Следует отметить, что одностороннее расторжение договора - действие неделимое: оно должно быть направлено на прекращение всей совокупности юридических отношений между сторонами. Один контрагент не может в одностороннем порядке, без серьезных отрицательных последствий для себя положить конец выполнению своих обязательств перед другим, но требовать от последнего исполнения принятых им на себя обязательств. Об этом свидетельствует французская судебная практика, в частности, такой вывод делается в решении Кассационного суда Франции от 22 октября 1959 г. <1>. Одностороннее изменение существенного условия договора подразумевает прекращение всего контракта.
------------------------------
<1> Jurisclasseur periodique. - 1960, II. - 11536.
Выражение желания прекратить договорные отношения не требует какой-либо определенной формы, если только стороны не договорились об обратном. Таким образом, воля инициатора расторжения договора может быть выражена как письменно, так и вербально, посредством устного заявления, и даже явствовать из поведения стороны <1>. Достаточно, чтобы волеизъявление было определенным, лишенным двусмысленностей и оговорок. Между тем степень определенности, в случае возникновения спора, наиболее наглядно и убедительно подтверждается письменным документом, поэтому в целях юридической безопасности целесообразно использовать именно эту форму выражения воли. Руководство МТП рекомендует направлять уведомление заказной почтой.
------------------------------
<1> "Подразумеваемое" расторжение - ситуация довольно частая при экстраординарном прекращении договора и исключительная при обычном, ординарном прекращении.
В решении Международного арбитражного суда при Белорусской Торгово-промышленной палате по делу N 249/14-00 от 31 января 2001 г. не было признано надлежащим письменным уведомлением о расторжении письмо истца, поскольку оно не содержало прямого упоминания о расторжении договора в одностороннем порядке, хотя и извещало ответчика о назначении нового генерального агента по продаже авиаперевозок на территории Литвы, а также предложение выполнить обязательства по ранее заключенным договорам и передать бланки строгой отчетности. Суд счел надлежащим письменным уведомлением о расторжении договора письмо с пояснениями, отправленное двумя месяцами позже. В соответствии с условиями контракта договор был признан расторгнутым через 45 дней после отправки надлежащего уведомления.
Решение расторгнуть договор должно быть доведено до сведения другой стороны. Если заявление о прекращении отношений составлено в письменной форме, то определение данного момента совпадает с решением вопроса о моменте совершения юридического действия посредством корреспонденции. В международных отношениях встает вопрос о том, какой же теорией следует руководствоваться: теорией отправления или теорией получения?
Руководствуясь тем, что другая сторона должна быть извещена о намерении инициатора расторжения договора, логично предположить, что именно вторая теория подлежит применению. Естественно, не требуется, чтобы получатель ознакомился с текстом уведомления, в противном случае он мог бы извлекать выгоду из отсутствия информации по своему же недосмотру. И все же требуется, чтобы он получил уведомление для того, чтобы рассматриваться в качестве извещенной стороны. Таким образом, применение теории получения сопряжено с очевидными сложностями доказывания. Исходя из этих соображений, в плане юридических аспектов уведомления суд Люксембурга руководствуется теорией отправления, которая, как представляется, устраняет данные проблемы: моментом извещения признается дата передачи документа почтовому отделению, т.е. момент, когда сторона выразит вовне свое желание, предоставив письмо на почту. Такой подход закреплен, в частности в решении Верховного суда Люксембурга от 10 июля 1979 г. <1>. Кассационный суд Бельгии в решении от 11 мая 1981 г. прибегает к схожему решению: сторона-адресат может использовать последствия одностороннего расторжения договора начиная с даты изъявления воли другой стороной (отправка письма-извещения), даже если она узнала об уведомлении только после подтверждения этой информации (например, фотокопией письма, телексом, телефонным разговором) другой стороной <2>. Однако законодательно этот вопрос позднее был разрешен несколько иначе: по закону Бельгии об агентском соглашении 1995 г. извещение вступает в силу по истечении 3 дней с момента отправки.
------------------------------
<1> Pasicrisie Luxembourgeoise. - 1980. - P. 328.
<2> Journal des tribunaux du travail (Belgique). - 1981. - P. 356.
Обратимся теперь к вопросу мотивировки одностороннего расторжения договора. Директива ЕС и Руководство МТП не затрагивают данную проблематику. Законодательство большинства стран в различных формулировках придерживается принципа необходимости обоснования решения о прекращении договорных отношений с торговым представителем, являющимся служащим предприятия. В Германии, например, "ординарное" увольнение не может быть "социально неоправданным" <1>. В Италии оно должно быть обосновано "законными мотивами" <2> в Испании - "объективными мотивами "<3> во Франции - "причиной реальной и серьезной " <4> и т.д. Аналогичное обоснование при расторжении договора с независимым коммерческим агентом, видимо, не требуется. Законодательство государств не устанавливает необходимости ни объяснения, ни оглашения мотивов ни для представляемого, ни для представителя. Ординарное прекращение соглашения не зависит от существования "надлежащих" причин. Однако, на наш взгляд, мотивировка данного решения будет не лишней при возникновении в дальнейшем спора о выплате агенту вознаграждения и / или возмещения ущерба, вызванного прекращением договора, в соответствии со статьей 17 директивы. Часть первая статьи 15 Директивы определяет, что каждая из сторон договора может прекратить его действие, заранее предупредив об этом другую сторону, только если данное соглашение заключено на неопределенный срок. Часть вторая данной статьи устанавливает обязательные минимальные сроки для такого предупреждения <5> оно должно быть сделано за один месяц до предполагаемого прекращения для первого года действия соглашения, за два месяца - для второго начавшегося года и за три месяца - для третьего начавшегося года и последующих лет. Данную норму воспроизводит, в частности, статья 11 французского закона 1991 г. о коммерческих агентах.
------------------------------
<1> Sozial ungerehtfertigt: ст. 1 Закона о защите против увольнения (Kundigungsschutzgesetz).
<2> Guistificato motivo: ст. 1 - 3 закона 15.07.1966 N 604 об индивидуальных увольнениях.
<3> Causas objetivas: ст. 52 Estatuto de los Trabajadores (Кодекса о труде).
<4> Cause reele et serieuse: ст. L. 122-14-3 Кодекса о труде.
<5> По этому поводу A.Tomasi отмечает: "В области трудового права установление более длинных сроков для предупреждения в зависимости от сроков действия соглашений - явление обычное. Напротив, для торгового права данная идея нова". - см.: A.Tomasi. Les conflits de lois en matiere de representation conventionnelle et l'opportunite d'une convention internationale // Revue critique de droit international prive. - 1958. - P. 652.
Вместе с тем государства-члены вправе установить в своем законодательстве дополнительные сроки на предупреждение: за четыре месяца - для четвертого года действия соглашения, за пять месяцев - для пятого года и за шесть месяцев - для шестого года и последующих лет. Директива дает государствам право предусмотреть в национальном законодательстве, что стороны не могут устанавливать менее продолжительные сроки. Однако по взаимному соглашению сторон возможно закрепление более длительных сроков, чем предусмотрены Директивой. Вместе с тем императивная норма гласит, что срок на предупреждение, используемый принципалом, не должен быть короче срока, используемого торговым агентом (п. 4 ст. 15). Если стороны не оговорили иное, то окончание срока на предупреждение должно совпадать с окончанием календарного месяца (п. 5 ст. 15).
Что касается национального законодательства, то только право Греции в точности закрепило все вышеуказанные требования (ст. 8 Декрета Президента 1991 г.). Другие же страны, пользуясь своим правом, устанавливают специфические дополнительные сроки для предупреждения о прекращении договора. Например, немецкий закон 1989 г. предусматривает предупреждение за три месяца для третьего - пятого года действия соглашения и за шесть месяцев - начиная с шестого года действия соглашения.
Взяв за образец положения статьи 11 Конвенции Бенилюкс, статья 74-j голландского закона о торговых агентах устанавливает четырехмесячный срок для предупреждения, увеличивающийся на один месяц после трех лет исполнения договора и на два месяца - после шести лет действия соглашения. Максимальный срок для предупреждения составляет, таким образом, шесть месяцев. Однако стороны могут предусмотреть иные сроки, которые не должны, все же, быть короче одного месяца - для первого года действия договора, двух месяцев - для второго года и трех - для третьего.
Согласно статье 22 датского Закона о коммерческих агентах 1990 г., предупреждение должно быть сделано за один месяц в течение первого года действия агентского соглашения. После первого года длительность этого срока продлевается на один месяц с каждым последующим годом действия договора; максимальный срок для предупреждения - шесть месяцев, если стороны не договорятся об ином. Аналогичные положения содержатся в пункте 1 статьи 18 бельгийского закона об агентских соглашениях 1995 года.
Типовой коммерческий агентский контракт, разработанный Международной Торговой Палатой (новая редакция - публикация МТП 2002 г. N 644) в пункте 18.2 определяет минимальный срок предупреждения в 4 месяца. Если контракт действовал более 5 лет, срок продлевается до 6 месяцев. Стороны могут письменно договориться о продлении периода уведомления.
Нам представляется, что норму пункта 3 статьи 15 Директивы сложно назвать хорошо продуманной. Во-первых, предоставленное государствам право устанавливать дополнительные сроки на предупреждение препятствует достижению главной цели директивы - гармонизации законодательства государств-участников. Если агентское соглашение, заключенное на неопределенный срок, продолжает исполняться по истечении шести лет, то может случиться так, что в одних странах (например, во Франции) легитимным будет признаваться трехмесячный срок для предупреждения о расторжении договора, в соответствии с пунктом 2 статьи 15, тогда как в других (например, в Бельгии, Нидерландах, Германии, Дании) - уже шестимесячный, в соответствии с пунктом 3 той же статьи Европейской директивы.
Во-вторых, не следует забывать, что речь идет о коммерческих отношениях, и здесь полностью действует принцип предоставления сторонам полной договорной свободы. Естественно, законодательное регулирование сроков необходимо, важно защитить сторону от недобросовестного контрагента, но предпочтительнее осуществлять это, устанавливая минимальные пределы, предоставив уже самим сторонам право выходить за рамки таких лимитов в сторону повышения.
Кроме того, принцип автономии воли не должен противоречить принципу равенства сторон в договорных отношениях. На наш взгляд, формулировка пункта 4 статьи 15 не предусматривает однозначно единообразное применение сроков в отношении обеих сторон. "Срок на предупреждение, используемый принципалом, не должен быть короче срока, используемого торговым агентом". Таким образом, текст директивы не отвергает обратного положения: установление более длительного срока на предупреждение, в случае отмены поручения, по сравнению с таким сроком при отказе агента от своей деятельности по договору. Это объясняется усилиями директивы по осуществлению защиты более слабой стороны в соглашении, то есть коммерческого агента. Некоторые государства все же закрепили в национальном законодательстве принцип равенства сторон в договорных отношениях, устанавливая равные сроки на предупреждение для обоих контрагентов. Так, согласно немецкому закону, стороны могут договориться о более продолжительных сроках, нежели предусмотренные законодательством, но они должны быть равными для обоих контрагентов. Установленные соглашением, не равные для обеих сторон сроки не заменяются, между тем, на сроки, предусмотренные законодательством. В этом случае констатируется, что срок для предупреждения равен более продолжительному конвенционному сроку для обеих сторон, т.е. и той, в отношении которой договором был установлен менее длительный (п. 3 ст. 89 Германского Торгового уложения - далее ГТУ).
На наш взгляд, необходимо ввести в белорусское специальное законодательство дифференцированные сроки для предварительного извещения об одностороннем прекращении агентского договора: "Срок на предупреждение равен одному месяцу для первого года действия договора, два месяца - для второго начавшегося года, три месяца - для третьего начавшегося года и последующих лет. Стороны не могут установить более короткие сроки на предупреждение о расторжении договора. Установленный законом или договором срок на предупреждение должен быть равным, вне зависимости от того, кто является инициатором прекращения договора".
Каким же образом санкционируется отсутствие, недостаточность или недействительность предупреждения? Директива не дает ответа на этот вопрос, оставляя государствам право его регламентации <1>. Национальное законодательство определяет размер этой компенсации как равный вознаграждению агента, причитающемуся ему в течение срока для предупреждения, которой должен был быть соблюден. Порядок подсчета размера компенсации, которую виновная сторона обязана выплатить в случае несоблюдения срока на предупреждение, определяется пунктом 3 статьи 18 Закона Бельгии от 13 апреля 1995 г. <2> следующим образом: "Сторона, которая расторгает договор вне наступления одного из обстоятельств, предусмотренных статьей 19 <3>, или не соблюдая срок на предупреждение, обязана выплатить другой стороне компенсацию, равную размеру вознаграждения, соответствующего либо длительности срока на предупреждение, либо оставшейся части этого срока. Когда вознаграждение агента составляет, в целом или в части, комиссионное вознаграждение, вышеназванная компенсация рассчитывается на базе среднемесячного комиссионного вознаграждения за 12 месяцев, предшествующих дате прекращения договора, или за месяцы, предшествующие дате прекращения договора <4>". По мнению исследователей данного закона <5>, правила расчета компенсации за несоблюдение срока на предупреждение копируют соответствующие правила трудового законодательства, а именно пункт 1 статьи 39, абзац четвертый статьи 101 и абзац первый статьи 131 Закона Бельгии от 3 июля 1978 г. о трудовых контрактах.
------------------------------
<1> Чем снижается ее роль - гармонизация законодательства государств-участников.
<2> Данная норма, как и аналогичные нормы закона Нидерландов 1989 г., основывается на положениях Конвенции Бенилюкс 1973 г.
<3> В связи с невыполнением одной из сторон всех или некоторых из своих обязанностей и / или в связи с возникновением исключительных обстоятельств.
<4> Если соглашение действовало менее одного года.
<5> Theux A. La fin du contrat d'agence commerciale. - Bruxelles, 1997. - P. 27.
Согласно немецкому подходу, в случае несоблюдения срока на предупреждение суд признает факт прекращения договора только с момента истечения срока, который должен был быть соблюден <1>. Фактически данная формулировка соответствует смыслу бельгийского и голландского законов.
------------------------------
<1> Tomasi A. Les conflits de lois en matiere de representation conventionnelle et l'opportunite d'une convention internationale // Revue critique de droit international prive.- 1958. - P. 653.
В статье 16 Директивы ЕС предусмотрена возможность прекращения агентского соглашения и без предварительного уведомления, но только при наличии одного из двух условий: в связи с невыполнением одной из сторон всех или некоторых из своих обязанностей и при возникновении исключительных обстоятельств. Досрочное расторжение договора в этом случае представляет собой сокращенную процедуру прекращения договора в судебном порядке, которую потерпевшая сторона не может использовать в силу ее длительности, но вынуждена действовать крайне быстро. Инициатор немедленного прекращения договорных отношений идет на этот шаг на свой страх и риск, обладая презумпцией законности своих действий. Однако при обращении другой стороны в суд этот акт подлежит ограниченному судебному контролю a posteriori: суд не может "запретить" уже осуществленное расторжение договора, но вправе признать его незаконным или несвоевременным, применив к нарушителю соответствующие штрафные санкции.
Директива не раскрывает ни одно из двух условий немедленного прекращения договора. В то же время текст статьи 27 проекта давал определения обоих понятий и содержал требования к форме и сроку нотификации "экстраординарного" прекращения агентского соглашения, а также предусматривал санкции за несоблюдение этих положений <1>. Однако предложения были отвергнуты Советом министром ЕС по причине того, что они ввели бы в правовые системы государств-членов специфические правила расторжения агентских договоров, которые, к тому же, неизвестны англосаксонской системе права <2>.
------------------------------
<1> Ст. 27 Проекта Директивы от 17 декабря 1976 г. // Bulletin des Communautes Europeenes. - 1/77. - P. 13.
<2> Crahay P. La directive europeenne relative aux agents commerciaux independents // Revue de droit commercial belge. - 1987. -
Невыполнение одной из сторон всех или некоторых из своих обязанностей - giusta causa (Италия), justa causa (Испания и Португалия), gross misconduct or serious breach of contract (Великобритания и Ирландия), dringende reden (Нидерланды), la faute (motif) grave (Франция и Бельгия), wichtigem Grund, обосновывающее Ausserordentliche Fristlose Kundigung (Германия) - понятия, аналогично толкующееся в законодательстве или судебной практике различных государств. Это серьезная, грубая <1> ошибка, совершенная одной стороной, которая, разумным образом, делает невозможным продолжение, даже временное, юридических отношений. Естественно, это понятие слишком широкое, дающее простор для возникновения спорных ситуаций. В правовых системах некоторых государств оно конкретизируется.
------------------------------
<1> В отличие от текста директивы 1986 г. проект 1976 г. подчеркивает необходимость "серьезности" нарушений договорных обязательств одной из сторон (ст. 27 п. 1-а), что является, на наш взгляд, лучшей формулировкой, поскольку не любое нарушение договорных обязательств контрагента будет оправдывать внезапное прекращение договора.
Например, во Франции основаниями немедленного прекращения договора в соответствии с судебной практикой является la faute grave представляемого, выражающаяся в виде отказа в предоставлении агенту необходимой информации, без которой выполнение поручения становится невозможным; отказа в выплате причитающегося агенту комиссионного вознаграждения; нарушение доверителем условий договора об исключительных правах агента <1>. Доверитель имеет аналогичное право на расторжение договора, если агент передал информацию, полученную им по соглашению, конкурирующей фирме или осуществлял без его разрешения представительство конкурирующей фирмы; если агент не достиг установленного в соглашении минимального оборота; если он не посещал клиентов, что вынудило последних обратиться к услугам других агентов. Эти же основания прекращения договора перечислены в обосновании бельгийского законопроекта относительно агентского соглашения <2>. Руководство по составлению международных торговых агентских соглашений рекомендует сторонам "четко урегулировать этот вопрос в соглашении, предусмотрев несколько ситуаций, которые стороны считают оправдывающими такое прекращение действия соглашения,... а также указать, является ли этот перечень исчерпывающим" (ст. 13). Что касается доктрины, то часть ее - Crahay, Dambre - высказываются за включение таких перечней в законодательство и тексты договоров, другая же часть - Theux, Renard - считают это ненужным, поскольку сама формулировка ("нарушение договорных обязательств, которое делает продолжение исполнения контракта другой стороной невозможным") направляет к нормам относительно обязанностей сторон.
------------------------------
<1> Суд Парижа в своем решении от 12 июля 1977 г. признал грубым нарушением договора комитентом его "отказ отвечать на письма и запросы (агента) о предоставлении ему каталога с новыми ценами, который был ему необходим для выполнения поручения". - J.-M.Leloup. Les agents commerciaux. - Paris, 1989. - P. 195.
<2> Theux A. La fin du contrat d'agence commerciale. - Bruxelles, 1997. - P. 36.
Типовой коммерческий агентский контракт МТП называет существенным нарушением договора неисполнение одной стороной всех или части обязательств по контракту, наносящее другой стороне ущерб, такой, как лишение другой стороны того, на что она была вправе рассчитывать по условиям договора. Указанное соглашение предлагает также сторонам установить перечень статей (например, обязательство не вступать в конкуренцию, гарантированный минимум продаж, если он был согласован, неразрешенная регистрация товарного знака принципала и т.д.), нарушение которых будет рассматриваться как существенное нарушение договора. Кроме того, данное соглашение устанавливает, что любое нарушение обязательств по контракту можно считать существенным, если оно повторяется несмотря на просьбу другой стороны об исполнении договорных условий.
Если в отношении понятия нарушения стороной договорных обязательств, дающего контрагенту право немедленного расторжения договора, законодательство государств не содержит принципиальных различий, то совсем иначе обстоит дело со вторым основанием такого прекращения соглашения - возникновение исключительных обстоятельств. И в одном, и в другом случае продолжение исполнения контракта становится невозможным, однако возникновение исключительных обстоятельств не связано ни коим образом с идеей вины одной из сторон. Перечня таких обстоятельств Директива не приводит, что дает государствам право самостоятельно решать данный вопрос в национальном законодательстве.
Согласно проектам Директивы 1976 и 1979 гг., исключительные обстоятельства имеют место, "когда возникает условие, которое делает невозможным или серьезно угрожает исполнению договора или же влечет значительное нарушение коммерческой базы стороны" <1>. Комментарий этого положения уточняет, что здесь имеются в виду "форс-мажор, изменение обстоятельств, которое значительно нарушает коммерческие основания договора, например, ситуация, когда агент не имеет возможности продолжать коммерческую деятельность по причине плохого здоровья, старости или важных и непредвиденных семейных обстоятельств" <2>. Таким образом, понятие исключительных обстоятельств выходит за рамки форс-мажора, поскольку обращается и к теории непредвиденности, и к ситуациям, объединенным понятием hardship ("трудности").
------------------------------
<1> Bulletin des Communautes Europeenes. - 1/77. - P. 13.
<2> Bulletin des Communautes Europeenes. - 1/77. - P. 23.
Конвенция Бенилюкс под исключительными обстоятельствами понимает "изменение обстоятельств таким образом, что справедливость требует, чтобы он был прекращен немедленно или в короткий срок" (п. 1-b ст. 14). Речь идет об "обстоятельствах, предвидимых или нет, таких как серьезные и длительные разногласия между сторонами или плохое непоправимое положение коммерческой деятельности" <1>.
------------------------------
<1> Expose de motifs commun de la Convention Benelux (commentaire de l'article14) // Documents Parlementaires (Belgique). - 1975-1976. - N 871/1. - P. 36.
Часть доктрины и судебной практики Германии, Италии и Бельгии, как и common law, еще более расширяет данную концепцию. Могут быть признаны исключительными обстоятельствами различные события, относящиеся к личности агента, предприятию принципала или факторам экономического, юридического или психологического характера. Сюда могут относиться: болезнь агента (по мнению большинства авторов она должна быть продолжительной (серьезной)); закрытие предприятия; необходимость реорганизации сектора сбыта продукции; изменение конъюнктуры, влекущее модификацию условий производства; ситуации, именуемые в common law illegality ("нелегальность, противоправность") и frustration ("утрата договором своего смысла"), как и расхождения во мнениях и другие обстоятельства вне признака вины, способные поколебать отношения доверия между партнерами и повлечь убытки для одного из них <1>. Однако, если принять эту теорию, каждая из сторон может практически в любой ситуации сослаться на "исключительные обстоятельства", оправдывающие немедленное расторжение договора. Право решения вопроса о том, являются ли обстоятельства исключительными, принадлежит суду, если сторона, полагающая, что расторжение договора было неправомерным, решит обратиться за судебной защитой.
------------------------------
<1> Theux A. Le statut europeen de l'agent commercial. - Bruxeelles, 1992. - P. 265.
Типовой коммерческий агентский контракт МТП в пункте 4 статьи 20 называет следующие ситуации исключительными (т.е. оправдывающими досрочное прекращение договора одной из сторон): банкротство, мораторий, ликвидация или любая иная договоренность между должником и кредиторами, а также любые другие обстоятельства, которые могут существенно повлиять на возможность одной из сторон выполнить свои обязательства по контракту.
Как и в случае "ординарного" прекращения соглашения, намерение немедленно расторгнуть договор должно быть доведено до сведения другой стороны. Директива ничего не говорит о форме и сроках такого уведомления. В соответствии с проектами Директивы 1976 и 1979 гг., это должно быть сделано, как только стало известно виновное поведение контрагента или как только наступили исключительные обстоятельства (ст. 27 п. 2 <1>). Это положение весьма оправданно - в ситуации, когда необходимо немедленное прекращение договорных отношений, было бы неразумно откладывать уведомление другой стороны об этом.
------------------------------
<1> Bulletin des Communautes Europeenes. - 1/77. - P. 13. В отношении уведомления о немедленном прекращении договора в силу исключительных обстоятельств комментарий статьи 27 несколько более лоялен: "намерения должны быть доведены до сведения контрагента в разумный срок с момента возникновения оправдывающего обстоятельства, на которое ссылается сторона". - Bulletin des Communautes Europeenes. - 1/77. - P. 23.
Некоторые национальные правовые системы законодательно регулируют вопрос о необходимости доведения до сведения другой стороны решения расторгнуть соглашение. В частности, бельгийский закон 1995 г. о коммерческих агентах устанавливает семидневный срок для извещения другой стороны, который начинает течь с момента, когда сторона, которая ссылается на обстоятельство, узнала о его возникновении (абзац второй ст. 19). По мнению авторов, комментирующих этот закон <1>, толкование данной нормы позволяет признать, что течение семидневного срока начинается только, когда инициатор расторжения узнал о факте, сопровождающемся всеми обстоятельствами (в случае необходимости, отягчающими вину), которые могут придать ему (факту) характер виновного поведения контрагента или исключительных обстоятельств <2>. Кроме того, любой благоразумный человек не станет обосновывать свое решение о немедленном прекращении договора, основываясь на простых подозрениях. Он справедливо имеет право отложить уведомление другой стороны о своем решении до тех пор, пока его знание всех обстоятельств не станет определенным.
------------------------------
<1> Существует большое количество судебных решений, подтверждающих эту точку зрения. - Cour de cassation, 12 decembre 1992 // Pasicrisie. - 1993, I. - P. 459.
<2> Neven J.F., Wantiez C. Motif grave: quelques йclaircissements // Journal des tribunaux du travail. - 1992. - P. 250.
Специальной формы такого уведомления не требуется, но оно должно быть определенным, лишенным двусмысленности и оговорок. Между тем на практике отсутствие письменного уведомления может ослабить позиции инициатора прекращения договора в связи с возникновением исключительных обстоятельств или по вине контрагента: во-первых, такой документ представляет собой доказательство быстрой реакции, а во-вторых, "экстраординарное" расторжение договора - акт каузальный и требует объяснения мотивов такого решения.
Конвенция Бенилюкс относительно коммерческих агентов требует, чтобы соответствующие "мотивы были доведены до сведения другой стороны немедленно" (п. 1 ст. 13).
Национальное законодательство государств менее требовательно по части сроков уведомления о мотивах прекращения договора, но является более строгим относительно формы такого извещения. Бельгийский закон об агентских соглашениях требует, чтобы другая сторона была поставлена в известность об основаниях прекращения договора посредством документа, составленного судебным исполнителем, или заказным письмом, отправленным в течение семи рабочих дней с момента прекращения договора (абзац третий ст. 19). Таким образом, закон Бельгии устанавливает необходимость двойного последовательного извещения: сначала - о немедленном прекращении договора, затем - о его мотивах. Началом течения срока, установленного для второго уведомления, является момент осуществления первого. Однако оба акта могут совпадать в одном документе, что не будет противоречить требованиям абзаца третьего статьи 19.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 57 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |