1 страница. Примечания

Примечания

1. «Хоро» (яп.) – бродячий, странствующий.

1. Поступление

Прошёл месяц с нашего расставания, и я, наконец, в Целни. Как раз успел к торжественному открытию. По дороге сделал пять пересадок. Прежде мне не доводилось покидать города – не знал, что путешествовать так тяжело. Добраться до другого города непросто, ведь каждый город движется по собственной воле. Я не понимал, зачем древние алхимики наделили города разумом. Но теперь знаю – чтобы избегать гряземонстров и защищать нас. Теперь понимаю.

За время поездки разминулись с несколькими гряземонстрами. Их угрожающий вид наводит ужас. Волосы дыбом от одной мысли, что на хоробус могут напасть и бежать будет некуда.

Но не волнуйся, на наш не напали. Водитель, похоже, попался опытный. На три дня остановился, чтобы нас не обнаружили. У меня тогда сердце в пятки ушло. Нападение гряземонстров само по себе ужасно, а тут ещё хоробус могли повредить, и мы бы застряли на этой сухой красной земле. Верная смерть. Однако я добрался до Целни живым и невредимым.

Пишу тебе из своей комнаты в общежитии. Комната двухместная, но никого, к счастью, не подселили. У меня никогда не было собственной комнаты. Я очень доволен.

Как у тебя там дела? Привыкла уже к новой жизни?

Я вдруг сообразил, что ещё не знаю твоего адреса. Отправлю письмо в школу. Надеюсь, оно до тебя благополучно дойдёт. И надеюсь, что в ответном письме ты укажешь новый адрес. Ведь вряд ли директор приюта захочет теперь получать мои письма.

Ну, вот и всё.

Желаю спокойной новой жизни тебе и вечного мира городу, в котором ты живёшь.

Моей дорогой Лирин Марфес

Лейфон Альсейф

***

Движущиеся города – региосы - разбросаны по всему миру в различных своих видах: есть стандартные, базовые, обеспечивающие всё необходимое для жизни людей, есть специализирующиеся в конкретных областях. Один из таких видов – школьный город.

Целни. Школьный город Целни.

Школьные здания в центре города включали всё необходимое для учёбы. Большие группы студентов двигались к Главному Залу – он достаточно большой и может вместить всех учащихся. Студенты факультета общих наук в стандартной форме непринуждённо переговаривались на ходу. Неловкие улыбки застыли на лицах студентов сельскохозяйственного и машиностроительного факультетов – они успели отвыкнуть от своей формы. У студентов алхимического и медицинского поверх формы были перепачканные белые халаты. Студенты военного факультета, в отличие от остальных, шествовали в зал с гордо поднятыми головами.

В зал вливались студенты самых разных специальностей. Этот автономный город существовал исключительно ради студентов. Сегодня торжественное открытие – приветствие первокурсников.

И его, судя по всему, придётся отложить.

Прошёл час.

Лейфон стоял с озадаченным видом.

– Ну что, присаживайся, поговорим?

– Х-хорошо! – взволнованно ответил Лейфон, но заставить себя сесть на диван всё же не смог.

Перед ним за большим письменным столом сидел студент. Он, в отличие от Лейфона, выглядел достаточно взрослым. Изящное, обрамлённое серебристо-белыми волосами лицо источало доброжелательность, но спокойный взгляд серебристых глаз словно оценивал его.

Под этим пронзительным взглядом Лейфон запаниковал, его глаза забегали. Под ботинками он ощущал мягкость ковра, на котором стоит. Перед ним находились диван и стол для переговоров. У одной из стен выстроились набитые информационными свитками книжные полки.

Перед тем как войти в кабинет, Лейфон видел у двери табличку с надписью «Президент школьного совета». И перед ним находился сам президент.

– Забыл представиться. Кариан Лосс, шестой курс.

Обучение в Целни длилось шесть лет – Лосс был на последнем курсе. И он был президентом школьного совета. Главным в школе.

– Лейфон Альсейф, – вытянувшись, отчеканил Лейфон. Он чувствовал, как на лбу выступили капли пота.

Кариан улыбнулся. Кроме них, в кабинете никого не было.

– Я не собираюсь тебя наказывать, – сообщил он, мягко улыбнувшись, и Лейфон немного успокоился.

Всё это время он нервничал – не знал, почему его вызвали в этот кабинет.

– Для начала выражаю тебе благодарность. Твоими стараниями никто из первокурсников не пострадал.

Торжественное открытие отменили из-за происшествия. Двое студентов-военных[1] из враждебных городов случайно встретились перед открытием, и началась потасовка – завязалась ссора, постепенно перешедшая в драку.

Военное искусство – различные виды особых способностей, созданных для защиты человечества от опасностей загрязнённой Земли. Если люди с такими способностями начнут драться всерьёз, всё может кончиться ранением или даже смертью обычных студентов. Благодарность в глазах Кариана была искренней.

– Потому и было введено правило, запрещающее новоприбывшим носить оружие раньше чем через полгода – не все понимают, где находятся… Просто невыносимо. Мне немалых усилий стоит каждый год всё это улаживать.

Но у некоторых оружие всё равно было. Простая драка может превратиться в кровопролитный бой.

Президент горько усмехался, но говорил честно и открыто, и Лейфону оставалось лишь что-то растерянно пробормотать в ответ.

– Так получается, студент общих наук сумел одолеть военных. У тебя что, есть военная подготовка?

– Это так, увлекаюсь на досуге.

– Хм… – президент помолчал, и Лейфон нервно сглотнул. – Если ты такого достиг «на досуге», нам стоит повысить требования к поступающим на военный факультет.

Новость о драке между военными студентами на открытии разошлась среди новоприбывших других факультетов. Прошлое прибывающих в Целни студентов разнообразно. Есть драчуны, есть чужаки, которых никто не любит. Исходящая от точки столкновения военных атмосфера угрозы понемногу передавалась студентам других факультетов. Агрессивный настрой распространился и на факультет общих наук. Оказавшиеся рядом с местом драки студенты пытались отбежать, сталкивались и задевали друг друга, подогревая дремлющую в подростках злость.

Происходящее начало выходить из-под контроля, как вдруг по залу разнёсся громкий звук.

Сразу же наступила тишина, и все взгляды устремились на источник звука. Двое зачинщиков драки неподвижно лежали на полу, а между ними стоял Лейфон.

– Просто повезло. Они были в такой ярости, что даже не заметили меня.

– Да, да, – радостно кивнул Кариан, выслушав оправдание Лейфона. Улыбались губы президента, но не глаза. Лейфон снова почувствовал, что его видят насквозь. Чувство было, сказать по правде, не из приятных.

– Раз я не виноват – вернусь в аудиторию, – попытался закончить разговор Лейфон, почувствовав, что его заманивают в какую-то ловушку.

– Нет, – остановил Кариан уже развернувшегося было Лейфона. Короткий запрет – и Лейфон уже не может уйти. – Как я уже сказал, я не собираюсь тебя наказывать, Лейфон Вольфштайн Альсейф-кун.

Услышав титул между именем и фамилией, Лейфон вскинул брови.

– О чём вы?

– Можешь и дальше дураком прикидываться, дело твоё. У меня предложение. Лейфон Альсейф-кун, как ты смотришь на перевод с общих наук на Военное Искусство?

– Что?

– К счастью, благодаря тем двоим забиякам, на Военном Искусстве образовалось два свободных места. Наши правила запрещают привносить в школу конфликты родного города. Те, кто подписал договор и нарушил его на торжественном открытии, не имеют права стать бойцами. Они виновны в создании беспорядков, и я уже выгнал их с факультета – заставил отчислиться «по собственному желанию».

– Нет, подождите.

Лейфона волновала не судьба тех двоих.

– Я не собираюсь менять специальность, – прямо заявил он.

Перевестись на Военное Искусство… это даже не смешно.

– Я приехал изучать общие науки.

– На Военном Искусстве тоже учатся. Более того, общие науки обязательны для всех факультетов, вплоть до третьего курса. И даже на факультете общих наук через три года всё равно придётся выбрать специализацию, так что от перевода ты ничего не теряешь.

– Проблема не в этом.

– А в чём же?

От брошенного в лицо вопроса у Лейфона встал ком в горле.

– Меня не интересует Военное Искусство.

– Хм, понимаю, – глубокомысленно кивнул Кариан. Жест был явно наигранный. Выражение его взгляда почти не изменилось, но появился какой-то оттенок удовлетворения.

– К тому же я живу на стипендию. Уже подал заявление на подработку. В свободное время придётся работать. На военную подготовку сил не останется.

– Хороший довод, – согласился Кариан, но отступать явно не помышлял. Он вынул документ из ящика стола. – Хм, Лейфон Альсейф, стипендия категории D, подработка. Работа – мыть отделение центрального механизма… Понимаю, работа тяжёлая, отнимает много времени. Тебе известно, что уборка происходит, пока город спит – начинается после заката и заканчивается за полночь? Многие работающие студенты ненавидят там убираться. Трудная работа, неудобные часы. Понимаешь? Платят хорошо, но устаёшь очень сильно. Каждый год множество студентов подают заявления на смену места работы либо бросают школу из-за нехватки стипендии. А у тебя – стипендия категории D. Не приходило в голову, что весь заработок будет уходить на оплату учёбы?

– Да, всё так и есть.

– Скажи честно – не тяжело будет шесть лет так провести?

– В своей физической силе я уверен.

Улыбка Кариана изменилась. Казалось, его лицо превратилось в одну сплошную улыбку, и улыбка эта излучала благорасположение к Лейфону.

– О, пожалуй, ты прав. Ты уверен в своей силе. Поэтому я и хочу, чтобы ты перевёлся на Военное Искусство.

– Зачем?

– Тебе известно о военных турнирах между школьными городами?

– Нет.

– Если вкратце, турнир происходит раз в два года, – начал объяснять Кариан, ничуть не смутившись невежеством собеседника.

Лейфон догадывался, к чему клонит президент.

– Это такая повадка городов. Не знаю, чем руководствовались алхимики, но каждые два года города сражаются за территорию. И, что самое интересное, сражаются лишь с городами своего вида… Можно лишь порадоваться продуманности их устройства.

Города сражаются за территорию, но бой, по сути, ведут жители городов.

– То, что называется военным турниром, на самом деле – война… как те, что ведут между собой обычные города.

Война. Лейфон помрачнел.

– Конечно же, наша задача – сделать бой «школьным» во всех аспектах. Каждый бой проходит под надзором Союза Школьных Городов. Используется несмертельное оружие: мечи в ножнах, анестезирующие пули. Но всё же это война: победитель получает, проигравший лишается. Не так трагично, как настоящая, но с тем же результатом.

– Речь о… жизни города?

– Да, – кивнул Кариан.

Города разумны. Живые. Для их жизни нужна пища. Они машины, но для работы им нужна энергия. Ключ к жизни города – его пища, металл под названием серний.

– Серний – металл, возникший после загрязнения планеты, добыть его несложно. Я бы сказал, достаточно раскопать землю прямо под нами. Но присутствие гряземонстров делает такие раскопки небезопасными. К тому же чистый серний добывается лишь в шахтах определённого энергетического уровня.

Итак, победитель получает шахту, проигравший – теряет. Обеспечивающий процветание собственного клочка земли сокращает срок жизни чужого клочка.

– Когда я поступил, у Целни было три шахты, – вздохнул Кариан. – Теперь осталась одна.

Это означало, что Целни проиграл два последних турнира, и уровень военной подготовки города гораздо ниже, чем у соседей.

– Трудно сказать, сколько чистого серния можно добыть из оставшейся шахты. Алхимики проверят – думаю послать их в следующий раз, когда город будет проходить мимо.

– Иными словами, в следующий раз отступать некуда?

– Именно. Место и время турнира определяют города. Отказаться от участия нельзя.

Если проиграют… Лейфона от одной мысли бросило в дрожь. Даже если город лишится всех шахт, функционировать он не перестанет – есть ещё аварийный запас серния. Но это лишь небольшая отсрочка неизбежного. Город умрёт. Людям негде будет жить. Умерший город вернётся в лоно земли. Людям не под силу его спасти. Без пищи город умирает так же, как и человек. Лейфон понял, и по спине его пробежал холодок. Погибнет город, в который он только что приехал. Со школой его мало что связывало, но мысль о смерти города была страшной.

В юном возрасте люди узнают, что город может погибнуть, и появившийся страх бросает в дрожь. Страх был у всех, без исключения. Лейфон услышал, что его детские страхи могут воплотиться – и снова почувствовал себя трясущимся от страха маленьким мальчиком. И всё же…

– Я…

Сражаться… он не может. Да, так и скажет. Он поднял взгляд, полный решимости отказать наблюдающему из-за стола президенту.

Но не мог заставить себя заговорить.

Президент продолжал смотреть. Улыбка исчезла с его лица. Он выглядел спокойным – даже равнодушным по сравнению со сверлившим его ледяным взором Лейфоном.

– В этом году я оканчиваю школу, – сказал Кариан лишившемуся дара речи молодому человеку. – Поскольку город школьный, после выпуска здесь оставаться нельзя. После выпуска меня уже ничего не будет связывать с этим местом. Но мне нравится школа. Печально терять то, что любишь, даже если никогда больше не вернёшься – не считаешь?

Президент был спокоен, словно обсуждал философскую проблему.

– Желание защитить то, чем дорожишь, – вполне естественное, – продолжил он. – Взять, например, безумно любящего человека. Такому, наверное, судьбой уготовано добиваться своего любыми доступными средствами – не считаешь?

Лёгкая улыбка тронула его губы. Совсем лёгкая. Даже в столь серьёзной ситуации этот человек мог позволить себе долю шутки.

– Стипендию повысят до категории A. За учёбу платить не будешь. Так что главное – чтобы на жизнь хватило. Если особо не гнаться за модой, больших расходов не будет, и рвать жилы в отделении центрального механизма не придётся. Согласен?

Здравый смысл подсказывал не кивать. Инстинкт просто умолял кивнуть.

Позже Лейфон нетвёрдой походкой вышел из кабинета, сжимая неведомо как оказавшуюся в руках военную форму.

***

Дверь тихо закрылась, но через несколько минут раздался нетерпеливый стук.

– Войдите.

Вошла девушка в военной форме. Короткие золотистые волосы. Во взгляде – решимость и упрямство.

– Разрешите побеспокоить.

Пару проницательных глаз венчали аккуратные, чёткие брови. Глаза с вызовом смотрели на президента. Каждый шаг сопровождался бряцаньем портупеи. На ней висел не меч, а два похожих на прутья предмета. Число полосок на портупее свидетельствовало, что девушка на третьем курсе.

Гостья остановилась, вытянувшись, напротив стола и встретилась взглядом с президентом.

– Военный факультет, третий курс, Нина Анток. Говорят, вы меня искали?

– Да, искал, – улыбнулся Кариан.

– По какому вопросу?

– Ты нашла достаточно бойцов?

– Нет ещё, – сдержанно ответила она, хотя вопрос застал её врасплох и заставил поморщиться.

– Да, так я и думал. Ты подала заявление, но я до сих пор не получил документы на членов команды. Открытие уже прошло. Тебе следует поспешить и предоставить состав команды, иначе не сможешь участвовать в следующем городском бою. И тогда в следующем турнире окажешься рядовым бойцом.

– Простите, президент, а разве открытие не отложили?

– Отменили – в график не укладываемся. Жаль, конечно. Больше общего сбора в зале не будет. В этом году турнир, дел по горло.

Лицо Нины вытянулось. Она молчала.

– Думаю, достаточно было просто понаблюдать за пришедшими на открытие новичками. Что думаешь?

– Никто не годится. Все потеряли голову. Бой бывает непредсказуем. Мне нужен человек, способный спокойно оценивать ситуацию и не поддаваться смятению.

Нина наблюдала весь сегодняшний переполох. Каждый военный первокурсник поддался агрессивному настрою зачинщиков. На их напряжённых лицах читалось желание вступить в драку и натворить ещё больше дел. Поддаться так влиянию врага было бы просто самоубийством.

– Неужели совсем никто не годится?

Нина ответила не сразу. Она нерешительно подняла взгляд, потом снова опустила.

– Ну… – заколебалась она, и перед её мысленным взором предстал первокурсник.

Тот, кто остановил двоих забияк прежде, чем кто-либо его заметил. Он устранил источник волнений, помешав агрессии распространиться, и в то же время действовал с некоторой показушностью, чтобы припугнуть тех, кого уже охватил настрой драки. Нина сочла его действия очень чёткими. Но…

– Он на общих науках.

Новенький был в форме факультета общих наук. А значит, в турнире участвовать не может.

Но президент довольно улыбнулся.

– Был на общих. Теперь уже нет.

– Что вы имеете в виду?

– Он только что перевёлся на военный факультет.

На лице Нины появилось неодобрение.

– Не могу же я бросаться столь ценным материалом.

– Так вы его заставили?

– Не заставлял. Просто был с ним предельно откровенен. Полагаю, он весьма доволен.

– Правда?

Нина знала, что президент своего добиваться умеет. На предыдущих выборах в школьный совет Кариана некому было выдвинуть, но он всё же стал кандидатом и одолел всех своих противников в блестящей схватке умов.

– Неважно, правда или нет. Он на Военном Искусстве – что скажешь теперь? Я лишь хочу услышать ответ на этот вопрос. Каково твоё решение? Тебе же бойцов не хватит. Хочешь снова опозориться, но теперь уже в качестве рядового?

– Не имею такого намерения, – проскрежетала Нина.

– Тогда что тебе остаётся? По-моему, ответ очевиден.

Кариан подвинул к ней лежащий на столе документ. Резюме с именем Лейфона Альсейфа на обложке. Документ чётко соответствовал структуре резюме и содержал фото Лейфона.

– С вашего разрешения.

Окинув документ взглядом, Нина развернулась к выходу. Кариан улыбался в спину не удостоившей его ответом девушки.

Снова оставшись один, Кариан достал новый документ и положил рядом с резюме Лейфона. Тоже резюме, на имя Нины Анток.

– Если всё пойдёт как надо, это будет сильнейшая команда, – пробормотал он. – Проблема в том, как с этой командой управляться…

Вид у него был невесёлый.

***

По пути в аудиторию Лейфон зашёл в подвернувшийся кстати медпункт и переоделся в новую форму. Президент пригрозил, что отсутствие на нём формы в дальнейшем будет рассматриваться как мошенничество. Сжимая в руках форму общих наук, Лейфон направлялся в аудиторию забрать портфель.

Не успел привыкнуть к одной форме, как уже дали другую… Эта ему тоже была незнакома, но вызывала какое-то странное чувство. Кроме того, она сидела на нём как влитая.

– Чёрт, он всё это заранее спланировал, – не сдержался Лейфон, шагая по коридору.

У него нормальные для парня его возраста рост и вес, но правая рука чуть длиннее левой. Форму общих наук из-за этого пришлось подшить, но как могла идеально подойти выданная в результате спонтанного решения военная форма?

Вывод напрашивался только один.

– Но как… он узнал? – забеспокоился Лейфон.

Он приехал выучиться общим наукам, в поисках жизни подальше от Военного Искусства – но в первый же день снова шагнул в мир, с которым хотел распрощаться.

– Ох, почему не отказался, трус… Трус! – вскричал он.

Коридор пустовал – других мероприятий, кроме открытия, в этот день не было.

– С другой стороны, этот президент – страшный человек, – продолжал в голос рассуждать Лейфон. – Страшный! Взгляд у него такой пугающий. Попробуй, откажи такому.

Выговорившись, Лейфон подошёл к аудитории. Так, выходит, теперь аудитория у него будет другая? Но разве президент что-нибудь об этом сказал? И что ему делать? Лейфон открыл дверь.

– Ой, – донеслось до него.

В аудитории ещё оставались студенты.

– Ага, смотрите, он всё-таки военный. Урра, я выиграла, повезлоо! – возбуждённо запрыгала одна девушка при виде Лейфона. Два хвостика каштановых волос тряслись в такт прыжкам.

В аудитории находились три девушки. Лейфона рассматривали пристально, откровенно и с любопытством. Он замер на месте.

– Как же так, он же был в форме общих наук, – заметила девушка с рыжими волосами. – Всех обманул.

На ней была такая же форма, как и на Лейфоне. На талии, как и у него, болталась пустая портупея.

– Мне вот форму общих наук не выдали. Ну-ка рассказывай, в чём секрет? – спросила она, словно пытаясь уличить его в преступлении.

– Ну, так получилось…

– Как получилось? Мне не выдали, потому что я некрасивая? Так что ли?

Предъявлять ему претензии смысла не было – помочь он ничем не мог. Что касается девушки, она была красива, но скорее в мужском смысле. Лейфон подумал, что чёткие очертания военной формы идут ей больше, чем женственная форма общих наук.

Но девушка была недовольна.

– Постой, Накки, спокойно, – вмешалась обладательница косичек. – Ты мешаешь Мэйтти.

Рыжеволосая замолчала, будто что-то вспомнив, и подвинулась, уступая место ещё одной девушке.

– И правда. Давай, Мэйшэн.

Положив руку на спину третьей девушки, рыжеволосая подвела её к Лейфону. У неё были длинные, струящиеся до плеч и ниже волосы. Вид был хрупкий и беззащитный. Она смотрела в пол и выглядела напуганной. Брови изогнулись, будто она вот-вот заплачет. Лицо чуть-чуть порозовело.

– Спасибо… тебе большое, – выдавила она и, кажется, истратила таким образом весь остаток сил. Черноволосая девушка с покрасневшим лицом спряталась за рыжей.

– Извини, она всегда была застенчивой, – объяснила девушка с косичками. – Но всё же набралась храбрости поблагодарить тебя за спасение на открытии, да?

Черноволосая девушка зарылась лицом в спину подруги.

Лейфон ничего такого не припоминал. Помнил лишь, как расталкивал людей, которых могли задеть в драке. Тогда, наверное, и спас.

– Как маленькая… – вздохнула рыжеволосая. – Но я ещё не представилась. Наруки Гелни, военный факультет.

– А я – Мифи Роттен. Эта любительница пряток – Мэйшэн Тринден. Мы обе с факультета общих наук. И все трое – из Йолдема. Транзитный город Йолдем – знаешь такой?

– Знаю. Точка сбора хоробусов. Проезжал на пути сюда. Я – Лейфон Альсейф из Копьеносного Города Грендана.

– А, родина Военного Искусства. Вот отчего ты такой сильный.

– Нет, дело не в этом… – неопределённо ответил Лейфон. Он задумался, как им объяснить, но тут…

– Слушайте, а чего мы стоим? Я есть хочу. Пошли, найдём что-нибудь перекусить.

– Опять? Ты и здесь карту рисовать будешь?

– А как же! Питание, одежда, территория – всё, что можно, я нанесу на карту. Мне тут ещё шесть лет жить, а без карты я чего-нибудь пропущу. О, сбор информации – моё любимое занятие. Хочешь что-то узнать – спроси меня. Даже если я чего-то не знаю, всё равно разузнаю.

– Да, есть хочется. К тому же у меня к тебе вопросы – про то, что у тебя в руках, например, – Наруки проницательным взглядом выхватила форму общих наук в руках Лейфона.

Ему даже не дали права голоса. Решение приняли без него.

– Но ведь… Слушайте, Мэйшэн же не захочет. Вы ведь сказали, что она стесняется.

– Я не против… – донеслось из-за спины Наруки.

– Вот и договорились.

Решение было принято.

***

Они переместились в расположенное неподалёку кафе. Кафе из красного кирпича было построено так, чтобы не слишком выделяться. Время обеда уже прошло, и в заведении почти никого не было. Однако они всё же ухитрились успеть к обеденному меню.

За едой Лейфон объяснил, почему перевёлся на военный факультет – не упоминая, что его вынудили перевестись.

Дело дошло до десерта. Не ел только Лейфон – вместо десерта он пил сок.

– Ой, я беспокоилась, что в школьном городе только «здоровая» еда для учащихся. Какое счастье, что мои опасения не подтвердились, – довольно заметила Мифи, набивая рот тортом. – Вот это точно стоит отметить на карте.

– А я всё гадала, на что похож город под управлением студентов, – с восхищением сказала Наруки. – Кто бы мог подумать, что всё так здорово организовано.

Вообще вдоль дороги от общежитий к школе заведений было много. Правда, город был школьный, и большинство закрыто в часы занятий, но когда занятия заканчивались, народу в заведениях становилось полно. Управляли ими старшекурсники с факультета общих наук со специальностью в торговле или менеджменте. Другие студенты приходили к ним на работу. Еду готовили старшекурсники с кулинарного факультета.

– Ещё полицейское управление и суд есть. Точно, не попробовать ли устроиться в полицию?

– Накки мечтает работать в полиции.

– Угу.

– А я – журналистом. Раз надо издаваться, надо найти, где издаются новости. А ты, Мэйтти?

– Сладости делать...

– Правда? Тогда придётся найти, где вкусно готовят. Ой, это же все кафешки обойти придётся… Так и растолстеть недолго.

– Это ты от жары такая красная?

– Фу, что это? Это оттого, что Накки вся потная после своих упражнений. Воняет…

– Пф, это запах молодости.

– Ох, не понимаю я тебя.

Разговор ушёл непонятно куда, и Лейфон наблюдал за происходящим с чувством отрешённости. Девушки приехали из одного города и, судя по разговору, были знакомы ещё там. Они обсуждали что-то своё, и Лейфону оставалось только потягивать сок.

– Ах да, а ты, Лейтон, где будешь работать? – внезапно обратилась к нему Мифи.

– Лейтон?

Перемена имени застала Лейфона врасплох, и он открыл рот, забыв проглотить содержимое, в результате едва не выплюнул весь сок.

– Да, Лейтон. Так удобнее произносить[2], – радостно пояснила Мифи. – Накки, Мэйтти, Лейтон и я, Мифи-тян[3]. О’кей?

– Себе-то ты имя сохранила. А наши как могла исковеркала.

– Самой себе прозвище выдумывать неинтересно. И потом, если я буду говорить «зовите меня Митти», тебе тошно не станет?

– Станет. Я бы с такой кокеткой дружить не хотела.

– Вот видишь. Значит, о’кей. Так что Лейтон теперь Лейтон!

– И не поспоришь. Будем знакомы, Лейтон.

– Да-да, Лейтон, Лейтон.

– Лейтон… – присоединилась даже Мэйшэн, и Лейфон почему-то ощутил, что он очень далеко от дома. Где он? В каком мире оказался?

Прежде ни одна подруга его так не называла. Даже самая близкая, Лирин, просто звала по имени. В крайнем случае «Лей». Лейтон, то есть Лейфон, был в растерянности.

– Так где будешь работать, Лейтон?

Он понял, что насчёт имени спорить уже бесполезно, и оставалось лишь ответить на вопрос. И вдруг осознал, что не знает, как ответить. Можно ведь и не работать – ему обещали повысить стипендию.

– Тебе что, не надо работать?

– Нет, работать надо, – тут же замотал головой Лейфон. – Буду работать в отделении центрального механизма.

Девушки издали возглас удивления, а затем нахмурились.

– Такая тяжёлая работа, зачем?

– Говорят, на военную подготовку уходит много сил. У тебя так здоровья не хватит. Ты уверен?

– Ты… не переутомишься?

Все трое высказали беспокойство. Лейфон только грустно улыбнулся в ответ. Он понимал, что работа тяжёлая. Но полностью полагаться на президента опасно. Случись Лейфону пойти против воли Кариана, стипендии могут лишить. Нет ничего хуже, чем остаться без денег и возможности продолжать учёбу.

– Знаю. Но ничего не поделаешь. Я сирота, стипендия – всё, что у меня есть.

Он не искал жалости – просто излагал факты. Но при слове «сирота» глаза девушек расширились. Они смутились и избегали встречаться с ним взглядом.

– А, вот как… Извини… Ну ты не унывай…

– Да, если что понадобится, обращайся, я помогу.

– Я тоже…

– Нет, что вы… Не переживайте, не надо.

От их реакции ему стало неудобно.

– Мне не так уж и тяжело, и я не люблю, когда меня жалеют.

Однако Мифи с Мэйшэн переглядывались очень обеспокоенно. Лейфона не особо расстроило их поведение – наученный горьким опытом, он знал, что сразу ему не поверят.

– Ну и ладно. Не буду, – тут же кивнула Наруки.

Незамедлительный ответ его удивил.

– А? Как это? Не будешь меня жалеть?

– Да, именно так, – подтвердила Наруки, и явно не просто из вежливости. Она говорила всерьёз.

Лейфон нерешительно кивнул, потом не сдержался и рассмеялся.

– Что?

– Просто ты будто в роли старшей сестры получаешься.

– В смысле? – нахмурилась Наруки, но Мифи его поддержала.

– А, точно, точно. У Накки характер старшей сестры. Она классная.

– Её девочки любят…

– Точно, ей всегда достаётся куча подарков и любовных писем.

– Да беда просто. Никогда не знала, куда всё это девать, – серьёзно сказала Наруки, но Лейфон опять засмеялся.

Дата добавления: 2015-10-24