Глава тридцать восьмая. В которой будет идти речь о том, как Чжугэ Лян начертал план трех царств,

в которой будет идти речь о том, как Чжугэ Лян начертал план трех царств,

и о том,

как в битве на великой реке Янцзы род Сунь отомстил за свою обиду

Итак, Лю Бэй дважды понапрасну пытался встретиться с Чжугэ Ляном. Когда он

собирался поехать в третий раз, Гуань Юй сказал:

-- Брат мой, поведение Чжугэ Ляна переходит все границы приличия! Что вас

прельщает в нем? Мне кажется, он боится встретиться с вами, потому что не

обладает настоящей ученостью и пользуется славой незаслуженно!

-- Ты неправ, брат, -- прервал его Лю Бэй. -- Вспомни, как в древности

цискому Хуань-гуну пять раз пришлось ездить, чтобы взглянуть на отшельника

Дун-го. А я же хочу увидеть величайшего мудреца!

-- Подумайте, брат, -- прервал его Чжан Фэй, -- может ли быть эта

деревенщина великим ученым? На сей раз ехать вам не следовало бы. Если он

сам не явится, я приволоку его на веревке!

-- Разве тебе не известно, как сам Чжоуский Вэнь-ван ездил к Цзян Цзы-я? --

возразил Лю Бэй. -- Если Вэнь-ван так почитал мудрецов, то и тебе следовало

бы быть повежливей. Оставайся-ка ты дома, мы поедем с Гуань Юем вдвоем.

-- Оставаться мне? А вы уедете?

-- Хочешь ехать -- не смей дерзить! -- предупредил брата Лю Бэй.

Чжан Фэй дал обещание. Они втроем сели на коней и в сопровождении слуг

направились в Лунчжун.

Недалеко от дома мудреца Лю Бэй сошел с коня и пошел пешком. Первым ему

повстречался Чжугэ Цзюнь.

-- Дома ваш старший брат? -- поклонившись, спросил Лю Бэй.

-- Сегодня вы можете повидаться с ним, вчера вечером он вернулся, -- сказал

юноша и беззаботно удалился.

-- Счастье улыбается мне, я увижу его! -- воскликнул обрадованный Лю Бэй.

-- Этот человек не учтив, -- заметил Чжан Фэй. -- Не мешало бы ему

проводить нас до дому, а он ушел.

-- Каждый занят своими делами, -- успокоил брата Лю Бэй. -- Не можем же мы

заставить его сделать это.

Братья приблизились к дому и постучались в ворота. Вышел мальчик-слуга и

спросил, кто они такие. Лю Бэй сказал:

-- Потрудись передать своему господину, что Лю Бэй пришел ему поклониться.

-- Господин дома, но целый день спит, -- ответил мальчик.

-- Тогда погоди докладывать.

Оставив братьев дожидаться у ворот, Лю Бэй осторожными шагами вошел в дом.

В прихожей на цыновке спал человек. Лю Бэй остановился поодаль и почтительно

сложил руки. Прошло довольно много времени, но мудрец не просыпался. Гуань

Юю и Чжан Фэю наскучило ждать во дворе, и они вошли в дом поглядеть, что

делает их старший брат. Увидев, что Лю Бэй стоит, Чжан Фэй раздраженно

сказал:

-- До чего же высокомерен этот мудрец! Наш брат стоит возле него, а он себе

спит как ни в чем не бывало. Пойду-ка я подожгу дом, посмотрим тогда,

проснется он или нет!

Гуань Юю несколько раз приходилось сдерживать разгорячившегося брата. Лю Бэй

приказал им обоим выйти за дверь и ждать. В эту минуту мудрец пошевелился,

словно собираясь встать, но потом повернулся к стене и опять заснул. Мальчик

хотел было доложить ему о гостях, но Лю Бэй его остановил:

-- Не тревожь господина...

Прошел еще час. Лю Бэй продолжал стоять. Вдруг Чжугэ Лян открыл глаза и

сразу же нараспев стал читать стихи:

Кто первым поднимется с жесткого ложа?

Я -- первым проснусь от глубокого сна!

Так спится приятно весною в прихожей:

Спускается солнце, вокруг тишина...

Чжугэ Лян умолк и потом обратился к мальчику-слуге:

-- Есть кто-нибудь из простых посетителей?

-- Дядя императора Лю Бэй ожидает вас, -- ответил мальчик.

-- Почему ты мне об этом раньше не доложил? -- заторопился Чжугэ Лян. --

Мне еще надо переодеться!

Он удалился во внутренние покои и вскоре в полном облачении вышел к гостю.

Лю Бэй увидел перед собой человека высокого роста, немного бледного. На

голове у него была шелковая повязка, и был он в белоснежном одеянии из пуха

аиста -- обычная одежда даосов. Движения его были плавны и непринужденны,

осанкой своей он напоминал бессмертного духа. Лю Бэй поклонился.

-- Я, недостойный потомок Ханьского правящего дома, давно слышал ваше

славное имя -- оно оглушает подобно грому. Дважды пытался я повидать вас, но

неудачно. И тогда я решился написать на табличке свое ничтожное имя... Не

смею спросить, пал ли на нее ваш взор?

-- Я так ленив, -- молвил мудрец, -- и мне совестно, что я заставил вас

ездить понапрасну...

Совершив церемонии, положенные при встрече, они уселись, как полагается

гостю и хозяину. Слуга подал чай. Выпив чашку, Чжугэ Лян заговорил:

-- Вчера я прочел ваше письмо и понял, что вы печалитесь о народе и

государстве... Вам не стоило бы обращаться ко мне -- я слишком молод, и

способности мои ничтожны.

-- Мне говорили о вас Сыма Хуэй и Сюй Шу. Разве они стали бы болтать

попусту? -- вскричал Лю Бэй. -- Прошу, не оставьте меня, неразумного, своими

мудрыми советами!

-- Сыма Хуэй и Сюй Шу -- самые выдающиеся ученые в мире, а я лишь простой

пахарь. Разве смею я рассуждать о делах Поднебесной? Вас ввели в

заблуждение, и вы хотите променять яшму на камень!

-- Вы самый необыкновенный талант в мире, -- настаивал Лю Бэй. -- Можно ли

вам понапрасну стариться в лесной глуши? Вспомните о народе Поднебесной!

Просветите меня в моей глупости, удостойте своими наставлениями!

Чжугэ Лян улыбнулся:

-- Расскажите о ваших намерениях.

Отослав слуг, Лю Бэй придвинул свою цыновку поближе и сказал:

-- Вы знаете о том, что Ханьский дом идет к упадку, что коварный сановник

Цао Цао захватил власть! Я не жалею сил, чтобы установить великую

справедливость в Поднебесной, но для такого дела у меня не хватает ума. Как

бы я был счастлив, если бы вы просветили меня и удержали от бед!

-- Когда Дун Чжо поднял мятеж, сразу же восстали все смутьяны по всей

Поднебесной, -- начал Чжугэ Лян. -- Цао Цао с меньшими силами удалось

победить Юань Шао прежде всего благодаря своему уму, а не только благодаря

выбору удобного момента. Теперь у Цао Цао бесчисленные полчища, он держит в

руках Сына неба и от его имени повелевает всеми князьями. Вступать с ним в

борьбу невозможно. На юге род Сунь вот уже в течение трех поколений владеет

Цзяндуном. Владение это неприступно, и народ льнет к своему князю. Добейтесь

его помощи, но никоим образом не замышляйте похода против него! А вот

Цзинчжоу вам следует взять! На севере этот округ примыкает к рекам Хань и

Мянь, на востоке связан с Ухуэем, на западе сообщается с княжествами Ба и

Шу, а все доходы его идут с юга, из Наньхая. Если вы не овладеете этим

округом, вам не удержаться! Думали вы когда-нибудь о том, что вам помогает

небо? А Ичжоу! Неприступная крепость, бескрайние плодородные поля! Это ведь

сокровищница, созданная самой природой! Благодаря ей Гао-цзу создал империю.

Нынешний ичжоуский правитель Лю Чжан слаб и невежествен, а народ и страна

богаты! К тому же он не знает, как ему удержать свои владения. И наиболее

способные и ученые люди мечтают о просвещенном правителе... Вы отпрыск

императорского рода, славитесь своей честностью и справедливостью,

призываете к себе мудрецов и героев -- вот основание, чтобы взять Цзинчжоу и

Ичжоу! Берите эти округа, укрепитесь в них, упрочьте на западе мир с

местными племенами, покорите на юге области И и Юэ, вступите в союз с Сунь

Цюанем, создайте в своих владениях хорошее управление и потом, выждав

момент, когда в Поднебесной произойдут изменения, пошлите своего лучшего

полководца с цзинчжоускими войсками к Юаньло, а сами во главе ичжоуских

полков выступайте на Циньчуань. И можете быть уверены -- народ выйдет

встречать вас с корзинами яств и с чашками рисового отвара. Вы совершите

великое дело и возродите Ханьскую династию! Если вы поступите именно так, я

буду во всем вашим советником!

Чжугэ Лян велел мальчику-слуге принести карту, повесил ее посреди комнаты и,

указывая на нее рукой, продолжал:

-- Вот карта пятидесяти четырех округов Сычуани... Если вы хотите стать

могущественным правителем, делайте уступки Цао Цао на севере -- пусть он

властвует там, доколе ему предопределило небо; на юге Сунь Цюань пусть берет

себе земли и доходы, а вы добивайтесь одного: согласия в своих отношениях с

народом. Сделайте Цзинчжоу своей опорой, возьмите Западную Сычуань, заложите

основы династии и потом можете думать о всей Срединной равнине(*1).

Лю Бэй встал с цыновки и с благодарностью поклонился:

-- Ваши слова, учитель, прояснили мой разум! Мне кажется, что рассеялись

черные тучи, и я узрел голубое небо! Одно лишь меня смущает: могу ли я

отнять владения у цзинчжоуского правителя Лю Бяо и у ичжоуского правителя Лю

Чжана, которые, как и я, принадлежат к Ханьскому императорскому роду?

-- Об этом не тревожьтесь! -- успокоил его Чжугэ Лян. -- Ночью я наблюдал

небесные знамения: Лю Бяо проживет недолго, а Лю Чжан не такой человек,

который мог бы основать свою династию. Он перейдет к вам.

Лю Бэй смиренно склонил голову.

Не выходя за порог своей хижины, Чжугэ Лян знал, как разделить Поднебесную!

Поистине никогда не бывало в мире столь мудрого человека!

Мудрость Чжугэ Ляна потомки воспели в стихах:

О слабости своей вздыхал в те дни Лю Бэй,

Но, к счастию, ему открыл все Чжугэ Лян!

Когда Лю Бэй решил узнать судьбу страны,

Смеясь, он показал ему раздела план.

Поклонившись Чжугэ Ляну, Лю Бэй сказал;

-- Я готов с благоговением внимать вашим наставлениям, только покиньте эти

горы и помогайте мне!

-- Ваше приглашение я принять не могу, -- произнес Чжугэ Лян. --

Я счастлив, обрабатывая свое поле, и неохотно общаюсь с миром.

-- О учитель! -- слезы потекли по щекам Лю Бэя. -- Что же станет с народом,

если вы не поможете мне?!

-- Хорошо! -- согласился, наконец, Чжугэ Лян, тронутый неподдельным горем

своего собеседника. -- Если вы меня не отвергаете, я буду служить вам верно,

как служат человеку собака и конь...

Печаль Лю Бэя сменилась радостью. Он велел братьям войти и поклониться

мудрецу и преподнес ему в дар золото и ткани. Однако Чжугэ Лян наотрез

отказался взять дары.

-- Примите их, это не такие дары, которые преподносят мудрецам, когда

приглашают их на службу, -- уговаривал Лю Бэй. -- Это знак моего искреннего

к вам расположения!

В конце концов Чжугэ Лян согласился принять подарки. Братья остались у него

в доме на ночлег.

Наутро возвратился Чжугэ Цзюнь. Собираясь в дорогу, Чжугэ Лян наказывал

брату:

-- Я уезжаю. Долг повелевает мне последовать за императорским дядюшкой Лю

Бэем, троекратного посещения которого я удостоился. Не доведи наше поле до

запустения, прилежно занимайся хозяйством и жди меня. Я вернусь, как только

служба моя окончится.

Потомки сложили о Чжугэ Ляне грустные стихи:

Свой дом покидая, он думал уже о возврате,

И службу кончая, мечтал, что вернется сюда.

И из-за того лишь, что был он Лю Бэем оставлен,

Там, в Учжанъюане его закатилась звезда.

Есть и еще одна ода, которая написана в подражание "Шицзину":

Мечом своим длинным взмахнул Гао-цзу, император,

И в древнем Мандане кровь Белой змеи пролилась.

Он Чу уничтожил и в циньские земли ворвался,

Но через два века распалась династии связь.

Она возродилась лишь при Гуан-у знаменитом,

Но рушиться стала вновь при Хуань-ди и Лин-ди.

Сянь-ди же столицу в Сюйчан перенес, и явились

За ним властолюбцы с великою злобой в груди.

И смута настала, и власть захватил Цао Цао,

Династии новой основу род Сунь положил.

И только несчастный Лю Бэй в Поднебесной скитался.

Скорбя о народе, в Синье одинокий он жил.

Желанья большие владели и Спящим драконом,

Он воином храбрым и мудрым прослыл средь людей.

Сюй Шу с похвалою назвал его имя Лю Бэю.

И трижды с визитом был в хижине бедной Лю Бэй.

Он поле покинул, он книги и лютню оставил,

Мудрейший из мудрых, за планом развертывал план.

Сначала Цзинчжоу, потом Сычуань захватил он,

Он голосом мощным звал, как боевой барабан.

Когда он смеялся, дрожали ночные светила,

Драконом взлетевши, он мира принес торжество.

И в тысячелетье войдет его светлое имя,

Вовек не померкнет высокая слава его.

Распрощавшись с Чжугэ Цзюнем, Чжугэ Лян, Лю Бэй и его братья отправились в

Синье.

Лю Бэй относился к Чжугэ Ляну как к своему учителю. Он ел с ним за одним

столом, спал на одном ложе и по целым дням советовался с ним о великих делах

Поднебесной.

-- Цао Цао сделал в Цзичжоу озеро и обучает свое войско ведению войны на

воде, -- говорил Чжугэ Лян. -- Ясно, что он задумал вторгнуться в Цзяннань.

Следовало бы послать туда людей на разведку.

Повинуясь его совету, Лю Бэй тайно направил своих людей в Цзяндун.

Тем временем Сунь Цюань после смерти своего старшего брата Сунь Цэ успел

укрепиться в Цзяндуне. Унаследовав великое дело, он стал отовсюду приглашать

к себе мудрых и способных людей. С этой целью он открыл в Ухуэе подворье и

поручил Гу Юну и Чжан Хуну принимать приезжающих. Сюда стекались знаменитые

люди со всех концов страны. Одни называли других и советовали призвать их.

Были там такие мудрецы, как Кань Цзэ из Хуэйцзи, Янь Цзюнь из Пынчэна, Се

Цзун из Пэйсяня, Чэн Бин из Жунани, Чжу Хуань и Лу Цзи из Уцзюня и многие

другие. Сунь Цюань принимал их с почетом. На службе у него состояли опытные

полководцы: Люй Мын из Жуяна, Лу Сунь из Уцзюня, Сюй Чэн из Ланъе, Пань Чжан

из Дунцзюня и Дин Фын из Луцзяна.

Эти ученые и военачальники охотно помогали Сунь Цюаню. Цзяндун теперь

называли не иначе, как приманкой для всех умных людей.

В седьмом году периода Цзянь-ань [202 г.] Цао Цао, завершив разгром войск

Юань Шао, направил в Цзяндун послов с повелением Сунь Цюаню прислать в

столицу своего сына для зачисления его в свиту императора. Охваченный

сомнениями, Сунь Цюань не знал, что предпринять. Его мать, госпожа У, решила

посоветоваться с Чжоу Юем и Чжан Чжао.

-- Цао Цао хочет ограничить власть князей, и с этой целью он повелевает вам

прислать к нему сына, -- сказал Сунь Цюаню Чжан Чжао. -- Если вы

ослушаетесь, Цао Цао пойдет на вас войной, и может создаться опасное

положение.

-- А по-моему, незачем нам давать заложников! -- возразил Чжоу Юй. -- Наш

господин унаследовал владения отца и старшего брата; прибавьте к этому

население шести областей и военную силу! Послать сына князя заложником --

значит подчиниться Цао Цао! Прикажет он тогда идти в поход -- придется идти.

Нет, не посылайте заложника! Поживем -- увидим, как сложатся события, а там

что-либо придумаем.

-- Чжоу Юй прав, -- согласилась госпожа У.

Сунь Цюань проводил посла в обратный путь, но сына своего с ним не отпустил.

С тех пор Цао Цао стал подумывать о походе на юг, и только беспорядки на

севере мешали ему выполнить это намерение.

В одиннадцатом месяце восьмого года периода Цзянь-ань Сунь Цюань со своими

войсками пошел в поход против Хуан Цзу. Ему удалось разгромить врага в битве

на великой реке Янцзы. Военачальник Сунь Цюаня по имени Лин Цао на легких

боевых судах прорвался в Сякоу, но, к несчастью, пал от стрелы Гань Нина,

одного из храбрейших военачальников Хуан Цзу. Сыну убитого, Лин Туну, было

всего лишь пятнадцать лет. Невзирая на свою молодость, он отважно бросился в

битву и отбил тело своего отца.

Положение создалось неблагоприятное для Сунь Цюаня, и он вынужден был

возвратиться к себе в Восточный У.

Младший брат Сунь Цюаня, Сунь И, был правителем округа Даньян. Несдержанный

и своенравный, он часто напивался пьяным и избивал своих воинов. Ду-цзян

Даньяна Гуй Лань и помощник правителя этого же округа Дай Юань искали

удобного случая, чтобы избавиться от Сунь И.

Однажды все военачальники и начальники уездов округа собрались в Даньян на

большой пир. В тот день жена Сунь И, красивая и умная госпожа Сюй, гадала по

"Ицзину"(*2). Знаки предвещали недоброе. Госпожа Сюй уговаривала супруга не

ходить на этот пир, но он не захотел ее слушать. Вечером, когда гости

разошлись, Бянь Хун последовал за Сунь И и возле ворот зарубил его мечом.

Всю вину за это убийство Гуй Лань и Дай Юань взвалили на Бянь Хуна и казнили

его лютой казнью. Сами же они, воспользовавшись беспорядками, завладели всем

имуществом и наложницами, принадлежавшими Сунь И. Гуй Лань был очарован

красотой госпожи Сюй и сказал ей:

-- Я отомщу за вашего супруга, но вы должны быть моею. И не вздумайте

противиться, иначе вы умрете!

-- Нет, нет! Сейчас это невозможно! Надо хоть выдержать траур, --

запротестовала госпожа Сюй. -- Подождем счастливого дня, совершим

жертвоприношение душе умершего, и потом еще не поздно будет нам сочетаться

узами брака!

Гуй Лань согласился.

Госпожа Сюй не теряла времени даром. Она тайно пригласила к себе друзей

покойного мужа, военачальников Сунь Гао и Фу Ина, и с рыданиями пала перед

ними на колени.

-- Спасите меня, и я буду вечно благодарна вам! -- умоляла она. -- Злодеи

Гуй Лань и Дай Юань убили моего мужа, а всю вину свалили на Бянь Хуна! Они

присвоили себе наше имущество, рабов и рабынь, и Гуй Лань к тому же силой

решил овладеть мною! Я притворилась, что согласна, дабы не вызвать у него

подозрений. Мой покойный муж всегда с похвалой отзывался о вас, и я надеюсь,

что вы не оставите меня! Известите поскорей о случившемся Сунь Цюаня и

подумайте, как покарать злодеев и смыть позор!

Госпожа Сюй еще раз низко поклонилась. Сунь Гао и Фу Ин не в силах были

сдержать слезы.

-- Приказывайте, госпожа! Мы приложим все усилия, чтобы отомстить за нашего

господина! При жизни он оказывал нам огромные милости...

Вскоре к Сунь Цюаню помчался гонец с печальной вестью.

Когда же настал счастливый день для вступления в брак, госпожа Сюй спрятала

Сунь Гао и Фу Ина за пологом в своей комнате. В большом зале состоялась

церемония жертвоприношения душе умершего. После этого госпожа Сюй сняла с

себя траурные одежды, искупалась, умастила свое тело благовониями и

облачилась в богатый наряд. Она вела себя непринужденно, смеялась и болтала.

Гуй Лань этому радовался. Вечером госпожа Сюй отпустила своих служанок и

рабынь и пригласила Гуй Ланя к себе в дом. Стол в зале был уставлен яствами

и винами. Когда Гуй Лань опьянел, госпожа Сюй провела его в свою

опочивальню. Пьяный Гуй Лань, ничего не подозревая, вошел туда.

-- Сунь Гао, Фу Ин, где вы? -- крикнула госпожа Сюй.

Из-за полога с мечами в руках выскочили оба воина. Гуй Лань не успел

опомниться, как упал под ударом меча Фу Ина, а Сунь Гао прикончил его.

Когда с Гуй Ланем было покончено, госпожа Сюй пригласила на пир Дай Юаня.

Сунь Гао и Фу Ин убили его в зале. Затем было приказано вырезать семьи

злодеев и их приспешников. Головы Гуй Ланя и Дай Юаня выставили перед гробом

Сунь И, и госпожа Сюй вновь надела траурное платье.

Не прошло и дня, как в Даньян прибыл сам Сунь Цюань с войском. Так как

госпожа Сюй сама расправилась с обидчиками, ему здесь делать было нечего. Он

пожаловал Сунь Гао и Фу Ину звания я-мынь-цзян и поручил им охранять Даньян,

а сам возвратился домой, захватив с собой госпожу Сюй.

Население Цзяндуна восхищалось добродетелями госпожи Сюй, и потомки в честь

ее сложили такие стихи:

Во всей Поднебесной не сыщешь мудрее!

Доныне еще не дано никому,

Кто верность хранит, превзойти совершенства

Рожденной под небом Восточного У.

Положение Сунь Цюаня упрочивалось. В пределах Восточного У постепенно были

уничтожены шайки горных разбойников, на великой реке Янцзы создан флот более

чем из семи тысяч военных судов. Сунь Цюань предложил Чжоу Юю встать во

главе всей армии и флота, пожаловав ему звание да-ду-ду.

Случилось так, что зимой, в десятом месяце двенадцатого года периода

Цзянь-ань [207 г.], мать Сунь Цюаня, госпожа У, серьезно заболела.

Она вызвала к себе Чжоу Юя и Чжан Чжао и сказала:

-- Я происхожу из рода У. Потеряв в детстве родителей, я вместе со своим

братом У Цзин-ту переехала на жительство в княжество Юэ, где впоследствии

вышла замуж за Сунь Цзяня. Я родила ему четырех сыновей. Когда родился мой

старший сын Сунь Цэ, мне приснилось, что за пазуху ко мне вошла луна.

А когда родился Сунь Цюань, мне приснилось, что в мои объятия спустилось

солнце. Прорицатель говорил, что такой сон предвещает великую славу моим

сыновьям. К несчастью, Сунь Цэ умер слишком рано, и наследство перешло к

Сунь Цюаню. Обещайте помогать ему единодушно, и тогда я могу умереть

спокойно! А ты, -- продолжала она, обращаясь к сыну, -- почитай Чжан Чжао и

Чжоу Юя как своих учителей и не ленись! Моя сестра -- твоя тетушка -- как и

я, была замужем за твоим отцом! Когда я умру, она заменит тебе мать. Уважай

ее! С сестрой своей обращайся ласково, найди ей хорошего мужа!

С этими словами она умерла. Сунь Цюань долго оплакивал свою матушку. О том,

как он похоронил ее, мы здесь рассказывать не будем.

Наступила весна. Сунь Цюань вновь стал подумывать о походе против Хуан Цзу.

Чжан Чжао возражал:

-- Со дня похорон вашей матушки не прошло еще и года, сейчас нельзя

подымать войско.

-- К чему ждать год, если надо отомстить за обиду! -- не соглашался с ним

Чжоу Юй.

Сунь Цюань колебался. Все решил приезд бэйпинского ду-вэя Люй Мына, который

сказал Сунь Цюаню:

-- Когда я был в Лунцюшуйкоу, нам сдался Гань Нин, один из военачальников

Хуан Цзу. Я поговорил с ним и узнал, что родом он из Линьцзяна, прочел много

книг и обладает исключительными познаниями в истории. Это очень храбрый

воин. Он собрал шайку разбойников и прошел с ними все реки и озера. Гань Нин

носил бубенцы у пояса, и люди в страхе прятались, заслышав звон этих

бубенцов. На лодках у него были шатры и паруса из сычуаньской парчи, и за

это народ прозвал его "разбойником парчовых парусов". Гань Нин раскаялся в

своих преступлениях, круто изменил поведение и со своими людьми пошел

служить Лю Бяо. Но Лю Бяо обманул его надежды, и Гань Нин решил перейти к

нам. Однако Хуан Цзу оставил Гань Нина у себя в Сякоу и с его помощью

отвоевал обратно этот город, когда мы захватили его. Тем не менее Хуан Цзу

не ценит Гань Нина и обращается с ним крайне дурно. Ду-ду Су Фэй

неоднократно напоминал Хуан Цзу о заслугах этого храброго воина, но Хуан Цзу

твердит лишь одно: "Неужели вы думаете, что я когда-нибудь дам важную

должность этому разбойнику?" Гань Нин затаил обиду. Это было известно Су

Фэю. Однажды Су Фэй пригласил Гань Нина к себе домой, угостил вином и

сказал: "Я несколько раз напоминал о вас господину, но он не может найти для

вас дела. А долга ли человеческая жизнь? Надо самому подумать о будущем. Все

же я еще раз попытаюсь, чтобы вас назначили хотя бы начальником уезда

Осянь". Хуан Цзу отказал. Гань Нин ушел из Сякоу, но в Цзяндун не решается

войти из боязни, что вы на него гневаетесь за убийство Лин Цао. Я ему

сказал, что вы призываете к себе мудрых и способных людей и старых обид

поминать не будете. Каждый ведь старается для своего господина -- что в этом

плохого? Гань Нин с радостью явится к вам, только вы уж примите его получше!

-- Ну, теперь-то с помощью Гань Нина я разобью Хуан Цзу! -- обрадовался

Сунь Цюань и велел Люй Мыну немедленно пригласить Гань Нина.

Тот пришел. После приветственных церемоний Сунь Цюань сказал:

-- Прошу вас, не сомневайтесь ни в чем! Я глубоко признателен вам за то,

что вы согласились прийти ко мне. Стану ли я вспоминать о прежних обидах? Вы

только научите меня, как разделаться с Хуан Цзу!

-- Вам известно, -- начал Гань Нин, -- что Цао Цао, воспользовавшись

слабостью ханьского императора, прибрал к рукам всю власть в Поднебесной.

Цао Цао стремится захватить земли, расположенные к югу от Цзинчжоу. Лю Бяо,

владеющий этим округом, глуп и недальновиден; его сыновья неспособны быть

продолжателями дела своего отца. Я думаю, что прежде всего вам следовало бы

взять Цзинчжоу, пока вас не опередил Цао Цао. А для этого вам нужно

разгромить Хуан Цзу. С ним справиться нетрудно! Он стар и скуп, гоняется

лишь за выгодой, и народ ненавидит его за невыносимые поборы. К войне он не

готов, армия его представляет собой разнузданную толпу, она распадется при

первом же ударе. Разгромив Хуан Цзу, вы с барабанным боем двинетесь на

запад, овладеете чускими перевалами и завоюете земли Башу. Вот тогда

могущество ваше будет полным!

-- Золотые слова! -- воскликнул Сунь Цюань.

Он не стал медлить. Поставив Чжоу Юя во главе всей своей армии и флота,

назначив Люй Мына начальником головного отряда, а Дун Си и Гань Нина его

помощниками, Сунь Цюань со стотысячным войском выступил в поход против Хуан

Цзу.

Разведчики донесли об этом Хуан Цзу, находившемуся в Цзянся, и тот поспешно

созвал совет. Навстречу врагу было двинуто войско под командой Су Фэя. Чэнь

Цзю и Дэн Лун своими судами преградили вход в устье реки Мяньхэ. На их судах

было установлено более тысячи мощных луков и самострелов. Суда стояли

сплошной стеной, связанные канатами.

Когда противник приблизился, на судах загремели барабаны. Луки и самострелы

вступили в действие. Воины Сунь Цюаня не продвинулись вперед ни на шаг и

вынуждены были отступить на несколько ли вниз по реке.

-- Раз уж мы дело начали, теперь надо идти вперед во что бы то ни стало! --

сказал Гань Нин, обращаясь к Дун Си.

Отделив сотню легких судов, Гань Нин на каждое посадил пятьдесят отборных

воинов и двадцать гребцов. Приблизившись вплотную к противнику, они

принялись рубить канаты, связывавшие суда. На храбрецов сыпались стрелы и

камни, однако воины сделали свое дело. Строй врага нарушился. Гань Нин

вскочил на одно из судов, где находился Дэн Лун, и убил его. Чэнь Цзю

обратился в бегство. Люй Мын вскочил в лодку и бросился поджигать вражеские

суда. Чэнь Цзю уйти не удалось. Уже возле самого берега Люй Мын настиг его и

сразил ударом меча в грудь.

Когда подоспел Су Фэй, войска Сунь Цюаня успели уже высадиться на берег.

Армия Хуан Цзу была полностью разбита. Су Фэй хотел улизнуть, но натолкнулся

на военачальника Пань Чжана. После нескольких схваток Пань Чжан взял Су Фэя

в плен живым и доставил к Сунь Цюаню. Сунь Цюань распорядился держать Су Фэя

под стражей на повозке с решеткой до тех пор, пока будет пойман Хуан Цзу,

дабы казнить их вместе. Войскам был отдан приказ захватить Сякоу.

Поистине:

"Разбойника парчовых парусов" он в дело не употребил,

И потому случилось так, что тот канат перерубил.

Если вы не знаете, что сталось с Хуан Цзу, посмотрите следующую главу.

Дата добавления: 2015-10-28