13 страница. Док Джейн даже глазом не моргнула.

Док Джейн даже глазом не моргнула.

– Поняла. Готова?

«Нет».

– Да.

Хекс была вся покрыта холодным потом к тому времени как все закончилось и то ребро, что было сломано, разрывалось от ее глубоких вдохов.

– Скажи мне, – прохрипела она.

ГЛАВА 23

– Говорю тебе… Элай жив. Элай Рэтбоун… жив.

Стоя в своей комнате в особняке Рэтбоунов, Грег Винн через окно глядел на надпись «Южная Каролина», покрытую испанским мхом. В лунном свете это дерьмо выглядело жутковато, как тень, брошенная на каком-нибудь выделяющемся объекте… или теле.

– Грег, ты меня слушаешь?

Потерев глаза после сна, он оглянулся через плечо на свою юную рассказчицу. В дверь только что вошла Холли Флит, с ее длинными светлыми волосами, обрамляющими лицо, на котором сейчас было минимум макияжа, от чего ее глаза были уже не такими большими или пленительными без накладных ресниц или блестящих приблестящих теней, что были на ней перед камерой. Но розовый шелковый халатик не делал ничего, абсолютно ничего, чтобы прикрыть ее тело.

Она практически вся вибрировала, как будто была камертоном^[44], приведенным в действие, издавая один адски звук.

– Ты же знаешь, – протянул Грег, – что этот ублюдок умер сто пятьдесят лет назад.

– Тогда его призрак, действительно обитает здесь.

– Призраки не существуют. – Грег оторвал взгляд от того, на что пялился. – Давно пора бы уже это знать.

– Но это был он.

– И ты разбудила меня в час ночи, чтобы поведать об этом?

Не очень мудро с ее стороны. Они все практически глаз не сомкнули прошлой ночью, затем он весь день провисел на телефоне с ЛА. И придавил подушку всего час назад, не ожидая никаких срочных дел – но, кажется, у его тела были свои планы.

Или так, или его разум говорил ему отказаться от этого, потому что это дерьмо ни чем хорошим не кончиться. Этот дворецкий отказывался сдвинуться с места и дать разрешение; обе попытки Грега вступить в переговоры провалились – один вежливый отказ за завтраком и игнорирование за обедом.

Между тем у них есть немного отснятого материала, который он уже отослал. Благодаря четким кадрам, которые ловко удалось заполучить, начальство дало ему зеленый свет для репортажа с места событий – но они оказывали на него давление, чтобы он собрал материал так быстро, как это возможно, чтобы они могли вставить его в график вещания.

Чего произойти не могло, пока не смягчится дворецкий.

– Эй? – воскликнула Холли. – Ты меня слушаешь?

– Что.

– Я хочу уехать.

Он нахмурился, подумав о том, что у нее даже мозгов не хватит, чтобы напугаться автопоезда с ее именем на передней решетке.

– Уехать куда?

– Обратно в ЛА.

Он почти отпрянул от нее.

– В ЛА? Ты с ума сошла… этому не бывать. Если, конечно, не хочешь попасть на корабль и отправить себя обратно в качестве багажа. У нас есть здесь работа.

Он давал руку на отсечение, что дворецкий занимался припиской фактов и мошенничеством. Последнее было средой обитания Холли. И по правде говоря… если она была напугана, это могло сработать им на руку. Она могла использовать страх, чтобы завлечь парня. Мужчины обычно хорошо реагировали на подобного рода фуфло – особенно, джентльменский типаж мужчин, рыцарство которых выпирало из каждой их сухой, тонкой косточки.

– Я действительно… – Холли притянула шелковые отвороты ближе к своей шее… таким образом, позволяя передней части халатика натянуться на ее затвердевших сосках, – по-моему, схожу с ума.

Хм-м. Если это была уловка, чтобы затащить его в постель… то, пожалуй, он не был таким уж уставшим.

– Иди сюда.

Он раскрыл объятия, и она бросилась в них, прижимаясь к нему своим телом; он улыбнулся, глядя поверх ее головы. Боже, она приятно пахла. Не той ее обычной цветочной дрянью, а чем-то темным. Восхитительным.

– Детка, нам нужно, чтобы ты осталась с нами. Мне нужно, чтобы ты поработала здесь своей магией.

Снаружи лунный свет выхватывал движения покачивающегося на ветру испанского мха, создавая иллюзию шифона, от чего, казалось, как будто деревья были наряжены в платья.

– Здесь что-то не так, – пробормотала она в его грудь.

Внизу, на лужайке, в поле зрения возникла одинокая фигура. Очевидно, Стэн вылез на правонарушительную прогулку.

Грег покачал головой.

– Единственное, что здесь не так – это чертов дворецкий. Разве ты не хочешь стать знаменитой? Репортаж в этом месте откроет для тебя все двери. Может в следующем сезоне тебя пригласят на «Танцы со звездами». Или «Большой Брат».

Можно сказать, что ему удалось привлечь ее внимание, так как ее тело расслабилось и чтобы помочь ей справиться с собой, он погладил ее по спине.

– Вот это моя девочка. – Он наблюдал за Стэном, его руки находились в карманах, голова была повернута к дому, ветерок развивал длинные волосы. Еще пара ярдов и он должен был окунуться в лунный свет, выйдя из-под покрова деревьев. – А теперь я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной – как я и сказал, ты одна из тех людей, которым следует знать, что все эти истории про приведения не более, чем скрип половиц. У нас есть работа только потому, что люди хотят верить во все это дерьмо.

Словно по команде, кто-то поднялся вверх по лестнице, тихие шаги сопровождались дешевыми спецэффектами из фильма с Винсентом Прайсом – издавая скрипы и стоны старого дерева.

– Ты этого испугалась? Просто нескольких глухих ударов в ночи? – спросил он, отстраняясь и глядя на нее сверху вниз. Ее губы навевали некоторые очень приятные воспоминания, и он провел по ним большим пальцем, задумавшись о том, сколько силикона она в них закачала. Они казались очень пухлыми и привлекательными.

– Нет…, – прошептала она. – Это не так.

– Так почему ты думаешь, что здесь призрак?

Послышался стук в дверь, а затем приглушенный голос Стэна.

– Вы там двое собираетесь трахаться или я все же могу сейчас отправиться в свою постель?

Грег нахмурился и повернул свою голову в сторону окна. На лунный свет вышла одинокая фигура… и растворилась прямо в воздухе.

– Потому что у меня только что был с ним секс, – ответила Холли. – У меня был секс с Элаем Рэтбоуном.

ГЛАВА 24

В коридоре подвального помещения Хекс, Джон протаптывал дорожку в каменному полу. Туда-сюда. Туда-сюда. В то время как из-за двери спальни он абсолютно ничего не слышал.

Что, в общем-то, было не плохо – отсутствие криков и сыпавшихся проклятий означало, что осмотр Дока Джейн проходил безболезненно.

Он отослал сообщение Ривенджу, написав, что Хекс нашлась, и сейчас они постараются, как можно скорее доставить ее в здание комплекса. Однако он не стал раскрывать место положения подвала. Было очевидно, что Хекс хотела сохранить это в тайне, иначе если бы Рив знал об этом месте, он сразу же направился бы сюда, после того, как они не нашли ее в охотничьем домике.

Джон глянул на часы и снова запустил руку в волосы, думая о том, как связанные мужчины, такие как Роф, Рейдж и Зейдист могли выдержать такое дерьмо как это. Боже, Зи наблюдал за рождением Беллы. Как, черт возьми, они только не свихнулись от этого…

Открылась дверь и он повернулся на звук, скрипнув подошвами.

Лицо Док Джейн было мрачным.

– Она согласна поехать в комплекс. Ви должно быть уже снаружи, ждет в Эскалейде. Ты не мог бы проверить, не подъехал ли он?

Джон показал:

«Как она?»

– Ей многое пришлось вынести. Иди, проверь, не подъехала ли машина. И ты должен будешь вынести ее, о’кей? Я не хочу, чтобы она шла сама и не хочу использовать носилки, чтобы не привлекать лишнего внимания на улице.

Джон не стал мешкать и выбежал из подвала. Прямо на обочине, с выключенными фарами, но работающим двигателем, стоял внедорожник. На руле вспыхнуло оранжевое сияние, когда Ви крутанул его своей рукой.

Брат опустил окно.

– Мы забираем ее?

Джон кивнул и побежал обратно в подвал.

Подойдя к двери комнаты Хекс, та оказалась заперта. Он тихо постучал.

– Одну минуту, – голос Док Джейн звучал приглушенно. – Входи.

Он открыл дверь и обнаружил Хекс все на том же месте. Вокруг нее было обернуто полотенце и свежая простынь, скрывающая ее с головы до пят. Боже… как же ему хотелось, чтобы ее кожа хоть немногим больше отличалась от всего этого белого барахла.

Джон приблизился и подумал, что это странно. Он никогда прежде не замечал, что был выше ее. Теперь же он возвышался над ней и не только, потому, что она лежала.

«Я собираюсь забрать тебя», показал он жестами, в то же время проговаривая слова губами.

Ее глаза сосредоточились на его, а затем она кивнула и попыталась сесть. Пока она силилась справиться с этим заданием, он наклонился и сгреб ее в свои объятия.

Она почти ничего не весила.

Когда он выпрямился, док Джейн быстро свернула покрывало на кровати и указала на дверь.

Напряженность в теле Хекс отнимала у нее силы, и он хотел сказать ей, чтобы она расслабилась, но даже если бы у него и был голос, это все равно было бы пустой тратой времени. Она была не из тех, кто принимает заботу при любых обстоятельствах, и от кого бы то ни было.

По крайней мере… обычно.

Коридор казался длинною в двенадцать миль, и те три метра снаружи, потребовавшиеся ему, чтобы пересечь тротуар к внедорожнику, казались и того длиннее в два раза.

Ви выскочил из-за руля и открыл заднюю дверь.

– Она может устроиться здесь. Прежде чем приехать я положил туда одеяла.

Джон кивнул и направился уложить ее в импровизированное мягкое гнездо.

Ее рука потянулась и сжалась на его плече.

– Останься со мной. Пожалуйста.

На долю секунды он замер… затем быстро нагнулся и сел в машину, удерживая ее в своих объятиях. Посадка получилась неловкой… но в конечном итоге он устроил их облокотившись на обивку стенки авто согнув ноги в коленях и устроив ее на них, качая ее как в колыбели на своей груди.

Дверь захлопнулась, затем еще две, затем послышался рев двигателя.

Через затемненные окна, вспыхивали и гасли огни, пока они мчались из города.

Когда Хекс стала дрожать, он обнял ее сильнее, прижимая ее тело плотнее к своему, желая передать ей свое тепло. И возможно это сработало, потому, что через мгновение, она откинула свою голову ему на грудь и постепенно дрожь начала утихать.

Боже… он так долго хотел, чтобы она оказалась в его объятиях. Представляя и рисуя сценарии у себя в голове, где это произойдет.

И уж точно совсем не при таких обстоятельствах.

Он глубоко вдохнул, намереваясь уже выдохнуть… и уловил аромат, излучаемый им. Темные специи. Такой же исходил от Братьев, когда их шеллан находились поблизости. Такой же излучало и его тело, спровоцированное его испытываемыми эмоциями, и теперь пути назад уже не было.

Черти адовы, и скрыть или остановить его было невозможно. С тех пор, как впервые с ней повстречался, он медленно, но верно все ближе и ближе приближался к этому обрыву, и становилось ясно, что теперь он стоял на самом краю этого обрыва, когда она от него покормилась.

– Джон? – прошептала она.

Он легонько похлопал по ее плечу, давая понять, что он ее слышит.

– Спасибо.

Он прижался своей щекой к ее голове и кивнул так, чтобы она смогла это почувствовать.

Когда она от него отстранилась, он не был этому удивлен – по крайней мере до тех пор, пока не понял, что она хотела посмотреть на него.

О, Иисус, он ненавидел этого выражение на ее изможденном лице. Она боялась, находясь на грани ужаса, глядя на него своими темно-серыми глазами цвета мокрого асфальта.

«Все хорошо», сказал он одними губами. «С тобой все будет хорошо».

– Да. – Она зажмурилась. – Так и будет.

Если это только в его силах, черт – да, так и будет.

Ее веки снова поднялись.

– Извини, – хрипло сказала она.

«За что?»

– За все. За ту боль, что причинила тебе. За то, кто я есть. Ты заслуживаешь лучшего. Я… мне действительно жаль.

Ее голос сорвался на последнем слове, и быстро заморгав, она опустила голову обратно, приложив свою ладонь прямо к тому месту, где билось его сердце.

Это был один из тех моментов, когда ему отчаянно, до смерти хотелось иметь возможность говорить. К тому же, он не собирался перекладывать ее, чтобы достать свой дурацкий блокнот.

В конце концов, он просто продолжал заботливо держать ее в своих объятиях, потому что это было единственное, что он мог ей предложить.

И он не ошибся в этой формулировке. Извинение это не объяснение в любви, и было даже ни к чему, потому что, в любом случае, просить прощения должен был именно он. Но, так или иначе, сейчас это помогло ему. Происходящее было далеким от того, на что он надеялся между ними, но черт, это было лучше, чем ничего.

Джон приподнял на ее плече простынь повыше, затем откинул назад свою голову. Смотря через затемненное окно, его глаза выискивали звезды, усеивавшие плотное, бархатно-черное ночное небо.

Забавно, он чувствовал, будто небеса находились в его груди, вместо целого мира.

Хекс была жива. В его объятиях. И он вез ее домой.

Да. В общем, все могло быть намного хуже.

ГЛАВА 25

О том, что никогда не предугадаешь, с кем могут пересечься твои дороги, Лэш подумает позже. И никогда не знаешь, насколько обычный шажок влево или право, может перевернуть все с ног наголову. Иногда выбор не имеет значения. В других же случаях… приводит к самым неожиданным последствиям.

Однако, в настоящий момент, он еще этого не осознавал. Лэш просто гнал по загородной трасе, не думая о времени.

О совсем недавних событиях.

– Долго еще?

Лэш окинул взглядом салон Мерседеса. Проститутка, которую он подцепил в центре в переулке, выглядела достаточно привлекательно, а с таким количеством в ней силикона, она могла бы сниматься в порнофильме, но наркота Пластик Фантастик, сделала ее костлявой и нервной.

А также отчаявшейся. Такое наркотическое опьянение позволило всего за какую-то сотню баксов усадить ее в Мерседес по пути на «вечеринку».

– Уже нет, – ответил он, сосредоточив свое внимание на дороге.

Он был чертовски разочарован. Прокручивая в голове более романтичный образ – связанную, на заднем сидении и с кляпом во рту Хекс…. а вместо этого, он застрял с этим кормом для крыс. Но Лэш не мог тягаться с нависшей над ним реальностью: ему необходимо было питаться, и его отец ожидал, что это случится сегодня, а поиски Хекс требовали намного больше времени.

Но что хуже всего, эта сука, что ехала рядом с ним на переднем сидении, была человеком: с гораздо меньшей пользой, чем от вампирши, но Лэш надеялся, что ее яичники будут работать в его пользу, когда он будет высасывать ее кровь.

Тем более, он не смог разыскать так быстро кого-то в юбке своего вида.

– А знаешь, – протянула она слащавым голоском, – я ведь была моделью.

– Ага.

– В Манхэттене. Но знаешь, тем ублюдкам… до тебя нет никакого дела. Знаешь, они просто хотят тебя использовать.

Верно. Во-первых, ей следовало выкинуть свою фразу «знаешь». А, во-вторых, как она может откровенно признаться, что жизнь в Колдвелле намного лучше?

– Мне нравится твоя машина.

– Спасибо, – буркнул он.

Она наклонилась, больше открывая свою грудь из-под розовой баски^[45], что была надета на ней. На этой шмотке по бокам были видны засалины от грязных рук, как будто она давненько ее уже не стирала и воняла синтетической вишней, потом и дурью.

– Знаешь, мне нравится твой… – Она провела рукой по его бедру, а затем склонилась к его коленям. Когда она уткнулась в его ширинку, Леш схватил ее за копну обесцвеченных волос, и дернул обратно.

Она даже не почувствовала боли.

– Давай не сейчас, – сказал он. – Мы почти на месте.

Женщина облизнула губы.

– Конечно. Как скажешь.

Поля с обеих сторон дороги, омытые лунным светом среди домов, обшитых вагонкой, неряшливо разбросанных в округе, светились белым. У большинства домов на крыльце горел свет и на этом все. В этих метах для местных жителей, время после полуночи – считалось ну о-о-очень поздним.

Что и послужило одной из причин, на земле горячего яблочного пирога и американских флагов установить аванпост^[46].

Пять минут спустя они подъехали к фермерскому дому и припарковались возле парадной двери.

– Здесь никого больше нет, – заметила она. – Мы первые?

– Да. – Он протянул руку, чтобы заглушить двигатель.

– Вылезай…

Звук щелчка, достигший его слуха, заставил Лэша замереть.

Голос проститутки уже не был невнятным лепетом.

– Вылезай из машины, ублюдок.

Лэш повернул голову, едва не встретившись во французском поцелуе с дулом девятимиллиметрового. Рука шлюхи была тверда по ту сторону оружия, а глаза светились умом, который он невольно уважал.

«Вот так сюрприз», подумал он.

– Убирайся. Отсюда, – рявкнула она.

Он медленно улыбнулся.

– Тебе доводилось стрелять из этой штуковины раньше?

– Сотню раз. – Она не моргнула. – И у меня нет проблем с кровью.

– О. Какая, молодец.

– Выметайся…

– И каков план? Выкинешь меня из машины. Выстрелишь в голову и оставишь сдыхать? Заберешь мерс, мои часы и бумажник?

– И то, что в твоем багажнике.

– Тебе нужна запаска? Знаешь, можешь купить ее на выходе в любом магазине Firestone^[47]или Goodyear^[48]. Так, для сведения.

– Думаешь, что я не знаю кто ты?

О, он был чертовски уверен, что у нее не было даже подсказки.

– Почему бы тебе не сказать мне.

– Я видела эту машину. Я видела тебя. Я покупала твою наркоту.

– Покупатель. Как мило.

– Выметывайся. Отсюда.

Когда он не сдвинулся смета, она переместила оружие на дюйм в сторону и нажала на курок. От пули, разбившей стекло позади, в Лэша полетели осколки. Это послужило первой причиной поиграть. Второй –порча имущества.

Когда она навела ствол девятимиллиметрового между его глаз, он дематериализовался.

Принимая форму по другую сторону от автомобиля, он смотрел, как она растерлась, озираясь по сторонам с разметающимися то в одну, то в другую сторону волосами.

Готовый припадать ей пару уроков, он распахнул дверь и выдернул девушку за руку из машины. Получить контроль над оружием, а потом и над ней – было делом одной секунды – просто рывок и захват. Затем он запихал девятимиллиметровый себе за пояс и прижал ее в жесткой хватке к своей груди.

– Что… что…

– Ты велела мне убираться из машины, – сказал он ей на ухо. – Я так и сделал.

Ее стройное тело в дешевой одежке шлюхи, было слабым, как лист на ветру. По сравнению с сопротивлением Хекс, это походило на один выдох против ураганного ветра. Какая скука.

– Идем внутрь, – пробормотал он, опуская свой рот к ее горлу и обнажая клыки возле ее яремной вены. – Еще один завсегдатай вечеринок должно быть уже нас заждался.

Когда она отшатнулась от него и обернулась, Лэш улыбнулся, сверкнув клыками. Ее совиный крик взмыл в высоту и чтобы убедиться, что она задушила своего Хичкока, он заткнул свободной ладонью ее рот и потащил к входной двери.

Внутри пахло смертью, благодаря обращению новичка предыдущей ночью и крови в ведрах. Однако, это были лишь отголоски. Когда он ментально зажег свет, и девчонка осмотрела столовую, она в ужасе задрожала и отрубилась к чертовой матери.

Чертовски мудро с ее стороны. Уложить девчонку на стол и связать ее – не составит труда.

Переведя дух, он понес ведра на кухню, слил их в раковину, вымыл ножи, адски желая, чтобы со всем этим дерьмом разобрался мистер Ди.

Закрывая кран, его вдруг осенило, что лессера, которого они инициировали прошлой ночью, нигде не было видно.

Принеся ведра в столовую, он поставил их под запястья и лодыжки шлюхи, затем произвел быструю проверку внизу. И абсолютно ничего не найдя, Лэш рванул на второй этаж.

Дверца шкафа в спальне была открыта, и на кровати валялась вешалка с висящей на ней рубашкой. По стенкам душевой в ванной комнате стекала, еще не успев высохнуть вода.

«Что за черт?»

Каким макаром этот парень слинял, черт возьми? Машины не было, поэтому единственным другим выходом было выйти на трассу и поймать тачку. Или украсть один из фермерских пикапов.

Лэш спустился вниз и увидел, что шлюха пришла в себя и уже вовсю боролась с кляпом во рту, озираясь по сторонам, пока корчилась на столе.

– Это не займет много времени, – сказал он ей, взглянув на ее тощие ноги. На обеих красовались татуировки, но они были абсолютно черти чем безо всякой темы, просто случайными кляксами – некоторые из которых можно было еще рассмотреть, другие же были либо размыты и плохо прорисованы, либо покрыты шрамами.

Он предположил, что это стайка сверкающих бабочек. Возможно, так было задумано изначально.

Он походил вокруг, вышел на кухню, затем вернулся через столовую и снова направился в коридор. Громкий звук стучащих по столу шпилек и скрип голой кожи о стол, стали фоном, пока он задавался вопросом, куда, нахрен, запропастился новобранец и почему запаздывал его отец.

Через полчаса у него было еще множество запланированных дел, и он послал ментальный призыв на Другую Сторону.

Его отец не ответил.

Лэш поднялся наверх и закрыл дверь, подумав, что, возможно не достаточно сосредоточился, из-за обозленного и разочарованного состояния. Сев на кровать, он положил руки на колени и постарался успокоиться. Когда его сердцебиение замедлилось и стало равномерным, но глубоко вздохнул, он снова послал призыв… но ничего не произошло.

«Может, что-то случилось с Омегой?»

В эмоциональном порыве, он решил сам отправиться в Дхунд.

Он достаточно быстро распался на молекулы, но когда попытался заново принять форму в ином уровне существования, был заблокирован. Заперт. Лишен доступа.

Это было сродни удара в сплошную стену, и когда Лэш пришел в себя в гребаной спальне, его тело под воздействием шока поглотила волна тошноты.

«Что. За. Хрень…»

Когда завибрировал его сотовый, он рывком вытащил его из кармана куртки и нахмурился, увидев номер.

– Алло? – проговорил он.

Хихиканье, донесшееся из трубки, было издевательским.

– Привет, говнюк. Это твой новый босс. Угадай, кто только что получил повышение? Кстати, твой папаша попросил больше его не беспокоить. Дурной тон выпрашивать женщин – ты должен бы лучше знать своего отца. О, и я собираюсь прикончить тебя. До скорого!

Новичок рассмеялся, и этот звук, прорвавшийся сквозь телефонную связь, врезался в голову Лэша, после завершения звонка.

Вот тебе и вечеринка.

* * *

Она оказалась не беременна. По крайней мере, не это выяснила Док Джейн.

Но привилегия небольшой блаженной передышки в этой бешеной панике состояла в том, что Хекс ничего не помнила о поездке к особняку. Мысль о том, что существовала даже возможность, что она могла быть…

В конце концов, она не носила свои шипы – целью которых было блокировать ее симпатические наклонности, включая и овуляцию.

«Что бы она тогда делала?»

Да, вопрос спорный и разобраться с этим дерьмом необходимо было прямо сейчас. Богу известно, что у нее имелось достаточно оснований для волнений, помимо «возможно произошедшей» категории.

Делая глубокие вдохи, она втягивала запах Джона и концентрировалась на сильном, устойчивом биении его сердца. Потребовалось немного времени, как она погрузилась в крепкий сон – комбинация истощения, заторможенности мыслительного процесса после кормления и необходимость покоя ненадолго перенесла ее в глубокое, лишенное сновидений царство за приделами внедорожника.

Она проснулась от ощущения, что ее подняли, и открыла глаза.

Джон нес ее через какую то стоянку, которая, учитывая пещероподобные стены и потолок, находилась под землей. Массивная стальная дверь была уже открыта Ви, который, казалось, был на удивление угодлив, желая помочь, а по другую сторону двери… находился кошмар.

Длинный, скрытый коридор, пол которого был покрыт плиткой, стены – из бетонных блоков и низкий потолок с флуоресцентными лампами.

Прошлое снова всплыло на поверхность, через фильтр предыдущего опыта, что она помнила от того кошмара. В руках Джона, ее тело из слабого состояния перешло в маниакальный синдром, и Хекс стала вырываться из объятий, удерживающих ее, пытаясь освободиться. Мгновенная суматоха, люди, мчащиеся к ней, громкий звук, похожий на рев сирены…

До нее смутно дошло, что у нее болит челюсть, и она осознала, что кричит.

А затем все, что она видела перед собой, было лицо Джона.

Ему каким-то образом удалось переместить ее в своих руках так, что они оказалась нос к носу, глаза в глаза, его руки крепко сжимали в ее бока и бедра. Вид институтского коридора сменился его голубыми глазами, тиски прошлого были сломлены, и она ухватилась за Джона.

Он не говорил. Просто оставался на месте, позволяя ей смотреть на него.

Как раз, что ей необходимо. Хекс сосредоточилась на его глазах, используя их, чтобы отключить свой мозг.

Когда Джон кивнул, и она кивнула в ответ, он снова начал движение. Время от времени, его взгляд отрывался от нее, чтобы проверить их направление, но всегда возвращался обратно.

Он всегда возвращался.

Послышались голоса, множество голосов и множество открытий и закрытий дверей, и затем море бледно-зеленой плитки: она находилась в комнате для осмотра, с огромной лампой над головой и всеми видами медикаментов в стеклянных шкафчиках везде, куда бы она не посмотрела.

Но стоило Джону положить ее на стол, она снова потеряла контроль. Ее легкие отказывались работать, словно воздух был отравлен, а глаза метались по сторонам, охватывая все виды, вызывающие панику: оборудование, инструменты и стол… стол.

– Так, мы ее снова теряем. – Тон Дока Джейн был ровным. – Джон, иди сюда.

Лицо Джона снова приблизилось в поле ее зрения, и Хекс сосредоточилась на его глазах.

– Хекс? – слева донесся голос Док. – Я собираюсь дать тебе успокоительное…

– Никаких наркотиков! – вырвалось из ее рта. – Я лучше буду в ужасе… чем беспомощной…

Ее дыхание было очень поверхностным и каждое бессильное движение ее грудной клетки убеждало ее как ничто другое, что в жизни было куда больше страданий, чем радостей. Слишком много таких моментов, слишком много раз боль и страх брали верх, слишком много темных теней, которые не просто скрывались, но и высасывали все освещение из ночи, в которой она существовала.

– Отпусти меня… позволь мне уйти… – Когда глаза Джона широко открылись, она поняла, что нашла один из его кинжалов, вытащив его из ножен, и пытается вложить его в его ладонь. – Пожалуйста, отпусти меня… Я больше не хочу здесь находиться… отправь меня в вечность, пожалуйста…

Множество тем замерло вокруг нее, и прекращение движения немного переключили ее внимание. Рейдж и Мэри стояли в углу. Рив тоже был здесь. Вишес и Зейдист. Никто не говорил и не двигался с места.

Джон взял клинок из ее рук и убрал его, что заставило ее заплакать. Потому что он не собирался его использовать. Не с ней. Ни сейчас… ни когда-либо вообще.

И она была не в силах сделать это сама.

Внезапно, внутри нее вскипела ужасающая эмоция, и когда та увеличивалась, и давление в ее теле возросло, Хекс стала отчаянно озираться, когда полки начали грохотать, а компьютер на столе в углу подпрыгивать.

Однако, первым из оцепенения вышел Джон. Действуя очень быстро, он принялся жестикулировать с такой же безотлагательностью, которую она ощущала, и мгновенье спустя все вышли.

Кроме него.

Отчаянно пытаясь не взорваться, она посмотрела на свои руки. Они так ужасно тряслись, что были под стать крыльям мухи… и именно в тот момент, когда она уставилась на них, это стало последней каплей.

Из нее вырвался крик, и звук был совершенно чужд, слишком высок и наполнен ужасом.

Джон оставался на месте. Даже когда она снова закричала.

Он не собирался никуда уходить. Он не был напуган. Он просто был… здесь.

Схватив простынь, укрывающую ее, она еще сильнее в нее укуталась, прекрасно осознавая, что была сломлена, и та трещина, появившаяся в тот момент, когда она оказалась в коридоре, сейчас расколола ее. На самом деле, Хекс чувствовала себя так, словно ее было две в этой комнате: одна безумная, орущая п рыдающая кровавыми слезами на столе… а вторая – спокойная, нормальная, загнанная в далекий угол, наблюдающая за ней и Джоном.

Как же заново собрать воедино обе части нее? Или она навсегда останется такой, расколотой надвое?

Ее разум выбрал позицию наблюдателя, и она отступила в то тихое место, где была свидетелем своих рыданий на грани удушья. Полосы крови, сбегающие по ее белым как бумага щекам, не вызывали у нее отвращения, как и ее безумно широко открытые глаза или эпилептическая припадок рук и ног.

Она испытывала жалость к женщине, доведенной до такого состояния то что все время, сдерживала в себе все эмоции.

Дата добавления: 2015-11-04