Терапия границ

Для терапии концентрацией проблема контактирования с утерянными эго-функциями не отличается от любой другой проблемы творческой ориентации и манипуляции, поскольку отсутствие осознания (или неудовлетворительный способ осознавания) рассматривается просто как еще одно препятствие в поле организм / среда. Нужно иметь определенную потребность, осуществлять приближение и разрушение для того, чтобы распознавать, контактировать и ассимилировать. Это вопрос не восстановления прошлого или избавления от панциря, но вопрос достижения творческого приспособления в данной ситуации. Чтобы завершить гештальт в настоящем, необходимо разрушить и ассимилировать неосознавание как препятствие. Терапевтические упражнения состоят в четком очерчивании и точном вербальном определении ощущаемых блоков или пустот, а также в экспериментировании с ними, с целью сделать подвижными фиксированные границы.

С этой точки зрения, нет никакой загадки в психоаналитическом чуде, заключающемся в том, что простое осознавание каким-то образом приводит к катарсису: ведь усилие концентрированного осознавания и мобилизация блоков влечет за собой разрушение, страдание, чувство и возбуждение. (Терапевт, соответственно, представляет собой чрезвычайно важную часть наличной ситуации, но нет необходимости говорить о «переносе» или приложении подавленных Эдипальных энергий, поскольку актуальная ситуация содержит и конфлюэнцию зависимости, и возмущение против нее.)

Позвольте теперь вернуться к вопросу пациента, с которого мы начали: «В какой точке я перестал решать эту простую проблему? Как я останавливаю себя?» И теперь сделаем ударение не на моменте прерывания, но на перестал и на как. Сопоставим нетерапевтическую ситуацию с терапевтической. В первом случае самость, пытаясь контактировать с интересной актуальной ситуацией, осознает границы своих утерянных функций: отсутствует что-то в среде или в теле, недостает силы или ясности. Самость, тем не менее, настаивает на своем и пытается объединить передний план, даже если невротическая структура проглядывает в фоне в виде незавершенной ситуации, непознаваемой, но представляющей опасность смущения и угрозу для тела. Поскольку растущее возбуждение подавляется, возникает тревога. Тем не менее, самость продолжает решать первоначальную задачу, сдерживая тревогу вычеркиванием фона из осознания (с помощью реактивного образования), но продолжает все с меньшей и меньшей силой. В терапии, напротив, именно точка прерывания становится интересующей проблемой, объектом концентрации, и задаваемые при этом вопросы таковы: «Что мешает? На что это похоже? Как я это чувствую мышечно? Где это в среде? и т.д.» Растущая тревога уменьшается по мере концентрации возбуждения на этой новой проблеме, и в итоге появляется совсем другая эмоция: горе, гнев, отвращение, страх или сильнейшее желание.

Критерий

Вовсе не наличие «внутренних» препятствий образует невроз, они - не более, чем препятствия. В той мере, в какой ситуация является живой, препятствия для творчества не уменьшают возбуждения, гештальт не прекращает формироваться, но субъект спонтанно чувствует новую агрессивную эмоцию и мобилизует новые эго-функцни - осторожности, произвольности и внимания соответствующие препятствию. Он не теряет чувство себя, своего синтетического единства, оно продолжает обостряться в процессе идентификации себя и отчуждения того, что собой не является. При неврозе, наоборот, именно в этой точке возбуждение обрывается: субъект не ощущает своей агрессии, теряет чувство себя, приходит в замешательство, разделяется на части и теряет чувствительность.

Эта фактическая разница (в непрерывности способности к творчеству) является решающим критерием отличия жизненности от невроза. Это независимый критерий, в большинстве случаев заметный как в других, так и в себе. Он не требует нормы здоровья для сравнения. Проверка производится самостоятельно.

Невротик начинает терять контакт с актуальной ситуацией; он знает это, но у него нет способов для продолжения контакта; он остается в своем процессе, который уводит его все дальше от актуального - туда, где он окончательно теряется. Ему нужно научиться точно распознавать момент, в который он перестает присутствовать в контакте, способ, каким он это делает, а также где и что теперь становится актуальным: с чем можно продолжить контакт; теперь актуальной ситуацией стала «внутренняя» проблема, или, возможно, связь «внутренней» проблемы с предыдущим опытом. Если он научается применять технику осознавания, упорно добиваться желаемого, оставаясь в контакте с изменяющейся ситуацией, - тогда интерес, возбуждение и рост продолжатся, он не будет больше невротиком, будь его проблема «внутренней» или «внешней». Творческий смысл ситуации - это не то, о чем субъект думал заранее, но то, что возникает в процессе выхода незавершенных ситуаций (каковы бы они ни были) на передний план и открытия или изобретения их уместности в явно наличествующей безжизненной ситуации. Когда самость в чрезвычайной ситуации может продолжать быть в контакте и двигаться дальше, терапия заканчивается.

Невротик в такой ситуации теряет себя. Живя понемножку, с уменьшенной самостью, он отождествляется с реактивными чувствами, фиксированным интересом, с фикцией, фантазией и рационализацией; но это в действительности не работает: он не изменяет ситуацию, не освобождает новую энергию и интерес. Он потерял часть настоящей жизни. Но в процессе терапии пациент приходит к осознанию того, что его собственное функционирование является частью актуальной реальности. Если он отчуждает часть своих сил и способностей, он начинает отождествляться со своим собственным отчуждением как произвольным актом; он может сказать: «Я делаю это (или препятствую этому)». Финальная стадия переживания, так или иначе, не является предметом терапии: дело самого человека отождествиться со своей заинтересованностью тогда, когда его что-то интересует, и быть способным отчуждать то, что неинтересно.

Среди своих испытаний и конфликтов самость оказывается на пути, которого не существовало до этого. В опыте контакта «Я», отчуждая свои структуры безопасности, отваживается на риск отождествиться с растущей самостью, служит ей и предоставляет свои знания, а в момент завершения и достижения - не стоит на пути.

EDelta Books

Frederick S. Perls, M.D., Ph.D.

THEORY OF GESTALT THERAPY

Институт общегуманитарных исследований Москва 2004

УДК 615.8 ББК 53.57 П27

Перлз Ф. Теория гештальттерапии - М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2004 - 384 с.

ISBN 5-88230-091-6

Перевод с английского Влада Кислюк, Александра Корнева, Вероника Петренко.

© Институт общегуманитарных исследований, перевод, редакция, оформление серии, 2004

Научное издание

Перлз Ф.

Дата добавления: 2015-10-28