Дух в хозяйственной жизни

Зомбарт В.

Буржуа: Пер. с нем./ Ин-т социологии. - М.: Наука. 443 с. (Серия "Социологическое наследие") ISBN 5-02-013444-9

(стр. 3-306), (390-427)

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Как создался дух нашего времени и в каких формах он ныне прояв­ляется, - вот что пытается описать настоящая книга, путем изложения генезиса носителя этого духа и его представителя - буржуа. Для того чтобы представления читателя никогда не терялись в царстве теней абст­ракции, но, напротив, были всегда полны созерцаний живой жизни, я пос­тавил в центр моего исследования самого человека и выбрал то заглавие, которое эта книга носит. Однако лишь духовная сторона человеческой разновидности - буржуа - будет нас занимать, а не его общественные от­ношения: это выражено в подзаголовке.

"История духовного развития современного экономического челове­ка" под моими руками разрослась в анализ и критику духа нашего вре­мени, подобных которой мы, конечно, уже имеем целую массу. И многие из них, несомненно, гораздо более "остроумны", чем эта книга. Но имен­но поэтому они никого вполне не удовлетворяют и не в состоянии ока­зать сильного и прочного влияния на мысль.

Чего, по-моему, недостает имевшим до сих пор место попыткам изоб­разить духовную сущность нашего времени, это - широкого фактическо­го обоснования - обоснования духовного анализа историческим мате­риалом. Этот пробел и хочет заполнить настоящая книга, которая поэто­му в большей степени, чем мне это зачастую самому было желательно, начинена фактическими элементами. Однако мы должны приучить себя, разбирая такие глубоко коренящиеся проблемы, как духовная структура нашего времени, допускать воздействие бесконечного разнообразия дей­ствительного хода событий на наши ошущения и на наше мышление. Остроумные apergu никогда не ведут нас к глубокому познанию существа исторических соотношений, которые одни только дают верное понима­ние "духа времени".

Эта книга все же отнюдь не хочет отказываться от глубокого истол­кования смысла исторических данных и от сплетения их в интересный венок мыслей. Простое нагромождение материала нас, несомненно, также не сможет удовлетворить.

Путь читатель решит, счастливо ли проходит линия направления этой книги, как я стремился это сделать, между двумя крайностями: нагро­мождением материала и нагромождением истолкований (по определе­нию Фишера).

Вернер Зомбарт

Миттель - Шрейбергау, 12 ноября 1913 г.

[3]

[4]

Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека

[5]

ВВЕДЕНИЕ

Глава первая

ДУХ В ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

Что это означает: дух в хозяйственной жизни? Один остряк, с которым я говорил об этом, заявил, что в хозяйственной жизни вообще нет ника­кого духа*. Это, несомненно, ложное утверждение, даже если принять это слово в том значении, в каком он его употребил, т.е. в том именно смысле, в каком мы его соединяем с суффиксами "reich'' и "voll"**.

Но, говоря здесь о "духе в хозяйственной жизни", я, конечно, упот­ребляю слово "дух" не в этом смысле. Я также не понимаю под ним, как легко могут подумать, того, что, пожалуй, лучше обозначить как дух самой хозяйственной жизни — именно конкретно определенной хозяй­ственной жизни. Желая выразить понятие последней как отвлеченную идею, ищут ее "дух", подобно тому как отыскивают хотя бы "дух рим­ского права".

Я же употребляю это словосочетание в том простом смысле, согласно которому оно обозначает все вообще психическое, т.е. в этом смысле духовное, проявляющееся в области хозяйственной жизни. Что психика вообще имеет здесь место, этого никто не пожелает оспаривать, разве только если не отрицать вообще специфически психическое в челове­ческих жизненных проявлениях. Ибо хозяйственная деятельность толь­ко тогда имеется налицо, когда человеческий дух приобщается к матери­альному миру и воздействует на него. Всякое производство, всякий тран­спорт есть обработка природы, и во всякой работе, понятно, кроется ду­ша. Если говорить образно, то можно относиться к хозяйственной жиз­ни как к организму и утверждать о нем, что он состоит из тела и души. Хозяйственное тело образуют не внешние формы, в которых функцио­нирует хозяйственная жизнь: хозяйственные и технические формы, мно­гообразные организации, в среде которых и с помощью которых осу­ществляется хозяйствование. Однако и внешние условия, при наличии которых происходит хозяйственный процесс, можно также причислить к хозяйственному телу, которому именно и противополагается хозяйст­венный дух. Хозяйственный дух - это совокупность душевных свойств и функций, сопровождающих хозяйствование. Это все проявления ин-

[6]

теллекта, все черты характера, открывающиеся в хозяйственных стремлениях, но это также и все задачи, все суждения о ценности, которыми определяется и управляется поведение хозяйствующего человека.

Я беру, таким образом, это понятие в наиболее широком смысле и не ограничиваю его, как это часто делают, одной лишь областью хозяйст­венной этики, т.е. моральных норм в области хозяйствования. Эти нормы составляют на самом деле только часть того, что я обозначаю как дух в хозяйственной жизни.

То духовное, которое мы можем найти в различных областях хозяй­ственной деятельности, либо носит общий характер - представляет об­щее духовное свойство, общий принцип, который только проявляется внутри определенного круга деятельности: напр., благоразумие или энер­гия, честность и правдивость; либо же это проявления душевной жизни, имеющие место исключительно в отношении хозяйственных явлений (хотя они и сводились к общим свойствам и оценкам): так, напр., спе­цифические калькуляционные мероприятия или определенные прин­ципы бухгалтерии и т.п.

Однако путем этих утверждений мы весьма приблизились к одному вопросу, который, собственно, и является центральным пунктом нашего исследования и вокруг ответа на который вертится значительная часть споров, возбужденных моей постановкой проблемы. Это вопрос: всегда ли и везде один и тот же дух господствует в хозяйственной жизни, или точнее, в хозяйственном человеке, или же можно различать виды этого духа, смотря по личностям, профессиям, странам, эпохам или еще как-нибудь.

Странно, здесь как раз историки-специалисты с жаром защищают то положение, что, по существу, всегда один и тот же дух управлял людь­ми в ходе хозяйственной деятельности. Я называю это явление стран­ным, потому что ведь именно историки (и вполне справедливо!) проти­вились высказыванию общих положений об истории человечества, хотя бы и в форме установления "всеобщих законов развития", полагая вмес­те с Виндельбандом, что в этом случае, т.е. если попытаться извлечь из хода истории общеприменимые положения, получается только неболь­шое число тривиальных утверждений¹. И все же эти самые господа ру­ками и ногами отбояриваются от моего тезиса, гласящего, что дух, уп­равляющий хозяйственными субъектами, может быть глубоко различен и был уже издавна глубоко различным. Очевидно, здесь в головах людей, лишь при случае занимающихся проблемами хозяйственной жизни, жи­вет старое представление (давным-давно признанное экономистами не­верным) об "экономической природе человека", об economical man², которого классики-экономисты рассматривали как хозяйствующего субъекта вообще, но в котором мы уже давно раскрыли капиталистичес­кого хозяйственного человека. Нет! Первоначальная предпосылка пра­вильного понимания хозяйственных явлений заключается в сознании того, что дух в хозяйственной жизни (в том, разумеется, смысле, в каком это словосочетание здесь понимается) может быть глубоко различным; это значит - еще раз точно установим, - что требуемые для предприни-

[7]

мательства хозяйственных действий душевные качества так же отлича­ются в отдельных случаях, как и руководящие идеи и принципы, кото­рыми определяется хозяйственная деятельность. Я утверждаю, что ре­месленник старого закала и современный американский предпринима­тель воодушевлялись различным "духом"; я утверждаю, что между г. фон Ротзаттелем и Файтелем Итцигом и между ними обоими и Т.О. Шретером существует значительная разница в их отношении к хозяйственной жизни; der Buttaerbauer³ и его кредиторы проникнуты различным хозяй­ственным духом.

Тот, кто без предвзятости подходит к вещам, возразит мне, что с моей стороны наивно особенно "подчеркивать" такие тривиальности. Кто, однако, знаком с литературой, связанной с моим учением о "духе хозяй­ственной жизни", тот знает, что мои утверждения далеко не всеми приз­наются правильными и что, наоборот, огромное большинство моих кри­тиков прямо объявляет их неверными. Как возможно нечто подобное, можно понять, только ознакомившись с возражениями, выдвинутыми против моего понимания. Ввиду центрального значения этого вопроса я кратко изложу здесь важнейшие из этих возражений и тут же укажу, почему они для меня не являются основательными. Если я при этом оставлю неназванными имена критиков, то читатель не посетует на меня за это.

Одни - радикалы - утверждают: в хозяйственной жизни всегда гос­подствовал один и тот же дух, все хозяйственные люди стремились к прибыли, всегда они делали расчеты и будут делать расчеты и т.д. В край­нем случае они допускают, что "существуют различия в степени" между "рассчитывающим" крестьянином средневековья и современным бан­киром, между стремлением к прибыли ремесленника и магната амери­канского треста.

Я в противоположность этому утверждаю (полное доказательство это­го я могу, конечно, представить лишь в ходе дальнейшего изложения):

1) что дело вовсе не всегда идет о "различиях в степени", как, напри­мер, в том случае, когда один хозяйствующий субъект ведет хозяйство принципиально эмпирически, а другой - принципиально рационалисти­чески; когда хозяйственная деятельность в одном случае требует преимущественно проявления интеллекта, а в другом - проявления чувства;

2) даже если допустить, что дух двух хозяйствующих людей всегда разделяют только "различия в степени", эти "различия в степени" могут быть настолько значительными, чтобы обусловливать "различия сущнос­ти" или, скажем правильнее, "различия по существу". Разве нужно поучать моих противников основам логики и психологии? И великан только "в степени" отличается от карлика, так же как и жар от холода, старость от юности, густое население от редкого, большой город от мало­го, forte от piano и т.д.

Другие, правда, признают, что в разных случаях в хозяйственном пове­дении людей проявляется весьма различный "дух", однако считают необ­ходимым утверждать, что человеческая природа все-таки остается

[8]

«всегда той же самой» и только каждый раз при различных обстоятельст­вах развивает различные стороны своей сущности. Ну, да это, в сущнос­ти само собой разумеется, что во всей истории человечества дело идет всегда о "той же самой" человеческой природе. Это ведь основное пред­положение всякого исторического изучения, потому что без него мы вообще не понимали бы никакого исторического хода событий. Понятно, основные явления человеческой жизни: рождение и смерть, любовь и ненависть, верность и предательство, ложь и правда, голод и жажда, бедность и богатство - всегда одни и те же. И необходимость хозяйствовать всегда одна и та же, как и ход хозяйственного процесса остается одним и тем же. И несомненно, заманчивая задача - понимать и изображать то, что остается неизменным во всей истории человечества. Только, по­жалуй, это не задача историка. Ибо писать историю - значит описывать постоянное разнообразие. Ну, а что таких "разнообразных" явлений це­лая уйма и в хозяйственной жизни, а также и в ее духовной области и что они весьма достойны быть изучаемы как таковые - это, я бы полагал, достаточно выяснили исследования последнего поколения историков. Если угодно, то пусть рассматривают это разнообразие хозяйственного духа как разные проявления одной и той же "человеческой природы"; тогда задача состоит в изображении именно разнообразия этих "прояв­лений".

Однако этим еще не исчерпывается различие мнений между историка­ми и мною. К тому же об их главном возражении, которое они основы­вают на всем изобилии своего знания деталей, я вовсе еще не упомянул. Оно заключается именно в следующем: даже если допустить, что в раз­личных хозяйствующих субъектах и в различные времена был и есть различный дух, все же недопустимо говорить (что я именно и делаю) о духе определенной хозяйственной эпохи и разграничивать в истории различные эпохи по различию их хозяйственного духа. Недопустимо это, говорят они, потому, что во всякое время были хозяйствующие субъек­ты с различными психологическими характерами и различным направле­нием деятельности.

Я хочу точнее выразить то, что я под этим подразумеваю. Эпохи в хозяйственной истории я различаю по духу хозяйственной жизни в том смысле, что в определенное время определенный дух преобладал

Я заранее отмечаю, что одним этим хозяйственная эпоха еще не впол­не охарактеризована, так как для полноты картины необходимо прив­лечь характерную для данного времени внешнюю структуру хозяйствен­ной жизни. Только изображение последней вместе с преобладающим ду­хом эпохи и дает общую картину времени. Форма хозяйства и дух, в ко­тором оно ведется, в общем, правда, находятся в отношении адекват­ности, но не в отношении закономерной взаимозависимости, как это уже показал Макс Вебер на примере Бенджамина Франклина: "Бенджамин Франклин был исполнен капиталистического духа в такое время, когда его типографическое производство по форме ни в чем не отличалось от любого ремесленного производства"⁴. В моей терминологии это означает: только система хозяйства характеризует хозяйственную эпоху, если она

[9]

в ней преобладает. Желая выяснить возможности, могущие здесь иметь место, мы должны предварительно установить, что означает "определен­ный дух" и что означает "преобладать".

Мы различаем теоретическое рассмотрение от эмпирического. Теоре­тическое рассмотрение дает нам возможность:

1. Последовательно продумывать и развивать до совершенно ясного понятия отдельные черты, наблюдаемые нами у совершающих хозяйст­венные действия субъектов: хотя бы идею питания, стремление к прибы­ли, экономический рационализм или традиционализм и т.д.

2. Соединять эти отдельные черты в одно гармоничное целое, которое тогда представит собою тип определенного хозяйственного духа, как он получается у нас в идее.

3. Мы можем отнести эти частные черты в отдельности или в соеди­нении к мыслимому хозяйствующему субъекту и обозначить его как оп­ределенный тип, который мы наделим этими отдельными содержаниями сознания или комплексом содержаний сознания как его психологически­ми свойствами.

Смотря по тому, как мы теперь различаем: отдельные черты или комплексы таковых или исполненные ими содержания сознания, мы мо­жем (в различном смысле) говорить об "определенном духе хозяйствен­ной жизни", не обозначая этим пока определенного эмпирического об­разования. Если мы теперь хотим утверждать, что определеный дух "го-подствовал" или "преобладал", то мы этим устанавливаем отношения между ним и живыми людьми: мы высказываем суждение о его "рас­пространении" в действительности, выражаясь точнее: о его "распрост­ранении" и о его "внедрении" или (иначе) о степени его экстенсивного и интенсивного развития.

Последнее зависит, с одной стороны, от большего или меньшего приб­лижения отдельных черт хозяйственного духа в конкретном индивиду­уме к их идеальному совершенству, а с другой - от большего или мень­шего накопления в нем отдельных черт, принадлежащих к единому оп­ределенному духу. Таким образом: экономический рационализм может проявляться и может не проявиться более или менее законченно в хо­зяйствующем субъекте, он может соединяться и не соединяться в нем с более или менее сильно развитым стремлением к наживе, при этом может быть опять-таки строгое или снисходительное понятие о коммерческой солидности и т.д.

Экстенсивное развитие определенного хозяйственного духа находит выражение в количестве индивидуумов, которые исполнены его в каж­дом случае: определенный дух может проявлять весьма высокую интен­сивность развития в отдельном хозяйствующем субъекте, не найдя себе широкого распространения, - наоборот, многие полинялые черты общего хозяйственного духа или некоторые немногие сильно развитые черты могут быть найдены у большого числа индивидуумов.

Определенный дух "господствует" в известное время тогда, когда он вообще имеет широкое распространение, он преобладает, когда он оп­ределяет собою хозяйственные действия большей части хозяйствующих

[10]

субъектов. Против такого понимания "господствующего" или "преобладающего" духа только упрямые или безрассудные люди смогут выставить, то возражение, что в то же самое время жили и индивидуумы с другим направлением мысли, исполненные иного хозяйственного духа.

Эти соображения были необходимы, чтобы расчистить путь (скепти­ческому читателю!) для дальнейшего изложения, ставящего себе задачей изобразить эволюцию хозяйственного духа в течение исторической эпо­хи новой западноевропейской и американской культуры и в особенности показать возникновение того духа, который почти исключительно гос­подствует в нашей современности: капиталистического духа.

За этот промежуток времени, т.е. со вступления в историю германо-славяно-кельтских народов - в этом состоит мой тезис, - хозяйственный образ мыслей в корне переменился: именно из иного (будем его пока так называть), докапиталистического духа развился дух капиталистический. Этот современный капиталистический дух есть новое явление для наше­го европейского мира, начало которого лежит в раннем средневековье, что, однако, не исключает ни того, что подобный же хозяйственный дух развился уже когда-то раньше в культурах старого мира, ни также и то­го, что этот уже ранее существовавший дух замешан в создании совре­менного капиталистического духа. Эти влияния должны быть в свое время приняты во внимание. Однако вполне правомерно рассматривать и изображать ход создания нового хозяйственного образа мыслей внутри круга европейской культуры как само по себе развившееся самобытное явление. А то, что, с другой стороны, необходимо углубляться в средние века, для того чтобы понять ход возникновения современного капита­листического духа, это, я надеюсь, докажет настоящая работа.

О связанных с проблемой генезиса определенного хозяйственного ду­ха вопросах принципиального характера, в особенности о многократно разбиравшемся в связи с моим первым изложением данной темы воп­росе: что было раньше, курица или яйцо, т.е. создает ли хозяйственный дух хозяйственную жизнь или, наоборот, хозяйственная жизнь порож­дает хозяйственный дух, - об этом я скажу в своем месте, закончив лишь генетическое изложение, относящееся по замыслу этой книги к од­ному капиталистическому духу. Предварительно я изображу докапита­листический хозяйственный дух (не входя в его генезис) как данный факт, чтобы установить этим исходную точку развития капиталистичес­кого духа.

Следующая глава посвящена изображению этого докапиталистическо­го духа.

[11]

Глава вторая

Дата добавления: 2015-11-04