Проанализировав рассуждения Оппенхейма, Дж.Нэйджел подверг критике противопоставление “обладания контролем” (having control), который, по Оппенхейму, не обязательно свидетельствует о наличии каузальной связи между тем, кто обладает контролем и респондентом, “осуществлению контроля” (exercising control), который предполагает каузальное отношение. Данный подход, пишет Нэйджел, “однозначно подразумевает необходимость двух методологий в изучении власти” (Nagel, 1975: 18).
Это возражение представляется вполне правомерным. Аргументы Мартина и Оппенхейма, по существу, сводятся лишь к тому, что не все каузальные отношения есть отношения власти. “Власть” относится только к определенным формам каузального отношения; следовательно, необходимо дальнейшее уточнение понятия власти как. разновидности каузального отношения между социальными субъектами. Эта идея разделяется многими исследователями (Blais, 1974: 47; Chazel, 1976: 55; МсFarland, 1969).
Значительная доля критики была высказана в отношении концептуализации власти как событийной причинности (event causality). В данной модели объяснения “власти”, популярной среди представителей бихевиоралистского направления (Р.Даль, Дж. Марч, Х.Саймон, Д.Картрайт), “власть” ограничена наблюдаемыми событиями и охватывает лишь непосредственные коммуникации и связи между акторами (“нет действия на дистанции”). Однако власть, резонно замечают критики, существует и в отсутствие видимой бихевиоральной связи; не-события также могут быть обусловлены каузальными отношениями. Оппоненты подчеркивают, что данная модель сводит власть к осуществлению власти, что, с их точки зрения, неправомерно. Например, [с.106] К.Гибсон определяет “власть” в диспозиционных терминах – как определенное состояние, в котором какое-то изменение обеспечивает те или иные следствия (Gibson, 1971: 105). Он пишет, что “обладание властью сделать что-то не тождественно актуальной каузации, оно означает лишь способность сделать это. Поэтому вполне возможно обладать властью вообще ничего не делая” (Gibson, 1971: 102). Критикуя “примитивную” идею каузальности, используемую бихевиоралистами для определения власти, Дж.Нэйджел подчеркивает, что их концепции слишком узкие, поскольку они не в состоянии учесть “правления предвиденных реакций”, и одновременно слишком широкие, так как допускают наличие власти в случае, если “Б зевнул после того, как зевнул А” (Nagel, 1975: 20). Чтобы избежать последнего, многие исследователи (Б.Рассел, Э.Макфарланд, Т.Болл, Д.Ронг) ограничивают власть интенциональной (со стороны субъекта) каузальной связью, по крайней мере в самом общем смысле данного понятия3.
Разделяя критику концепций власти как событийной причинности, следует, однако, подчеркнуть, что она не свидетельствует о неадекватности и всех остальных способов каузального объяснения власти. Речь здесь идет только о проблемах данного конкретного подхода.
Некоторые авторы высказывают сомнения в продуктивности каузальной интерпретации власти на том основании, что в действительности крайне трудно выделить конкретное каузальное отношение между социальными субъектами, поскольку следствие может быть вызвано действиями различных субъектов. Э.Голдман считает, чтокаузальная терминология в особенности бесполезна в тех ситуациях, когда мы имеем дело с наиболее важными для нас случаями власти – когда результат обусловлен действиями многих субъектов. При размышлении о характере распределения власти между [с.107] индивидами и социальными группами и ее параметрах использование каузальной терминологии скорее еще более запутывает дело. Поэтому представляется правильным с самого начала отказаться от каких-либо ссылок на каузальные понятия. (Goldman, 1972: 227)
К этому могут добавить, что каузальная цепочка имеет много звеньев и поэтому исследователям необходимо принимать во внимание большое (бесчисленное) количество дополнительных переменных.
Все эти возражения относятся не только к каузальному объяснению власти: многомерность и сложность социальной жизни неизбежно порождает проблему “полноты” (“адекватности”) любого вида ее объяснения и описания, подталкивая исследователей к учету как можно большего количества факторов и условий. В каузальном анализе, пишет Х.Блэйлок, “обычно можно использовать очень большое количество дополнительных переменных для характеристики отношений между любыми двумя факторами, которые, предположительно, непосредственно связаны друг с другом”. Этого, однако, не требуется во всех случаях. В какой-то момент мы должны остановиться, продолжает Блэйлок, и считать теоретическую систему “закрытой”:
Практически мы можем остановиться тогда, когда дополнительные переменные трудно учитывать или измерять, или когда они совсем не ассоциируются с каким-либo операциями. …отношение, которое является непосредственным в одной теоретической системе, может быть косвенным в другой, или его даже можно рассматривать как ложное (spurious). (Blalock, 1964: 18)
Несмотря на критику, каузальные концепции “власти”, как уже отмечалось, очень популярны среди исследователей. Каковы причины этой популярности?
Сторонники различных вариантов каузального объяснения власти высказывают следующие соображения. Во-первых, данный подход дает возможность использовать логику и методы каузального анализа при изучении власти, “Главное преимущество состоит в том, – пишет Э.Блэйс, – что логические проблемы каузального анализа были лучше разработаны, чем проблемы [с.108] изучения власти”. Он особенно подчеркнул значение книги Х.Блэйлока (Blalock, 1964), в которой автору удалось “очень удачно описать логику каузального подхода” (Blais, 1974: 47).
Дж.Нэйджел также высказал мысль о том, что “рассмотрение власти как каузальной связи позволяет исследователям использовать методы, разработанные для более широкого применения”. Сам он предпочитает концепцию Х.Саймона (Simon, 1953), поскольку в ней (а) “интуитивное понимание каузальности убедительно переводится на язык науки”, (б) она “продуктивна, так как предлагает практические способы анализа” и (в) “может решить многочисленные трудности в изучении власти” (Nagel, 1975; 35–36).
Во-вторых, каузальные трактовки власти основываются на очевидных сходствах “власти” и “причины”, что позволяет дать ясное объяснение власти и ее структуры. Однако соотношение между “властью” и “причиной”, как мы уже видели, может интерпретироваться по-разному. Поэтому представляется необходимым выделить эти сходства и охарактеризовать основные свойства и элементы каузального отношения.
Начнем со сравнения семантических значений слов “власть” и “причина” (причинное отношение). Слово “причина” имеет в русском языке следующие значения: 1. Явление, обстоятельство, непосредственно порождающее, обусловливающее другое явление – следствие. Тот, кто является виновником чего-либо, вызывает что-либо. 2. Основание, повод, предлог для каких-либо действий, поступков. По причине чего (в значении предлога) – вследствие чего-либо, из-за чего-либо. По техническим причинам – вследствие технических неполадок. По причине того, что…; по той (простой) причине, что… – потому, что…. “Причинность” обозначает: 1. (филос.) Содержащий в себе отношение между причиной и следствием, основанный на соотношении причины и следствия в объективном мире. 2. Выражающий причину, имеющий значение причины. 3. Только краткая форма, устар. Виновный в чем-либо, имеющий касательство к чему-либо; причастный. “Причинить” есть [с.109] вызвать, сделать что-либо (Словарь русского языка, 1983; 457–458).
Английское “cause” (причина) имеет приблизительно те же значения: сущ. 1 а то, что производит следствие (effect) или дает начало действию, явлению или условию; б человек или предмет, который вызывает (причиняет) что-то; в резон или мотив; основание чего-то … 2 а достаточное основание… 3 принцип, убеждение или цель, которые защищаются или поддерживаются… 4 а дело, которое должно быть решено в правовом порядке; б основание для судебного процесса… 5 позиция, занятая какой-то стороной в споре. Гл. 1 причинять, производить, делать… 2 производство причиной следствия, отношение между причиной и ее следствием. (The Oxford English Reference Dictionary, 1996: 232)
Фасмер (1987; 369) указывает, что слово “причина” появилось от слова “чин”, “чинить”. Оно не связано, вопреки утверждениям Шумана, непосредственно со словами “начать”, “начну”. Латинское “cause” происходит от cudo (бить, ударять; колотить, чеканить). Его первичное значение, как считает А.Валде, – это удар как основание для судебного дела (Walde, 1938: 190).Очевидно, что у “власти” и “причины” много общего. Оба слова означают воздействие (способность воздействия), достижение определенного результата (следствия). Поэтому объяснение “власти” через понятие причины с этой точки зрения представляется вполне естественным.
Обратимся теперь к самому понятию причины (каузации). При всем различии между имеющимися концепциями, ядро понятия вполне определено. Все исследователи по-видимому согласятся с тем, что каузальное отношение – это вид связи между двумя или более явлениями (переменными). Его главное отличие от других видов отношений (временной связи, пространственной корреляции, функциональной зависимости, симметричных или пропорциональных отношений и т.д.) состоит в том, что оно включает в себя идею производства (порождения) чего-либо, воздействия на что-то. “X [с.110] является причиной Y” означает, что Х производит определенное изменение в Y, а не просто что изменения в Х сопровождаются изменениями в Y, ассоциируются с ними или что Х и Y являются побочными эффектами одной и той же причины. Каузальное отношение – это такое отношение, в котором одно явление производит другое явление (следствие) в определенных условиях, оно характеризует перенос движения от причины к следствию и выражает связь источника изменения с определенным результатом. Поэтому причина в каузальном отношении всегда предшествует следствию. Причинная связь как производство определенных изменений подразумевает асимметрию в отношениях причины и следствия; если Х является причиной Y, то в таком случае изменение в Х производит изменение в Y, но совсем не обязательно изменение в Y производит изменение в X. Вместе с тем можно привести немало примеров так называемой “взаимной каузации”.
Чтобы сделать понятие каузации достаточно четким и определенным для объяснения “власти”, следует уточнить некоторые его аспекты. Прежде всего следует подчеркнуть, что причина производит (может произвести) следствие только в определенных условиях (обстоятельствах). Например, способность зерна “производить” растение зависит от температуры почвы, качества грунта, наличия воды и т.д. В данном случае понятие “условия” обозначает все то, что не зависит от причины и является обязательным для производства определенного следствия (следствий). Роль “условий” в каузальном отношении бывает различной. Они могут усиливать или ослаблять величину воздействия одного фактора (причины) на другой (следствие), ограничивать или даже разрушать каузальную связь, менять направление каузации или его форму. Поэтому выражение “если А, то Б” следует дополнить фразой “в определенных условиях”. Поскольку “причина” и “условия” имеют много общего, исследователи часто их просто отождествляют4. Но во многих случаях их различение необходимо: [с.111] хотя достижение определенного результата может зависеть от многих факторов, мы бываем склонны одни из них считать причинами, другие – условиями. Соотношение причины и условий трактуются по-разному. Большинство отечественных авторов различает причину и условия по характеру действия составляющих их факторов. Причина имеет активный характер, ее изменение обусловливает изменения и в характере следствия, она непосредственно и всецело обращена к следствию. Условия же оказывают влияние на следствие только опосредованно, через причину. Если причина определяет реальную возможность события, то условия лишь способствуют превращению этой возможности в действительность (Кузнецов, 1975: 262; Алексеев и Панин, 1997: 417–418).
На мой взгляд, характер действия причины и условий один и тот же и поэтому их различение возможно лишь в конкретном контексте, в котором осуществляется отдельная причинная связь. Об этом подробно пишет Дж. Мэки, доказывающий, что нет четких правил различения между причинами и условиями и выбор в каждом конкретном случае зависит от контекста, который отражается в понятии “каузальное поле” (causal field). Например, когда нас интересует причина взрыва, то нам необходимо ответить на вопрос: в чем различие между ситуациями, когда не было взрыва и когда произошел взрыв? “Причина и следствие, – пишет Мэки, – должны рассматриваться как различия в рамках поля; все, что относится к описанию поля (обычно лишь подразумеваемому, а не четко зафиксированному) следует автоматически исключить из списка возможных причин” (Mackie, 1974: 34–35).
Представим, что взрыв произошел в то время, когда жилец зажег сигарету, не осознавая утечки газа в квартире. Что является причиной взрыва – зажигание сигареты или газ? Если мы относим зажигание сигареты к “каузальному полю”, мы не можем рассматривать его в качестве причины взрыва. “Причина взрыва, – указывает Мэки, – проявляет себя в имеющемся различии. по отношению к полю, и здесь утечка газа [с.112] представляется наиболее очевидной причиной взрыва”. Поэтому “то, что считается результатом причинного воздействия – это не просто событие, а событие в определенном поле, и некоторые "условия" могут не рассматриваться в качестве причины этого события в этом поле просто потому, что они являются частью этого поля, хотя если бы было выбрано иное поле… об одном из этих событий можно было бы сказать, что оно стало причиной этого события в том другом поле. Ни одна из частей избранного поля не может быть причиной” (Mackie, 1974: 35).
Далее, факторы, не относящиеся к “каузальному полю”, но имеющие статус необходимого условия для появления определенного следствия, также могут различаться по степени значимости в соответствии с вышеуказанным критерием. Но это, пишет Мэки, отражает не содержание каузального утверждения, а скорее определенную позицию, с которой ситуация рассматривается. “Мы часто хотим знать, что стало причиной какого-то события с точки зрения того, как это событие можно было бы предотвратить: указывая на искру, а не на легковозгорающееся вещество мы тем самым указываем на последнюю возможность избежать пожара. Но при этом мы можем согласиться с утверждением, что причиной пожара стало легковоспламеняющееся вещество. Это утверждение такое же правильное, как и утверждение, что причиной пожара стала искра, но оно в определенном смысле нас менее интересует” (Mackie, 1974: 35–36). Другими словами, условие, которое мы не относим к причине, хотя без него в данных обстоятельствах не было бы следствия, также является причиной, но в данном конкретном контексте оно нас не интересует или менее интересует по сравнению с причиной. Различение между причиной и условиями имеет существенное значение в анализе власти: власть следует отличать от других отношений между субъектом и объектом, которые также могут повлиять на поведение или сознание объекта. Кроме того, оно необходимо, как мы увидим далее, для объяснения власти как единства субъективного и объективного. [с.113]
Нередко в качестве обязательного признака причинного отношения называется необходимость и однозначность, а само представление о необходимом характере связи между причиной и следствием включается в “закон причинности”, идея которого восходит к Юму: равные причины всегда порождают равные следствия (Алексеев и Панин, 1997: 409–410).
Этот вывод требует некоторых комментариев так же, как и названная ранее проблема “необходимых и/или достаточных условий”: должно ли А в каузальном отношении быть необходимым условием Б, или достаточным условием, или одновременно необходимым и достаточным условием? Возникновение данной проблемы частично обусловлено тем, что эти понятия – “необходимое условие” и “достаточное условие” – используются в разных значениях. Дж.Мэки, в частности, различает “достаточное при данных обстоятельствах условие в слабом значении” (weak sence) и “достаточное при данных обстоятельствах условие в сильном значении” (strong sence). Первое подразумевает следующее: “если в данных обстоятельствах появляется X, то появляется и Y” или “если в данных обстоятельствах появился X, то появился и Y”. Под “данными обстоятельствами” имеются в виду “реально существующие обстоятельства” или “реально существовавшие обстоятельства” (Mackie, 1974: 39). Напротив, “достаточное при данных обстоятельствах в сильном (контрфактуальном) значении” включает контрфактуальные утверждения о том, что может произойти при изменении реально существующих условий, т.е. утверждения о чем-то возможном: если Х "поместить" в реальную жизнь, то появится и Y” (Mackie, 1974: 51–52).
В отличие от достаточного условия, необходимое условие может быть выражено только в сильном (контрфактуальном) значении: “если бы в данных условиях не было бы X, то не было бы и Y. Оно выражает то, что произойдет, если будут сделаны определенные изменения в реальном мире (Mackie, 1974: 51, 53).
Мэки утверждает, что каузальная связь не всегда может быть выражена как необходимая и одновременно [с.114] достаточная в сильном (контрфактуальном) значении. Он проанализировал различные случаи каузальной связи и пришел к выводу, что выражение “X является причиной Y” означает, что в данных обстоятельствах X является необходимым для Y и что Х является достаточным для Y, но только в слабом значении достаточности, а не в сильном контрфактуальном смысле. Последнее не является обязательным, хотя это часто имеет место, особенно в физическом мире (Mackie, 1974: 43)5.
Другими словами, причина всегда необходима для следствия, но не всегда достаточна (в сильном контрфактуальном значении). Из этого вывода вытекает, что определенное следствие причинной связи возникает только в определенных фиксированных внешних и внутренних условиях и при их изменении данное следствие уже не [с.115] является необходимым, даже если причина и осталась без изменений. Необходимость и однозначность следствия в причинной связи означает, что отношение между причиной и следствием имеет закономерный характер и не является случайным; ничто не возникает без причины. Однако поскольку условия причинной связи могут находиться в процессе изменений, следствие действия данной причины может оказаться другим или не произойти вовсе. Строго говоря, абсолютно одинаковых условий действия причины вообще быть не может.
В силу этого некоторые авторы (например, Х.Блэйлок), указывают на трудности в использовании “необходимой и достаточной терминологии” в научных исследованиях, особенно в социальных, поскольку она заставляет мыслить в терминах атрибутов и дихотомий. Они также ссылаются на относительную редкость (нетипичность) случаев, когда Б имеет место, если и только если присутствует А. Речь, по сути дела, идет о том, что, во-первых, в научном исследовании и объяснении явлений возникает противоречие между теоретической строгостью и эмпирической полезностью и, во-вторых, следствие может быть результатом действия нескольких разных причин, а одни и те же факторы в разных контекстах трактоваться и как причины, и как условия.
Однако данное противоречие свойственно любому научному анализу (а не только каузальному), поскольку, как уже отмечалось ранее, всегда возникают естественные ограничения в возможностях учета всего многообразия обстоятельств, влияющих на ситуацию. Что касается трудности выделения причины из множества факторов, обусловливающих появление следствия, то ее не следует преувеличивать, поскольку во многих случаях придание особого (причинного) статуса тому или иному фактору с практической точки зрения бывает необязательным. А если различение причины и условий оказывается необходимым (как, например, в анализе роли субъекта власти и структурных факторов во властном отношении), то оно все равно не является абсолютным. [с.116]
Касаясь другой проблемы каузального объяснения власти, я считаю необходимым выразить солидарность с теми исследователями, которые отвергают узкую бихевиоралистскую трактовку каузальности. Последняя фактически ограничивает сферу власти видимыми событиями и действиями и поэтому ее использование не позволяет эксплицировать те виды причин, которые не относятся к обозреваемым событиям. Например, инженер может объяснить разрушение моста в каузальных терминах, указывая на его структурные слабости или ржавчину в его опорах; психолог объясняет некоторые виды поведения как следствия индивидуальных предрасположенностей или установок. То есть, не только действия или события выступают в качестве причин, но также и намерения, преференции, соображения, условия, и т.д.
Принятие данной точки зрения помогает, как мы увидим далее, учесть некоторые формы власти, которые не вполне объяснимы с помощью бихевиоралисткой (событийной) концепции каузальности. Например, “правление предвиденных реакций”, где причиной подчинения выступают не какие-то действия субъекта, а соответствующий набор представлений объекта о возможных реакциях субъекта. На ней, по существу говоря, базируется “многомерная” концепция власти, в частности идея непринятия решений как формы власти (Бэкрэк и Бэрэтц) и обоснование “третьего лица власти” (Льюкс).
Кроме того, каузальные отношения не следует сводить лишь к манифестированным (актуализированным) отношениям между акторами. Как указывает Дж.Нэйджел, каузальная концепция вполне совместима с любыми временными параметрами. Сравним спряжение: "Он может причинять" (потенциальная власть); "она будет причинять" (возможная или предполагаемая власть); "они причинили" (осуществленная власть). Теоретики каузальности концентрируют внимание на осуществленной власти при использовании своих понятий в эмпирических исследованиях. Этого и следовало ожидать, поскольку… [с.117] приписывание [кому-то] осуществленной власти основывается на более простой теории, чем приписывание потенциальной или возможной власти. (Nagel, 1975: 10)
Определение власти как вида каузальной связи не противоречит ее рассмотрению как возможности, способности; оно может выразить то, что будет иметь место при определенных условиях. Каузальные понятия, пишет Дж.Мэки, “могут быть даны в форме определенных утверждений, включающих условия (conditional statements) прежде всего в форме контрфактуалов; устанавливая случаи каузальной связи, мы указываем не только на то, что уже имело место, но и на то, что будет или не будет иметь место при других обстоятельствах, т.е. на возможные ситуации и события” (Mackie, 1974: 59–60). “Потенциальность”, в известном смысле, является интегральной частью каузального отношения. Каузальное утверждение “если в определенных условиях не появится А, то не появится и Б” подразумевает, что в необходимых обстоятельствах А потенциально может оказывать определенное воздействие на Б. То есть, “актуальная” (манифестированная) каузация может рассматриваться как реализация какой-то потенции или потенциальной причины (способности А производить необходимые изменения в Б при определенных обстоятельствах). “А был причиной Б” означает, что А был способен производить необходимые изменения в Б при определенных условиях и эта способность была реализована, поскольку эти условия имели место. Аналогично, “А является причиной Б” предполагает, что А способен (сейчас) производить необходимые изменения в Б в определенных условиях, и эта способность в настоящее время реализуется, поскольку эти условия имеют место. Наконец, “А будет причиной Б” подразумевает, что А будет способным производить необходимые изменения в Б в определенных условиях, и если эти условия будут иметь место, данная способность будет реализовываться.
Таким образом, каузальное отношение может рассматриваться как зависимость между превращением [с.118] потенциала в реальность в одном объекте (следствии) от превращения потенциала в реальность в другом объекте (причине). Сравним два выражения: (1) “зажигание сигареты в определенных обстоятельствах ведет (привело) к пожару” и (2) “зажигание сигареты в определенных обстоятельствах может привести к пожару”. Первое характеризует актуальное каузальное отношение между причиной (зажиганием сигареты) и следствием (пожаром), второе – потенциальное каузальное отношение, которое может трансформироваться в актуальное каузальное отношение при определенных обстоятельствах. “Может трансформироваться” или “будет трансформироваться”? В отношении причинных связей в физическом мире я склонен сказать “будет трансформироваться” (точнее “обязательно будет трансформироваться”). Вода всегда растворяет соль в “нормальных” условиях; если этого не происходит, то условия не являются “нормальными”. Отсутствие ожидаемого следствия означает либо отсутствие необходимых условий, либо отсутствие каузального отношения как такового (А не может быть причиной Б в данных условиях).
Однако власть не существует в физическом мире6. В отношении социальной жизни ответ на данный вопрос будет иным: в отличие от физических объектов, социальные субъекты могут воздерживаться от совершения каких-либо действий (от того, что они могут сделать в сложившихся условиях) по той или иной причине. Намерения (преференции, желания и т.д.) становятся, тем [с.119] самым, обязательным условием превращения потенциального каузального отношения в актуальное7. Таким образом, социальная каузальная связь может существовать в форме потенциала без его актуализации8.
Наконец, существенным моментом понимания причинной связи является признание качественного многообразия ее форм. Последнее обусловлено многообразием субъектов и объектов причинно-следственной связи и способов их взаимодействия. В особенности это касается каузальных отношений в комплексных самоорганизующихся социальных системах, где сложность обусловлена не только их многоуровневой структурой, но и возможностью выбора субъектами социального взаимодействия различных альтернатив. Многообразие форм причинной связи является одним из источников многообразия форм власти как ее разновидности. Как будет показано далее, властные отношения могут иметь различные основания и формы проявления9.
Итак, “власть” есть разновидность каузального отношения; следовательно, ни одно отношение между субъектом и объектом не может считаться властью” без наличия каузальной связи между ними.
Каузальное объяснение власти подразумевает, что основными структурными элементами властного [с.120] отношения являются субъект власти – агент, выступающий причиной изменения (возможного изменения) действий другого агента (объекта) – и объект власти – агент, изменение деятельности (сознания) которого является следствием каузального отношения. Власть как разновидность каузальной связи характеризует актуальный или потенциальный процесс передачи движения от причины к следствию. Субъект (причина) может вызвать определенные изменения в поведении или сознании объекта (следствие) при определенных условиях.
Однако не только “власть” рассматривается как вид каузального отношения. “Влияние”, “принуждение”, “насилием, “авторитет” также могут быть охарактеризованы в каузальных терминах. Поэтому необходимо продолжить спецификацию понятия власти и указать на его отличительные признаки. Это осуществляется в процессе анализа последующих проблем.
19. Власть как система ресурсов.
Важнейшей социальной причиной подчинения одних людей другим является неравномерное распределение ресурсов власти. Сам этот термин употребляется как в широком, так и в узком значениях. В широком смысле ресурсы власти представляют собой “все то, что индивид или группа могут использовать для влияния на других”.
Такое понимание ресурсов достаточно общо и не позволяет дифференцировать различные элементы власти (ее субъект, объект, средства), поскольку в этом случае ресурсы включают все факторы, которые способны так или иначе повлиять на власть: собственные качества субъекта (компетентность, организованность и т.п.); некоторые свойства объекта (например его политическую доверчивость, привычку подчиняться власти, авторитет и т.д.); благоприятную для субъекта ситуацию (экономический подъем, раздоры в стане оппозиции и т.п.), а также материальные и иные средства воздействия (деньги, оружие, сырье и т.п.). При столь широком понимании ресурсов утрачивается их специфика как относительно самостоятельного, обычно материализованного звена, опосредующего взаимодействие агентов власти и служащего важнейшим социальным фактором подчинения и господства.
Поэтому для изучения власти и ее структуры предпочтительнее более узкая трактовка ресурсов, их понимание как всех тех средств, использование которых обеспечивает влияние субъекта на объект власти. Ресурсы могут применяться для поощрения, наказания или убеждения.
Существует несколько классификаций ресурсов. Так, согласно А. Этциони, они делятся на утилитарные, принудительные и нормативные. Утилитарные ресурсы — это материальные и другие социальные блага, связанные с повседневными интересами людей. В качестве принудительных ресурсов обычно выступают меры административного наказания, используемые в тех случаях, когда не срабатывают ресурсы утилитарные Нормативные ресурсы включают средства воздействия на внутренний мир, ценностные ориентации и нормы поведения человека. Они призваны убедить.
Для выделения различных видов власти широко распространена классификация ее ресурсов в соответствии с важнейшими сферами жизнедеятельности — на экономические, социальные, культурно-информационные, принудительные (силовые).
Специфическим ресурсом власти является сам человек — демографические ресурсы. Люди — это универсальный, многофункциональный ресурс, который производит другие ресурсы. В целом же человек — не только ресурс власти, но и ее субъект и объект.
Как уже отмечалось, типологии власти разнообразны. В зависимости от субъектов власть бывает автократическая (самодержавие), олигархическая (группократия) и самоуправленческая (власть всех членов группы или организации). По сферам проявления власть делится на государственную, партийную, профсоюзную, армейскую, семейную и т.п. По широте распространения выделяются: мегауровень — международные организации, например ООН, НАТО и т.п.; макроуровень — центральные органы государства; мезоуровень — организации (областные, районные и т.п.), подчиненные центру, и микроуровень — власть в первичных организациях и малых группах. Возможна классификация власти по функциям ее органов, например законодательная, судебная и исполнительная власти государства; по способам взаимодействия субъекта и объекта власти — демократическая, авторитарная и т.п.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |