Проповедуемая социал-демократами концепция «социального партнерства», заменившая, а отчасти и усовершенствовавшая идею классового противоборства, показала себя в условиях стабильного развития западных стран как более предпочтительная, чем марксизм, программа политического движения. В то же время неосуществленность выдвигавшихся социал-демократией идей (концепций
«демократического социализма», «государства всеобщего благосостояния»), неубедительность политических интерпретаций современной роли средних споев, решения проблемы наемного труда, социальных последствий технологического рывка в развитых индустриальных странах и ряд других теоретических просчетов, в значительной мере порожденных традиционным отношением к смыслу и содержанию общественного прогресса, серьезно подорвали влияние данного идеологического течения. Серьезную роль в ослаблении авторитета социал- демократии сыграло и крушение тоталитарных режимов в конце 80-х годов, рассматривавшееся общественным мнением как поражение родственной ей идеологии.
На фоне ослабления политической роли «левых» идеологий заметно усилили свое идейное влияние либеральная (неолиберальная) и консервативная
(неоконсервативная) идеологии. Прежде всего это связано с поддержкой этими доктринами тех ценностей и понятий, которые в современных условиях лежат в основании демократической организации власти в обществе и взаимоотношений государства и гражданина.
Либерализм и неоли6ерализм.
Еще на начальных этапах своего формирования, унаследовав идейное богатство Д.Локка, А.Смита, Т.Гоббса, связывавших свободу личности с уважением основополагающих прав человека, а также с системой частного владения, либерализм положил в основу своей концепции идеалы свободной конкуренции, рынка, предпринимательства. Соответственно ведущими политическими идеями либерализма выступали правовое равенство граждан, договорная природа государства, а впоследствии и равноправие соперничающих в политике «профессиональных, экономических, религиозных, политических ассоциаций, ни одна из которых» не должна иметь «морального превосходства и практического преобладания над другими».
Хотя до середины XX в. либералы предпочитали избегать употребления термина «демократия» (оберегая таким образом ведущую для них ценность — частную собственность), то впоследствии, отдавая должное социальным функциям государства, стали уделять демократическим ценностям значительно большее внимание. Важнейшим достоинством политической системы провозглашалась справедливость, а правительства — ориентация на моральные качества гражданина.
В основу политической программы неолибералов легли идеи консенсуса управляющих и управляемых, необходимости участия масс в политическом процессе, демократизации процедуры принятия политических решений. В отличие от прежних ориентаций на механические принципы определения демократичности
(по большинству) ведущим значением стали обладать плюралистические формы организации политической жизни. Причем Р.Даль, Ч.Линдблюм и др. неоплюралисты считают, что чем слабее правление большинства, тем оно больше соответствует принципам либерализма. Правда, представители праволиберальных течений (Ф.Хайек, Д.Эшер, Г.Опсон) полагают, что при плюрализме способны сформироваться механизмы экспроприации большинством богатого меньшинства, что может поставить под угрозу основополагающие принципы либерализма.
На либеральной идейной основе получили развитие многообразные теории политического участия, партисипаторной демократии, а также и элитарных концепций, что подкрепило популярность либерализма среди сторонников различных моделей политического устройства общества.
Консерватизм и неоконсерватизм.
В противоположность либерализму консервативная идеология, также поддерживая основополагающие принципы устройства общества на принципах частного владения, сделала акцент на обеспечении стабильности капиталистических (или точнее — индустриальных) отношений. Фундаментальная идея консерватизма, сформулированная еще Э.Берком в «Размышлениях о французской революции» (1790), состояла в признании противоестественности сознательного переустройства общества.
В русле такого подхода ценности свободы, равенства и прогресса утрачивали свою первопричинность по сравнению с идеями традиционализма, преемственности, иерархичности, аристократизма. Политическими следствиями таких установок явились воззрения, понимавшие свободу как послушание государству, утверждавшие незыблемость институтов власти капиталистического общества, защищавшие «естественные» привилегии власть предержащих, С течением времени на базе этих идей даже сформировалось особое течение — либертализм, основывающийся на ценностях крайнего индивидуализма и отрицании политического вмешательства в предпринимательскую деятельность.
Во второй половине XX в. социально-экономические и политические изменения в мире заставили консерваторов перейти к более сложной аргументации в апологетике западного образа жизни и демократии.
Неоконсервативное течение (Д.Белл, З.Бжезинский, Н.Подгорец, Н.Кристолл) сделало упор на требовании укрепления законности и порядка, противостоянии любым начинаниям, способным подорвать стабильность политической системы
Запада и уменьшить власть представителей крупного капитала. В русле этих требований звучали призывы усилить элитарный характер политического руководства, ввести механизмы сознательного распределения прав и властных полномочий граждан в соответствии с их индивидуальными достоинствами. Но даже такое переформулирование демократической идеи консерваторы пытались обосновать нормами индивидуальной морали, нравственной ответственности управляющих. Так, выступая против «государства социального благоденствия», теоретики неоконсерватизма указывали на его связь с развитием эгоцентризма и иждивенчества, ослаблением традиционных интеграторов общества (например, внутрисемейных уз и связей), что в конечном счете может привести к перекладыванию человеком своей индивидуальной ответственности на государство и к снижению его гражданской активности. Умение связать понятные каждому и распространенные в обществе ценности с целями политической эволюции западного общества в немалой степени обусловили авторитет консервативной (неоконсервативной) идеологии в общественном мнении.
Христианско-демократическая идеология.
Чуткость граждан к индивидуально этическим, ценностно-культурным аргументам и доводам в значительной мере повлияли и на популярность христианско-демократической идеологии, связывающей политическое и социальное развитие с деятельностью свободных и равноправных граждан, руководствующихся в своем поведении нормами религиозной морали. Идейную основу христианско-демократической идеологии составляет синтез «мира любви» и «мира власти», признание уникальности и ценности человеческого существования и необходимости формирования государства как гаранта свободы для всех граждан общества. Ведущим принципом христианско-демократической идеологии является признание зависимости блага каждого человека от процветания общества и государства (и наоборот). При этом отрицается необходимость превращения политического порядка в обществе в религиозный.
Государственное правление признается как мощное средство утверждения духовной свободы в обществе и отрицания хаоса (отвергаются только авторитарно-тоталитарные формы государства). В то же время отрицается слепая покорность властям, государство не признается как высшая политическая ценность. Христианская вера задает государству запредельные для политики моральные критерии и оценки его деятельности. Верующий гражданин, приверженец данной идеологии должен способствовать повышению соответствия деятельности государственных и властных институтов их моральному и общественному предназначению. Отвечая активности граждан, государство должно обеспечить реализацию их демократических прав, оказывая помощь тем, кто не способен обеспечить себя. Только в таком случае смогут устанавливаться сбалансированные отношения между государством и гражданином.
25. Власть как дискурсивное господство.
Современная власть, пишет Фуко, принимает форму "дисциплинарной власти". Под дисциплинарной властью он понимает власть, трансформирующую людей в объектов с помощью "дисциплин", присущих психиатрии, медицине, криминологии и социальным наукам. Эти "дисциплины" помогают сформировать "общество нормализации" - частично через их специализированные дискурсы, используемые в специфических социальных "точках" (госпиталях, психиатрических лечебницах, тюрьмах и т.д.), частично через применение "аппарата знания", присущего этим дисциплинам и их дискурсам.
Власть, пишет Фуко, находится везде, не потому, что она охватывает все, а потому, что исходит отовсюду. Власть - это специфический механизм достижения чего-то, "это способ изменения определенных действий с помощью других действий" (Foucault, 1994; 227). Власть - это тотальность, постоянно подчиняющая индивидов путем структурирования возможного поля их деятельности; она проявляет себя в многообразии силовых отношений, имманентных сфере их существования.
Фуко – это власть как борьба за легитимацию дискурсов. Сюда же Альтюссер – власть как право конструировать идеологию, гегемония Грамши. Гегемония – это не власть прямого господства. Это ситуация, в которой взгляды и интересы властных групп воспринимаются как правильные и справедливые.
26. Легитимность власти, её типы, методы поддержания.
Легитимность представляет собой форму поддержки, оправдание правомерности применения власти и осуществление конкретной формы правления, либо государством в целом, либо его отдельными структурами.
Сразу надо сказать, что речь идет об общественном признании власти, о доверии и поддержке, которые оказывают ей общество, народ, а не о правовом, юридическом закреплении политической власти в соответствующих государственных документах.
В одних политических системах власть может быть легальной и не легитимной, как, например, при правлении метрополий и колониальных государствах, в других – легитимной, но нелегальной, как, скажем, после свершения революционного переворота, поддержанного большинством населения, в-третьих, — и легальной, и легитимной, как, к примеру, после победы определенных сил на выборах.
В истории политической мысли высказывалось немало разноречивых взглядов относительно самой возможности легитимации власти. Так, ученые, стоящие на антропологических позициях и платформе естественного права, исходят из того, что легитимность возможна и реальна, поскольку в человеческом обществе наличествуют некие абсолютные, общие для всех ценности и идеалы. Это дает гражданам возможность поддерживать власть.
В то же время немало ученых полагает, что как раз отсутствие таких общих для всех идей в сегментированном обществе является причиной невозможности возникновения легитимности. Так, по мнению австрийского учёного Г. Кельсена, человеческое знание и интересы крайне релятивны, а потому все свободны и в конструировании своей жизни, и в отношении к власти. Вместе с тем сторонники договорных теорий утверждают, что поддержка власти возможна до тех пор, пока существует совместная договоренность граждан относительно ее целей и ценностей. Поэтому «любой тип легитимности предполагает существование минимального социального консенсуса относительно тех ценностей, которые приемлет большинство общества и которые лежат в основе функционировании политического режима.
Иной подход еще в XVIII в. предложил английский мыслитель Э. Берк, который разделил теоретические и практические аспекты легитимности. Легитимность он анализировал не саму по себе, а связывал её только с конкретным режимом, с конкретными гражданами. По его мнению, только положительный опыт и привычка населения могут привести к построению такой модели власти, при которой она удовлетворяла бы интересы граждан и, следовательно, могла бы пользоваться их поддержкой. Причем этот опыт и соответствующие условия должны формироваться, накапливаться эволюционно, препятствуя сознательному конструированию легитимности.
В качестве основных источников легитимности, как правило, рассматриваются три субъекта: население, правительство и внешнеполитические структуры.
Легитимность может инициироваться и формироваться не населением, а самим государством (правительством) и политическими структурами (проправительственными партиями), побуждающими массовое сознание воспроизводить положительные оценки деятельности правящего режима.
Для формирования такой легитимности громадное значение приобретают институциональные и коммуникативные ресурсы государства.
Легитимность может формироваться и внешними политическим и центрами — дружественными государствами, международными организациями. Такая разновидность политической поддержки часто используется при выборах руководителей государств, в условиях международных конфликтов.
Категория легитимности применима и для характеристики самих политиков, различных институтов, норм и отдельных органов государства.
В политической науке наиболее популярна классификация, составленная
М. Вебером, который с точки зрения мотивации подчинения выделял следующие ее типы:
> традиционная легитимность, формирующаяся на основе веры людей в необходимость и неизбежность подчинения власти, которая получает в обществе (группе) статус традиции, обычая, привычки к повиновению тем или иным лицам или политическим институтам. Данная разновидность легитимности особенно часто встречается при наследственном типе правления, в частности, в монархических государствах. Длительная привычка к оправданию той или иной формы правления создает эффект её справедливости и законности, что приобретает власти высокую стабильность и устойчивость;
> рациональная (демократическая) легитимность, возникающая в результате признания людьми справедливости тех рациональных и демократических процедур, на основе которых формируется система власти. Данный тип поддержки складывается благодаря пониманию человеком наличия сторонних интересов, что предполагает необходимость выработки правил общего поведения, следование которым и создает возможность для реализации его собственных целей. Иначе говоря, рациональный тип легитимности имеет по сути дела нормативную основу, характерную для организации власти в сложно организованных обществах.
> харизматическая легитимность, складывающаяся в результате веры людей в признаваемые ими выдающимися качества политического лидера. Этот образ непогрешимого, наделенного исключительными качествами человека (харизма) переносится общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности, ни на только еще формирующиеся правила политической игры.
Поэтому харизма лидера воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая безоговорочная поддержка властителя населением нередко оборачивается цезаризмом, вождизмом и культом личности.
Помимо указанных способов поддержки власти ряд ученых выделяют и другие, придавая легитимности более универсальный и динамичный характер.
Так, английский исследователь Д. Хелд наряду с уже известными нам типами легитимности предлагает говорить о таких её видах, как:
V «согласие под угрозой насилия», когда люди поддерживают власть, опасаясь угроз с её стороны вплоть до угрозы их безопасности;
V легитимность, основанная на апатии населения, свидетельствующей о его безразличии к сложившемуся стилю и формам правления;
V прагматическая (инструментальная) поддержка, при которой оказываемое властям доверие осуществляется в обмен на данные ею обещания тех или иных социальных благ;
V нормативная поддержка, предполагающая совпадение политических принципов, разделяемых населением и властью;
V и наконец, высшая нормативная поддержка, означающая полное совпадение такого рода принципов.
Некоторые ученые выделяют также идеологический тип легитимности, провоцирующей поддержку властей со стороны общественного мнения в результате активных агитационно-пропагандистских мероприятий, осуществляемых правящими кругами.
идеологическая легитимность может быть классовой или националистической.
Выделяют и патриотический тип легитимности, при котором высшим критерием поддержки властей признается гордость человека за свою страну, за проводимую ею внутреннюю и внешнюю политику.
Следует особо сказать об идеологической легитимности. В истории классовых государств всегда придавалось существенное, а нередко первостепенное значение идеологическому узаконению существующих политических режимов. Идеологическая легитимация власти — историческая реальность, которую невозможно отрицать, как было бы нелепо игнорировать стремление власти к самоутверждению посредством самооправдания. Цивилизованные правящие элиты в наше время достаточно хорошо усвоили то, что писал Токвиль, а позже — неоднократно подчеркивали теоретики марксизма.В настоящее время для обеспечения идеологической легитимности своего господства элиты используют мощь научно-технических и информационных средств, образуя и поддерживая индустрию идей.
Описанные типы легитимности власти, как правило, в реальной политической практике переплетаются и взаимно дополняют друг друга. Доминирование того или иного связано с типом существующего режима.
Средства поддержания легитимности: изменения законодательства и механизма государственного управления в соответствии, с новыми требованиями; стремление использовать традиции населения в законотворчестве и при проведении практической политики; реализация легальных мер предосторожности против возможного снижений легитимности власти; поддержание в обществе законности и правопорядка. Проблема легитимности - это в значительной мере проблема участия масс в управлении государством. Неспособность системы обеспечить участие подрывает ее легитимность.
27. Эффективность власти — это ее результативность, степень выполнения ею своих функций в политической системе и обществе, реализации ожиданий (экспектаций) граждан и прежде всего наиболее влиятельных слоев — элит. В современных условиях легитимность и эффективность власти — два важнейших фактора ее стабильности, доверия к ней и поддержки ее гражданами.
Несмотря на мотивационные различия легитимность и эффективность власти взаимосвязаны. В конечном счете любые типы легитимности власти очень во многом определяются надеждами населения на ее эффективность, т.е. удовлетворение его требований. Многие авторитарные режимы, первоначально страдающие дефицитом легитимности, например в Чили, Южной Корее, Бразилии, впоследствии в значительной мере приобрели ее благодаря успешной экономической политике, укреплению общественного порядка и повышению благосостояния населения.
Однако достичь эффективности, не обладая легитимностью, т.е. одобрением и поддержкой граждан, достаточно сложно. В наши дни большое число государств переживает кризис легитимности. На протяжении многих десятилетий особенно остро он проявлялся в форме политической нестабильности, частых государственных переворотов в «третьем мире». В последние годы проблема легитимности стала крайне актуальной для большинства посткоммунистических стран. Это связано с разрушением там традиционных, идеологических и харизматических механизмов легитимации, с отсутствием многих зрелых предпосылок, необходимых для демократии, и с низкой эффективностью власти, сформированной по демократическим процедурам.
Неспособность правящих режимов таких государств вывести свои страны из кризиса подрывает доверие населения к рационально-правовым способам легитимации. Для большинства из них, относительно слабо укорененных в политической культуре демократических ценностей, укрепление легитимности власти возможно прежде всего на пути практической демонстрации способности решать острые экономические и социальные проблемы.
Политическая власть распределена в обществе неравномерно. В любой стране мира, как в древности, так и сегодня, большинство людей не принимает непосредственного систематического участия в политике и управлении государством. Даже в условиях демократии (подробно о демократии см. разд. IV), основанной на признании граждан, народа источником власти, реальными повседневными ее носителями являются политические элиты и лидеры.
КРИТЕРИИ ВЛАСТИ
(criterions of the power) - показатели, признаки, по которым производится оценка эффективности и жизнеспособности данной власти (властей). К их числу относятся сами результаты действий власти, ее активность, гибкость, динамизм, инициатива, настойчивость, авторитет, степень вызываемого доверия, связь с людьми, а в конечном счете прогресс общества, государства.
(Критерии эффективности власти:
1)соответствие проводимой политики стратегическим интересам основного (самого массового) класса.
2) Власть должна обеспечивать выживаемость общества, страны
3) Любая власть(государство) - это аппарат изъятия совокупного прибавочного продукта. Вопрос лишь в том, как он тратится. Если он вкладывается в развитие людей и улучшение социальных благ - то это эффективная власть и прогрессивное общество. Если продукт вкладывается в яхты, в международные войны, то рано или поздно такое общество будет приходить к крах)
28. Политическое пространство: определения, смысл и эффект применения понятия
Пространство – это структура. Причем иерархизированная (но не стратифицированная!!!!)
Если в пространстве находится действующий человек, то отсюда еще не следует, что в пространстве находится его действие. Пространство – не территория. Пространство – это 1) положения (позиции, статусы) 2) связи 3) связи положений. Пространство не имеет соответствующей территории – ведь нельзя же спросить: где расположена Вселенная? Где расположен Интернет? Однако и о космическом, и об интернет-пространстве мы говорим с легкостью. Следовательно: пространство – это структурированные правилами взаимодействия.
Философы, социальные философы и социологи под социальным пространством понимают социально освоенную часть природного пространства как среды обитания людей; территориальный аспект жизнедеятельности общества и предметного мира человека; характеристики социальной структуры общества с точки зрения расположения социальных групп и слоев, условий, возможностей их развития и т. д. Не используя термин «социальное пространство», по сути, описывают его модели и этапы его конструирования К. Маркс, М. Вебер, Э. О. Райт, Ф. Паркин и др.
П. А. Сорокин рассматривает социальное пространство в контексте теории социальной стратификации и социальной мобильности. Т. Парсонс вводит понятия «территориальность» и «резидентное размещение». П. Бурдьё представляет социальное пространство как рационально сконструированную диаграмму, поля властного взаимодействия, движения различных видов капитала (символического и проч.). Структуру социального пространства составляет "ансамбль" четырех "полей" практик: экономической, социальной, культурной, политической, определяющих его многомерность и связанных "габитусом". Борьба за социальное пространство, за власть над ним сосредотачивается вокруг соответствующих четырех ресурсов как "капиталов": экономического, социального, культурного, политического или "символического". "Структура социального пространства определяется … структурой распределения капитала и прибыли, специфических для каждого отдельного поля"
Социальное пространство «скрепляется» социальной структурой – совокупностью взаимосвязанных и взаимодействующих социальных общностей (демографических, национальных, территориальных, профессиональных и т. п.), иерархически упорядоченных между собой, что предполагает наличие «верхних», «средних» и «нижних» слоев, вертикальных и горизонтальных каналов социального перемещения и т. д. Посредством расчленения социального пространства на структурные элементы-позиции в конкретной точке пространства можно находить и оценивать различных социальных субъектов, их статусные позиции.
С точки зрения субстанциального подхода политическое пространство определяется как относительно устойчивая среда, в которой функционируют политические системы и протекают политические процессы (Ш.Л. Монтескье). Реляционный подход (традиция П. Бурдье) рассматривая политическое пространство и время как формы существования, включает не только субстанциальные характеристики, но также указывает на относительную протяженность социальных связей и отношений и позволяет выявить различные уровни социального пространства, как и в их взаимосвязи, так и с учетом их относительной самостоятельности.
Политическое пространство есть область борьбы, имеющей ставкой монополию легитимного насилия6. Политическое пространство представляет собой часть социального пространства, в которой сконцентрированы процессы, напрямую связанные с достижением, удержанием или потерей власти. В соответствии же с традициями постструктурализма политическое пространство определяется как некая реальность, образуемая в результате деятельности политических агентов и включающая в себя отношения между ними.
Кастельс – общество, отождествляемое с социальной структурой, сводится к трем самым общим компонентам: пространству, времени, технологии [12]. Пространство нового общества построено на потоках капиталов, информации, технологий, организационных взаимодействий, образующих сеть. Пространство ресурсных потоков есть господствующая пространственная форма сетевого общества, которая надстраивается над физическим пространством мест.
В современных представлениях о политическом пространстве и времени существуют различные трактовки. Политическое пространство определяется как протяженность и глубина освоенных пределов политической деятельности. Политическое время же выступает мерой длительности существования социальных институтов и субъектов политики и продолжительностью устойчивых состояний каких-либо отношений между ними. При этом определяющей является не сумма политических действий, а системное качество, которое должно появиться на освоенном человеком конкретном географическом пространстве, которое выступает внешним проявлением, «поверхностью» политического пространства8. По своему содержанию политическое пространство отличается от иных видов пространства, но имеет три социальных измерения. Во-первых, как предпосылки политической организации общества, где основное значение имеют территориальные размеры государства, ландшафтные и климатические особенности. Во-вторых, как цели политических процессов (геополитика), т.е. политическое пространство становится целью политики и связывается с необходимостью приобретать и обеспечивать определенные территориальные интересы, это динамика политического пространства. В-третьих, как условия формирования и осуществления политических решений или как среды протекания политических процессов.
Политическое пространство как часть социального пространства прерывно и распадается на социальные поля - основные единицы, представляющие собой узлы переплетения тех или иных процессов. Разные процессы, пересекаясь, порождают разные типы полей. Именно социальное поле является объектом стратифицирующей классификации. Каждое из полей включает в себя несколько основных компонентов: ресурсы, программу жизнедеятельности, средства коммуникации. Политическое пространство обнаруживает и утверждает себя постоянно и повсюду, используя властные механизмы.
Важнейший элемент пространства социального и особенно политического – границы.
Политическое пространство - это многоуровневый, многомерный мир, в котором разворачиваются политические отношения по поводу завоевания, использования и удержания власти.
Уточним, что в данном случае речь идет о политическом пространстве как месте существования политического бытия, о пространственном измерении политики.
Вряд ли что еще имеет более важное значение для жизни этноса и государства, чем такая категория, как «пространство». Это не только место, где проживает этнос, где формируются политические институты, где добывают и используют ресурсы, это «жизненное пространство», которое во многом определяет особенности ментальное™ народа и его культуры, темп и ритм его проживания. Борьба за пространство в большинстве случаев является главной причиной войн и конфликтов в истории человечества. В зависимости от рассмотрения политического пространства как цели или как средства условно можно выделить несколько его уровней по следующим критериям:
- на политическом пространстве находятся политические субъекты;
- за политическое пространство ведется борьба между политическими субъектами;
- посредством политического пространства осуществляются политические цели.
С развитием технических возможностей человека политическое пространство расширяется.
Политическое пространство структурно можно представить как:
- наземное пространство;
- водное пространство;
- воздушное пространство;
- космическое пространство;
- информационное пространство.
Можно теоретически выделить несколько уровней взаимосвязи пространства и политического бытия:
- влияние пространства на формирование культуры, этноса, государства и его политического устройства;
- пространство как цель политических интересов, отсюда геостратегические задачи, определяющие внешнюю политику, форму и механизмы расширения территории и защиты границ;
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |