|
Читайте также: |
Поттер, однажды ты вот так войдешь и увидишь то, за что ты меня ударил на седьмом курсе,- лениво протянул Малфой, подавая другу руку и ухмыляясь почти так же, как сам Джеймс. Ну, когда за плечами столько всего прожитого и пережитого, трудно не усмехнуться друг другу при встрече. Потом он подмигнул Ксении, которая необычайно радостно (для жены Поттера) улыбалась, перевел взгляд на Лили, которая была слишком бледна (для его жены).- Лил, ты в порядке?
Да, вполне,- чуть натянуто ответила она, сворачивая в трубочку газету.- Я оденусь, две минуты,- и поспешила в спальню, явно чтобы избежать допроса Скорпиуса, который ложь Поттеров считал самым занятным аттракционом. Лили махнула рукой и скрылась.
Quot;Стоит сосредоточиться на этом вопросе",- подумал Малфой и тут же был отвлечен другом.
Ну что ж,- хмыкнул Поттер, плюхаясь на диван.- Значит, у нас есть полчаса на то, чтобы перекусить.
Ксения, ты посадила его на диету?- хмыкнул Малфой, потягиваясь.
Нет, она все утро водила меня по магазинам, а это очень утомительно,- тут же откликнулся Поттер, лукаво улыбаясь жене. Ксения закатила глаза и направилась за Лили, видимо, чтобы обсудить какие-то свои женские проблемы.
Ну, о чем они еще могут болтать? О Поттере? Сомнительно... О нем, о Малфое? Лестно, конечно, но тоже вряд ли...
Так что там у вас на завтрак?
Пролог. Глава 6. Рон Уизли
Словно не он сидел, болезненно усталый, болезненно ничтожный под темным небом, которое когда-то распорядилось его судьбой.
Если не небо, то кто? Если только ты сам… Но разве ты сам мог бы сделать тот страшный шаг, мог бы ступить на тропу одиночества и безверия, когда каждый миг – как вечность, когда любое чувство – как мука, когда воспоминания – как нож по сердцу?! Разве мог ты добровольно уйти оттуда, из твоего дома, от нее? От ее глаз, которые всегда придавали уверенности в себе. От ее голоса, всегда шептавшего такие нужные тебе слова любви и преданности. От себя самого, потому что без нее ты уже не ты…
Четыре года. Как вечность, но как миг. Ты живешь, неся в себе то прошлое, которому уже давно не было места в жизни других. В ее жизни, которую растерзало, разбило безжалостное небо. Нет, не небо.
Они.
Рон прикрыл глаза, устало опираясь на колени. Будто вчера он бежал по грязной улице Косой аллеи, чувствуя, как сжимается от тревоги сердце. Не стерлись краски, не утих ужас того мгновения.
Переулок, грязный, влажный, темный. И рыжие волосы Джинни, и кровь. И звери, безжалостно убивавшие ее. И боль – не та, физическая. Другая – от которой хотелось рыдать и кричать, глядя на мертвого человека, которого любил так же сильно, как себя самого...
Джинни. Малышка Джинни… Он никогда не был так храбр в своей жизни, как в тот момент – когда она погибала. Когда враги ее мужа, великого Гарри Поттера, легко перерезали – перегрызли – нить ее бесценной жизни. И никогда он не был так бесчувственен к физической боли, как тогда…
Иногда Рон думал о том, почему не погиб там, в темном переулке, вместе с ней, с Джинни. Почему это бесчувственное небо не позволило и ему уйти вслед за ней. И всегда приходил к одной мысли: из-за нее. Из-за Гермионы.
Спальня в доме Блэков, затянутая пылью и паутиной. Влажная кровать. И Гермиона, прятавшая палочку и судорожно целовавшая его в искусанные губы. Ее руки, ее глаза, ее запах, от которого он порою задыхался. Сердце выскакивало из груди. И было все равно, что он оборотень, что впереди полнолуние, что за ним охотилось Министерство. Даже то, что Джинни больше не было, в тот момент было далеким и чуждым. Потому что она, Гермиона, давно была центром его жизни...
Он выжил и вырвался из лап Министерства только потому, что рядом была она. Она верила, что все будет в порядке, и он тоже глупо в это верил. Он жил, он боролся, терзаясь и разрывая себя изнутри. И все это ради того мига, когда он подставил себя вместо нее, вместо Гермионы. Ради мига, когда он спас ее. Чтобы она жила. Чтобы она научилась снова радоваться. Чтобы снова любила. Не его. Но любила…
С мыслями о Гермионе всегда приходили воспоминания о Гарри. И тягучая, застарелая боль, когда-то бывшая ревностью, но за пять лет утратившая остроту и тяжесть. И эти воспоминания всегда были какими-то темными, бередившими все внутри. И он снова начинал думать о Гермионе, потому что все, связанное с ней, было светлым.
Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 123 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Но еще до женитьбы на Лили Поттер он знал, что невозможно познать покой в этом семействе. | | | Детали стирались, но оставалось холодящее сейчас сердце тепло. Будто ее – именно ее – холодная рука вот только что коснулась его небритой и оцарапанной щеки. |