Исторические примечания 17 страница

– И тем не менее я занялась поиском. Так что иди за мной, и все будет в порядке.

– Эй, а чем сейчас Патрокл занимается? – спросила Катрина.

– Спит, – На лице Джаки расцвела неторопливая и весьма многозначительная улыбка, – Знаешь, мне предстоит открыть целый огромный мир... во рту этого парня!

– Да будет тебе!

– Этим утром он разбудил меня знаешь чем? Тем, что его лицо оказалось между моими ногами! Я уж подумала, что снова умерла, только на этот раз у меня не возникло вопроса, в раю я или нет.

– Подумать только, я могла бы проснуться точно так же, если бы ты не вмешалась и не разбудила меня раньше времени! – воскликнула Катрина.

– Расслабься. Твой парень что-то не выглядел готовым к подобной гимнастике. Дай ему немножко передохнуть, дерзкая девчонка! Да и в любом случае мы ведь ненадолго ушли. Когда вернемся, ты вполне можешь забратьcя в постельку рядом с ним и посмотреть, повезет ли тебе, Кстати, я заметила, у Ахиллеса очень длинные и красивые ноги.

Катрина повела бровями.

– У него не только ноги длинные.

Джаки расхохоталась.

– Мы, похоже, жутко в них влюбились.

– Абсолютно и безоговорочно, – согласилась Катрина.

– Но вообще-то это очень странно, – сказала Джаскелина.

– Да, – кивнула Кэт, – Знаешь, я начинаю скучать по шампанскому не меньше, чем по горячему душу.

– Ну, ты могла бы потратить свое желание на пожизненный запас шампанского, – предположила Джаскелина.

– Мое желание?..

– Ты же помнишь, богини обещали выполнить наши желания после того, как закончится Троянская война.

Катрина моргнула.

– Вот черт... Я и забыла об этом. – Потом она посмотрела на подругу, вскинув брови, – Ага, ты хочешь, чтобы я потратила свое желание на шампанское, которое и ты будешь пить, не расходуя при этом собственное желание.

– Ты уж очень мелочной меня считаешь, Катрина.

– Но все равно я права?

– Да, конечно! – Они вышли на пляж, и Джаскелина начала подвязывать юбку, – Ладно, это очень просто. Ты ощупываешь дно пальцами ног, там, где обнажился песок, и ищешь моллюсков. Потом мы складываем их в корзину и несем служанкам, пусть приготовят.

– Хорошо, но если кто-нибудь попытается сожрать меня...

– Да-да, я знаю. Я нажимаю на твою тревожную кнопку или во все горло зову Ахиллеса. Только не беспокойся об этом. Его матушка обещала позаботиться о том, что бы никто не напал на тебя снова. Знаешь, мне кажется это круто – иметь свекровью богиню!

– Да, ты права. К сожалению, я слыхала, что матушка Патрокла – гарпия!

– Боже праведный! Да ты шутишь!

Катрина усмехнулась и начала шарить ногой по гладкому песчаному дну.

– А что, надо было подшутить?

Джаскелина была права. Моллюски вскоре переполнили их корзину, из-за чего подруги призадумались, не помогла ли им чуть-чуть матушка Ахиллеса – тайком, конечно. Не прошло и двух часов после рассвета, когда добытчицы, основательно подзаправившись бутербродами с жареной свининой и немалым количеством вина, не спеша побрели обратно к лагерю.

И тут все вокруг них словно взорвалось.

– Интересно, чего это он? – спросила Катрина, показывая на воина, со всех ног несущегося вдоль берега.

Джаки прикрыла глаза ладонью от солнца и присмотрелась. Потом пожала плечами.

– Патрокл говорил что-то насчет большой тренировки сегодня рано утром. Может быть, они решили начать с хорошей пробежки?

– Утренняя тренировка? Ты серьезно? Странно, что Ахиллес не сказал о ней ни слова.

– Может, это потому, что его рот вечером был слишком занят другими делами, – предположила Джаки.

Катрина уже собралась полностью согласиться с подругой, добавив несколько сочных подробностей, но тут бегун заметил женщин и мгновенно повернул к ним.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотала Джаскелина.

– Мне тоже, – кивнула Кэт.

Воин приблизился к ним. Катрина узнала Диомеда, дружка Этнии. Он задыхался от быстрого бега, однако то что он сказал, было до тошноты понятным.

– Царевна, вы с Мелией должны поспешить. Патрокл... он умирает!

Джаскелина схватила Кэт за руку.

– Веди меня к нему! Быстрее!

Воин повернул обратно, немного замедлив шаг, чтобы не слишком удаляться от женщин. Катрине хотелось спросить, что там случилось, но не хватало дыхания на слова. И точно так же не в силах была говорить женщина с окаменевшим лицом, мчавшаяся рядом с ней. Казалось, они неслись так целую вечность, но наконец добрались до лагеря мирмидонян, до шатра Патрокла. Катрина увидела мрачных, перепачканных кровью мужчин, окруживших шатер, и сердце у нее упало.

Они с Джаскелиной вошли внутрь и увидели Патрокла, лежавшего на широкой кровати, залитой свежей кровью, и Калхаса, хлопотавшего над ним, как стервятник над падалью.

– Уберите его отсюда, – рявкнула Джаки, отталкивая костлявого старика в сторону. – Ох, боже, нет!..

Это было все, что услышала Катрина от подруги. В следующую секунду Джаскелина уже занялась делом. Она посмотрела на двух воинов, стоявших возле кровати.

– Помогите снять с него латы.

Воины повиновались и стащили с Патрокла золотые латы, ставшие темно-красными от крови.

Катрину затошнило, когда она увидела отвратительную рану на шее Патрокла. На теле воина было еще несколько кровоточащих порезов, однако шея выглядела воистину ужасно. Джаки склонилась над ним, изучая и ощупывая рану. Потом, не оглядываясь, обратилась к Катрине:

– Ты должна поскорее найти что-нибудь вроде соломы. Оно не должно ломаться, но и не должно быть намного толще соломины. Скорее, Кэт!

– Что-нибудь найду...

Катрина задержалась на мгновение, чтобы сжать руку подруги, и выбежала из шатра.

Она даже вскрикнула от облегчения, когда увидела приближавшегося Одиссея.

– Он умер?

– Еще нет, но боюсь, может умереть, если ты мне не поможешь кое в чем, – ответила Катрина.

– Все сделаю.

– Мне нужны стебли тростника или что-нибудь в этом роде, пустое внутри, вот такое длинное, – Катрина показала руками, – Но оно не должно быть хрупким или слишком гибким... и не должно ломаться. Понимаешь?

– Да. Идем.

Одиссей повернулся кругом и побежал к дюнам, и Катрине пришлось приложить все силы, чтобы не отстать.

– Хорошо, что сейчас середина лета. Весной они слишком слабые, а в это время года могут и подойти.

Одиссей говорил скорее сам с собой, чем с Катриной, отыскивая что-то в траве.

– Понимаешь, мы думали, это он.

– Он?

Катрина почти не слушала. В этот момент ей хотелось только одного: знать, как выглядит тростник, чтобы помочь Патроклу.

– Ахиллес. Мы думали, что Патрокл – это Ахиллес... даже я в это поверил. Мне ведь Афина сказала...

Одиссей был необычайно разгневан – как будто даже готов послать подальше свою богиню.

– А ты тоже не знала про эту хитрость?

– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Кэт.

– Где сейчас Ахиллес?

Этот вопрос поразил Катрину.

– Наверное, он был где-то рядом с тобой или хотя бы со своими воинами. Я утром встала раньше его, но думала, что он пойдет к мирмидонянам.

Одиссей долго, очень долго смотрел на нее, а потом наконец сказал:

– Да, это правда. Ты тут вообще ни при чем. Ты не знаешь, что сделал Патрокл.

– Одиссей! Хватит уже! Что случилось?

– Этим утром Патрокл стащил латы и оружие Ахиллеса. Должно быть, ему помогла какая-то богиня, потому что этот парень действительно был Ахиллесом. И мы пошли за ним в битву... мы все пошли за ним!

Глава 28

– Нет! – воскликнула Катрина, – Какого черта он только думал? Он ведь не должен был сражаться без Ахиллеса!

– Он устал от ожидания.

– И потому решил прикинуться Ахиллесом?

– Если бы прикинуться... Патрокл действительно был Ахиллесом. Он выглядел как Ахиллес... он двигался как Ахиллес... он сражался как Ахиллес! И голос у него был таким же. Даже после того, как его ранили, я был уверен, что это Ахиллес!

У Катрины мурашки побежали по всему телу.

– И Патрокл умудрился проделать все это сам? Конечно, они родственники, но все же не настолько похожи друг на друга! Нас одурачила какая-то богиня!

– Афина солгала мне. Судя по голосу, Одиссей был потрясен предательством.

– Что-то мне кажется, в этом деле приняла участие не одна богиня, – тихо сказала Катрина.

И тут в ее голове пронеслась ужасающая мысль.

– Одиссей, кто ранил Патрокла?

Но она знала, каков будет ответ, еще до того, как услышала.

– Это был твой брат, Гектор.

Ноги у Катрины стали ватными, и она без сил опустилась на песчаный холмик.

– Ох, боже ж ты мой...

– Но Гектор остался в живых, царевна, – мягко произнес Одиссей.

– Но как вообще это могло случиться... – пробормотала Кэт, закрывая лицо ладонями.

– Это все Аякс. Он вел себя как одержимый. Он ревел, вызывая Гектора, кричал, что Ахиллес наконец-то явился за ним, а потом расчистил дорогу между воинами. Гектор убил его перед тем, как они схватились с Патроклом.

– Какая-то бессмыслица. Ахиллес не должен был сражаться с Гектором... он вообще не должен был сражаться!

– Теперь он обязательно встретится с Гектором, – мрачно сказал Одиссей.

– Что?!!

– Если Патрокл умрет, Ахиллес обязательно будет мстить за его смерть.

Катрина во все глаза уставилась на Одиссея, не до конца понимая, что именно она услышала, – а потом ее вдруг начала бить крупная дрожь.

– Патрокл не может умереть. Найди тростник и неси его скорее к Джаки!

– Джаки?

Катрина тряхнула головой, как будто пытаясь прояснить мысли.

– К Мелии... я имела в виду Мелию. Найди для нее тростник!

Катрина встала, с трудом заставив ноги двигаться

-Я разыщу Ахиллеса.

Одиссей коснулся ее руки.

– Будь осторожнее, царевна. Ахиллес – не берсеркер, но берсеркер – не человек. Он убьет тебя... в этом можно не сомневаться.

Кэт напряженно кивнула и повернулась, чтобы уйти но следующие слова Одиссея остановили ее.

– Я знаю, что вы с Мелией – не те, кем кажетесь, но если ты не бессмертна, то даже и не думай противостоять берсеркеру!

Катрина посмотрела ему в глаза – и бросилась бежать. Ее мысли были сосредоточены только на Ахиллесе. Кэт знала, где он. То, что он слишком крепко спал утром и не проснулся при появлении Джаки, теперь получало свои объяснения.

Катрина ворвалась в шатер. Внутри было прохладно и сумрачно... и Ахиллес так и не пошевелился с тех пор, как Кэт ушла вместе с Джаскелиной. Катрина некоторое время колебалась, глядя на спящего воина. Он был таким мирным, совершенно спокойным, он так свободно раскинулся в постели... Его золотые волосы рассыпались, отчасти закрыв лицо, затенив шрамы, и Ахиллес выглядел столь молодым, что у Катрины на мгновение перехватило дыхание. Она знала, что все изменится после того, как она его разбудит, и она не хотела разбивать вдребезги то, что уже сложилось... она не хотела разбивать вдребезги этого нового Ахиллеса. Она осторожно отвела волосы с его лица, но он даже не шевельнулся. Кэт поцеловала его в щеку, и он улыбнулся во сне. Она потрясла его за плечо.

– Ахиллес, надо просыпаться.

Ей пришлось еще раз встряхнуть его, посильнее, и только после этого он сонно повернулся и, моргнув, посмотрел на нее.

– Катрина, ты мне снилась.

От нежного выражения его лица у Катрины все сжалось внутри. Собравшись с силами, она заговорила ровным. спокойным голосом:

– Ты должен пойти со мной. Произошел несчастный случай, Патрокл пострадал.

Ахиллес стряхнул с себя остатки сна.

– И насколько серьезно? – спросил он, быстро одеваясь и направляясь к выходу из шатра.

– Ахиллес...

Катрина поймала его за руку.

– Дело плохо. Ты должен подготовиться. Патроклу нужен ты, именно ты, а не берсеркер. Тебе ведь не придется сражаться прямо сейчас, – медленно, отчетливо выговорила она.

– Да-да, я понимаю, – с легким нетерпением откликнулся Ахиллес. – Где он?

– В своем шатре. Помни, – добавила она негромко, спеша вслед за великим воином, – Джаки – медицинская сестра... она очень талантливая целительница. Так что, хотя все и выглядит довольно плохо, все же...

Катрина умолкла, не в силах лгать. Она не могла обещать Ахиллесу, что Джаки обязательно спасет Патрокла. А потом вдруг Кэт поняла, что ей незачем беспокоиться из-за собственных слов. Ахиллес ее просто не слышал. Он быстро шел к шатру Патрокла, и Катрине пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Когда Ахиллес увидел залитых кровью воинов-мирмидонян, в полном вооружении стоявших вокруг шатра Патрокла, Катрина ощутила волну потрясения, пронесшуюся по его телу, так, словно это ее саму ударило током. Ахиллес задержался перед входом в шатер, наклонил голову и несколько раз Глубоко вздохнул. Катрина дотронулась до его руки, и Их взгляды встретились.

– Здесь не с кем сражаться, – тихо сказал Ахиллес.

– Здесь не с кем сражаться, – повторила Катрина, как будто эти слова обладали какой-то особой силой.

Они вместе вошли внутрь. Ахиллес сделал два шага по направлению к кровати, но тут ужасающий, мокрый звук дыхания, прорывавшегося сквозь кровь, ударил их обоих, и Ахиллес остановился, словно налетев на невидимую стену.

Джаскелина оглянулась на них. Ее взгляд быстро метнулся от Ахиллеса к Катрине.

– Ты принесла?

– Одиссей ищет тростник, – заверила ее Кэт. – Он должен быть здесь с секунды на секунду.

– Мне это нужно было еще вчера, – пробормотала Джаки.

– Это рана от меча. Он... они сражались! – выдохнул Ахиллес.

Он бросился к кровати и по пути небрежно отшвырнул ногой окровавленные латы. Катрина увидела, как в его глазах вспыхнул вопрос.

– Он надевал мои латы?

Катрине показалось, что голос Ахиллеса прозвучал мертво и едва слышно, однако он каким-то чудом достиг ушей Патрокла. Патрокл открыл глаза и посмотрел на Ахиллеса.

– Великие боги, что ты такое сделал? – спросил Ахиллес, беря двоюродного брата за руку.

Говорить Патрокл не мог. Он лишь отчаянно боролся за воздух. Его окровавленные губы беззвучно произнесли: «Прости меня», и тут же глаза раненого воина закатились, сверкнув белками, и закрылись.

– Он взял мое вооружение и повел их в битву, – все тем же неживым голосом произнес Ахиллес, глядя на беспамятного Патрокла, пытающегося хоть как-то дышать.

– Они приняли его за тебя, мои господин, – из темного угла шатра сообщил Диомед.

Взгляд Ахиллеса метнулся к воину, и Диомед беспомощно пожал плечами.

– Все думали, что это ты. Даже Гектор был уверен, что сражается с тобой, пока не сбил с него шлем. Тогда он остановился и...

– Гектор!

Катрина никогда не слышала у Ахиллеса такого ледяного голоса. Ее пробрало холодом до глубины души.

– Да, мой господин, – подтвердил Диомед. – Это был Гектор.

– Так это Гектор убил его, – сказал Ахиллес все тем же ледяным, лишенным чувств тоном.

– Пока еще не убил, – огрызнулась Джаскелина. – И нечего болтать тут всякую чушь! Он может тебя услышать.

Она не удостоила Ахиллеса взглядом, зато посмотрела на Катрину.

– Мне нужен тростник! Немедленно! Если Одиссей нашел его, так поди и принеси поскорее!

Катрина кивнула и направилась к выходу из шатра, и ей почти так же сильно не хотелось оставлять Ахиллеса одного, как и думать о том, что случится, если Одиссею не удалось найти подходящее растение.

– Иди! Найди его! – приказал Ахиллес сдавленным холодным голосом, – Принеси ей, что нужно!

Катрина сделала шаг, но тут в шатер вошел Одиссей. Тяжело дыша, он бросился к Джаскелине и протянул ей несколько длинных пустотелых стеблей разной длины, Немного похожих на соломинки.

– Эти подойдут?

– Должны подойти, – ответила Джаки.

И тут дыхание Патрокла остановилось.

– Патрокл! Брат! – взревел Ахиллес и, схватив Патрокла за плечи, принялся его трясти, точно так же, как недавно трясла его самого Катрина.

– Хватит! – рявкнула Джаскелина. – Одиссей, убери отсюда Ахиллеса!

– Я не... – заревел Ахиллес.

Катрина быстро подошла к нему и взяла за руку:

– Так ты ему не поможешь.

Ахиллес уставился на нее бешеным взглядом.

Катрина придала своему голосу видимость спокойствия.

– Здесь не нужно сражаться, Ахиллес. – Она быстро глянула на Одиссея, – Уведи его отсюда.

Одиссей кивнул и осторожно приблизился к Ахиллесу.

– Друг мой, ты должен...

– А ну, немедленно уйдите отсюда все! – перебил их решительный голос Джаскелины. – Все вон! Кроме царевны!

Катрина видела, что Ахиллес готов спорить и возражать, и встала между ним и кроватью.

– Послушай, сейчас не время, и мы не сможем справиться с берсеркером, если он появится прямо здесь! Если есть хоть один шанс, она его спасет, только ты должен уйти и держать себя в руках!

Кэт задержала дыхание, увидев, как сжались челюсти Ахиллеса, как потемнели от гнева его бирюзовые глаза, – но он все же кивнул и вместе с Одиссеем и Диомедом вышел из шатра.

Катрина снова повернулась к кровати, как раз вовремя, чтобы схватить комок чистого льна, который сунула ей Джаскелина.

– Встань на колени на кровать, рядом с ним, – сказала Джаки, быстро осматривая стебли, принесенные Одиссеем. – Промокай кровь, постарайся, чтобы она мне не мешала.

Выбрав подходящий стебель, Джаскелина склонилась над Патроклом и поднесла к его горлу маленький острый нож.

Катрина стиснула зубы, борясь с волнами тошноты, но сумела держать себя в руках, помогая Джаки делать трахеотомию. Ей казалось, что прошло несколько суток, хотя по логике вещей все это могло занять лишь немногие минуты; и вот наконец грудь Патрокла снова начала едва заметно подниматься и опускаться. Катрина облегченно вздохнула... а потом посмотрела на Джаскелину, все такую же бледную и мрачную.

– Он уже дышит. Разве это не значит, что все будет в порядке?

– Это временное явление. Его шея повреждена слишком сильно.

– И что нам теперь делать?

– Отвезти его в больницу. Туда, где есть настоящие врачи и настоящая медицина, настоящая хирургия.

Джаскелина рукавом вытерла мокрый лоб. Катрина заметила, что рука подруги дрожит.

– Он умирает, Кэт. И я ничего не могу сделать, чтобы удержать его.

Она прижала к губам тыльную сторону кисти, пытаясь подавить рыдания.

– Нет, нет! Нет, черт побери! Он не умрет, уж во всяком случае не из-за этого сволочного замысла богинь!

Катрина открыла медальон, висевший на цепочке на ее шее, и закричала прямо в него:

– Венера! У меня несчастье! Ты мне нужна немедленно!

Кэт перевела дыхание и мысленно взмолилась: «Прошу, ох, прошу, появись!»

В центре шатра взорвался клуб бриллиантовой пыли, и из угасающих искр вышла Венера.

– Дорогая, что случилось? Фетида сказала: больше никаких неприятных морских сюрпризов! – Богиня любви окинула взглядом пребывающее в полном порядке тело Катрины, – Но ты выглядишь более чем здоровой Катрина, я восхищаюсь тобой, но тебе не стоило бы понапрасну...

– Не во мне дело! – перебила богиню Кэт, показывая на кровать за спиной Венеры, – Это Патрокл!

Богиня любви обернулась – и судорожно вздохнула.

– Нет! Этого не должно было случиться!

Катрина подошла к ней.

– Ты ведь знала, что он собирается занять место Ахиллеса? Знала?

Прекрасные глаза Венеры наполнились слезами.

– Но это была хорошая идея! Патрокл ведет греков к победе, прикидываясь твоим Ахиллесом! Война заканчивается, Ахиллес остается в живых... – Богиня печально покачала головой, глядя на Джаскелину. – Я совсем не хотела причинять ей боль.

– Спаси его! – низким, напряженным голосом произнесла Джаскелина.

– Прошу тебя, – сказала Катрина. – Если ты не предполагала, что он пострадает, тогда ты должна спасти его!

Венера подошла к израненному Патроклу. Она прижала ладонь ко лбу воина и закрыла глаза. Все тело богини содрогнулась, она издала странный болезненный звук.

– Он умирает. Не в моих силах исцелить его. Это судьба.

– Нет! – закричала Джаскелина, – Ты уже изменяла судьбы прежде! Мы с Кэт умерли, но ты утащила наши души... ты изменила наши судьбы! Сделай это еще раз!

– Я не могу. Есть вещи, которые не под силу даже воплощенной Любви.

– Нет, их нет, – твердо заявила Катрина. – Любовь сильнее всего на свете... должна быть сильнее! Ты можешь его спасти, Венера! И все, что тебе нужно, так это смешать свою магию с современным миром, так же как ты делала прежде!

– Что ты придумала, Катрина? – спросила Венера.

– Даруй ему немножко своей божественной магии! Не так много, чтобы изменить судьбу, но столько, чтобы прибавить ему сил, а потом отправь его в Талсу! Позволь современной медицине изменить судьбу! Врачи постоянно это делают!

– Моя магия и твой современный мир... А может быть, ты и права.

– Лучше всего будет перенести его в приемный покой больницы Святого Иоанна. Ты ведь знаешь Талсу, ты способна это сделать! – умоляющим тоном произнесла Катрина.

– Это может помочь... – пробормотала богиня любви.

– Ничто не поможет, если ты не поспешишь, – сказала Джаскелина, поднимая безжизненную руку Патрокла.

– Ты любишь его? – внезапно спросила ее Венера.

Джаки посмотрела ей прямо в глаза.

– Да.

– Тогда я просто обязана помочь тебе. – Венера улыбнулась, послала Патроклу воздушный поцелуй, и воздух вокруг воина слегка засветился, – Ну а теперь отправляйся с ним и постарайся, чтобы он увидел именно тебя когда очнется.

Богиня любви хлопнула в ладоши – и Патрокл с Джаскелиной исчезли в клубах сияющего дыма.

Ни Катрина, ни богиня любви не заметили Агамемнона, который, пятясь задом наперед, выбрался из шатра. Не видели они и того, как царь греков вошел в шатер готовясь изобразить фальшивое сожаление о смерти Ахиллеса... ведь на месте Патрокла должен был оказаться Ахиллес. Впрочем, Агамемнон уже знал о маскараде, ему сообщил Калхас, когда царь явился в лагерь мирмидонян, куда отправился, как только ему доложили, что «Ахиллес» пал от руки Гектора.

Однако и раздражение, и разочарование царя растаяли после того, как он увидел маленькую сценку, происшедшую между богиней и двумя женщинами, которые прикидывались Поликсеной и ее служанкой. Так значит, боги все-таки вмешиваются в Троянскую войну. Ему бы следовало давным-давно об этом догадаться! Наверное, это сама Гера шепнула ему на ушко, чтобы он поспешил в лагерь мирмидонян. Да, Агамемнон был уже уверен, что действительно слышал нежный голос богини. И теперь царь точно знал, что делать. Он вышел из шатра и повернулся лицом к стоявшим вокруг воинам.

– Патрокл ушел в другой мир, – мрачно сообщил Агамемнон, наслаждаясь иронией того, что отчасти было истинной правдой, – Где Ахиллес? Нужно ему сообщить.

Вперед шагнул Диомед.

– Он пошел на берег вместе с Одиссеем. Мы отправим к нему кого-нибудь.

– Ага... – Агамемнон кивнул. – Ахиллес старается удержать берсеркера, на тот случай, если он понадобится Патроклу. Ну, теперь это не имеет значения. Сообщите своему господину. Женщины подготовят тело. Там теперь дом смерти, это не место для воинов.

– Но кто решится сказать Ахиллесу?..

– Я – его царь. Я сам ему скажу.

Диомед замялся.

– Но, мой господин, ведь может быть...

– Может быть, – перебил его Агамемнон, – ты соберешь своих воинов на краю поля сражений? Как ты думаешь, что сделает Ахиллес, когда узнает о смерти своего двоюродного брата?

– Господин, – на этот раз заговорил другой воин, – Но разве мы не должны подготовиться к похоронным играм в честь Патрокла? Разве мы не должны почтить его храбрость?

Агамемнон широко открыл глаза в подчеркнутом удивлении.

– Конечно! Конечно, я бы сказал – мы должны почтить его, но как ты думаешь, что скажет Ахиллес? Или, скорее, что скажет берсеркер?

Воин что-то пробормотал себе под нос, и Агамемнон мысленно улыбнулся.

– Мы должны собрать всех и быть готовы вернуться на поле битвы, – сказал царь.

Диомед кивнул.

– А я сам принесу Ахиллесу эту мрачную весть, – добавил Агамемнон.

Глава 29

– Мне и вправду казалось, что это хорошая мысль, – с долгим страдальческим вздохом сказала Венера, когда Патрокл и Джаскелина исчезли, – Я хочу сказать, откуда мне было знать, что он наткнется на Гектора? Гектор с Ахиллесом старались избегать друг друга. Все это не имеет смысла!

– Имеет, если учесть божественное вмешательство, – ответила Катрина.

– Что? Мое? Но я ничего не делала с Гектором! И с Патроклом тоже почти ничего, кроме, может быть, того, что слегка поддержала идею, с которой он давно уже носился, и набросила на него легонькую вуаль.

– Я не имела в виду тебя. Но все мы знаем, что в этой песочнице поиграли еще и другие богини.

– И боги, – немножко подумав, добавила Венера, – Гера отвлекла Зевса... Он проявлял уж слишком пылкий интерес к Трое и говорил, что олимпийцы вопреки его приказу вмешиваются в ход войны.

– Ты думаешь?.. Венера нахмурилась.

– Я говорю не о Гере, Афине и себе. Ну, по крайней мере, не о себе и Гере. Афина немножко потеряла голову но такое случается время от времени. Ох, твердейшее копье Аполлона, она теперь так подавлена! Но тем не менее то, что сделали мы втроем, не имеет особого значения. Мы не должны были привлекать внимания Зевса.

– Думаю, ты понимаешь, какой эффект все это произвело на смертных, и тем не менее. Я вот о чем. Эта война должна закончиться до того, как еще кто-нибудь погибнет.

– Я абсолютно того же мнения, дорогая!

– Вот и хорошо. Так давай этим и займемся. Во-первых, что, черт побери, я скажу им о том, куда подевались Патрокл и Джаскелина?

– А ничего не говори мирмидонянам, кроме того, что твоя служанка, одаренная богами целительной силой, должна побыть наедине с Патроклом, чтобы помолиться и вылечить его. Они легко примут божественное вмешательство и будут помалкивать, пока не увидят Патрокла, целого и здорового, когда он наконец выйдет к ним.

– Но я скажу правду Ахиллесу.

– Если считаешь нужным... хотя ты ведь знаешь, некоторые вещи воплощенная Любовь предпочитает оставлять при себе.

– Он знает.

– Не поняла, дорогая?

– Я рассказала Ахиллесу о себе. И Патроклу тоже все известно.

– А, ну да, конечно, им все известно.

– Ты как будто ничуть не удивилась? – спросила Катрина.

– Дорогая, ты и твоя подруга обладаете многими прекрасными качествами, но скромность в их число не входит.

– Ну и ладно. По крайней мере, я тебе все сказала. А теперь... как ты собираешься остановить эту войну?

– Если помнишь, я именно из-за этого устроила ваш переход сюда... твой в особенности, – сказала богиня любви, – Знали бы мы какой-нибудь другой способ прекратить войну, попроще, сами бы все сделали, но поскольку мы совершенно не желали спровоцировать войну на Олимпе – очередную войну на Олимпе, – мы и положились на тебя.

– Я постоянно возвращаюсь к мысли о троянском коне.

– Дорогая, какой еще конь?

– Троянский конь. Тот, о котором говорится в той глупейшей «Илиаде», – пояснила Катрина.

– Ты имеешь в виду гигантскую лошадь, в которой греческие воины въехали за стены Трои? Это из той же серии, что и пятка Ахиллеса. Его якобы можно убить, только попав в пятку. Такая лошадь?

– Именно такая. Конечно, имя Ахиллеса используют всякие фантазеры, но, может быть, во всем этом есть и малая доля истины. Я же видела, что некоторые пленницы носят подвески, похожие на лошадиные головы.

– А некоторые носят подвески, похожие на восставшие фаллосы, но это совсем не значит, что мы должны построить гигантский пенис, набить его воинами и вкатить в Трою. Если бы такое могло сработать, я бы додумалась до этого много лет назад. Я большой специалист по пенисам.

Катрина потерла лоб. Она ужасно себя чувствовала – была разгорячена, покрыта песком, и солью, и кровью. Да еще Венера довела ее до головной боли. К тому же ей было просто необходимо рассказать обо всем Ахиллесу, сообщить ему, что с Патроклом все будет в полном порядке. По крайней мере, Катрина надеялась, что с ним все будет в полном порядке.

– Я должна поговорить с Ахиллесом, – сказала она Венере. – Патрокл ведь сейчас действительно в Талсе?

– Именно так.

Внутри у Катрины что-то дернулось.

– Венера... но ты ведь потом вернешь их сюда? Джаскелину и Патрокла? Ты ведь не можешь бросить их там, Джаскелину в чужом теле и все такое.

«И в таком далеком теперь от меня мире», – мысленно добавила Кэт. На нее вдруг накатил панический страх.

– Разумеется, они вернутся! Оба. Если он выживет. Если же нет... Ну, я не уверена, что Джаки тогда захочет...

Богиня любви помолчала, отметила, как внезапно округлились глаза Катрины, и покачала головой.

– Да нет же, он просто обязан выжить! А я тем временем немножко поворожу тут и там, быстренько, пока не разнеслась весть о том, что они... э-э... исчезли. Вообще-то...

Богиня любви подняла руку.

– Дорогая, тебе пора идти. Я хочу запечатать этот шатер.

Дата добавления: 2015-11-03