9 страница. Тяжелый, застоявшийся воздух подвального помещения

Глава 13

Тяжелый, застоявшийся воздух подвального помещения. Густая, непроглядная тьма, из которой масляный фонарь в моей руке выхватывает-нарезает небольшие освещенные участки. И тишина – полная, необъятная, бесконечная. Наверное, подземный каземат древней крепости – самое удобное в мире место для размышлений о вечности. Провожу ноготками по старой каменной стене, ощущая этот практически незаметный звук как невероятно громкий. Удивленно выгибаю бровь – акустика здесь особая, что ли? А еще я слышу дыхание стоящего в нескольких шагах Адриана. Вдох-выдох, он дышит ровно и спокойно, но почему-то я чувствую какое-то… Напряжение? Волнение? Резко оборачиваюсь. Да нет, абсолютно невозмутим.

Хр-р-р-и-и-у! Вздрагиваю от внезапного громоподобного звука, мгновенно разорвавшего, казалось бы, незыблемую тишину в клочья. Лихорадочно оглядываюсь вокруг себя и, обнаружив источник шума, улыбаюсь. Это всего лишь храп Жоржика! Да, акустика здесь и впрямь необычная.

– И часто с ним такие истории? – кивнув на некроманта, интересуется драгоценный, запирая дверь каземата.

Поднимаю глаза к потолку, старательно припоминая хронологию Жоржиковых подвигов:

– Когда как. Бывает, подолгу держится, но как сорвется – полный дрындец. – И, вздохнув, поясняю: – Жаль мне его – неплохой парень, в общем-то. Но спиртное ему даже показывать нельзя.

– Я все понял, – спокойно соглашается милый, подавая мне руку. – Осторожно, здесь ступеньки.

И, подняв на меня смеющиеся глаза, добавляет с облегчением в голосе:

– Хорошо, хоть быка на вертеле в таверне не оказалось!

Неожиданно Адриан принимает озабоченный вид:

– Только чем мне теперь этого склепца кормить? Что на ум ни придет – все нельзя, наделает из еды зомби и будет сидеть голодным.

– Ему можно свежие куриные яйца, – улыбнувшись, выдаю я проверенный временем рецепт, – и орехи в скорлупе. Из яйца выводится цыпленок, а из ореха вырастает дерево. Они живые, и разупокоить их не получится.

– Интересно, – покачав головой, задумчиво произносит Адриан. – А как насчет молока?

– Хм… – Остановившись на верхней ступеньке, с сосредоточенным видом оборачиваюсь к милому. – По идее, должно подойти! Оно же не умирало, значит, и нежить из него не поднять. – И, просительно заглянув в синие глаза, добавляю тихо: – Ты его только пару дней подержи, а там он в себя придет.

– Хорошо, – соглашается драгоценный.

Так, беседуя на «высокоинтеллектуальные» темы, мы незаметно добираемся до кабинета. С наслаждением плюхаюсь на мягкий диванчик и, незаметно потянувшись, на минуту прикрываю глаза. Что-то слишком много событий за последние дни! Ноги не держат, и голова уже ничего не соображает.

– Будешь чай или кофе? – устало интересуется милый, подойдя к столу. И, взяв в руки лежащую с края стопку деловых бумаг, быстро их просматривает, после чего сразу же откладывает в сторону. Надо понимать, ничего срочного… – Или, может, кушать хочешь?

– Да нет, поздно уже, – так же устало отвечаю я, деликатно прикрывая ладошкой рот. – Наверное, мне пора. Завтра тяжелый день.

– Да, волколаки, – тихо соглашается ненаглядный, думая о чем-то своем.

В воздухе густой дымкой повисает тяжелое молчание. Самое правильное – встать и уйти. Вот прямо сейчас. Но почему-то совершенно нет сил. Или желания? Машинально расправляю невидимые складки на платье. И о чем говорить? О Жоржике? Надоело. О деталях завтрашнего похода? В голове ни одной толковой мысли. Обсуждать погоду? Странно как-то это будет выглядеть. Твердо сжимаю губы. Нет, нужно прощаться – и домой.

Уже приготовившись произнести положенные приличием слова, гляжу на Адриана. Хм… Какой-то вид у него уж слишком сосредоточенный! Перехватив мой взгляд, милый отводит глаза и быстро оглядывает комнату, словно пытаясь найти в ней нечто особенное. Удивленно наклоняю голову. Мне показалось или… Он что, так же, как и я, не хочет расставаться? Тоже ищет тему для разговора?

– Лика, подожди немного, – как-то слишком резво поднявшись из-за стола, произносит драгоценный. – Я просто обязан показать тебе одну вещь! Приобрел ее совсем недавно по случаю, поэтому и заплатил всего треть от настоящей цены. – И, слегка смутившись, добавляет, понизив голос: – Правда, пришлось продать одно из поместий…

Чувствую, как у меня от любопытства начинает сосать под ложечкой. За что же это он столько золота отдал? Целое поместье! Ни тролля себе! В голове стремительно проносятся всевозможные предположения. Наверное, магическая вещица. Точно! Амулет милый приобрел взамен утраченного. Восхищенный выдох. Ого! За такие деньги можно серьезный артефакт купить! Ух ты! Сейчас полюбуюсь!

Адриан, быстрым шагом пройдя через комнату, с трепетом влюбленного мальчишки перед девушкой своей мечты снимает со стены… Недоуменно хлопаю ресницами. Обычный меч в видавших виды и довольно потрепанных кожаных ножнах? И что же… Стоп! Понимающе прищурив глаза, сдерживаю готовый вырваться удивленный возглас. Это маскировка! Так часто делают! Старые, грязные ножны, а в них… великолепный магический клинок! Видела я подобные, пару раз всего. От волшебного оружия столь яркое сияние, что смотреть больно. Улыбнувшись одними уголками губ, на всякий случай отвожу глаза.

Милый, нежно погладив рукоять, с поистине священным трепетом извлекает из ножен… Медленно подаюсь назад, разочарованно откидываясь на мягкую спинку диванчика. Нет, никакой ошибки! В руках у драгоценного самое обыкновенное, даже ни капельки не зачарованное, стальное орудие убийства!

– Вот! – гордо произносит ненаглядный с легким придыханием. – Меч.

– Меч стальной, одноручный, – осторожно выдаю общепринятую классификацию и, задержав взгляд на острие, уточняю: – Колюще-рубящее оружие. На такое, как правило, два разнонаправленных заклинания усиления накладывают. Но он же… – Проведя ладонью по лбу, тревожно смотрю на драгоценного: – Это обычный меч, не магический.

– Да, чар на нем нет, – спокойно соглашается Адриан, подходя ко мне. – Но он необычный.

Осторожно, с легким недоверием заглядываю в глаза милому. Шутит? Нет, он абсолютно серьезен. Более того, во взгляде Адриана явно читается… Уважение? Восхищение? Признательность? Взволнованно облизав пересохшие губы, активирую магическое зрение. Что ж, похоже, магия в оружии все-таки есть. Нет, не заклинания, руны и волшебные нити силы. На миг задерживаю дыхание, пытаюсь подобрать определение тому, что чувствую.

Невзрачный на вид меч окутывает голубоватая дымка необъяснимой магии храброго и благородного человеческого сердца. Это сила, что заставляет верить и идти вперед, невзирая на боль и опасность. Энергия, способная разрушить неприступную крепость и вырастить дивный сад на пепелище. То, что делает невозможное возможным. Легонько вздохнув, прикрываю уставшие веки. И никакой, даже самый опытный и талантливый чародей формулу этой магии не расшифрует.

– Хорошо, – произношу я тихо, положив ладонь на затертую рукоять оружия. – Давай посмотрим, за что ты целое состояние отдал.

Задумчиво провожу рукой по манящей серебристой стали, ожидаемо ощутив подушечками пальцев унылый замогильный холод. Что ж, неудивительно – оружие создано для того, чтобы убивать. Этот меч убивал. И не раз. И тут… В изумлении широко распахиваю глаза. Сквозь леденящую кровь печать Смерти маленькими искорками, теплыми капельками, волшебными сияющими островками начинает пробиваться такая родная, яркая и непобедимая Жизнь! Словно юное цветущее деревце, выросшее на заброшенной могиле. Беззвучно шевелю губами, стремясь сложить непонятные ощущения в слова. Жизнь после Смерти? Смерть ради Жизни? Жизнь сильнее Смерти! Вот! Но прочитать девиз моей магической покровительницы на орудии убийства… Недоуменно поправляю прическу. Более чем странно! Если честно, первый раз встречаю подобное!

– Знаешь, – вернувшись к обычному восприятию мира, внимательно смотрю в глаза драгоценному, – это действительно очень непростая вещь! А с виду – обычный меч, похож на тот, которым ты сегодня в таверне некроужин гонял.

– Ты почувствовала? Да? – Адриан улыбается широко, словно ребенок, получивший долгожданную похвалу от строгого родителя. – Я знал, что ты поймешь!

Милый усаживается рядом на диванчик и, мечтательно устремив взгляд вдаль, начинает повествование:

– На первый взгляд в этом оружии действительно нет ничего необычного. Разве что его возраст, который насчитывает около тысячи лет.

И, бегло взглянув на меня, оценивая произведенное впечатление, увлеченно продолжает:

– Тогда такое оружие ковали тысячами, чтобы вооружить великую армию, завоевавшую полмира. И конечно же старинный вариант отличается от современного.

Адриан с доверчивой улыбкой кладет передо мной оба меча рядом:

– Вот сейчас ты и сама это увидишь! Наши великие предки воевали пешими, к тому же доспехи тысячелетней давности не обладали такой прочностью, как нынешние. Поэтому древний меч – идеальное оружие для ближнего боя, его конструкция позволяет наносить как колющие, так и режущие удары.

– Адриан, – внимательно рассмотрев оба меча, улыбаюсь драгоценному, – чувствую, скоро в познаниях человеческого оружия я заткну за пояс всех боевых магов сразу.

Из-под ресниц бросаю на милого взгляд. Здорово рассказывает! Вот только я так устала сегодня…

Адриан, еще раз ласково погладив старинную сталь, продолжает с воодушевлением:

– А современный образец более адаптирован к конному бою. Во-первых, это отразилось на конструкции клинка. Обрати внимание – он стал уже и принял более заостренную форму.

– Все ясно! Для пеших воинов удобнее тот, а для конных этот! – усердно сложив губки бантиком, выражаю полное понимание предмета. Еле сдерживаю тяжелый вздох. Ох, еще бы как-то сделать, чтоб глаза не слипались!

Адриан же, явно войдя в раж, тем временем открывает мне новые и новые отличия:

– Претерпела изменения и конструкция эфеса: рукоять стала длиннее, а навершие сделалось не таким массивным. Специфика удара, производимого воином в седле, требует, чтобы рука, сжимающая оружие, чувствовала себя свободнее и не зажималась между перекрестьем и навершием.

Награждаю милого взглядом, исполненным искреннего уважения. Какой он умничка! Столько всего знает! И объясняет так хорошо – подробно, доходчиво… убаюкивающе. Виновато улыбаюсь. А если сейчас прямо тут завалиться спать, это будет сильно неприлично? Да нет, на пару минуток всего? Глубоко зевнув, доверчиво кладу голову на плечо драгоценному:

– Да-да, это очень важно, чтобы в бою рука… Рассказывай-рассказывай, очень познавательно.

Адриан, умолкнув на полуслове, осторожно притягивает меня к себе и, заглянув в мои сонные глаза, произносит хитро:

– Но конечно же ценность этого меча не в его возрасте и боевых качествах. С ним связана одна очень красивая легенда.

– Легенда? – Сразу же проснувшись, широко раскрываю глаза и, смущенно заправив за ухо выбившуюся прядку, нетерпеливо прошу: – Расскажи, пожалуйста! Обожаю древние легенды! Особенно когда про любовь. Там же про любовь, да?

– И про любовь тоже, – загадочно улыбнувшись, подтверждает ненаглядный.

Адриан делает глубокий вдох, набирая в легкие больше воздуха, и произносит мягким певучим голосом, подражая манере древних сказителей:

– В те далекие времена, когда дружба познавалась в бою, а любовь – в разлуке, жил простой воин Эльт. Тысячами дорог прошел он в составе армии Великого императора и многими боевыми подвигами прославился.

Милый делает секундную паузу, с интересом смотрит на меня, после чего продолжает повествование:

– А когда войска императора одержали последнюю решительную победу, получил Эльт расчет и отправился домой в свою маленькую, забытую всеми деревушку, расположенную где-то у подножия Великих гор.

Затаив дыхание, благоговейно вслушиваюсь в рассказ, погружаясь, растворяясь в нем без остатка. Послушное воображение старательно рисует картины древнего мира: грозные города-крепости и крошечные уютные деревеньки, высокие сторожевые башни и глубокие крепостные рвы, огромную армию воинов-завоевателей, гордо марширующую по дорогам бескрайней империи. Я слышу звук их шагов, чувствую запах дорожной пыли. А вот и герой легенды! Мне он сразу представляется высоким и широкоплечим, взгляд спокойный и умудренный опытом, на висках – легкая седина…

Адриан, улыбнувшись, нежно проводит ладонью по моим волосам:

– И вот однажды, остановившись на ночлег в лесу, Эльт заметил исходящее из глубины чащи странное сияние. Любопытство охватило молодого воина, заставляя подняться и пойти к источнику света.

Прикрыв глаза, представляю мягкое, таинственное свечение, манящее, притягивающее к себе. Понимающий вздох. Да, я бы тоже не устояла. Непременно отправилась бы разузнать, что это за диво.

– И, пробравшись сквозь густые заросли колючего кустарника, – осторожно перебирая мои волосы, продолжает Адриан, – Эльт увидел на лесной полянке диковинную птицу, сверкающую золотым оперением. И тут птица, сбросив волшебные перышки, обернулась прекрасной девушкой. – Приняв серьезный вид, милый уточняет: – Да-да, прекрасной молодой девушкой, очень похожей на одну мою знакомую чародейку. – И, с удовольствием перехватив мой обалдевший взгляд, ведет рассказ дальше: – Эльт, совершенно очарованный юной прелестницей, вышел из своего укрытия и промолвил трепетно: «Кто ты, небесное создание? Скажи мне имя, ибо сердце мое уже навеки принадлежит тебе».

Завороженная услышанным, машинально прижимаюсь к Адриану. Эх, вот это любовь! С первого взгляда и навсегда! Улыбаюсь краешками губ. Да, сейчас уже такого, наверное, нет.

Красавица, печально вздохнув, ответила: «Я – Мала, королевская дочь, а ныне всего лишь одна из несчастных рабынь демона».

Вот это да… Удрученно качаю головой. Какая, оказывается, тяжелая судьба у девушки.

– В те времена действительно жил один старый и злой великан, – зловещим голосом продолжает драгоценный, – искушенный в древней черной магии. Со всех окрестных земель собирал он дань в виде прекрасных девушек, которых превращал в птиц, заставляя петь ему с утра до вечера, и только ночью отпускал их на волю.

– Как интересно… – зачарованно шепчу я, в красках воображая мрачный замок чудовища и несчастных заколдованных пленниц в золотых клетках. – Адриан, ты прирожденный сказитель!

И вдруг, вздрогнув, будто вижу нас с милым со стороны: позднее время, его рабочий кабинет, я, доверчиво прильнувшая к Адриану. Да ведь мы с ним даже дышим в такт! Многозначительно поджав губы, осторожно отодвигаюсь. Похоже, кое-кто у нас заодно и прирожденный соблазнитель! Так, нужно держать себя в руках. Выдох. Но ведь красивая легенда же! И про любовь…

– И Эльт пообещал Мале, что спасет ее, да? – быстро уточняю я, нетерпеливо глядя на милого. – Ведь он же ее полюбил?

– Конечно, пообещал, – загадочно усмехается Адриан, как-то странно посмотрев на меня. – Куда бы он делся? Подумаешь, демон какой-то… – И, прервавшись на мгновение, продолжает рассказ: – Эльт пришел в замок чудовища. «По закону Древних я вызываю тебя, могущественный великан, на честный поединок!» – заявил молодой воин. «Погоди воевать, – в лицо ему рассмеялось страшилище, – я так понимаю, ты пришел за своей возлюбленной? – И, нагло ухмыляясь, добавил: – Вот если три раза правильно угадаешь свою милую среди ста других девушек, то сражусь с тобой. А если нет – то и смысла в том не вижу».

– Конечно же он ее узнал! – радостно потерев ладошки, восклицаю я. – Как можно не узнать любимую девушку! Вот глупый великан!

– Все не так просто, – наградив меня долгим взглядом, говорит Адриан. – Для начала злой демон превратил всех девушек в одинаковых птиц. «Выбирай, которая твоя!» – заявил великан.

– Ох! – всплеснув руками, искренне огорчаюсь я. – Вот подлец! И как же Эльт узнал Малу?

– По голосу, – тихо отвечает милый. – Потому что только голос любимой заставляет его сердце замирать.

– А дальше? – Настойчиво потеребив драгоценного за рукав, требую немедленного продолжения истории. – Что было потом?

– Во второй раз великан превратил всех девушек в сто одинаковых березок, – спокойно произносит милый.

– Ой, как плохо. – Я представляю белоствольную рощицу. – Березы ведь не разговаривают. Но он узнал ее?

– Да, – грустно улыбается Адриан. – Эльт дотронулся рукой до коры каждого деревца и безошибочно выбрал Малу. Ведь только прикосновение к любимой вызывает в душе пожар.

– А в третий раз? – усевшись так, чтобы хорошо видеть глаза милого, завороженно шепчу я. – Третье испытание обычно самое сложное!

– А в третий раз великан превратил рабынь в сто осколков ледяного зеркала.

Машинально откинувшись на спинку диванчика, воображаю рассыпанные по земле сверкающие осколки. И как найти среди битого стекла ту, что дорога твоему сердцу?

– И-и-и? – шумно выдыхаю, ожидая самое интересное.

– Эльт посмотрелся в каждое зеркало и снова не ошибся в выборе, – не отводя от меня взгляда, уверенно продолжает Адриан. – Потому что лишь в одном зеркале, как в глазах любимой, он увидел себя лучше, чем был на самом деле.

– Какая красивая легенда! – смахнув непрошеную слезинку, искренне восхищаюсь я. – Так возвышенно и романтично! Спасибо, Адриан!

– Если тебе действительно понравилось… – быстро взглянув на меня, говорит милый, – можешь наградить сказителя по древнему обычаю.

– Это как? – Вопросительно смотрю на драгоценного. – Извини, я плохо знаю человеческие обычаи, тем более древние.

– В те далекие времена, – слегка понизив голос, загадочно произносит милый, – сказители бродили по земле, слагая песни и легенды о великих героях и прекрасных девах, о мужестве и бесстрашии, о любви и верности. И если рассказанное находило отклик в душе слушателя, заставляя хоть на миг поверить в добро и справедливость, в то, что наш мир чище и мудрее, чем мы привыкли думать… В общем, если история нравилась, сказителя щедро награждали. Мужчины – вином и деньгами, а молодые девушки… – Адриан делает паузу, внимательно разглядывая меня с головы до ног, после чего добавляет твердо: – Поцелуем.

Удивленно чешу затылок. Какие интересные обычаи, оказывается, были у людей в древности! Уж точно – чего не знала! Наверное, все-таки стоит почитать какую-нибудь литературу по этому вопросу. Прищуриваю глаза. Кстати, как называется наука, изучающая традиции людей? Антропология? Или все-таки этнография? Неожиданно наткнувшись на выжидательный взгляд милого, теряю нить рассуждения. Это он что имеет в виду… Вот это да!

– Адриан, – медленно произношу я, придав голосу строгость, – так ты полагаешь, что теперь я, как древняя поселянка, полезу к тебе с поцелуями? Но ведь это как-то… неприлично.

– А что поделать? – Тяжело вздохнув, милый изображает вселенскую печаль. – По-другому у нас все равно не получится – я дал слово, поэтому приставать к тебе не имею права.

Драгоценный демонстративно морщит лоб, создавая видимость глубокой работы мысли:

– И вообще, если по уму, так даже правильней. Ведь ты же в более выгодном положении, чем я.

– Это еще почему? – подперев подбородок рукой, искренне изумляюсь я.

– Вот сама подумай, – небрежно положив руку на спинку диванчика, как раз за моей спиной, выдает ненаглядный, – если вдруг ты захочешь выказать мне расположение… – И, уловив что-то в моем взгляде, быстро уточняет: – Я не говорю, что ты будешь это делать, мы просто размышляем. Так вот, в этом случае у тебя всего два варианта.

– Какие еще варианты? – тихо переспрашиваю я, приходя в полное замешательство от подобных логических предпосылок.

– Я или соглашусь, или нет, – отвечает милый серьезным голосом и, изобразив легкое смущение, добавляет почти ласково: – Причем, скорее всего, соглашусь. А вот у меня вариантов как минимум три.

– И какой третий? – машинально интересуюсь я, уже не в силах испытывать удивление.

– Если я полезу к тебе с поцелуями, – мечтательно заявляет драгоценный, – я, кроме всего прочего, еще рискую схлопотать по лицу. – И, послав мне взгляд, полный восхищения, признается: – И ведь это в лучшем случае.

– По-моему, ты и так рискуешь, – улыбаюсь я с нежностью волчицы, узревшей опасную, но чрезвычайно привлекательную добычу, – с таким-то наглым поведением!

– Я знаю, – так же широко улыбнувшись, отвечает Адриан. – Но я же смелый. – И, подняв на меня смеющиеся синие глаза, уточняет: – И вообще: я не наглый, я – честный!

Ну что ж… Награждаю драгоценного снисходительно-одобрительным взглядом. Так смотрят любящие родители на расшалившегося ребенка: ясное дело, что проказник, но ведь умен и находчив. К тому же смелость и честность всегда входили в список моих любимых качеств.

Весело рассмеявшись, звонко целую ненаглядного в щеку:

– Прими, великий сказитель, искреннюю благодарность по древнему обычаю.

– Не совсем то, что я ожидал, – глубокомысленно изрекает милый, не в силах при этом сдержать довольную улыбку. – Но для начала сойдет. К тому же я никуда не тороплюсь.

Нет, ну дает, нахаленок! Пряча под ресницами лукавый взгляд, изображаю серьезный и даже слегка надменный вид.

– Если, как ты говоришь, «по уму», – поправив прическу, назидательно выговариваю я, – то каждый должен сам нести ответственность за свои поступки.

– Согласен с этим утверждением, – заглянув в мои глаза, кивает Адриан. – Я, кстати, привык всегда отвечать за свои действия.

– Это хорошо, – мягко, по-кошачьи улыбаюсь я, грациозно расправляя плечи. – Но тебя ведь никто не просил давать мне подобных обещаний? Это исключительно твоя собственная инициатива. Погорячился, бывает. – И, послав озадаченному Адриану нежнейший взгляд, продолжаю с оттенком легкой поучительности: – Согласись, мне теперь приходится страдать только из-за того, что кто-то, не подумав, разбрасывается словами. – Я обиженно надуваю губки. – Должна заметить, что с твоей стороны это в высшей мере безответственно! И нечестно к тому же!

– Ого! – Ненаглядный потирает лоб. – Более чем интересный подход.

– Конечно, у меня может быть хорошее настроение, – усердно расправляя кружевные манжеты, признаюсь я. – Вот как сегодня, например. – И, глубоко вздохнув, добавляю: – Но жизнь – штука сложная. Поэтому гарантировать, что такое настроение у меня будет часто… И что оно вообще будет…

Осторожно проведя пальчиком по бровям, посылаю милому взгляд, полный неземной грусти:

– И кстати, ты рассказал легенду не до конца. Что было после того, как Эльт выполнил условие великана?

– Точно! – отзывается Адриан вполне серьезно, будто вовсе и не он только что так мило дурачился. – Я забыл про самое главное. Про поединок.

– Погоди… – На мгновение задумываюсь, машинально наматывая на палец упругий локон. – Я кое-что читала про великанов-демонов, поэтому вариантов тут немного. Могу попробовать угадать.

– Интересно. – Улыбнувшись одними глазами, внимательно смотрит на меня ненаглядный. – Что ж, угадывай.

– Эльт на самом деле был магом, – внимательно следя за реакцией милого, выдаю первую версию, – просто умело это скрывал.

– Мимо, – усмехается драгоценный. – К магам он не имел никакого отношения.

– Тогда, – взволнованно облизав губы, пытаю удачу во второй раз, – в его жилах текла кровь Древних. Он был очень-очень далеким потомком и ничего не знал о своих могущественных предках, но в критический момент…

– Опять не угадала! – Довольная улыбка Адриана становится еще шире. – У тебя осталась последняя попытка.

– Значит, вариант всего один, – взмахнув ресницами, уверенно заявляю я. – У героя легенды был какой-то очень мощный артефакт. Даже несколько артефактов. Скорее всего – магическое оружие и амулет, создающий защитное поле.

– Нет, – загадочно улыбается милый, не скрывая искреннего торжества. – Все было совсем не так! Всего один поцелуй, и ты узнаешь, чем закончилась эта красивая история.

– Слушай, Адриан! – возмущаюсь я. – По-моему, это переходит всякие границы!

– Почему это? – пожимает плечами драгоценный. – Ты сама вызвалась угадывать, я тебя не заставлял. А за проигрыш нужно платить к тому же… – В синих глазах вновь пляшут лукавые искорки. – Я в курсе, что ты редко бываешь в настроении, но сегодня же оно у тебя хорошее. Сама сказала, вот недавно совсем.

Обреченно вздохнув, во все глаза смотрю на милого. Нет, все-таки он неисправим. Со смехом поцеловав ненаглядного в другую щеку, заявляю требовательно:

– Теперь рассказывай, вымогатель эдакий!

Адриан прикрывает глаза, настраиваясь на повествование:

– «Поединок? Со мной? – расхохотался великан, сотрясая стены. – Да ты же сдохнешь, щенок!»

И тут… Действительно или мне кажется? Я вижу едва уловимый свет, исходящий от древнего оружия. Словно меч легенды доверчиво отзывается на рассказ, стремясь что-то… Пояснить? Добавить? Сделать акцент на самом важном?

– Погоди, – шепчу милому, потянувшись к старинной рукояти.

Да, я одна из немногих чародеек, умеющих читать прошлое по вещам. Но на тысячу лет назад я еще никогда не заглядывала.

Глава 14

Легкий порыв ветра вбрасывает в кабинет целый ворох разноцветных снежинок. Естественно, вижу их только я. Вот они кружатся перед глазами, порхают, играя в веселые догонялки, застилают, размывают, изменяют окружающую картинку. Несколько раз быстро моргаю, пытаясь отогнать навязчивое мельтешение, и, открыв глаза, вижу перед собой уже совершенно иную обстановку.

Высокие грубые стены из серого необработанного камня. Простой глиняный пол, покрытый, словно гигантская паутина, причудливой сетью трещин. Высоко, под самым потолком, выстроились в ряд узкие окошки-бойницы, сквозь которые со зловещим свистом врывается в зал колючий северный ветер и здесь, внизу, бесшабашными призраками-сквозняками дразнит колдовской синеватый огонь в каменных жаровнях – то с гулом раздувает пламя на высоту человеческого роста, то душит его в своих ледяных объятиях.

Взволнованно закусываю губу. Да уж, жутковатое убежище, под стать владельцу. Медленно перевожу взгляд в центр помещения. А вот и хозяин. Тихо порадовавшись, что я здесь всего лишь незаметный наблюдатель, с легким испугом прикрываю ладошкой рот. Ну и страшилище этот владелец замка! Громадная туша, в три человеческих роста, да и вширь впятером не обхватишь, огромные ручищи с длинными загнутыми когтями свисают ниже колен. Кошмар! Как же Эльт с ним справится? Да еще и без артефактов?

Стоп! Изумленно разглядываю стоящего возле дверей человека. А это кто, он и есть – легендарный герой древности? С трудом сдерживаю готовый вырваться вздох разочарования. Да что-то вид у него какой-то… простоватый, не героический вовсе. А я ведь его совсем другим представляла – эдаким здоровяком, богатырем с горой мускулов.

Осторожно протираю глаза, словно пытаясь разглядеть в древнем воине… дар богов? Поцелуй небес? Да хоть бы что-то особенное было! А тут… Губы сами собой кривятся в снисходительной усмешке. Худенький паренек какой-то, да и невысокий – на полголовы ниже Адриана. И главное, – возраст! Сколько же лет человеку-легенде – восемнадцать? Ладно, двадцать – самое большее! И вот не верится мне что-то в рассказы про его подвиги и особые заслуги. Легенды часто преувеличивают!

Резко одернув себя за излишний скептицизм, вновь разглядываю Эльта. Смущенный взмах ресницами. А что, милый такой мальчик. Темно-русые волосы непослушной копной рассыпаны по плечам, зеленовато-карие глаза сияют юношеским задором, черты лица довольно правильные, но без аристократической утонченности. Упрямо поджав губы, выношу суровый вердикт: простолюдин из маленькой предгорной деревушки, легковооруженный пеший воин – простые кожаные доспехи, немного улучшенные металлическими вставками, и меч самый обычный, да вот этот самый. Не врет древнее сказание.

Горделиво усмехнувшись, привычным движением откидываю назад спутанные кудри. Конечно, Эльта с Адрианом не сравнить – у мальчика ни холености, ни придворных манер.

– Поединок? Со мной? – презрительно хохочет великан, наполняя стены замка гулким, повторяющимся эхом. – Да ты же сдохнешь, щенок!

– Конечно, сдохну, – подтверждает Эльт с невозмутимым спокойствием, лишь губы его трогает ироничная улыбка. – Только к тому времени, как это произойдет, я превращусь в старую беззубую собаку.

Мама моя дорогая! И куда подевался озорной восторженный мальчишка? На великана холодным оценивающим взглядом смотрит взрослый, уверенный в себе мужчина. Воин. Профессионал. Растерянно покачав головой, виновато отвожу глаза. Пожалуй, про боевые подвиги – правда…

У-у-у! Вздрогнув от резкого оглушающего звука, инстинктивно закрываю уши ладонями. Да тут никакие барабанные перепонки не выдержат! Громадную тушу великана вновь сотрясает нечеловеческий хохот, переходящий в пронзительный рев неведомого монстра. Брезгливо морщу носик. Фу! Что-то горелым потянуло. Черный клубящийся вихрь окутывает негостеприимного хозяина с головы до ног и, замерев на мгновение, рассыпается геометрически правильным кольцом горячего пепла. Недобрый огонь в жаровнях угасает, погружая замок в липкую неживую тьму, и через миг, ярко вспыхнув вновь, освещает новую личину великана.

Испуганно вздохнув, без сил прижимаюсь к каменной прохладе стены. А этот гад еще и метаморф! Ну и попал бедный Эльт!

Словно под гипнозом, не могу отвести глаз от середины зала, где красуется, ярится, разрывая горячим копытом сухую податливую глину, демонический бык – жуткая тварь из подземной обители проклятых. Из влажных, глубоко вырезанных ноздрей чудовища с треском вырываются синеватые искры, в глазах пенной лавой клокочет ненависть веков. И такая неумолимая жажда убийства исходит от этого исчадия зла, словно сама Смерть начертала на нем свои победные руны!

Дата добавления: 2015-10-28