Published by Simon & Schuster 56 страница

Для того чтобы отдаленная от нас ситуация не мерцала серой тенью на границах восприятия, ее нужно переместить в кинокартину или в сценическое действие, которые обеспечат возможность идентификации. Если этого не происходит, то она лишь ненадолго заинтересует небольшое количество людей. Ситуация будет увидена, но не прочувствована, она коснется органов восприятия, но не заденет мысли. Чтобы заинтересоваться происходящим, мы должны встать на чью-то сторону. В тайниках нашего сознания мы должны превратить­ся из зрителя в участника событий и геройски сражаться за победу добра над злом. Мы должны вдохнуть в аллегорию дыхание собственной жизни.

Таким образом, вопреки критикам, выносится вердикт в старом споре по поводу реализма и романтизма. Драма С этого требует наш популярный вкус С должна развиваться в усло­виях достаточно реалистических, чтобы была возможна иден­тификация. Однако она должна завершиться в условиях доста-

1 Ibid. Р. 6-7.

точно романтических, чтобы они нас порадовали, но не слиш­ком романтических, чтобы сделать драму непонятной. Канон развития событий между началом и концом вполне либерален, однако реалистическое начало и счастливый конец являются необходимыми вехами. Киноаудитория отрицает последова­тельное развитие фантастического сюжета, поскольку в чистой фантазии нет точек опоры для людей эры технического про­гресса. Она также отрицает строгое следование реализму, по­скольку ей не доставит удовольствия то, что герой терпит поражение в борьбе, которой зрители сопереживали на протя­жении всего фильма.

То, что принимается как истинное, реалистическое, доброе, злое, желанное, не является установленным раз и навсегда. Эти понятия фиксируются с помощью стереотипов, усвоенных из более раннего опыта и перенесенных в суждения о более позднем опыте. Предположим, что финансовые вложения в каждый фильм или в популярный журнал не были бы столь значительны и не обеспечивали бы их быструю и высокую популярность. Тогда люди, наделенные талантом и воображе­нием, могли бы использовать экран и периодическую печать для уточнения, проверки и критики образов, возникающих в нашем воображении. Однако, ввиду затрат на производство популярной продукции, создатели фильмов, подобно церков­ным и светским художникам прошлых веков, должны придер­живаться уже сложившихся стереотипов или идти на риск. Стереотипы могут быть изменены, но нельзя надеяться, что это произойдет за те шесть месяцев после выхода фильма на экраны, в течение которых его создатели мечтают добиться популярности.

Люди, которые действительно изменяют стереотипы, С передовые художники и критики С испытывают вполне закон­ный гнев против менеджеров и редакторов, защищающих свои финансовые вложения. Они рискуют всем... Почему другие не рискуют? И эти рассуждения не совсем честны, так как в праведном гневе творческие личности забывают о своих награ­дах, которые далеко превышают любые вознаграждения, на какие могут рассчитывать их работодатели. Они не могли бы и не стали бы, если бы это было возможно, меняться местами с последними. Художники забывают еще об одной подробное­ти, столь важной в войне с обывательщиной. Они забывают, что измеряют свой успех такими мерками, о которых худож­ники и мудрецы прошлого никогда и не мечтали. Сегодня творческие личности рассчитывают на такие аудитории, о которых вплоть до недавнего времени не могли и помыслить. А когда они не собирают таких аудиторий, их постигает разочарование.

Люди, схватывающие смысл ситуации, С это те, кому, подобно Синклеру Льюису в ЗГлавной улицеИ, удалось четко выразить желание великого числа людей. ЗТы сказал это за меня!И Они утверждают новую форму, которая затем бесконеч­но копируется до тех пор, пока не становится стереотипом восприятия. Следующему пионеру чрезвычайно сложно уви­деть и показать Главную улицу как-то иначе. И он, подобно предтечам Синклера Льюиса, вступает в конфликт с публикой.

Это противостояние обусловлено не только конфликтом стереотипов, но благоговением художника-пионера перед мате­риалом. Какую бы перспективу он ни выбрал, он остается верен ей. Если он имеет дело с истинной природой события, он следует к развязке, несмотря на сопряженную с этим боль. Он не будет прибегать к изощренным фантазиям, чтобы оказать помощь герою, или провозглашать мир там, где его нет. Это его Америка. Но широкая аудитория не способна переваривать такую суровую пишу. Их больше интересуют они сами, а не мир вокруг них. Они уверены, что произведение искусства С это средство пере­движения, которое унесет их в страну, где часы не отбивают время и не нужно мыть посуду. Для удовлетворения этих нужд существует промежуточный класс художников, способных и готовых сместить перспективы, а из замыслов и изобретений великих людей создать романтико-реалистическую смесь. И тем самым, как советует Фрэнсис Пэттерсон, обеспечить Зто, что так редко случается в реальной жизни: триумфальное разреше­ние множества проблем и превращение существующих в жизни мук добродетели и торжества греха... в торжество добродетели и вечное наказание ее противникаИ1.

Дата добавления: 2015-08-28