Звучит вступление «Баркарола». Загородками выстраивается большая лодка. На экранах виды Невы, каналов Санкт-Петербурга.

Историческое лицо: Музыкальное «чудо» было все более востребовано, техника игры на рогах развивалась и совершенствовалась. Еще с елизаветинских времён славились так называемые «невские серенады» или «музыка на воде» – во время белых ночей по петербургским рекам ходили большие лодки (трескоты), в которых рассаживались музыканты, и берега оглашались чарующими звуками. Или муз ы кой и певцами,
Органом и волынкой вдруг,
Или кулачными бойцами
И пляской веселю мой дух;
Или, о всех делах заботу
Оставя, езжу на охоту

И забавляюсь лаем псов;
Или над невскими брегами
Я тешусь по ночам рогами
И греблей удалых гребцов.

Так писал Державин в оде «Фелица» в 1782 году…

Историческое лицо: Роговая музыка – еще один чисто русский феномен. Как Петербургские серенады. Как тройка с колокольцами под дугой. С роговой музыкой у Европы «романа» так и не сложилось, как ни старались в своё время крупные европейские музыканты. До сих пор роговая музыка остаётся русским национальным явлением и достоянием и, как выяснилось, нигде, кроме России, существовать и не могла. (Звучит Степь широкая, на экранах бескрайние поля, русская природа)

Гинрихс: «Вдали, — звук роговой музыки сходствует несколько с голосом гармоники вблизи. В тихую погоду слышна она версты за четыре и за пять; а в спокойную ночь и с высоты и верст за семь».

Парижская актриса Луиза Фюзиль: “Как изобразить этот чистый воздух, это спокойствие, пейзаж, видимый в сумеречном свете, словно сквозь легкий газ, и эту роговую музыку, — особенность России, — гармония которой, слышимая издали на воде, кажется доносящейся с небес... Волшебство этой музыки таково, что на известном расстоянии, никто бы не вообразил столь фантастической оркестровой композиции. Точность этих музыкантов столь велика, что они могут исполнять музыку любого рода».

Звучит «Свиридов» Известная французская художница Виже-Лебрен: «Никак не могу понять, как все эти отдельные звуки могли сливаться в одно чудное целое и откуда бралась выразительность при столь машинальном исполнении». Историк академик Шлецер: «Казалось, как будто играли на нескольких больших церковных органах с закрытыми трубами в двух низших октавах, и вследствие отдаленности звук казался переливающимся и заглушённым».

М. Потри: Новоизобретенный оркестр огласил леса такими необычайными звуками, что, услышав их, перепуганный Пан обратился в бегство вместе со всей своей свитой фавнов и сильванов». И далее: «Эффект от этой музыки получается до такой степени изумительный, что на этом составном инструменте возможно исполнять труднейшие музыкальные сочинения, переложенные для него учеными итальянскими композиторами, последовательно занимавшими должность начальника придворной капеллы и всегда высказывавшими свое удивление перед столь необычайным музыкальным феноменом”. Звучит Молитва Чайковского Якоб Штелин: «По своему устройству, звучанию и воздействию — это совершенно новая, своеобразная музыка, с которой никакая другая не может сравниться по помпезности и приятности звука... Приблизительно можно было бы передать эту музыку, если бы объединить обычно употребляемые 24 валторны, включающие высокие, средние и низкие голоса, т. е. сопрано, альты, тенора и басы, и разделить между ними мелодию и гармонию. Однако и тогда на слушателя, удаленного до полгоризонта, такая музыка не произвела бы должного эффекта, так как хотя валторны и однотипны, во не могут дать такого глубокого, тремолирующего звука, как охотничья музыка, а следовательно не могут и передать ее своеобразного великолепия. Кто не слыхал этой новой музыки, тот может составить себе о ней понятие, если вообразит, что слышит издали мощные рокочущие звуки нескольких больших церковных органов. Гинрихс: роговой оркестр нельзя сравнивать и с органом, ибо звук органа имеет постоянную силу, в то время как звук рогового оркестра может и затихать и усиливаться. «На большом пространстве все прочие инструменты не могут произвести такого действия как сии рога в рассуждении дрожащего своего, колеблющегося и как будто кипящего звука. И в комнате музыка сия весьма приятна, а особливо для усиления басов для хоров, симфоний и фуг».

М. И. Глинка: “В конце лета, я часто навещал Дельвигов и нередко слышал на Неве роговую музыку Нарышкина. В особенности производила волшебный эффект пьеса Шимановской «Вилия», состоящая вся из арпеджий. Зачем покинули этот фантастический оркестр и ввели отвратительные trompettes a clefs?”. Людвиг Шпор говорит: «Горнисты сыграли увертюру Глюка, при этом с такой быстротой и точностью, которая была бы трудна даже для струнных инструментов; насколько же труднее такое быстрое и точное исполнение для горнистов, из которых каждый берет только одну ноту! Если бы я не слышал этого своими ушами, я считал бы это просто невероятным». Звучит «Вильгельм Тель». Фетис: роговой оркестр с безупречно настроенным и ровным по силе органом, замечательным красотой басов, не имеет себе равных среди всех инструментов.

Каулов: В 1824 г. в английском журнале “Harmonicon” я написал «обращение к издателю «Гармоникона» от «Фа-диеза русского императорского рогового оркестра». Я,Фа-диез разорившись, был вынужден стать музыкантом императорского рогового оркестра и служил в нем в течение 30 лет. За самовольную попытку играть на присланной мне из Франции флейте я был наказан 12-ю ударами кнута и выгнан из оркестра. В результате всего этого я, а за тем три мои товарища — Соль, Ля и Си — бежали в Англию, и вот теперь намереваемся дать ряд концертов, где будем исполнять произведения «из четырех нот». Надеюсь, что «новизна исполнения сможет возбудить некоторый интерес и вызвать сострадание к рабам, которых невежество довело до того состояния, в каком недавно еще находился ваш покорнейший слуга Каулов, бывший Фа-диез в оркестре императора всея Руси». Четыре музыканта играют на Фа-диез, Соль, Ля и Си пьесу. На фоне лондонской улицы.

Историческое лицо: О гастрольной поездке в Западную Европу рогового оркестра в 1830-1835 гг. подробно рассказано самими участниками в их прошении, поданном в дирекцию императорских театров после возвращения в Россию. Ниже приводится полностью этот документ, повествующий о бесконечных мучениях и лишениях, которые пришлось претерпеть талантливым русским музыкантам крепостной России.

Звучит Хор охотников. Роговая капелла на фоне сменяющихся городов и стран, где проходили гастроли. Пантомима – Утермарк собирает деньги за концерт, прячет их в булл и отплывает на корабле в Америку. Музыканты остаются одни без денег и паспортов. На этом фоне звучит текст письма.

«Его превосходительству господину директору петербургских театров тайному советнику и кавалеру А. М. Гедеонову:

Вольноотпущенных от гвардии штабов ротмерши кн. В. Ф. Салтыковой дворовых людей Михаила Колпецкого, Ивана Пазухина, Ивана Замычкина, Якова Пышкова, Федота Хохловского, Захара Соколова, Ильи Заверняева, Павла Смирнова, Александра Новикова, Петра Пышкова, Прокофия Слесарева, Игната Долинина, Сергея Баркова, Ивана Клокова, Ефима Плешковского, Данила Кудрявцева, Петра Дятлова.

ПОКОРНЕЙШЕЕ ПРОШЕНИЕ

С позволения правительства в 1830 г., согласно заключенному контракту с губернским секретарем Иваном Николаевичем Утермарком, отправились мы с ним за границу по инструментальному искусству хора роговой музыки, давая концерты в Германии и Англии, собрали за оные денег пять тысяч фунтов стерлингов, на российскую монету сто двадцать пять тысяч рублей. А как деньги сии и паспорты наши хранились у изъясненного директора г. Утермарка, то он, желая воспользоваться столь значительною суммою, со всеми нашими деньгами и паспортами бежал в Америку, о чем от нас в ирландском столичном городе публиковано в газете.

Будучи вышеизложенным поступком приведены в крайнюю нужду и убожество, вынужденными нашлись, по неимению денег на наем концертных зал) для пропитания своего давать публичные концерты за ничтожную цену; желая же поправить бедственное свое положение, испросили в Лондоне от российского вице консула на общее имя паспорт, отправились во Францию; но повсюду сопутствовала за нами бедность; наконец до того нас довела, что мы, не имея никаких средств ехать далее, вынужденными нашлись в Бельгии заложить в гостинице последний свой гардероб и отправиться в Россию пешеходом; по приходе к прусской границе были возвращены, согласно паспорту писанному на иностранном диалекте, во Францию. С последнею ничтожною суммой мы вторично пришли в Бельгию, где заподрядил нас директор концертных зал г. Гебу на 3 месяца за 13 000 франков и, выкупя в число договоренной суммы гардероб, отправил нас в Париж; по истечении срока вместо той суммы выдав нам для пищи в разное время 5000 франков, а в уплате последних объявил себя несостоя-тельным.

Не имея никаких средств без особенного покровительства возвратиться в отечество, мы решились в Париже предстать перед российского посланника, который из соболезнования к нашему положению в пособие без возврату наградил нас 2000 рублями, выдав оные смотрителю дилижанса с тем, чтобы он довез нас до Франкфурта Майна на всей своей ответственности путевых издержек; а сверх того, по неограниченному великодушию своему дал еще нам 100 франков, дабы мы через оные во Франкфурте поправили столь неблагоприятные свои обстоятельства; но по многочисленности группы, малому сбору за концерты и по заграничной дороговизны скоро опять подверглись прежней бедственной участи.

По описываемой крайности в Франкфурте явились мы к российскому генеральному консулу и заняли у него 500 гульденов, с которыми уже отправились в Саксонию, из Саксонии в Австрию, а из оной в Пруссию; по прибытии же в Берлин 1834 г. в августе месяце, где хотя нам российский посланник и объявил указ о состоявшейся по всей нашей империи новой народной переписи 8-ой ревизии, по коей мы обязаны подпискою в законоположенный срок избрать род жизни; но как мы прямо не могли отправиться по той же бедности в отчизну, а отпускные наши находились, кажется, в московском гражданском обществе; то, не предпринимая ничего до личного возвращения за неотысканием сведущего в российском гражданском порядке юристпредента, отправились за дешевую цену на купеческом судне, с прусским капитаном Юганом Гартвигом через Данию в Россию; на тех условиях, что он нас доставит в Кронштат, когда продаст в Дании свой товар.

Сего мая прибыв в Санкт-Петербург, все вышеописанные 17 человек [выражаем] единодушное желание, не разразниваясь, поступить в императорскую Санкт-Петербургскую театральную дирекцию, в оркестр, певческие хоры или куда угодно; сверху же восемь человек могут хорошо играть в оркестре музыкантов; за ними трое для писания нот, а последние 6 человек куда будет заблагорассуждено употребить.

Для чего, обращаясь к вашему превосходительству и проч.,

к сему прошению руку приложили (подписи)».

Звучит «Егерский марш». Во время исполнения на рогах, музыканты постепенно заменяют рога трубами, валторнами, тромбоном, тубой. Новый духовой оркестр заканчивает марш, уходя со сцены.

Дата добавления: 2015-10-28