— И это было ужасно, поверь! Он был так близко, и его руки... Они прикасались ко мне! И я ненавижу себя за то, что позволила...
На этих словах Гермиона осеклась, и Джинни внезапно поняла.
— Святой Мерлин, только не говори мне, что...
— Ничего не было. Я убежала.
Голос Гермионы прозвучал твердо, и Джинни не стала больше ничего говорить. Она лишь как-то странно смотрела на Гермиону. В её глазах читались удивление и... Страх?
— Почему ты так смотришь? — наконец, спросила у неё Гермиона, но Джинни словно не услышала. Она была в своих мыслях, и лишь через несколько секунд пришла в себя.
— Гермиона, — непривычно серьезно начала она, смотря подруге прямо в глаза. — Пообещай мне одну вещь.
— Какую?
— Пообещай мне, что ты не натворишь глупостей, что не совершишь то, о чем будешь потом жалеть.
Лицо Джинни было напряженным, она взяла Гермиону за руки и твердо посмотрела на неё.
— Обещаешь?
Гермиона гадала, шутит ли Джинни или говорит всерьез. Обычно подобные обещания брала с неё сама Гермиона, сдерживая бойкость характера подруги, но сейчас почему-то всё было иначе.
— Да, обещаю. Только, пожалуйста, не сжимай мне так сильно руки! — освобождаясь от «оков» Джинни, наконец, недоуменно произнесла Гермиона. — И вообще, я не понимаю твою реакцию. Ты ведешь себя странно.
Как только она это сказала, внезапно выражение лица Джинни сменилось, и она рассмеялась.
— Прости, если заставила нервничать тебя! Просто хотела убедиться, что даже под действием огневиски в следующий раз не произойдет ничего такого, что заставит тебя вновь забрать меня с отличной вечеринки!
— Хотелось бы верить... — медленно протянула Гермиона, всё ещё недоверчиво смотря на подругу.
Какая муха её укусила? В конце концов, Гермиона даже не созналась в том, что... В произошедшем. Она лишь намекнула, но напрямую не сказала.
Тем временем Джинни поудобнее устроилась на лежаке и надела солнцезащитные очки, чтобы солнце так не било в глаза. Её лицо выражало безмятежность, хотя едва ли кто знал, что творилось в её душе на самом деле в этот момент.
Гермиона же чувствовала себя обескураженной. Она только что вспомнила события вчерашнего вечера и рассказала о них подруге, которая отреагировала весьма странным образом. Можно подумать, Гермиона когда-либо в жизни совершала необдуманные поступки, за которые Джинни почти отчитала её. Для Гермионы было нехарактерно необдуманно действовать. Только на этом курорте она удивлялась самой себе, ведь её поведение была явно нетипичным. Может, это заметила Джинни?..
Вскоре Гермиона увидела приближающиеся довольные физиономии её двух лучших друзей. Издалека они уже казались достаточно загорелыми, а их яркие купальные шорты выделялись на общем фоне.
— Ну что, девочки, согрелись? Охладиться не желаете? — подбоченившись, спросил Гарри, сверкнув белоснежной улыбкой.
— О, да я вижу, они просто жаждут этого...
С этими словами Рон обрызгал Гермиону с Джинни водой, которая на фоне разгоряченного тела показалась ледяной. От неожиданности, девушки вскрикнули и, подскочив, начали кулачками бить Рона.
— Я тебя задушу когда-нибудь, рыжий пакостник! — стараясь ударить больнее, воскликнула Джинни.
— Стойте, стойте, я же только пошутил! — примирительно поднял руки вверх Рон, продолжая блокировать удары девушек.
— Ну смотри, увидишь у меня... — недовольно произнесла Джинни, и вновь улеглась на лежак. — Хотя, впрочем, такого импровизированного орошения вполне достаточно, чтобы продолжить дальше загорать и не чувствовать себя поджаренной курицей.
— А я, пожалуй, окунусь! — приободрившись, произнесла Гермиона. — Кто-нибудь со мной?
Но никто не поддержал идею Гермионы, и она, махнув рукой, пошла к морю одна.
* * *
Драко любил плавать. Он находил в этом массу плюсов, начиная от поддержания хорошей физической формы, заканчивая удивительной способностью воды смывать все негативные эмоции. Но всё же, Драко пришел к выводу, что ни один водоем на свете не смог бы сравниться с морем Прекрасной Магнолии. Во всяком случае, из тех, где ему довелось поплавать.
У него было гадкое настроение. Разговор с Лоренцо вывел его из себя. Он нутром чувствовал, что итальянец что-то знает и недоговаривает, и это его злило. Но апогеем всего для Драко стал тот факт, что Элиса послезавтра уедет, а ему по какой-то неведомой причине нужно будет остаться здесь и, подобно верной собачонке, ждать её возвращения. Если бы не слёзные мольбы Эл, он бы уже давно свалил с этого проклятого курорта и ничуть не сожалел бы об этом. Разве что немного скучал бы по морю. Но, во всяком случае, он бы не был участником всех тех странных событий, которые уже успели произойти за каких-то пару хреновых дней!
За последние пару часов они с Эл уже успели и поругаться, и помириться, но всё же атмосфера скандала по-прежнему не покидала их. И чтобы лишний раз не затевать ругань, Драко, как только они пришли на пляж, решил немного прийти в себя уже проверенным способом. Он зашел в прохладную морскую воду и окунулся с головой. На душе сразу стало как-то легче, но всё же для лучшего эффекта он решил поплавать.
Его движения были стремительными и резкими. Он плыл брасом и, казалось, не щадил себя, выплескивая всю накопившуюся злобу. В конце концов, он не заметил, как доплыл до самого дальнего камня, выступающего из морской глубины неровными краями. Драко схватился за него, и, отдышавшись, огляделся. Пляж казался небольшой точкой на фоне общей панорамы берега, и Малфой поразился, насколько далеко он заплыл. Вокруг него не было никого, что и неудивительно: вряд ли бы кто осмелился заплыть на такую глубину, особенно если учесть, что черта, за которую не рекомендовалась заплывать, осталась далеко позади.
Но внезапно взгляд Драко уловил какое-то движение примерно в двадцати метрах к берегу от себя. Сначала он подумал, что ему померещилось, но вскоре он увидел, как что-то красное мелькнуло в пучине волн, и из воды показалась рука. Но лишь когда он услышал сдавленный женский крик, Драко словно прострелило от внезапной догадки. Он моментально сорвался с места и рывками, насколько можно быстрее, поплыл по направлению к девушке. Море было неспокойным, поэтому она периодически пропадала из его поля зрения, но Драко греб ещё сильнее, и когда до цели оставалась около десяти метров, его опасения, наконец, подтвердились. На помощь звала Гермиона Грейнджер, и у нее, несомненно, были неприятности.
Казалось, он плыл на грани возможностей. Дорога была каждая секунда, и Драко с ужасом осознавал, что если он не успеет, то...
Гермиона увидела его. Её глаза были полны ужаса и животного страха. Она была в панике, пыталась что-то прокричать, но только больше захлебывалась водой. До неё оставалось каких-то пару метров, когда она вновь скрылась с головой в морской пучине.
— Грейнджер, нет! — отчаянно прокричал Драко, делая последний рывок по направлению к ней. У него звенело в ушах, от ужаса помутнело перед глазами, но он не мог позволить панике взять верх над ним.
Он не мог позволить Гермионе утонуть.
Драко нырнул с открытыми глазами и увидел её тело, которое всё дальше уходила вниз. Он резко рванул к ней, и, обхватив её за талию, рывком вынырнул из воды. Вода залилась в нос, и он, быстро откашлявшись, встряхнул девушку, которая была уже в полуосознанном состоянии.
— Грейнджер!
— Малфой... Нога... — с трудом произнесла она, пытаясь совладать с кашлем, и Драко почувствовал, как её словно что-то тянет вниз. Грейнджер неосознанно вцепилась ему в плечо, пытаясь остаться над поверхностью воды, и Драко пришлось приложить усилие, что схватить её руки.
— Послушай меня внимательно, Гермиона, — тяжело дыша, быстро проговорил он. — Ты сейчас же прекратишь паниковать, а я вновь нырну и постараюсь тебе помочь. Только старайся держаться над водой, слышишь?
Но Гермиона его не слышала. Её сознание, казалось, было где-то далеко, а единственной неосознанной целью было выжить. Любым способом.
— Твою мать, Гермиона! — прокричал Драко, пресекая её очередные попытки утопить его. — Я вынужден это сделать.
С этими словами он резко дал ей пощечину. Эффект был моментальным. Во взгляде Грейнджер появились осмысленность и злоба.
— Ублюдок! — выплюнула она, заглотнув ещё больше воды.
Если бы ситуация была бы не настолько критична, Драко бы ухмыльнулся способности Грейнджер даже в смертельной опасности отстаивать свою по истине гриффиндорскую гордость.
Но как только она это сказала, её снова потянуло вниз, и Малфой, недолго думая, вновь нырнул под воду. Он видел, как Гермиона отчаянно сопротивлялась, пытаясь из последних сил выплыть наверх, но ей что-то мешало. И лишь когда Драко увидел прутья, обвившиеся вокруг её ноги, он понял, в чем причина.
Малфой схватил Гермиону за лодыжку и с силой рванул прутья, от чего те моментально разорвались, освобождая девушку из своих тисков. Но как только Драко это сделал, он увидел, как откуда-то из глубины к нему поднимаются новые плети неизвестного растения, и он осознал, что если они сейчас же не уберутся с этого проклятого места, то есть вероятность, что уже никто им не поможет.
Это было слишком нереальным. Словно со стороны Драко наблюдал, как он, моментально вынырнув из воды, подхватил Гермиону и что есть силы начал грести к берегу. Как назло, вокруг не было никого, кто бы мог помочь. Он пытался что-то кричать Грейнджер, но она, похоже, была уже ни на что не способна, а потому просто покорным грузом весела на его плече. Периодически она приходила в себя и все же пыталась плыть самостоятельно, но от того только больше мешала Драко.
— Только не теряй сознание, Гермиона! Не закрывай глаза! — задыхаясь, кричал Малфой, и она мужественно боролась, но её силы были на исходе.
Чертов берег был уже близко, но Драко казалось, что он никогда не доплывет. Тысячи мыслей мелькали в его голове, но лишь одна была особенно явной: он должен доплыть, он должен помочь Грейнджер. А что, если он не успеет... Что, если поздно... Что, если она...
Мысли были столь чудовищными, что у него словно открылось второе дыхание.
Он сможет.
Драко посильнее обхватил Гермиону за талию, закинул её руку к себе на плечи и стал грести так неистово, как только мог. И, наконец, их заметили. Пара зрелых волшебников заплыли достаточно далеко, и когда увидели Драко и бессознательную Гермиону у него на плече, моментально поспешили за помощью.
Он не помнил, как они добрались до берега. Все воспоминания были обрывками какого-то безумства. Кричащие люди рядом, мелькающие белые мантии со значком Магнолии, и Грейнджер, распростертая на песке, без сознания. А потом его собственные крики, его руки на её плечах и безрезультатные попытки привести её в чувство. И главный вопрос: она жива? И лишь, когда ему дали утвердительный ответ, он, пошатнувшись, отошел в сторону и потерял сознание.
* * *
— Малфой...
— Гарри, слава Мерлину, она очнулась! Что ты сказала, Гермиона?
— Малфой... Где он? Он... Жив?
Она чуть приоткрыла глаза и увидела обеспокоенные лица её друзей, склонившиеся над ней.
— Да, с ним всё в порядке, милая. Ты как? — встревоженный голос Джинни звучал словно откуда-то издалека.
— Я нормально... Где я?
Чувствуя невыносимую слабость во всем теле, она все же сделала усилие подняться, но вновь рухнула в постель.
— Ты в госпитале, Гермиона. Выпей это, тебе станет легче, — терпеливо объяснил Гарри, заботливо подавая ей кружку с какой-то приятно пахнущей жидкостью.
Гермиона послушно приняла её и осушила до дна. На вкус жидкость была сладкой с чуть кисловатым привкусом. Как только она разлилась на дне её желудка, девушка сразу почувствовала прилив бодрости.
Она огляделась по сторонам. Белые стены, расписанные цветами магнолии, ряд идеально застеленных кроватей и шкафчики, забитые доверху лекарствами подтверждали слова Гарри.
— Как долго я была без сознания?
— Около четырех часов. Тебе уже лучше? — в голосе Джинни слышалось беспокойство.
— Да, лучше, — на автомате ответила Гермиона и замерла. Внезапно она вспомнила всё, что произошло, и неожиданно для себя расплакалась. — Мне было так страшно, Джинни, я чувствовала себя такой беспомощной...
— Святой Мерлин, Гермиона, ты бы знала, как мы волновались! — порывисто обняла её подруга, прижимая её голову к себе.
— Мы чуть не сошли с ума! — встревожено добавил Гарри, взяв Гермиону за руку.
— Простите меня, я была такой дурой... — сквозь всхлипы произнесла она, и, посмотрев на лица друзей, внезапно спросила. — А где Рон?
Джинни с Гарри переглянулись, и как-то странно опустили глаза вниз.
— Он в коридоре, разговаривает с медсестрой, — медленно начал Гарри. — И откровенно говоря, он очень расстроен.
— Конечно, я могу его понять! Как же я могла быть такой самонадеянной дурой, чтобы заплыть так далеко и заставить вас волноваться...
Но по реакции Джинни, Гермиона поняла, что говорит что-то не то.
— Он расстроен из-за того, что не смог тебе помочь. Что, если бы не...Если бы не Драко, ты бы возможно... Боже, Гермиона, это так ужасно, что я не могу это произнести!
Джинни ещё раз порывисто обняла подругу, и, чуть отстранившись, повернулась к Гарри.
— Я думаю, нам стоит позвать медсестру и Рона. Сходи за ними, пожалуйста.
Поттеру не нужно было повторять дважды.
Как только он скрылся, Джинни вновь повернулась к Гермионе.
— Ты можешь сейчас ничего не рассказывать, но меня очень интересует, как получилось, что ты оказалась так далеко от берега?
— Я... Я не знаю, правда. Я просто плыла вперед, а потом эти ужасные тиски... Они тянули меня вниз, а Малфой... Драко был рядом.
Это всё, что она смогла произнести, не заплакав вновь. Ей было горько не от той ситуации, в которую она попала, а от того, что она заставила дорогих её сердцу людей испытать стресс. И ещё, к тому же, поставила под угрозу жизнь другого человека...
Джинни гладила её по голове, и Гермиона, наконец, успокоилась. Она осознала, что всё позади, и что если она будет вести себя так дальше, то просто сойдет с ума сама и сведет с ума своих друзей.
— Джинни, как он? — наконец, произнесла она, и рука её подруги замерла у неё на затылке.
— Он потерял сознание, но быстро пришел в себя, — мгновенно поняв, о ком идет речь, спокойно ответила Джинни, и вновь продолжила гладить Гермиону. — Они приходили сюда, с Элисой.
С Элисой.
Имя итальянки отозвалось в душе Гермионы какими-то странными эмоциями, от чего у неё сжалось сердце.
— Медсестра дала ему лечебный настой для профилактики. Он легко отделался, чего нельзя сказать о тебе, — продолжила Джинни, как ни в чем не бывало.
После этих слов Гермиона отстранилась от подруги и, скинув одеяло, спустила ноги с кровати.
— Что ты делаешь? — недоуменно воскликнула Джинни.
— Ему было очень нелегко, поверь мне. Я должна поблагодарить его, — уверенно произнесла Гермиона и попыталась встать с постели, но подруга вновь усадила её на место.
— Стой, куда ты? Ты ещё слишком слаба, а медсестра сказала, что ещё как минимум два дня...
— К черту медсестру. Я чувствую себя вполне хорошо, — решительно произнесла Гермиона и, казалось, от этих слов окрепла ещё больше. — Где мои вещи? Мне нужно переодеться.
В этот момент в палату влетел Рон и, увидев, что Гермиона в сознании, бросился к ней. Она не успела понять, что произошло, как уже оказалась в его объятиях.
— Слава Мерлину, ты пришла в себя! Прости меня, Гермиона, я был таким ослом!
Он сжимал её так крепко, что у Гермионы перехватило дыхание, и она постаралась отстраниться.
— Я тоже рада тебя видеть, но, Рон, во-первых, не сжимай меня так сильно, а во-вторых, я сама во всем виновата! При чем здесь ты?
Теперь уже он отстранился и серьезно посмотрел на неё. Его выражение лица было хмурым.
— Я не уследил. Я должен был быть рядом. Я, а не этот...
— Прекрати, Рон! Ты нервируешь Гермиону. Она только успокоилась,— осекла брата Джинни, резко схватив его за руку.
— Да, ты права, — легко согласился он и встревожено посмотрел на Гермиону. — Тебе следует побольше отдыхать, лучше ляг.
Внезапно за его спиной показалось лицо пухленькой смуглой ведьмы в белом чепчике со знаком Магнолии. Она держала в руке какое-то лекарство.
— Как прекрасно, что вы пришли в себя, мисс! — пробираясь к Гермионе, произнесла она. — Но вам действительно лучше последовать совету вашего друга и прилечь, предварительно выпив лекарство.
— Но я уже выпила одно! И чувствую себя хорошо, — возразила Гермиона, мягко улыбнувшись ей.
— И всё же, выпейте это, — настояла медсестра, протянув ей маленький флакончик.
Спорить было бесполезно, а потому Гермиона покорно взяла лекарство в руки и выпила. Она сморщилась от горечи, но тут же почувствовала, как её тело приобретает невероятную легкость, а все мысли улетучиваются. Ей неожиданно захотелось прилечь, и как только её голова коснулась подушки, она заснула.
Это был первый раз за долгое время, когда она спала без снов.
* * *
09.08.2002
Вопросы разрывают меня на части. Почему? Зачем? Для чего? Что будет дальше? Я слишком устал искать ответы. Главное, она жива.
Но если этот чертов курорт ещё раз... Что-то подобное...
Нет сил писать больше.
Она жива и сейчас в безопасности. А это главное.
* * *
Гермиона проснулась на следующий день примерно в десять утра, и почувствовала себя по-настоящему бодрой. Если вчера её состояние было неоднозначным, то сегодня она точно знала, что силы вернулись к ней.
В палате по-прежнему все койки были пустыми. Она огляделась в поисках медсестры и нашла её взглядом в другом конце комнаты, копошащейся за ширмой.
— Доброе утро, синьора! — громко произнесла она чуть хриплым ото сна, но всё же звонким голосом.
Приятное пухлое лицо медсестры показалось из-за ширмы и расплылось в улыбке.
— Доброе утро, мисс! Как вы себя чувствуете? — спросила она, засеменив к Гермионе, и на ходу подхватила поднос, с внезапно появившейся на нём едой.
— Прекрасно! — бодро ответила девушка и, посмотрев на поднос, неожиданно поняла, что безумно голодна.
— Вот ваш завтрак, мисс! — словно прочитав её мысли, произнесла медсестра. — И попробуйте только не съесть его — буду кормить силой!
— Что вы, синьора! — рассмеялась Гермиона. — Я бы сейчас и тролля съела, Мерлином клянусь!
— Ну, мяса тролля у нас нет, зато есть аппетитные свежевыпеченные круасаны с медовой начинкой! — ловко расставляя тарелки на тумбочке, почти серьезно сказала медсестра, от чего Гермиона снова рассмеялась.
Она съела завтрак с таким аппетитом, словно не видела еды целый месяц. Пухленькая итальянка объяснила ей, что аппетит является хорошим знаком и она, может быть, даже отпустит Гермиону сегодня вечером.
Но, к счастью той, медсестра оказалась более сговорчивой, чем, к примеру, мадам Помфри в Хогвартсе. И Гермиона уже в полдень вышла из госпиталя, дав клятвенное обещание принимать лекарство ещё в течение трёх дней и каждый день приходить на осмотр.
Она с наслаждением втянула в легкие воздух, пропитанный ароматом цветов, и довольно потянулась. Медсестра говорила, что её друзья приходили к ней ранним утром, но она их не пустила, наказав прийти в обед. Гермиона уже предвкушала тот радостный миг, когда она обнимет Джинни, Гарри и Рона, ведь поводу для их беспокойства пришел конец.
Но это будет потом, а сейчас...
Гермиона знала, куда идет. Это было совсем недалеко от госпиталя и от её собственного бунгало. Она не могла никак сконцентрироваться и подобрать нужные слова, чтобы выразить всё, что она чувствовала. И когда она постучала в дверь, то с паникой поняла, что так ничего дельного и не придумала кроме самых общих фраз.
Казалось, к двери подходили мучительно долго. Её сердце сильно колотилось, а сама она была до такой степени охвачена волнением, что то и дело переминалась с ноги на ногу.
Но, наконец, дверь отворилась, и Гермиона застыла на месте, молча смотря на Элису, которая, взъерошенная и завернутая в одну простынь, вышла на порог.
— О... — только и смогла промолвить Гермиона, после чего, слегка покраснев, отвела взгляд. — Я, наверное, не вовремя...
У неё внутри всё как-то сразу оборвалось.
Какая же она дура. Она ведь даже не вспомнила, что он живет с девушкой. И что она может им помешать...
От этой мысли приподнятое настроение Гермионы почему-то моментально упало.
— Брось, Гермиона, всё в порядке! — удивленно произнесла Элиса, прикрывая за собой дверь. — Скажу честно, не ожидала тебя здесь увидеть!
— Я просто хотела... Ладно, в другой раз. Прости за беспокойство! — заставив себя собраться, выпалила Гермиона и уже повернулась, чтобы уходить, как её окликнула Элиса.
— Гермиона, стой! С тобой всё в порядке? — схватив её за руку, спросила итальянка, вглядываясь в её лицо.
— Да, спасибо... Я уже в полном порядке, — глухо отозвалась Гермиона, не глядя на Эл. — А как... Драко?
Как только она спросила это, то поняла, как всё-таки глупо прозвучал её вопрос. Глядя на Элису можно было смело сказать, что Малфой явно в порядке. Бодр, свеж и на многое способен.
— С ним всё хорошо, спасибо, — вежливо отозвалась Элиса, слегка улыбнувшись своим мыслям, но тут же посерьезнела. — Мне так жаль, Гермиона, что вам пришлось вчера такое пережить!
— Ну, теперь же всё хорошо! Спасибо за сочувствие, — стараясь скрыть сарказм, поблагодарила она.
Повисла неловкая пауза.
— Ну, в таком случае... — начала было Гермиона, но итальянка её перебила.
— Послушай, я завтра уезжаю, и мы планировали сегодня устроить небольшой прощальный вечер. Ты как?..
Гермиона была в ступоре от её слов.
— Уезжаешь? — недоуменно спросила она.
— Да, но ненадолго! Я вернусь, — отмахнулась итальянка. — Рон, Джинни и Гарри будут присутствовать, но я так понимаю, они тебе ещё ничего не говорили, верно?
— Верно, — согласилась Гермиона. — Но, Элиса, я даже не знаю, всё-таки вчера был такой день, так что...
— Вот именно, нам всем нужно отвлечься и постараться забыть этот неприятный момент! — активно жестикулируя, произнесла итальянка.
— Хорошо, я постараюсь, — выдавила из себя улыбку Гермиона.
— Ну, что ж, тогда может, увидимся вечером!
— Обязательно увидимся! — заверила её Элиса.
— Договорились. До встречи!
— До встречи!
Кивнув итальянке на прощание, Гермиона повернулась и спустилась со ступенек бунгало. Она чувствовала себя крайне глупо. Элиса наверняка заметила её странное поведение. И что за чёрт с ней творится?..
— Гермиона!
Она услышала, как Эл зовет её. Гермиона обернулась на звук её голоса.
— Зачем ты, всё-таки, приходила?
— О, я просто пробегала мимо! Не бери в голову.
Ответ Гермионы был до того нелепым, что она поспешила прочь от бунгало.
Элиса молча наблюдала за ней. В её душе царили противоречивые чувства.
— Кто это приходил, Эл?
Она обернулась и увидела Драко, стоящего на пороге в одних пижамных брюках с голым торсом.
Ей потребовалась лишь секунда и капелька сообразительности, чтобы решить, что ответить.
— А, никто. Просто девушка ошиблась номером бунгало.
Драко потребовалась секунда и промелькнувшее вдалеке облако каштановых волос, чтобы понять, что Элиса врет.
* * *
Они пришли в Большой Зал как раз в тот момент, когда уже начиналась шоу-программа. Элиса заранее позаботилась о столике, так что через минуту, пробравшись сквозь толпу, они уже заняли свои места. Вокруг царила атмосфера беззаботного веселья, только Драко было не до смеха. И лишь когда на столике перед ним появился бокал густого красного вина, и он пригубил глоток, Драко немного почувствовал расслабление.
Вчера был ужасный день. Настолько ужасный, что даже появление Поттера и Уизли на пороге его бунгало не смогло скрасить его. В другой бы ситуации Драко бы торжествовал, принимая благодарности от золотых детишек Дамблдора, но только не вчера. Он бы предпочел, чтобы самого повода, заставившего прийти Поттера с Уизли к нему на порог, не было. Поэтому Драко не знал, что ответить на их слова. Сказать «пожалуйста»? «Всегда рад помочь»? Или «я бы сделал это для любого»? Слишком тупо. И, положа руку на сердце, лживо.
Он бы не сделал это для любого.
Нет, он пытался бы помочь, возможно. Но не так, как вчера — рискуя своей жизнью и растрачивая все свои силы.
И уж точно, Драко был не рад «помогать». Он думал, что ничто уже не может быть ужаснее чувства ответственности за жизнь другого человека. Как часто ему приходилось это испытывать, находясь в рядах пожирателей, наблюдая страшные сцены насилия, мольбы и унижения жертв войны. Ситуации, когда жизнь другого человека была полностью в его руках, а перед ним самим стоял непростой выбор, были нередки в те годы.
Но нет, теперь Драко знал наверняка, что ужаснее всего, что с ним случалось, было чувство ответственности за жизнь Грейнджер, и он понятия не имел, какого хрена.
Возможно, она стала ему ближе, чем он предполагал.
Мой самый близкий враг. Как точно. Драко горько ухмыльнулся своей мысли.
— Это было мило с их стороны, предложить провести этот вечер вместе, — произнесла Элиса.
— Отчасти ты поспособствовала этому, сказав, что завтра уезжаешь.
— Нужно было что-то сказать в то время, как ты не мог найти слов для ответа.
— Я пригласил их зайти.
— А потом, просто молча, смотрел на них.
— Мне нечего было сказать.
— Я понимаю.
На какое-то время они замолчали. Драко всматривался в дно бокала, а Элиса нервно теребила салфетку в руках.
— В любом случае, это будет отличная возможность примириться со старыми обидами, — наконец, сказала она, осторожно посмотрев на Драко, который только невесело ухмыльнулся её словам.
— Одно радует: теперь мы с Поттером в расчете.
Элиса не поняла, о чем он, но уточнять не стала.
Она привыкла к странностям в поведении Драко. И научилась не спрашивать лишнего.
На сцене шла какая-то театрализированная сценка. Костюмы актеров, как всегда, были изумительны. Зал, казалось, замер, наблюдая за развитием сюжета, а Драко было наплевать.
Он налил себе ещё вина.
— О, вот они, идут! — после продолжительного молчания внезапно воскликнула Элиса, и Драко больше всего на свете пожелал убраться из этого места.
Но это было бы слишком просто. Он уже один раз бежал от своих проблем, скитаясь по разным странам и городам, но в итоге едва ли смог что-то изменить в своей жизни.
Драко отстраненно наблюдал, как Поттер с братом и сестрой Уизли приближается к ним. Грейнджер пока видно не было, хотя...
Буквально сразу же он заметил, что прямо за их спинами, опустив глаза вниз, семенила Гермиона. Она выглядела такой беспомощной и хмурой, что Малфою почти захотелось её обнять, но он тут же осек себя на этой мысли. Ещё этого бреда в его голове не хватало.
— Всем привет! — беззаботно воскликнула Джинни и уселась рядом с Элисой.
— Привет, ребята! Наконец-то, вы пришли. А я думала, это мы опаздываем! — весело откликнулась итальянка, посмотрев на прибывших друзей.
Остальные присутствующие обменялись друг с другом лишь вежливыми кивками в знак приветствия. Что касается Гермионы, то она и вовсе даже не взглянула на Драко с Эл, а просто села напротив них.
За столом чувствовалось напряжение.
— Ну, как на счет вина? — пытаясь разрядить обстановку, спросила Элиса.
— С удовольствием! — откликнулась Джинни и, не увидев реакции друзей, спросила. — Вы не против, Гарри, Рон, Гермиона?
— Разливай, — хмуро отозвался Рон, который искоса поглядывал на Драко.
Остальные кивнули в знак согласия.
На столе моментально появилась бутылка красного дорогого вина и четыре бокала, уже наполненные на три четверти темно-красной жидкостью.
Снова воцарилось неловкое молчание.
Драко понял, что так больше не может продолжаться. К счастью, Поттер понял это тоже.
— Послушайте, — начал он, обведя глазами присутствующих.— Вчера был ужасный день для всех нас. Я предлагаю постараться забыть об этом хотя бы на сегодняшний вечер, а лучше навсегда. Нет правых и виноватых в том, что произошло. Главное, что сейчас всё в порядке. Хотя, Драко, я вынужден признать, что в этом, в большей степени, твоя заслуга. И ты знаешь, как мы тебе благодарны.
Голова Поттера была гордо вскинута. Он смотрел прямо на Драко с истинно гриффиндорским благородством, а в его глазах словно читалось: «Мне наплевать, что ты скажешь — я остаюсь при своём мнении».
Малфой подавил в себе желание выругаться.
— Не стоит, Поттер. Считай это ответной любезностью.
Они какое-то время смотрели друг на друга, и Драко был уверен, что Гарри понял, о чём идет речь.
— Чтож, давайте выпьем за то, чтобы таких ситуаций больше не возникало в наших жизнях! — подняла бокал Элиса, прерывая напряженный момент, и все остальные последовали её примеру.
Они чокнулись, после чего каждый пригубил из своего бокала. Драко заметил, что Грейнджер лишь сделала видимость, что выпила.
Через пятнадцать минут за столом завязался беспечный разговор. Видимо, вино всё-таки поспособствовало тому, чтобы все расслабились. Драко давно уже потерял нить беседы, и лишь наблюдал за Гермионой, которая пока что не обронила и слова. Она по-прежнему хмурилась, опустив взгляд вниз. Иногда она слегка улыбалась, когда Джинни говорила что-то забавное, а порой даже кидала короткие взгляды в сторону своих друзей, но никогда не смотрела на Драко.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |