Вся эта ситуация с Грейнджер, эти чертовы — мать их — танцы, эти грёбаные прикосновения, всё это ведет к одному: к разрушению.
Иногда мне кажется, что было бы проще просто удовлетворить своё желание, переспать с ней, использовать её, и тогда всё пройдет, но потом я понимаю, что даже это не поможет. Что здесь что-то другое, что-то, в чем я не в силах разобраться.
Пока что не в силах.
Я не имею ни одной чертовой мысли, почему тогда толкнул её к стене. Не понимаю, что заставило меня трогать её, ощущать её, сводить с ума. Что за неведомая сила управляла мной? Какого чёрта?..
Сначала я думал, что виной всему поведение Грейнджер. Что она провоцирует меня, сама бросает вызов на то, чтобы я желал её. Но сейчас, стараясь быть отвратительно честным с самим собой, я осознаю, что всё же это недостаточная причина для того безумия, которое начинает твориться со мной, как только я прикасаюсь к ней.
Теперь я понимаю, что этого недостаточно.
И нет, так не может дольше продолжаться.
Больше никогда, ни одного чёртова раза, как бы ни хотелось.
Надо просто постараться, просто взять себя в руки. Ведь, в конце концов, для меня никогда не было нерешаемых проблем.
Я смогу.
Смогу.
Смогу ли?..
* * *
— У меня проблема. И не одна.
Гермиона решила начать разговор без всяких предисловий, как только влетела в бунгало Джинни. Она едва дотерпела до десяти утра, чтобы со спокойной совестью наведаться в гости к подруге.
— Святой Мерлин, что стряслось? — обеспокоенно спросила та, закрывая за Гермионой дверь. — Выглядишь отвратительно.
Джинни пристально уставилась на неё и нахмурилась, слегка покачав головой, словно в подтверждение своих слов.
— Если бы ты проспала за всю ночь один час, то выглядела бы не лучше, — нервно бросила Гермиона и плюхнулась на диван, закрыв лицо руками.
Голова раскалывалась безумно. Казалось, кто-то вонзил в неё тысячу иголок и теперь с остервенением пытается расковырять ими мозг.
— Рассказывай.
Джинни осторожно присела рядом на краешек дивана и теперь обеспокоенно смотрела на неё.
Гермиона чувствовала этот взгляд, но пока что не решалась поднять глаза. Слишком много мыслей было в её голове, слишком много странного и непонятного творилось с ней на этом курорте, и обо всём этом нужно было рассказать.
С чего начать?
Если бы она знала.
Словно почувствовав смятение Гермионы, Джинни аккуратно положила ей руку на спину.
— Давай пройдемся. Думаю, так будет легче.
В её голосе было столько теплоты и участия, что Гермиону невольно накрыла волна облегчения. Почему-то казалось, что Джинни поймет, что она поможет разобраться ей во всем том, что так беспокоило в последние дни.
— А как же Гарри? — наконец, подняла голову Гермиона и обеспокоенно огляделась по сторонам. — Он здесь? Я совсем про него забыла.
— Не волнуйся, он ушел с Роном на квиддичное поле. Мы договорились встретиться во время обеда, — отмахнулась Джинни и поднялась с дивана. — Ну что, идем?
Гермиона лишь слабо кивнула в знак согласия.
Они вышли на улицу и направились в сторону пляжа, на набережную. Какое-то время обе молчали: Гермиона безмолвно пыталась решить, с чего начать, а Джинни не торопила её и терпеливо ждала, когда подруга соберется с мыслями.
До набережной оставалось пройти каких-то десять метров, когда Гермиона, наконец, произнесла:
— Мне снятся странные сны.
Джинни кинула на неё удивленный взгляд.
— Сны? Какие?
— Разные. Но один сон я вижу постоянно, практически каждую ночь, и он не дает мне покоя.
— И что это за сон? — настороженно спросила Джинни, словно предчувствуя, что ответ ей не понравится.
Гермиона вздохнула.
— Мне снится, что я иду по коридору Хогвартса ночью, мне дико тоскливо на душе, нет, я бы сказала, мне безумно больно, понимаешь? Я даже и представить не могла, что могу испытать такую душевную боль во сне.
Она поежилась, вспоминая свои ощущения.
Джинни молчала какое-то время, после чего тихо спросила:
— Что дальше?
— А дальше я вижу дверь и понимаю, что мне нужно открыть её и зайти вовнутрь, но я какое-то время не решаюсь сделать это, хочу убежать. Но, всё же, потом открываю её и... — Гермиона замерла на полуслове, остановившись, -... и вижу человека.
Она закончила предложение и обреченно посмотрела на подругу.
Казалось, Джинни словно приросла к земле. Сложно было сказать, о чем она думает, но Гермиона интуитивно чувствовала, что той сейчас не по себе.
Внезапно, младшая Уизли слегка нахмурилась и повернула голову в сторону. Но прежде чем она это сделала, Гермиона уловила что-то странное в самой глубине её глаз. Что-то, похожее на страх.
Несколько озадачившись, Гермиона решила продолжить, наблюдая за реакцией Джинни.
— Я увидела не сразу, сначала это был просто темный силуэт, но сегодня ночью мне, наконец, удалось разглядеть его лицо.
И снова в ответ молчание.
Гермиона глубоко вздохнула и тихо произнесла:
— Это был Малфой, Джинни.
После её слов та резко посмотрела в упор на Гермиону. Её глаза расширились, а тело, казалось, охватило оцепенение.
— Малфой?! — медленно переспросила она, словно не веря своим ушам.
— Я не знаю, какого черта, но да, я вижу его во снах, Джинни! Каждую ночь.
Казалось, на Гермиону обрушилась волна отчаяния. Она не понимала, почему так происходит, почему она видит во сне именно Драко, человека, которого меньше всего желает лицезреть наяву, не то, что в ночных видениях.
И практически сразу в голове послышался ехидный голосок: «А действительно ли это правда? Разве тебе самой не нравится то, чем вы занимаетесь во снах?»
Из-за подобных мыслей Гермиону охватили стыд и злость на саму себя, отчего щеки заполыхали жаром.
— Мне кажется, я схожу с ума, Джинни.
Вокруг слышались радостные крики детей, веселый говор волшебников, а совсем неподалеку играла приятная мелодия самбы, но им двоим было не до веселья.
— Как давно это началось? — наконец, низким голосом спросила младшая Уизли, хмуро посмотрев на Гермиону.
— С июня этого года. Вернее, с июня этого года мне начал снится один и тот же сон. Он всегда начинался одинаково, но с каждым последующим разом я видела его продолжение и, в конце концов, я смогла рассмотреть... Его лицо. Сегодня ночью.
— Почему ты мне раньше не сказала? — после пяти секундной паузы лицо Джинни начало приобретать опасное выражение.
— Я хотела рассказать, но решила, что это может подождать. И лишь сегодня ночью поняла, что ждать больше нет смысла.
Гермиона с раскаянием посмотрела на подругу, и Джинни, какое-то время негодующе сверлившая её взглядом, наконец, вздохнула и отвела глаза.
— Не нравится мне всё это. — Пробормотала она. — Ты говорила, кажется, что это был не единственный сон? Что происходило в остальных?
Гермиона замялась, не в силах подобрать слова. Она уже пожалела, что сказала Джинни о других снах, ведь все они были... Вопиюще неправильными? Жуткими до дрожи? Бесстыдно откровенными?
О Мерлин, нет, она не может об этом рассказать. Нет, не может.
Джинни, не услышав ответа, вопросительно изогнула бровь. Она, не мигая, всматривалась в лицо Гермионы какое-то время, словно пытаясь считать с него информацию, после чего её затопило понимание, и она в ужасе поднесла руки ко рту.
— Святой Мерлин, Гермиона! Неужели тебе снится, что ты и Малфой... — Джинни качала головой, не в силах закончить предложение.
И без того сгорая от стыда, Гермиона покраснела ещё больше.
— Прошу тебя, ни слова больше! Ты просто и представить не можешь, как мне тошно от этих снов. И самое жуткое, что я ничего не могу поделать в этой ситуации.
Джинни какое-то время ещё ошарашено качала головой, после чего шумно выдохнула.
— Ладно, давай попробуем разобраться, — сосредоточенно начала она, положив руки Гермионе на плечи. — Тебе снился тот странный сон ещё до нашего приезда на курорт, но ты ведь не видела в нём Малфоя?
— Нет, не видела. Сон словно обрывался как раз в тот момент, когда я хотела открыть дверь комнаты, — подтвердила Гермиона, потихоньку начиная собираться с мыслями.
— А другие сны... Они начали тебе сниться только на этом курорте? — поморщившись, продолжила Джинни.
— Да, после того, как мы стали танцевать вместе.
— И ты увидела лицо Малфоя в том повторяющемся сне только сегодня ночью, верно? — наклонилась к ней поближе подруга.
— Верно... — рассеянно ответила Гермиона. — Стой, к чему ты клонишь?
— К тому, — хлопнув её по плечам, убрала руки Джинни, — что танцы, дорогая моя, подсознательно переходят для тебя в горизонтальную плоскость. А если учесть, что танцевать приходится с Малфоем, то...
Джинни многозначительно приподняла брови и слегка ухмыльнулась.
— То есть ты думаешь, что в этом нет ничего странного? — осторожно уточнила Гермиона, подозрительно посмотрев на подругу.
— Конечно, нет! Если б ты знала, какой мне приснился сон после моих танцев на балу с Невиллом, то думаю, сомнений у тебя не осталось бы, — растянула губы в ироничной усмешке Джинни. — А ведь я была всего лишь невинной школьницей, учащейся на третьем курсе, чего уж говорить о сформировавшейся женщине, ведущей половую жизнь, плюс у которой не было мужчины больше полугода!
— Джинни! — возмущенно окликнула её Гермиона.
— Что, «Джинни»?! Я всего лишь констатирую факт! Ты уже молодая женщина, Гермиона, поэтому нет ничего удивительного в том, что твоя невыпущенная наружу сексуальная энергия дает о себе знать во снах.
Какое-то время Гермиона молчала, испытывая противоречивые эмоции.
— Ладно, может ты и права, — наконец, неохотно согласилась она. — Но что скажешь о том сне, который я вижу постоянно? Тебе это не кажется странным? Лично меня он безумно беспокоит.
— А меня безумно беспокоит то, что из-за твоей сексуальной неудовлетворенности тебе приходится лицезреть во сне в виде героя-любовника хорька! В переносном смысле этого слова, конечно, — ухмыльнулась Джинни.
— Могла бы не уточнять, — укоризненно покачала головой Гермиона.
— Так что я вижу лишь один выход из ситуации, — пропустив её слова мимо ушей, продолжила Джинни, весело сверкнув глазами. — Нужно осуществить то, что так часто тебе снится.
— Переспать с Малфоем?! — в ужасе выпалила Гермиона первое, что пришло ей в голову.
— Нет, дорогая, просто переспать, — поправила её Джинни, после чего в деланном удивлении округлила глаза.— Хотя, если ты, конечно, хочешь...
— Нет, — слишком нервно ответила Гермиона, чем следовало бы. — Конечно, нет, что за дурная мысль...
Выражение лица Джинни изменилось, и Гермиона поняла, что перегнула палку.
Вот чёрт.
— Гермиона... Ты же ведь правда не хочешь этого? — настороженно начала Джинни с легкой улыбкой на лице.
— Конечно, не хочу! Что за глупые вопросы.
Снова этот недоверчивый взгляд. Гермиона могла поклясться, что Джинни ей не верит, и если, положа руку на сердце, признаться самой себе, то она бы — на месте подруги — не поверила бы тоже.
Внезапно, словно ей во спасение, вдалеке показались две знакомые шевелюры Рона и Гарри. Джинни всё ещё подозрительно смотрела на неё, в то время, как Гермиона отчаянно замахала рукой друзьям. Ребята, увидев её, радостно заулыбались и помахали в ответ.
Словно вспомнив нечто важное, Гермиона резко повернулась к Джинни.
— Гарри и Рону ни слова. Ты же знаешь, они не поймут, — серьезно произнесла Гермиона, посмотрев ей в глаза.
Та качнула головой, без тени улыбки на лице и всё с тем же взглядом, который почему-то не нравился Гермионе.
— Конечно. Только между нами.
Джинни какое-то время помолчала, после чего задумчиво спросила:
— Ты, кажется, говорила, что у тебя не одна проблема?
Гермиона бегло посмотрела на парней, которые были уже совсем близко.
— Да, но это долгая история. Я расскажу тебе в другой раз.
Как только она это договорила, послышался веселый голос Рона.
— Эй, и куда это вы без нас собрались?!
— Мы просто гуляем, Рональд, — надев маску беспечности, как ни в чем ни бывало, произнесла Джинни. Гермиона невольно восхитилась её умению быстро подстраиваться под ситуацию. — А вот мне интересно, куда это вы направляетесь? Квиддичное поле, кажется, в другой стороне!
Джинни перевела подозрительный взгляд на Гарри.
— Игра закончилась, едва успев начаться, так что мы решили освежиться, — просто объяснил тот, подойдя к ней поближе. — Если хотите, можете к нам присоединиться.
— Я не против! Только, пожалуйста, давайте дойдем до моего бунгало. Мне нужно взять пляжные вещи, — мысленно поблагодарив Гарри и Рона за столь своевременное появление, моментально откликнулась Гермиона. Прохладная морская вода, несомненно, пойдет ей только на пользу, плюс это неплохая возможность укрыться от неудобного разговора с Джинни.
— И я «за»! — подхватила младшая Уизли, моментально заразившись всеобщим энтузиазмом. Она обожала проводить время на пляже. — Только мне тоже необходимо кое-что взять.
— Ну вот, начинается... — закатил глаза Рон. — Чувствую, Гарри, при таком раскладе искупаться нам удастся только после ужина.
— Завтрашнего дня, — переглянувшись с другом, подтвердил Поттер.
— Так что нет, девочки. Давайте-ка, мы сами по себе, а вы...— многозначительно протянул Рон.
— Эй, вы что, сговорились?! — пихнула Гарри в бок Джинни и перевела возмущенный взгляд на Рона.
— Да, это определенно похоже на заговор, — скрестив руки на груди, покачала головой Гермиона, решив подыграть подруге. — И как вам не стыдно!
— Ладно, ладно, только прекратите так смотреть! — нетерпеливо произнес Рон. — Просто вы всегда слишком долго собираетесь.
— Неужели? — многозначительно вскинула бровь Джинни. — Насколько я помню, это больше характерно для тебя, Рон.
— Неправда! — откликнулся тот.
— Правда, правда! — подтвердила Гермиона. — Если вспомнить все те нецензурные слова, которые мы слышали по утрам в Норе, когда ты в очередной раз опаздывал на работу, то можно составить целый словарь бранной лексики!
— Нет, целый словарь бранной лексики можно составить из слов Рональда в реакции на то, что его в очередной раз лишили премии за опоздания, — укоризненно покачала головой Джинни.
— Всё, хватит! Я уже понял, что спорить женщинами — всё равно, что пытаться доказать свою правоту садовым гномам, — буркнул Рон и кинул хмурый взгляд на свою сестру.
— Значит, садовым гномам? — скрестила руки на груди младшая Уизли. — А что, если я скажу...
Гермиона уже не слышала продолжения разговора, потому как внезапно её внимание приковал к себе молодой мужчина, который стремительно шел в их сторону. Он находился все ещё достаточно далеко, чтобы разглядеть его лицо, но что-то внутри Гермионы сжалось, и она резко отвернулась.
Должно быть, ей привиделось.
Гермиона попыталась вникнуть в смысл слов, которые говорила Джинни, но никак не могла сосредоточиться. В конце концов, бросив эти слабые попытки отвлечься от дурных мыслей, она ещё раз повернула голову и застыла в неестественной позе.
Светлые волосы, подтянутый силуэт, характерная свободная походка, темное пятно татуировки на левом предплечье — всё это не оставляло сомнений в том, что с каждым шагом к ним приближался Драко Малфой.
Тихо охнув, Гермиона стремительно перевела взгляд на друзей. Джинни с Роном о чем-то отчаянно спорили, а Гарри, очевидно, пытался их утихомирить, хоть и тщетно. К счастью, друзья были настолько увлечены происходящим, что не заметили Малфоя.
Оно и к лучшему.
Гермиона, запретив себе смотреть в его сторону, постаралась собраться с мыслями. В самом деле, почему она так разволновалась? Скорее всего, Малфой просто прогуливается или, может быть, идет на пляж. Не велика вероятность того, что он осмелится подойти к ней при друзьях. И, в конце концов, о чем им разговаривать?! После их последней встречи и тех слов, что они сказали друг другу, Гермиона всерьез сомневалась в том, что они когда-либо снова начнут... Общаться.
Но что-то было не так. Гермиона уловила изменения в лице Гарри, который смотрел куда-то позади неё. Его взгляд помрачнел, тело непроизвольно напряглось и, в довершение всего, он слегка толкнул Рона в бок. Тот, моментально замолчав, сначала непонимающе уставился на Гарри, после чего, проследив за его взглядом, точно так же изменился в лице.
Святой Мерлин, только не это.
— Что тебе нужно? — хмуро бросил Рон, обращаясь к кому-то за спиной Гермионы.
Да, Святой Мерлин вряд ли сегодня будет милостив к ней.
— Грейнджер, нам нужно поговорить, — проигнорировав слова Уизли, спокойно произнес Малфой практически прямо над ухом Гермионы.
Её сердце сделало кульбит, она резко повернулась и встретилась взглядом с Драко, который со скучающим видом смотрел на неё.
Её глаза расширились от смеси ужаса и удивления, тело сковал непонятный страх и, наконец, где-то в самой глубине начала зарождаться злость.
Как он посмел подойти к ней при друзьях? Какого черта у него на уме? А что, если он решил им... Рассказать?
Видимо, последний вопрос отразился на её лице, и Малфой слегка ухмыльнулся.
— Если ты хочешь с ней поговорить, то можешь сделать это при нас, — настороженно произнес Гарри, выводя Гермиону из временного оцепенения.
— Мне по большому счету всё равно, Поттер, лишь бы Грейнджер была не против, — сделав на последних словах ударение, расслабленно произнес Драко, не сводя насмешливого взгляда с её лица.
— У Гермионы нет от нас секретов, Малфой, — мрачно произнес Рон, сверля глазами Драко, после чего перевел взгляд на неё. — Так ведь, Гермиона?
Она была не в силах ответить правду. В глазах Рона было столько надежды, такой искренней веры, что она просто не могла сказать «нет». Да и не хотела.
Гермиона почувствовала себя маленьким зверьком, загнанным в угол, и мысленно прокляла весь белый свет за то, что оказалась в такой дурацкой ситуации.
— Конечно так, Рон, — наконец, еле выдавила из себя Гермиона, и, кинув на Драко ещё один предупреждающий взгляд, упавшим голосом произнесла. — Можешь говорить, Малфой.
Их взгляды столкнулись, и Гермиона прочитала в глазах Драко немой вопрос: «Ты уверена?»
Он смотрел на неё настороженно и удивленно одновременно. Очевидно, он не мог поверить тому, что она в самом деле хочет, чтобы они говорили при всех.
Гермиона мысленно выругалась. Черт возьми, конечно, она не уверена! Как она может быть уверена, если он одним махом может разрушить её отношения с друзьями? Уничтожить всё светлое, что было взращено годами? Наконец, сказать правду и тем самым обнажить ту слабость, которой она поддалась и которую вряд ли ей простят друзья?!
И, тем не менее, выдержав его взгляд, Гермиона еле заметно кивнула, и ухмылка Малфоя стала шире.
— Интересно... — протянул Драко и чуть сощурил глаза. — Чтож, тогда я начну.
Внутри Гермионы всё оборвалось. Она уже сто раз пожалела о том, что не отошла с Малфоем в сторону, что не придумала какое-нибудь дурацкое оправдание, чтобы не говорить с ним при друзьях, что, в конце концов, не послала его к черту.
— Не тяни, Малфой, — сквозь зубы произнес Гарри, и Гермиона мысленно взмолилась, чтобы Драко не сказал ничего лишнего.
Но тот не спешил говорить. Казалось, он специально оттягивал момент, чтобы позлить её ещё больше, и Гермиона почувствовала, что сойдет с ума, если он сейчас же не начнет.
Наконец, Малфой ухмыльнулся, и лениво склонив голову набок, произнес:
— Репетиция через час. В большом зале.
Гермиона непонимающе уставилась на него. Что он только что сказал? Неужели ни слова о... О произошедшем?
— Репетиция? — глухо повторила она, потихоньку приходя в себя.
Драко закатил глаза.
— Да, Грейнджер, репетиция, через час, в танцевальном зале. Мария просила тебе передать.
— Стой, Малфой, что ты несешь? Какая ещё репетиция? — сделав шаг в его сторону, негодующе начал Рон.
— О, Уизли, неужели Грейнджер тебе не сказала? — с деланным сочувствием спросил Драко и перевел на неё вопросительный взгляд.
— Гермиона, о чем ты должна была сказать? — нахмурился Гарри.
— Подожди, я что-то не знаю? — настороженно спросила Джинни.
— Что этот придурок вообще несет? — наконец, завершил череду вопросов Рон.
Гермиона хотела провалиться сквозь землю. Казалось, она плавилась под пытливыми взглядами своих друзей, которые терпеливо ждали ответа. Она яростно посмотрела в сторону Драко, и уже собиралась вслух высказать всё, что о нем думает, как тот жестом остановил её.
— Я сказал всё, что хотел, поэтому не вижу надобности оставаться здесь дольше. — Со светской улыбкой произнес Малфой и, окинув взглядом всех присутствующих, добавил: — Я уверен, Грейнджер вам всё объяснит! У неё же нет секретов от друзей.
С этими словами Малфой еле заметно подмигнул ей, и, развернувшись на каблуках, не спеша зашагал прочь, сунув руки в карманы. Рука Гермионы непроизвольно потянулась к палочке, и она приложила все усилия, чтобы отказать себе в соблазне запульнуть в него оглушающим заклятием.
Но, с другой стороны, она почувствовала немалое облегчение.
Всё могло быть намного хуже.
К счастью, на этот раз Малфой промолчал о самом главном: о том, что между ними произошло.
Пока что промолчал.
— Гермиона, — позвала её Джинни, скрестив руки на груди. — Ты не хочешь нам объяснить, что происходит?
Гермиона вздохнула и перевела усталый взгляд на подругу.
Вот он, тот самый чертов момент, момент истины.
— Помнишь, я говорила тебе, что у меня проблема, и не одна?
Выражение лица Джинни изменилось, и она тихо охнула от понимания ситуации.
— Неужели ты должна...
— Я обязана участвовать в танцевальном шоу с Драко Малфоем. Его назначили моим партнером.
Она сказала это, словно заключенный, вынесший сам себе смертный приговор.
Услышав её слова, друзья отреагировали по-разному: Гарри слегка побледнел, застыв с исказившимся от ужаса лицом, Джинни закрыла рукой рот и закачала головой, а Рон побагровел от злобы и яростно сжал кулаки.
Гермиона не сомневалась в том, что будет скандал.
И да, она действительно вынесла себе приговор в тот самый день, когда согласилась отдохнуть в Прекрасной Магнолии.
* * *
Она влетела в зал, словно разъяренная банши. Метнув в него испепеляющий взгляд, она поздоровалась с Марией и остановилась где-то в паре метров от него, скрестив руки на груди.
Драко усмехнулся. Реакция Грейнджер была вполне предсказуема, особенно если учесть, что он невольно стал причиной грандиозной ссоры. Он едва успел отойти от великолепной четверки, как услышал разъяренный голос Уизли. И хотя точных фраз Драко разобрать не смог, он знал наверняка, что Рональд не поскупился в выражениях. Во всяком случае, реакция Грейнджер в виде нескончаемого словесного потока на повышенных тонах подтверждала это.
— Чтож, я думаю, мы можем начать, — бодро произнесла итальянка с улыбкой на лице. — В первую очередь хочу сказать, что вы оба прекрасно станцевали на вчерашнем прогоне.
Драко фыркнул и покосился на Гермиону. Та и бровью не повела, продолжая всё так же хмуро смотреть на Марию. Очевидно, ей было не до танцев и уж тем более не до комплиментов.
— Но, всё же, нам предстоит ещё много работы. Ваше выступление уже через неделю, так что заниматься придется каждый день.
После этих слов, Грейнджер словно пришла в себя.
— Каждый день?! — нахмурившись ещё больше, возмущенно переспросила она.
— Да, сеньорита, иначе вы просто не успеете отработать поставленный танец. Так что давайте не будем тратить время на пустые разговоры, а сразу приступим к тренировке. — Терпеливо объяснила Мария, после чего, окинув оценивающим взглядом Гермиону, добавила: — Хотя, в таком виде вам явно будет неудобно тренироваться.
Драко понимал, что итальянка права: Грейнджер была одета в длинный сарафан по щиколотку, полностью скрывающий её фигуру. Танцы в таком одеянии являлись весьма рискованным занятием, потому как вероятность запутаться в подоле или наступить на него была слишком велика для них обоих.
Конечно, с другой стороны, глупо было бы полагать, что Грейнджер придет на их общее занятие в том обтягивающем платье. Особенно если учесть, что в прошлый раз подобное решение с её стороны принесло весьма непредсказуемые для них двоих последствия.
Память услужливо подсунула ему образ Гермионы, извивающейся под его телом, их страстный поцелуй, который ещё горел на губах и волнующие женственные изгибы, которые помнили его руки.
Да, Грейнджер, правильно. Лучше не искушать судьбу.
Лучше не искушать меня.
— Чтож, раз моя одежда не подходит для занятия, может, мы не будем тренироваться сегодня вовсе? — придирчиво осмотрев себя, с тенью надежды спросила Гермиона.
— Нет, bella, у меня есть идея получше, — коварно улыбнувшись, проговорила Мария и направила на неё палочку. Итальянка пробормотала какое-то заклинание, и, прежде чем Грейнджер смогла что-либо возразить, её сарафан начал трансформироваться.
Подол юбки с каждой секундой становился короче, обнажая стройные ноги всё больше и больше, ткань платья плотно прилегла к телу так, что теперь стали видны все изгибы фигуры девушки, и, вдобавок ко всему, плотный материал в нижней части сарафана заменило тончайшее полупрозрачное кружево.
В итоге, когда трансформация закончилась, от былого наряда Гермионы не осталось и следа. Её глаза расширились от ужаса, когда она подошла к зеркалу и увидела то, в чем сейчас стояла одетой.
Создавалось впечатление, что на ней был лишь обтягивающий черный купальник, полностью обнажающий спину и соблазнительно подчеркивающий женственные достоинства её тела, с пришитой сверху кружевной юбкой длиной чуть выше колена, которая лишь на самую малую часть скрывала загорелые бедра девушки.
Драко присвистнул. То, что Грейнджер хороша собой, он уже давно принял как данность, но настолько сексуальной он видел её впервые.
— Святой Мерлин... — протянула Гермиона, не в силах прийти в себя. — Вы оставили меня голой!
Она резко развернулась лицом к Марии и яростно уставилась на неё.
— Верните обратно мой сарафан!
— Успокойтесь, сеньорита, вам просто непривычно себя видеть в тренировочной одежде, — миролюбиво произнесла итальянка.
— Кажется, я догадываюсь, какого плана тренировки нас ждут, — не удержался от комментария Драко, и моментально поймал на себе гневный взгляд Гермионы.
— Заткнись, Малфой! — выпалила она, очевидно чувствуя себя неуютно под его пристальным взором.
Драко даже и не пытался отвести взгляд. Полуголая Грейнджер в столь соблазнительном наряде, открывающем простор для его фантазии — нет, он просто не мог не смотреть на неё, как бы ни пытался себя уговорить отвернуться.
— Пожалуйста, сделайте что-нибудь! — с мольбой обратилась Гермиона к Марии.
Та лишь развела руками.
— Простите, сеньорита, но это танцевальная форма, которую носят все девушки на занятиях. Поверьте, вам будет очень удобно в ней танцевать.
— В самом деле, Грейнджер, это же прекрасно, когда никакая одежда не мешает... Тренироваться, — плотоядно улыбнулся Драко, вложив все испытываемые им эмоции в последнее слово и пожирая её взглядом.
Он, конечно, с легкостью мог бы скрыть свое вожделение к ней, но то, как Грейнджер мучительно заливалась краской под прицелом его глаз, было слишком забавным, чтобы лишать себя такого зрелища.
Гермиона, одарив его одним из своих самых презрительных взглядов, сжала кулаки и, гордо развернувшись, зашагала к Марии.
Внезапно Драко почувствовал, что ему стало тесно в области паха. Возбуждение было болезненным, в голову полезли самые неподходящие мысли, и вот это уже настораживало.
Стоп.
Малфой усилием воли всё-таки заставил себя отвести взгляд от точеной фигуры Гермионы и в очередной раз спросил самого себя: что за чёрт с ним происходит?! Почему его тело так жаждет её? В чем причина этого гребаного вожделения?
Как обычно, ответов не последовало.
— Итак, для начала давайте с вами повторим танго, которое мы вчера выучили, — хлопнув в ладоши, предложила Мария и отошла к стене, предоставив место для танца Гермионе и Драко.
Спорить с ней было явно бесполезным занятием, о чем свидетельствовали её непреклонный вид и твердый взгляд.
Внезапно по залу разнеслась характерная для танго музыка.
Малфой мысленно выругался и неохотно повернулся в сторону Грейнджер. Та стояла, гордо вскинув подбородок и скрестив руки на груди. Очевидно, она не была настроена на танец, впрочем, как и он сам.
Горько усмехнувшись глупости ситуации и пообещав себе больше никогда не ввязываться в подобные авантюры, Драко всё же вальяжно приблизился к ней и подал руку, приглашая на паркет.
Гермиона, скосив взгляд в его сторону, какое-то время колебалась, но вскоре тяжело вздохнула и вложила свою ладонь в его.
— Только без этих твоих штучек, Малфой, — предупреждающе произнесла она и последовала за ним в центр зала.
— То же самое хочу сказать и тебе, Грейнджер, — хмуро посмотрел на неё Драко, показав ей расцарапанную ногтями тыльную сторону руки, после чего развернул Гермиону к себе лицом.
Они стали танцевать, и поначалу всё шло ровно. Шагая по кругу, они смотрели друг другу в глаза, и Драко даже мысленно похвалил самого себя за то, что ни разу не спустился взглядом ниже уровня лица Грейнджер.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |