Воин, священник и корона

Когда Стивен сломал печать прайфека, он знал, что окончательно разрывает свою связь с церковью. Печать была священна, и письмо мог открыть только тот, кому оно предназначалось. Ученика или священника, нарушившего этот закон, сначала исключали из ордена. Затем подвергали мирскому наказанию – от порки до казни через утопление.

Но Стивену было все равно. Чтобы покарать его, церковь должна узнать о том, что он совершил это преступление, а он понимал, что сумеет скрыть правду, если захочет. Нет, он сломал печать потому, что в глубине души знал: гниль, которую он обнаружил в монастыре д'Эф, была не маленьким пятном на груше – плод сгнил весь, вместе с деревом и его корнями.

Если отцы церкви виновны в пробуждении проклятых святых, это вызывает определенные сомнения. И если сама церковь прогнила насквозь, он не желает принимать в этом участие – по крайней мере, большее, чем уже принял. Он будет служить святым иначе, своим собственным способом.

– Стивен? – спросила Винна. – Что там написано?

Стивен сообразил, что уставился на буквы, даже не пытаясь их прочесть. Тогда он попытался прогнать посторонние мысли и сосредоточиться.

«Странно», – подумал он. Если не считать подписи и стихотворения, написанного, кажется, на вадхианском языке, письмо показалось ему полнейшей бессмыслицей.

– О. Это какой-то шифр, – сказал он.

– Клубок слов, который ты не можешь распутать? – проговорил Эспер. – Не верю.

Стивен кивнул и сосредоточился.

– Со временем я смогу в нем разобраться. Он основан на церковном вителлианском и более старом литургическом языке, который называется джедикад. Но само письмо совершенно бессмысленно. Правда, стихотворение…

Он замолчал, начав изучать его. Это действительно был древний вадхианский язык или близкий к нему диалект.

– Здесь имеется каниту, – сказал он. – На языке королей-колдунов каниту субокаум – «вызывающее заклинание».

– А кого оно вызывает? – спросила Лешья.

– Некоего Крубха Крукха, – ответил Стивен, покачав головой. – Я никогда о нем не слышал. Но не все проклятые святые широко известны. По правде говоря, это больше похоже на название места, а не на имя – означает что-то вроде «склоненного кургана».

– А может быть так, что имеется в виду седое? – спросила Лешья.

– Легко, – ответил Стивен. – И, учитывая все, что мы видели, это очень вероятно. Странно только, что перед этим стоит префикс «дхи», который обычно указывает на то, что дальше идет имя святого.

– В любом случае, – прервала его Лешья, – бессмысленно возвращаться в Эслен, чтобы рассказать вашему прайфеку о том, что здесь происходит. Похоже, он уже в курсе.

– Ну, я в этом не уверен, – откликнулся Эспер.

– Я тоже, – сказала Лешья. – Но теперь нам известно, что церковь решила восстановить древний путь паломничества, и мне кажется плохой идеей позволить им закончить начатое.

– Возможно, они уже закончили, – заметил Эспер.

– Не думаю, – проговорил Стивен. – Полагаю, здесь содержатся инструкции по освящению этого Крубха Крукха, уж не знаю, что это такое. Каниту представляется мне куском более длинного заклинания – точнее, его завершающей частью.

– Ты хочешь сказать, что мы заполучили то, что им необходимо, чтобы довершить задуманное?

– Именно это я и хочу сказать. Послушайте, я попытаюсь для вас перевести, – сказал он и откашлялся.

А теперь Склоненный Курган,

Кровавый Серп,

Кровь для Склоненного Кургана,

Кровь Семерых,

Кровь Троих,

Кровь Одного.

Пусть Семеро будут смертными во всем.

Пусть Трое будут Воином, Священником и Короной.

Пусть Один будет бессмертен.

Забьется тогда Сердце Склоненного Кургана,

Потечет из Призрачного Глаза,

Потечет из Матери-Истребительницы,

Потечет из Пела Подателя Ярости,

Потечет из Сухолесья,

Потечет из Близнецов, Гниения и Разложения,

Потечет из Не Мертвого.

Здесь он начинается, путь завершен.

Некоторое время все молчали, а потом Эспер фыркнул.

– Да уж, на застольную песню не слишком похоже.

– Я не уверен, что все звучит именно так, – признался Стивен. – Например, в строчке про воина, священника и корону. Здесь употреблены слова «пир кабх», «дхеридх» и «тайкер». Первое имеет вполне определенное значение – человек, который сражается мечом. Дхеридх – это некто, прошедший путь паломничества, но вовсе не обязательно член ордена. Третье слово, «тайкер», может относиться к любому человеку с благородной кровью, а может подразумевать именно короля. Без других источников и справочников я не могу знать наверняка.

– А что там было насчет «бессмертного»? – спросила Винна.

– Мурмаки, – пояснил Стивен. – На самом деле это означает «слуга Мура» – еще одно имя Черного Джестера, но их также называли «анмири» или «бессмертные». Мы про них почти ничего не знаем, кроме того, что их больше не существует.

– Ты хотел сказать, больше не существовало, – поправила его Лешья. – Сейчас многое изменилось.

– Да уж, – рассеянно согласился с ней Стивен. Что-то в перечислении «потечет из» сильно тревожило его.

Эспер заметил его рассеянность.

– В чем дело? – спросил он.

Стивен скрестил на груди руки.

– Путь паломничества должен быть пройден в определенном порядке и, если можно так сказать, разбужен, чтобы его сила текла правильно. Вот почему, когда я ступил на него, начали происходить странные вещи – возможно, дело в том, что я уже связан с седосом.

– И что? – спросила Лешья.

– Ну, если я правильно понял заклинание, последний седос на пути – это Крубх Крукх, – пояснил Стивен. – Очевидно, мы не знаем, где он находится. Но если верить стиху, первым является Призрачный Глаз…

– Ты знаешь, где он? – спросил Эспер.

– Минуту, – задумчиво проговорил Стивен. – Я думаю.

– О, пожалуйста, не стоит спешить, – проворчал Эспер.

– Второй, Мать-Истребительница, – это храм, куда я вошел. В этом я уверен. Тот, который показала нам Лешья. Мать-Истребительница – одно из имен Мариребен. Эспер, помнишь, ты говорил, что видел жертвоприношение у седоса, когда преследовал греффина после того, как отослал меня в д'Эф? Где это было – точно?

– Примерно в пяти лигах к востоку отсюда, у Таффского ручья.

– Тафф, – задумчиво произнес Стивен и потянулся к своему седлу, где лежали карты.

Он нашел нужную, скрестив ноги, уселся на землю и расстелил ее перед собой.

– Это что за карта? – спросила Лешья, заглядывая ему через плечо.

– У Стивена есть привычка таскать с собой карты, которые устарели тысячу лет назад, – пояснил Эспер.

– Да, – сказал Стивен, – но, возможно, они окажутся нам полезными. Это копия карты, составленной во времена Гегемонии. Названия мест изменены, чтобы они стали благозвучнее для вителлианского уха и чтобы записать их с помощью древней письменности. Где находится Тафф, Эспер?

Лесничий наклонился и принялся изучать пожелтевшую бумагу.

– Лес другой, – сказал он. – Больше. А вот реки почти такие же. – Он ткнул пальцем в узкую извивающуюся линию. – Примерно здесь, – сообщил он.

– Видишь название ручья? – спросил Стивен.

– Тавата, – прочитала Винна.

Стивен кивнул.

– Думаю, это измененное алотерзианское слово «тадват» – а означает оно «призрак».

– Значит, это он, – проговорила Лешья.

Эспер скептически хмыкнул.

Стивен сдвинул палец немного в сторону.

– Получается, что первый находится около Таффского ручья. Тот, в который я вошел – второй, – примерно здесь. Последний был, похоже, тут.

Он показал на искривленную линию, обозначавшую холмы. На одном из них было нарисовано высохшее дерево.

– Тебе это что-то говорит, Эспер? Что тебе известно про это место?

Лесничий нахмурился.

– Должно быть, это там, где приносили жертвы Гриму. Их вешали на дереве нобагм.

– Хаэгриму Неистовому?

Эспер медленно кивнул, и на лице его проявилось беспокойство.

– Я никогда не слышал про Пела, – признался Стивен. – Но тот факт, что и он, и Хаэгрим связаны с яростью, представляется интересным, правда?

– Кажется, я поняла, – вмешалась Лешья. – До сих пор монахи двигались на восток, и мы видели первые три седоса. Где четвертый?

– Сухолесье. На вадхианском – Видрабх.

Он провел пальцем по карте на восток, пока не замер на реке д'Эф. Рядом находился город, отмеченный как Видраф.

– Витрафф! – воскликнула Винна. – Это деревня! Она там и сейчас есть!

– Будем надеяться, – мрачно заметил Стивен.

– Да уж, – проворчал Эспер. – Лучше посмотреть. И сообщите мне, когда наш пленник придет в себя. Может, нам удастся убедить его рассказать об этом побольше.

Но когда они взглянули на монаха, тот был уже мертв.

Они устроили ему похороны по правилам лесничих, то есть положили на спину, скрестив на груди руки, и отправили плыть по течению Брог-и-Страд.

В лесу им то и дело встречались луга, заросшие вереском и ярко-зеленым папоротником. Даже несмотря на приближение зимы, в этих местах Королевский лес кипел жизнью.

Стивен прекрасно понимал, что Эспер и Лешья видят вещи, скрытые от его глаз. Они ехали впереди, точно брат и сестра, и вели в поводу коня Эхока. Винна некоторое время провела с ними, а потом отстала.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Хорошо, – ответил Стивен, хотя это было не совсем так. Что-то его беспокоило, но он не мог ей сказать что. Когда он пришел в себя на кургане и схватил лук Эхока, он чуть не выстрелил в нее вместо монаха.

В первые короткие мгновения Стивен испытал такую ненависть, какой раньше даже представить себе не мог, а сейчас был не в состоянии до конца вспомнить. Он ненавидел не Винну, а все живое. Но это чувство прошло так быстро, что временами он сомневался, действительно ли испытал его.

Стивен помнил, что, когда он первый раз пришел в себя, ему предстали некие видения, но и они исчезли, оставив только смутное, неприятное чувство.

– А ты как? – спросил он. – Никогда не видел тебя такой подавленной.

Винна едва заметно поморщилась.

– Слишком много всего произошло, – ответила она. – Ты не забыл, я ведь всего лишь дочь трактирщика? Несколько месяцев назад моей самой большой заботой было проследить, чтобы Банф Теласон не напился и не устроил драку, а Энри Флори не сбежал, не заплатив за эль. Даже когда я с Эспером гонялась за греффином, все было просто. А теперь я не понимаю, кто наш враг и с кем мы должны сражаться. Терновый король? Прайфек? Свихнувшиеся жители деревень? Кто позволил этому произойти? И какая польза от меня?

– Ты не должна так говорить, – сказал Стивен.

– Почему не должна? Эспер все время это повторяет. Я с ним не соглашаюсь, придумываю разные доводы, но в глубине души знаю, что он прав. Я не умею сражаться и ничего не понимаю в следах. Я вообще мало что знаю. И всякий раз, как возникают трудности, меня приходится защищать.

– В отличие от Лешьи, верно? – подсказал Стивен.

Винна посмотрела на него и прошептала:

– Не будь так жесток.

– Но ты же именно так и думаешь, – сказал Стивен, удивившись собственной уверенности. – Она красива и ближе ему по возрасту. Кроме того, Лешья – сефри, а его вырастили сефри. Она умеет выслеживать добычу, как волчица, и сражается, как разъяренная пантера. А еще, похоже, знает про то, что здесь происходит, больше, чем все мы, вместе взятые. И почему бы ему не променять тебя на нее?

– Я… – Винна задохнулась. – Почему ты мне это говоришь?

– Ну, во-первых, я знаю, что значит чувствовать себя бесполезным, – ответил он. – И никто, кроме Эспера, не может заставить человека настолько остро осознать собственную никчемность. Но он не нарочно – просто он хорошо делает свое дело. Он говорит, что ни в ком не нуждается, и порой ты ему веришь.

– Это ты-то бесполезный? – удивилась Винна. – Святые наградили тебя кучей талантов. Ты обладаешь знаниями о большом, о малом и обо всем, что находится между. Без тебя мы не имели бы ни малейшего представления о том, что нам следует делать.

– Я не был благословлен святыми, когда познакомился с Эспером, – пояснил Стивен, вспоминая презрение, которое лесничий даже не пытался скрывать. – И Эспер считал меня помехой. К тому времени, как мы с ним расстались, я не сомневался, что он прав. Но я ошибался. И ты ошибаешься и прекрасно это знаешь.

– Я не…

– Почему ты отправилась за Эспером, Винна? Почему покинула Колбели, своего отца и все, что так хорошо знала, что» бы последовать за лесничим?

Винна чуть скривила губы в гримаске, которую Стивен нашел весьма привлекательной.

– Ну, на самом деле я не собиралась покидать Колбели, – проговорила она. – По крайней мере так надолго. Я считала, что Эсперу грозит опасность, и хотела его предупредить, а потом вернуться домой.

– Но не вернулась. Почему?

– Потому что я его люблю, – ответила она.

От ее слов Стивена кольнуло странное чувство, но он не стал на этом задерживаться.

– Но ведь ты любила его и прежде, – сказал он. – Все произошло не настолько быстро.

– Я люблю его с самого детства, – вздохнув, призналась Винна.

– Если так, почему ты вдруг решила действовать?

– Я не собиралась, – попыталась оправдаться Винна. – Просто… я нашла его… он лежал на земле, и я подумала, что он умер и никогда не узнает.

– А с чего ты взяла, что ему будет не все равно?

Винна с несчастным видом покачала головой.

– Не знаю.

– Можно, я скажу тебе, что я думаю? – спросил Стивен.

Винна отбросила с лица упавшую прядь. Когда они только встретились, ее волосы были коротко острижены, но сейчас уже довольно сильно отросли.

– Скажи, – мрачно разрешила она. – Ты и так был настолько прям, насколько это можно представить.

– Я думаю, в тот миг ты поняла, что Эсперу чего-то не хватает. Он сильный, упрямый и очень ловкий. А еще он по-своему умен. Но без тебя его сердце молчит. Без тебя он был всего лишь частичкой леса и все дальше и дальше уходил от людей. Ты вернула его нам. – Стивен помолчал немного, повторяя в уме свои слова. – Как ты считаешь, звучит разумно?

Винна нахмурилась, но ничего не сказала.

– Именно по этой причине у нас троих так хорошо получается действовать вместе, – продолжал он. – Эспер – это сила, кинжал и стрела. Я обладаю книжным знанием – он делает вид, что презирает его, но понимает, что не может без него обойтись. А ты – наша королева, ты объединяешь нас.

– Воин, священник и корона? – фыркнула Винна.

Стивен моргнул. Она ссылалась на вадхианское заклинание.

– Ну, это древнее триединство, – проговорил он. – Даже святых объединяют по трое – например, святого Нода, святого Лоя и святую Оймо.

– Я не королева, – возразила Винна. – Я простая девчонка из Колбели, которая попала туда, где ей нет места.

– Это неправда, – сказал Стивен.

– В таком случае, какую роль здесь играет она? – спросила Винна, кивком показав на Лешью.

– Никакую, – ответил Стивен. – Она – еще один Эспер, вот что она такое. И он никогда не отдаст свое сердце ей, а она – ему.

– Эсперу никогда не нужно было сердце, – заметила Винна. – Может быть, он нуждается в женщине, которая на него похожа?

– Что ему нужно, не имеет никакого значения, – сказал Стивен. – Любви все равно, что правильно, или что хорошо, или чего человек хочет.

– Я это знаю, – проговорила Винна.

– Ну что, тебе стало немного лучше?

– Наверное, – ответила она. – Если и нет, то не от недостатка стараний. Спасибо тебе, Стивен.

После этого, к радости Стивена, который начал сомневаться, что сможет и дальше защищать Эспера, не нарушив законов дружбы, они ехали молча. Он сказал Винне правду.

Включая, к сожалению, слова о том, что любви совершенно все равно, что правильно, или что хорошо, или чего человек хочет.

Деревня Витрафф стояла на своем месте, но даже издали было видно, что она мертва. Несмотря на прохладу, из труб не поднимался дым. На улицах не было никого, и ни звука не разносилось по округе.

Большинство поселений и маленьких городков, окружавших Королевский лес, были не такими старыми – они, как Колбели, появились около ста лет назад. Дома строили из дерева, а улицы никто не мостил. Эспер помнил Витрафф и его узкие булыжные улочки, вытертые до блеска ногами многих поколений. Центр городка был образован примерно тремя десятками зданий, окружавших площадь с колокольней, дальше на восток располагалось много ферм, а по берегу реки довольно далеко тянулись дома на сваях. Симпатичное местечко, где всегда кипела жизнь. Единственный портовый городок к югу от Эвера, стоящего в двадцати лигах вниз по реке.

Сейчас предместья лежали пепелищем, хотя каменный город выстоял. Глядя на него с вершины холма, Эспер заметил, что колокольня исчезла. Пропала. Вместо нее – на земляном фундаменте, где она когда-то стояла, – он увидел уже ставшее знакомым зрелище.

– Проклятье, – пробормотал он.

– Опоздали, – сказала Винна.

– Очень сильно опоздали, – заметила Лешья. – Это сделано несколько месяцев назад, судя по сожженным домам.

Эспер кивнул. Мертвые тела, разбросанные вокруг седоса, уже практически превратились в скелеты.

– Плохая примета, – констатировал он, – строить свой город на следе проклятого святого.

– Я не понимаю, как ты можешь шутить на эту тему, – возмутилась Винна. – Эти люди… не понимаю, как ты можешь шутить.

Эспер посмотрел на нее.

– Я не шучу, – мягко сказал он.

Что бы он ни говорил в последнее время, Винна оказывалась недовольна.

– Ладно, может быть, все не так плохо и кому-то из горожан удалось спастись. – Он повернулся к сефри. – Здесь неплохое место. Вы с Эхоком оставайтесь, будете наблюдать сверху, а мы спустимся вниз.

– Согласна, – ответила Лешья.

Они въехали в город, и, несмотря на слова надежды, опасения Эспера подтвердились. Никто не вышел им навстречу. В городе царила такая же тишина, как и в его близнеце, Тенистом Витраффе, расположенном выше по течению.

И никаких признаков людей.

Эспер соскочил с коня перед «Речным петухом», когда-то самой популярной таверной в городе.

– Прикройте меня, – попросил он Стивена и Винну. – А я загляну внутрь.

Внутри не оказалось никого, даже мертвых. Впрочем, это Эспера не удивило. Зато он заметил, что кусок мяса на вертеле превратился в угли, а один из кранов на пивной бочке остался открытым и все пиво вытекло, образовав на полу липкую лужу.

Эспер вернулся на площадь.

– Они ушли из города и очень спешили, – сказал он. – Крови или чего-нибудь, что указывало бы на вооруженное столкновение, нет.

– Монахи могли бросить тела в реку, – предположила Винна.

– Возможно, или жители успели убежать. Но вот что меня удивляет – здесь не самое оживленное место, и все-таки кто-нибудь наверняка должен был заметить, что тут произошло. Лешья права, город опустел несколько месяцев назад, возможно даже раньше, чем мы сразились с Десмондом Спендлавом и его шайкой. Почему никто не убрал тела? И почему не сообщил о случившемся?

– Может быть, сообщения были, – сказал Стивен. – А прайфек решил сохранить их в тайне.

– Да, но люди, плавающие по реке, обязательно рассказали бы, что они здесь видели. Кто-нибудь непременно пришел бы сюда, чтобы посмотреть.

– Ты думаешь, что церковь оставила здесь свой гарнизон? – ^спросил Стивен.

– Никаких признаков гарнизона. В таверне полно эля и еды – солдаты непременно поживились бы на дармовщинку. Кроме того, я не видел дыма и не чувствую его запаха. Однако если здесь нет солдат, почему какой-нибудь лодочник, проплывавший мимо, не забрался в таверну?

– Потому что никто из тех, кто сюда попал, не покинул город, – сказала Винна.

– Проклятье, – проворчал Эспер, оглядывая дома.

– Может быть, здесь прячется греффин, – предположил Стивен.

– Может, – не стал спорить он. – У монахов возле виселицы Грима был греффин.

Он не сказал, что чудовище не тронуло его.

– Я пойду на берег, – решил он. – А вы идите за мной так, чтобы меня видеть, но не подходите слишком близко. Если греффин убивает тех, кто приплывает сюда на лодках, мы найдем лодки и тела.

Его сапоги глухо стучали по узкой мощеной улице, сбегавшей к реке. Вскоре он увидел небольшую пристань, где царила тишина. И никаких лодок. Скорчившись в тени последнего дома, Эспер всматривался в противоположный берег реки. Деревья подобрались к самой воде, но ничего подозрительного он не заметил. Тогда Эспер оглянулся и увидел Винну и Стивена, с беспокойством наблюдающих за ним.

Он знаком показал им, что хочет подойти к воде.

Выцветший желтый флажок трепетал на ветру, и только его шорох нарушал тишину, когда Эспер приблизился к пристани. Голоса птиц были едва слышны.

Что было очень странно. Даже в пустом городе должны быть голуби и вороны. А на реке – обязательно зимородки, цапли и тучи насекомых, даже в это время года.

Ничего.

Он заметил краем глаза какое-то движение и, быстро нырнув в тень, приготовил лук, хотя и не сумел разобрать, что же увидел. Что-то едва различимое, диковинная игра света…

Эспер начал медленно отступать, потому что вдруг почувствовал: что-то прячется под кожей земли.

Затем он снова заметил движение и понял – не под землей, а под водой. Что-то огромное шевелилось под ее поверхностью. Он продолжал отступать, хотя и помнил: жителям Витраффа не помогло то, что они находились далеко от реки.

Неожиданно вода расступилась, и над ней начало медленно подниматься существо, похожее на чудовище из сна, которое знает, что жертва не сможет от него убежать. Сперва Эспер увидел лишь стройное тело, гладкий мех или, возможно, чешую и ощутил, какое оно огромное.

А потом чудовище позвало Эспера, его голос был прекрасен, и лесничий понял, что ошибся, что это существо не может отнимать жизнь, что оно является самой жизнью. Он оказался в месте, где жизнь и смерть менялись местами, где охотник и жертва становились едины, где царил мир.

Испытывая невероятное облегчение, Эспер положил на землю лук, выпрямился и пошел навстречу существу.

Глава 4

Дата добавления: 2015-10-28