Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 10 страница

Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 1 страница | Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 2 страница | Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 3 страница | Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 4 страница | Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 5 страница | Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 6 страница | Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 7 страница | Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 8 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

– Я не о том, – снова перебил Солнце. – Мои друзья попали в беду. Если ты поручишься, их отпустят.

Отец пристально вгляделся в лицо Солнца:

– Ты же никогда ни о чем не просишь меня!

Солнце усмехнулся:

– Надо же когда-то начинать.

– Но ведь это, кажется, твой принцип? – желчно напомнил адмирал.

– Мой принцип – не иметь никаких принципов, – прямо смотрел ему в глаза Солнце.

– Меня поражает твое отношение к жизни! – растерялся адмирал, как всегда он терялся при общении с сыном, и на лице его отразилось обычное в таких случаях смешанное выражение вины и обиды. Он опустил глаза.

Солнце раздраженно повысил голос:

– Послушай, ты можешь просто помочь и не доставать меня своими нравоучениями?!

– Ты больше не носишь медальон твоей мамы? – заметил адмирал.

– Папа, мы о другом сейчас.

– Мы так редко видимся, что я пытаюсь поговорить обо всем, – с вызовом сказал адмирал.

– Говорить нам с тобой о маме – самая плохая идея, – усмехнулся Солнце.

Адмирал ссутулился, тяжело оперся на перила, помолчал. Солнце отвернулся.

– Хорошо! Я помогу тебе, – принял решение адмирал, – но только при одном условии…

– Почему ты не можешь просто помочь, без условий?! – возмутился Солнце.

Саша, услышав крики с балкона, встала со стула и тактично вышла в коридор.

Адмирал повторил настойчиво:

– При одном условии… Я выручу твоих друзей. Как я догадываюсь, они – в милиции? Так вот, я поручусь за них только в том случае, если ты завтра же уедешь в Москву, ляжешь в больницу к доктору Немчинову, будешь выполнять все его предписания и перестанешь наконец так преступно-халатно относиться к своей жизни!

Солнце усмехнулся, кивнул на кургузую пальму в кадке:

– Хочешь, чтобы я жил, как растение?

– Я хочу, чтобы ты жил. Просто жил! – с чувством воскликнул адмирал.

– Я могу жить только так, как я живу, – отрезал Солнце.

– Что за идиотское упрямство?! – разошелся отец. – Ты на все готов, лишь бы мне досадить! Лишь бы доставить мне боль!

– Ты так ничего и не понял, – грустно сказал Солнце и пошел к двери.

Адмирал растерялся:

– Постой!.. Мы не договорили! Подожди, мы можем найти компромисс!

Но Солнце уже хлопнул дверью.

В коридоре испуганная Саша сделала вид, что рассматривает аляповатую картину на стене. Солнце вышел и, не говоря ничего Саше, быстро пошел к лестнице. Саша бросилась было за ним, но в этот момент открылась дверь номера.

Адмирал выскочил в коридор. В руках у него – яркий заграничный пакет.

– Подожди! – крикнул он вслед Солнцу. – Ятебе кое-что приобрел… Просто… сувенир… Мы так неожиданно встретились…

– Мне ничего не надо! – бросил Солнце через плечо.

Адмирал застыл с униженно-просительным видом:

– Возьми… пожалуйста… Я думал, тебе понравится…

Не оборачиваясь, Солнце молча сбежал по лестнице.

А Саше вдруг стало отчаянно жалко этого странного адмирала. Она подошла к нему и взяла пакет.

– Спасибо, – вежливо сказала она. – Я передам ему. До свидания.

Саша догнала Солнце уже на кипарисовой аллее, высаженной у санатория. Неожиданно Солнце свернул с аллеи на поляну, невидимую из окон санатория, и ничком упал на траву. Солнце болезненно морщится. Саша тревожно смотрит на него.

– Тебе плохо?

Солнце справился с собой:

– Нет, мне очень хорошо.

Саша присела рядом, раскрыла пакет:

– Ой, а здесь пластинки! Ничего себе! – Саша вынула из пакета яркие конверты с дисками рок-групп.

– А еще – вот что! – она достала большую ракушку-рапан. – Ух ты! Я такие только в Зоологическом музее видела!

Видя, что Солнце не отзывается, Саша опасливо наклонилась к нему, потрогала за плечо:

– Что случилось?

Солнце перевернулся на спину и улыбнулся обычной скептической улыбкой, только губа была закушена до белизны. Он взял ракушку из Сашиных рук и выбросил ее под куст:

– Ерунда!

Саша вскочила, подобрала ракушку:

– Жалко! Может быть, она видела Южный Крест!

– Выбрось эту пошлятину!

Но Саша умоляюще прижала ракушку к груди:

– Разве ты не чувствуешь? Ракушка – это же дом моря!.. А еще хиппи называется!

– Ладно. Дом моря, так дом моря, – согласился Солнце.

Саша задумалась: она все пыталась вспомнить, где она видела этого адмирала. А ведь видела – это точно.

– …А мне кажется, я где-то видела этого адмирала… – сказала она и вслух.

И тут вспышкой в памяти возник вестибюль института, профессор, разговаривающий с адмиралом. Да, да, она видела его именно там, у стенда со списками абитуриентов.

Солнце помнил другое… Он услышал тогда их разговор случайно. Пришли с отцом на консультацию к вечно занятому профессору Немчинову, потом его отправили погулять, сославшись на необходимость неинтересных ему разговоров. Но он понимал, что речь пойдет о нем. Он услышал, как профессор сказал:

– Ну что я могу тебе сказать, Лёша? При его диагнозе… Первая операция, конечно, дала определенное улучшение, но динамика неутешительна… Я говорил: нужно соблюдать очень строгий режим, поддерживающую терапию. А в такой ситуации, когда тебе чудом удается привести сына хотя бы на кардиограмму…

– Ты же знаешь, он не хочет ничего от меня, он не хочет со мной общаться, – сокрушенно напомнил адмирал.

– Леша! Я ведь предлагал тебе, чтобы он оставался в моем кардиоцентре, в этом случае были бы шансы, – развел руками профессор.

– А сейчас? – сорвавшимся голосом спросил адмирал.

– А сейчас… я не сказочник, я доктор, Лёша… Вольной птицей он проживет не больше месяца…

Саша отвлекла Солнце от воспоминаний: – А он правда твой отец? Этот адмирал?

– Нет, конечно! – беспечно ответил Солнце. – Разве может быть у адмирала сын хиппи?

Саша улыбнулась оттого, что уже знала Солнце и могла читать его настоящие ответы в его ненастоящих словах.

– А почему он такой грустный? – еще спросила она.

Солнце прилег рядом с Сашей. Он тоже понимал, что Саша уже понимает… И от этого стало тепло, но и немного горько.

– Да ему веселиться особенно не от чего, – балагурил он все не то и не о том. – Государственная безопасность, знаешь, не шуточки…

Помолчали. И вдруг Солнце заговорил сам:

– …В юности он полюбил девушку, и она полюбила его… Но Родина приказала ему отправляться аккурат в противоположную точку материка. И девушка испугалась. Так что опустошенная душа юноши стала искать других утешений. После нескольких лет глухого загула он встретил чудную женщину. К этому времени юноша достиг умственной, физической и, что немаловажно, материальной зрелости. Прогремел марш Мендельсона. Он родил ребенка и зажил, как барсук в спячке. И все бы ничего, да только он с мучительной частотой видел во сне свою первую возлюбленную. Причем, как выяснилось, она страдала тем же недугом. Так что лет через десять он отправился навстречу своей первой любви.

А в пути, надо же было такому случиться, его настигло известие о внезапной, но, как утверждали приближенные лица, неслучайной кончине жены. Так судьба посмеялась над ним. Возлюбленная обвинила себя в смерти супруги и отказала ему во всяком общении.

Но и обратно вернуться он уже не смог… Так что ему пришлось целиком посвятить себя Отечеству… Вот такая незатейливая история.

– …А ребенок? – грустно спросила Саша.

– Он превратился в чудовище… – отрезал Солнце, поднялся с травы и прихватил пластинки. – Идем.

Держа в руках отцовский пакет, Солнце позвонил в калитку высоченного глухого забора с табличкой «Осторожно, злая собака». Им открыла строгая полноватая девочка с косичкой и веснушками, в очках с толстыми линзами и в тщательно отутюженной пионерской форме.

– А, Солнце, – свойски кивнула девочка, – привет, заходите.

Саша недоуменно пожала плечами, вошла следом за Солнцем и девочкой в калитку.

Девочка повела Солнце и Сашу через двор, оформленный в стиле образцово-показательной военной части. На идеально ухоженном огородике грузная тетка в ситцевом халатике, согнувшись в три погибели, аккуратно собирала малину.

Когда подошли к крыльцу, навстречу с угрожающим видом вышла огромная овчарка и преградила дорогу.

– Вольно! – невозмутимо скомандовала собаке девочка, и та тут же безропотно ушла в будку.

Комнаты в доме тоже были идеально убраны, а детская умиляла пупсами на окне. – Ну, рассказывай, – девочка прикрыла дверь в свою комнату.

– В этом городе только ты можешь помочь, – проникновенно заявил Солнце.

Девочка кивнула, глянула на часы:

– Ой, извини, можешь подождать? У меня – время. – Неожиданно движением фокусника девочка сбросила вязанную крючком накидку с тумбы, открыла ее. Внутри тумбы оказались подсоединенные друг к другу радиоприемник, усилитель, работающий катушечный магнитофон, пленка накотором уже смоталась на одну из бобин.

Девочка взяла микрофон, прокашлялась и вдруг, одновременно меняя бобину на магнитофоне, заговорила хриплым, почти рычащим голосом с разнузданными интонациями:

– А-я снова с вами! Звиняйте за паузу. Энд нау – для самых отвязанных системщиков в эфире все еще я, ваша Баба Беда! Ну, че, пиплы, клёво поторчали? Да, бразерс энд систерс, «Роллинг Стоунз» – это вам не песня о пионерском галстуке. Ну, а теперь – «Хайвэй ту хэвэн»! Группа «Лед Зеппелин»!

Девочка нажала кнопку «Пуск» и обернулась к Солнцу и Саше. Саша застыла с открытым ртом. Солнце исподтишка посмеивался, а девочка умело прикурила папиросу, с наслаждением выдохнула дым и поинтересовалась у Солнца снова чистым детским голосом:

– Ну, чего там у тебя? Какие проблемы?

Солнце достал из пакета пачку пластинок, подаренных отцом.

Девочка со знанием дела стала пересматривать пластинки:

– Вау! Клёво!.. Чумовые винилы!.. А вот этот – левачок…

По улице медленно ехала милицейская машина с радиопеленгатором. Локатор на крыше машины крутился во все стороны. Два милиционера в машине выжидающе смотрели по сторонам.

– Если сегодня не найдем – все, шандец! – вздохнул первый милиционер, жуя кусок домашней колбасы.

– В былые времена изъяли бы всю радиоаппаратуру, сотню-другую народа посадили бы для профилактики – и на рыбалку загорать. А так – езди в выходной с этой бандурой! – сокрушался второй, смачно кусая упругий огурец.

Вдруг лампочки на панели активно замигали.

– Засекли, кажись! – обрадовались милиционеры.

Локатор развернулся в сторону дома с высоченным забором и замер. Из притормозившей машины осторожно высунулись оба милиционера и переглянулись.

– Ты знаешь, чей это дом?! – испуганно спросил первый милиционер.

– Ё-ёпрст… – только и смог сказать второй.

– А ну, поехали отсюда!!! – с ужасом скомандовал первый.

Парочка занырнула обратно в машину. Автомобиль, пробуксовав и выплюнув гравий из-под колес, рванул с места. А локатор упрямо разворачивался в сторону дома девочки.

А тем временем девочка поставила пластинку на проигрыватель, взяла микрофон:

– Конгратюлейшнс, пиплы! – хрипло начала она. – Эксклюзив! Сюрпрайз от Солнца дарит вам Баба Беда! «Хаус оф райзинг сан», группа «Энималс». Релакс энд энджой!

Зазвучали вступительные аккорды. Девочка показала Солнцу большой палец.

Из двора послышался женский голос:

– Катюша, доча, я на работу ухожу.

– Хорошо, мамочка, – выглянув в окно, звонким, как колокольчик, голоском сказала девочка.

– Покушай – я малинку собрала, там, на кухне в лукошке стоит.

– Уже иду! Спасибо, мамочка, – нежно пообещала девочка и снова обернулась к Солнцу, – ну, короче, возьму у тебя винилы. А левачок артельщику одному сдам.

– Но мне прямо сейчас бабки нужны, – взмолился Солнце. – Вилы, мать!

– Не дрейфь, – коротко подумала девочка, – мне как раз за товар оставил один кент фарцовый.

Открыв нежно-голубой ранец с белым парусником на крышке, девочка вынула из него рваный конверт, посвященный годовщине Октябрьской революции, с пачкой денег, перетянутых аптекарской резинкой, и отдала Солнцу.

– Респект, мать, – искренне пожал девочке руку Солнце.

– Да ладно, – польщенно отмахнулась она и вдруг кивнула на Сашу: – Клёвая чувиха у тебя, Солнце!

– Ты думаешь? – изобразил сомнение Солнце. Саша шутливо стукнула его по плечу.

Мама девочки Кати работала начальницей отделения милиции. Так что переполох засекших радиопирата милиционеров оказался совершенно оправданным. Они и теперь сидели за столом для совещаний с выражением безысходного ужаса на лицах, а мама Кати – грозная и непримиримая, в милицейской форме устраивала разнос подчиненным. Никому бы не пришло в голову, что только недавно она в ситцевом халатике собирала малинку для любимой доченьки. Гости из столицы – кагэбэшники – были здесь же, с показной скромностью пристроились в уголке. – До каких пор я буду получать по загривку от районного начальства?! – разорялась начальница отделения. – О нашем пирате уже вражеские голоса поют!

– Да-да, – кивнул кагэбэшник.

– Позор на весь мир! Уже вам этот хренов локатор из области прислали – все без толку! – громыхал начальницкий голос, а у подчиненных формировалось стойкое желание залезть под стол. – Я не понимаю, что – нельзя в своем городе найти какую-то одну бабу?!

Первый милиционер хотел было что-то сказать, но второй пихнул его локтем. Первый вздохнул и понурил голову.

– Короче! – резюмировала начальница милиции. – Кто хочет с головой на плечах остаться – делайте выводы!

Милиционеры дружно встали и молча потянулись к выходу.

А в дверь кабинета заглянул угодливый и предупредительный заместитель:

– Там, товарищ начальник, пришли по поводу этих… ну, волосатых.

Кагэбэшники переглянулись.

– Да пошли они! – отмахнулась начальница. – Терпеть не могу!

Заместитель со значением приподнял брови:

– Но принесли некоторые… ммм… документы.

Начальница секунду поколебалась, глянув на столичных гостей, а потом махнула рукой и, решительно одернув китель, вышла из кабинета.

Стараясь быть спокойным, Солнце смотрел, как начальница открыла конверт про революцию, как оценивающе посмотрела на пачку денег, перевязанных аптекарской резинкой. Она перевела взгляд с денег на Солнце, задумалась. – …Ремонт в отделении делать надо, – размышляла она вслух. – А из центра средства не выделяют…

– Да, я понимаю, – с неискренним сочувствием покачал головой Солнце.

Саша осталась ждать Солнце поодаль, под раскидистой шелковицей. Она старалась следить за тем, что происходит у отделения, но издалека начальница и Солнце просто мило беседовали, так что Саша потихоньку объедала спелые ягоды с дерева и надеялась, что Солнце сможет все уладить.

– Короче, так, – приняла решение и строго огласила его начальница, – забирай своих придурков, и валите отсюда на все четыре стороны!

– Спасибо, – благодарно кивнул Солнце.

А начальница отделения добавила сердито:

– Моя бы воля – я бы вас всех в лагеря отправила!

– Сочувствую, – бесстрастно сказал Солнце. – Не то время.

Начальница пристально посмотрела на спокойного и уверенного в себе Солнце и рассвирепела:

– В своем городе я хозяйка! Сама устанавливаю и время, и порядки!! Так что – вон из моего города, стиляги волосатые!!!

Милиционеры выволокли избитых, помятых Малого, Скелета и Хуана, самозабвенно орущих песню Виктора Хары, и потащили их к выходу. Дембеля, сидящие в соседней клетке, бросились к прутьям:

– Э! Чего это! А нас?

Заместитель начальника гаденько ухмыльнулся:

– А у вас, простых советских людей, таких друзей заботливых не нашлось, как у этих волосатиков.

Вожак дембелей с бешенством тряс прутья решетки и ревел вслед хипарям:

– Я вас достану, суки! Гадом буду – достану!

Саша и Солнце радостно обнимались с освобожденными узниками. На порог отделения вышла начальница и неприязненно окинула взглядом счастливую компанию:

– Слушайте, вы!

Компания обернулась.

– Приказ: сегодня же чтобы и духу вашего в городе не было! Поняли? Сегодня!!

И снова было счастье: все живы-здоровы, хоть некоторые и с подбитыми глазами и ссадинами, все вместе, жизнь улыбалась и манила всевозможными удачами. Баба Оля вынесла во двор блюдо с круглым пирогом, похожим на языческое изображение Солнца, и все наперебой стали разбирать румяные куски сдобного светила. Последний достался Солнцу.

– Ешьте, горемыки, – ласково смотрела на них баба Оля.

– Спасибо! – с набитыми ртами благодарили хипари.

Баба Оля только рукой махнула, а Саша заторопила друзей:

– Доедайте скорее, надо же к поезду успеть!

Но Солнце покачал головой:

– Не сегодня.

– Как не сегодня? – изумилась Саша. – Тыже слышал, что нам сказали! Надо уезжать отсюда!

– Для этого будет другое время, – непреклонно сказал Солнце.

– Но почему?! – заволновалась Саша.

Малой хитро прищурился подбитым глазом, улыбнулся загадочно:

– Потому что сегодня будет клёво!

– Есть только сегодня, – добавил Хуан и посмотрел на Герду.

– Именно сегодня, – мечтательно вздохнул Скелет.

– Собственно, всё ради сегодня… – блеснула улыбкой Герда, положив руку на руку Хуана.

Растерянная Саша, видя их лукавые улыбки, и сама заулыбалась.

– Да ну вас, никогда ничего толком объяснять не хотите!

– Человек сам до всего дойти должен, – назидательно заявил Малой.

А в отделении милиции заместитель начальника открыл клетку с дембелями. Заговорщицки улыбнувшись, он похлопал по плечу освобожденных вояк, похожих на стаю голодных волков. – Давайте, ребятки! – «благословил» заместитель.

Дембеля дружно двинулись к выходу.

Кагэбэшник протянул вожаку дембелей фуражку, которую тот уронил в драке:

– Фуражечку не надо терять, товарищ сержант погранвойск…

– Да я это… – смутился дембель, а кагэбэшник по-свойски обнял его за плечи, отвел в сторонку:

– У меня к вам есть серьезный разговор…

Из-за огромных валунов, из-за кустов, с горизонта бескрайнего морского берега, с обрывистой кручи по одному, по двое, группами сходились, стекались на пустынный пляж многочисленные «дети цветов». Кто-то, раздевшись, уже плескался в воде, кто-то пел, аккомпанируя себе на гитарах, кто-то пил домашнее вино прямо из трехлитровой банки, передавая по кругу друг другу, кто-то целовался, кто-то разжигал костер.

Малой, Скелет, Герда и Хуан с шиком выехали к морю на реанимированном Корейцем тракторе. Хиппи встретили их овациями. Кто-то забрался к ребятам в кабину, кто-то уселся на радиатор.

Саша несла в руках рапан, подаренный адмиралом.

Ее ноги и ноги Солнца шагали вдоль заботливо выложенного товарищами маршрута из ракушек.

Саша улыбнулась и тоже положила на землю раковину.

– Сегодня здесь будут все, – рассказал Саше Солнце. – Люди со всей страны. Такое бывает только раз в год.

– Ты счастлив? – спросила Саша.

– Абсолютно! – не колеблясь, ответил Солнце.

У костра на пляже уже расположились и Герда с Хуаном, и юноша-тувимец, и Декабрист, и близняшки. – Главное – это любовь! – вещал Декабрист. – Если человек кого любит, он как заговоренный! Его ни менты, ни КГБ не тронут!

Хиппи радостно кивали, передавая по кругу папиросу.

Саша и Солнце, обнявшись, подошли к компании у костра. Их радостно приветствовали, и они подсели к огню.

Декабрист передал Солнцу папиросу. Солнце затянулся, протянул папиросу Саше. Она засомневалась, помедлила, но Солнце кивнул ободряюще, и Саша смело втянула сладковатый дым. От нее папироса перешла к Герде, дальше – к Хуану, к Малому.

Малой передает папиросу Скелету и вдруг хлопает себя по лбу:

– Блин! Как я раньше не допер!

– Чего? – закашлялся, испугавшись, Скелет. У него тут же забрали папиросу близняшки.

Малой вскочил:

– Я сгоняю за фотиком твоим!

– На фига?

– Тема есть! – Глаза Малого загорелись азартом. – Сейчас систему пощелкаем, а потом будем им фотки продавать! Можно наложенным платежом рассылать! Нам кайф, а системе – что?..

Скелет оскорбленно уставился на Малого:

– …Польза! Да ты чё, Малой, вообще?! Здесь же Вудсток, а ты со своей темой, пользой! Блин, вообще уже не догоняешь!

– Я-то как раз догоняю, – нисколько не смутился Малой, – вот скажи, откуда, по-твоему, мир про Вудсток узнал бы, если б там фотографов не было?!

Скелет, подавленный аргументом, замолчал, а Малой решительно направился к дому бабы Оли.

– Интересно, как всё у нас с тобой будет, когда мы вернемся? – спросила Саша у Солнца.

– Не так, как мы ожидаем, – уверенно ответил Солнце.

– Это значит – хорошо или плохо? – допытывалась Саша.

– Это значит: так, как должно быть. Жизнь вообще очень правильная штука. Хотя это и не всегда сразу понятно…

Насвистывая мелодию «Дома восходящего солнца», Малой бодро шагал по каменистой тропинке. Вдруг из-за валуна навстречу ему выступили дембеля. Их вид не предвещал ничего хорошего. – О, старые знакомые… – притормозил Малой и попытался сохранить независимый вид. – Заблудились? Танцплощадка в той стороне…

Вожак ударил первым. Малой охнул, согнулся пополам. Друзья дембеля подскочили к нему и стали методично забивать.

Скелету было как-то неспокойно. Он маялся, все высматривал что-то по сторонам, а потом и вовсе поднялся с песка. – Ты куда? – спросила Герда. Разнеженная, она полулежала на коленях Хуана. Он играл ее медными кудрями.

– Да Малой чё-то… – пробормотал Скелет. – Долго нет его.

– Ну и что? – удивилась Герда. – Куда денется?

Скелет неопределенно пожал плечами и решительно двинулся туда, куда ушел Малой.

– Может, у него девушка случилась! – рассмеялась вдогонку Герда.

Скелет вяло улыбнулся, отдав дань дружеской вежливости, и скрылся в темноте.

Декабрист выпустил колечко дыма:

– У хиппи нет будущего… Все равно к Олимпиаде «систему» уничтожат.

А дембеля зверски избивали Малого. Он уже недвижно лежал на земле, но вояки, войдя в раж, никак не могли остановиться.

Тувимец задумчиво смотрел на языки костра, вонзающиеся в небо, и запел свою извечную, бескрайнюю мелодию. Саша вскочила и пошла вокруг костра в танце – отрешившись от действительности, принадлежа только звукам.

Солнце расслабленно наблюдал за ней. Ему было спокойно: это танцевала его жизнь, его любовь, его счастье. Языки пламени были совсем близко, но пока оставляли ее невредимой.

Убедившись, что Малой больше не подает признаков жизни, дембеля удовлетворенно разжали кулаки и, тяжело дыша, не сговариваясь, разошлись в разные стороны. Малой остался один под звездами.

«Система» отбивала такт Сашиного танца ладонями. К костру стали подтягиваться все странники побережья. Герда гордо кивнула Хуану на Сашу:

– Наша Принцесса!

Скелет уныло топал по тропинке и вдруг заметил лежащего на земле Малого, бросился к нему: – Э!.. Ты чего?..

Скелет склонился над Малым, увидел его окровавленное, избитое лицо, тело, захлебнулся отчаянием и завопил с таким страхом, который шел из самого потайного уголка души:

– Пашка-а-а!!! Не бросай меня!

Он схватил Малого, попытался поднять, встряхнуть того, привести в чувство:

– Пожалуйста! Не надо! – безутешно рыдалСкелет. – У меня никого, кроме тебя, нет! Пашка!!!

Он обнял голову Малого и заскулил с тягучей болью непоправимого.

А на берегу никто не знал, что случилась беда. К Сашиному танцу присоединялось все больше народа. Казалось, весь заполненный людьми пляж пришел в движение.

Скелет бессильно раскачивался над телом Малого и тихо плакал: – Я тоже жить не хочу!.. На фига мне жить?!.

И вдруг неожиданно Малой приоткрыл глаза, посмотрел сквозь кровавую пленку на зажмурившегося от слез Скелета и с трудом прохрипел:

 

– Ничё себе – на фига!.. жить… Мы же хотели сделать рок-группу!..

Скелет изумленно замолчал, уставившись на ожившего Малого.

– Живой… – несмело, сквозь слезы, улыбнулся Скелет.

– А ты думал! – срывающимся голосом выдавил Малой. – На кого ж я тебя, дурака, оставлю!..

И Скелет снова заплакал – но теперь от счастья.

Танцующая в центре хоровода Саша глянула: как она нравится Солнцу? Но увидела, что его место у костра пусто. Саша растерянно остановилась, огляделась. Вдруг она увидела, как Солнце уходит в темноту и тишину ночи.

Саша хотела крикнуть, позвать, побежать, вернуть его. Но танцующие подхватили ее за руки, вернули в круг. Саша проводила Солнце взглядом. И вдруг почувствовала, что больше не боится того, что он исчезнет. Ей казалось, что Солнце теперь с ней навсегда. И она почувствовала себя очень сильной от его любви. Саша задорно тряхнула волосами и с новой силой влилась в общий танец.

В какой-то момент взвились в небо домодельные шутихи. И вдруг из-за песчаного пригорка появились Малой и Скелет. Скелет тащил Малого на себе.

Из последних сил несгибаемый Малой вскинул пальцы в знаке победы и прохрипел:

– Народ! Мы с вами!

К ним бросились радостные, любящие, сочувствующие, окружили заботой, лаской и круговертью праздника. Счастье переполняло Малого, Скелета и всех, кто увидел их.

На пляже не на шутку разошлись мастера огненного шоу. Хиппи танцевали вокруг них.

Лежащий на песке у костра избитый Малой по-детски широко улыбался, затягиваясь самокруткой.

– А я так думаю, – даже полчаса назад чуть не отдав Богу душу, Малой не утратил болтливости, – еще пару лет, и «Мальборо» на каждом углу продаваться будет, а джинсы легче кирзы купить будет! Что Нью-Йорк, что Москва – огни, реклама, ночные магазины, концерты!..

Скелет смотрит на Малого, как на самого родного и близкого человека, с нежной и преданной улыбкой.

Хиппи хохотали, слушая Малого.

– Малой, ты клёвый! – близняшки потянулись к Малому и чмокнули его в обе щеки.

А в это же время на другом берегу залива чьи-то руки плеснули бензином на стену маленького домика, сплетенного из веток, чиркнули спичкой. Вспыхнула стена дома. Огонь распространяется, языки пламени доходят до крыши.

Солнце с канистрой в руках облил бензиномдругую стену и стоял, наблюдая, как уходит его дом.

– Прощай… – проговорил он шепотом.

Он присел на песок. За его спиной – стена огня. Это Саша тоже видела во сне…

Утром весь вокзал был оцеплен милицией и солдатами. Вереницей стояли наготове автозаки.

Хиппи растекались по вагонам стоящих на перронах поездов через коридоры из стражей порядка.

Малой, Скелет, Герда и Хуан нервничали у двери в свой вагон. Малой заметно прихрамывал, Скелет поддерживал его. Саша стояла здесь же, но, в отличие от друзей, была безмятежно спокойна.

– Ну, чего, ехать будем? – поинтересовалась проводница.

– Хотим, но не можем, – проворчал Скелет.

– Так трогаемся уже, – пожала плечами проводница.

Герда и Хуан держались за руки и тревожно оглядывались по сторонам.

– Ну, все – времени нет. Заходим, – принял решение Малой.

– Как же Солнце? – заволновался Хуан.

– Принцесса, где Солнце? – спросила Герда.

Саша спокойно улыбнулась:

– Никто не знает, когда он придет. Но это будет тогда, когда нужно.

– Ты уверена? – усомнился Скелет.

– Конечно. В жизни вообще все устроено именно так, как нужно, – убежденно ответила Саша.

А потом она одна стояла у окна вагона. Поезд проезжал мимо блистающей в лучах солнца кромки моря, видной из-за кипарисовой гряды. Закончились кипарисы, открылся морской берег. А вскоре и он скрылся из поля видимости. Саша прижала к губам кулон-солнце.

По холодному белокафельному больничному коридору бегом везли каталку, на которой лежал человек, накрытый простыней. Медсестра на ходу меняла опустевший флакон в штативе капельницы. Колеса грохотали по кафелю, быстро шаркали ноги в мягких туфлях. Из процедурной вышла медсестричка с подносом назначений, но отскочила в сторону, давая проехать каталке. – Быстрее! – переговаривались врачи. – Операционная готова?

Больного переложили с каталки на операционный стол. Руки хирурга в перчатках приблизились со скальпелем к его груди. Там уже был один шрам…

В операционной – суета. Упал на кафельный пол лоток с инструментами.

Работала помпа. Слышались голоса: «Давление упало! Пульса нет! Давай открытый массаж!»

Кривые на мониторах приборов дрогнули несколько раз и, будто бы с облегчением, выровнялись в бесконечные прямые…

Хирург, профессор Немчинов, стянул перчатки и, ссутулившись, отошел от операционного стола.

В операционную ворвался адмирал и остановился, потрясенный:

– Сынок… Прости меня…

Профессор развел руками:

– Чудес не бывает…

Адмирал во все глаза смотрел на безжизненное лицо Солнца, поглаживал его волосы и вдруг, ни к кому не обращаясь, сказал:

– Мне показалось… Когда я видел его в последний раз… Он был счастлив…

Профессор обнял адмирала за плечи, увел его из операционной.

Медсестра накрыла лицо Солнца простыней.

В большой, устроенной амфитеатром аудитории на лекцию собралось огромное количествостудентов в одинаковых белых халатах и колпаках. Среди студентов – Саша. В ожидании лекции она, улыбаясь, рисовала на последней странице тетрадки солнце, заключенное в сердечко, и вдруг сделала рукой движение у шеи – как раньше, с Солнцем, будто почувствовала его дыхание.


Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Гарик Сукачёв, Наталия Павловская Дом Солнца 9 страница| www.neweurope.com.ua

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.045 сек.)