19 страница. ‑ Артем, ‑ попробовала Наташа еще раз, только теперь старалась говорить спокойно

‑ Артем, ‑ попробовала Наташа еще раз, только теперь старалась говорить спокойно. ‑ Мне. Надо. На работу. Я проспала. Из‑за тебя, между прочим, ‑ не смогла она удержаться от шпильки. ‑ А ты мне мешаешь собираться.

‑ А я‑то тут причем? ‑ притворно возмутился Христенко. ‑ Или мне надо тебя укладывать, а потом поднимать? Если да, то я всеми руками "за". Только придется тебя будить часа за три до работы, но, мне кажется, что...

‑ Артем... ‑ Наташа уже хотела на стенку лезть от него. ‑ Господи...просто...выметайся, ладно?

‑ Вообще‑то ты меня разбудила. Это невежливо, Наташа, ‑ будить человека, когда он никого не трогает, ‑ его глаза смеялись, когда он наблюдал за Наташиным вытягивающимся от удивления лицом. ‑ Могла бы извиниться.

Вот же хам! У нее даже слов приличных не осталось. Она его, можно сказать, накормила, спать уложила, и ЭТО ‑ благодарность?! И она же еще виноватой осталось ‑ за то, что разбудила его в своей собственной квартире и старается выпроводить. Ее глаза сузились от раздражения на этого мужчину, довольно наблюдающего за ней и скалящегося в удовлетворенной улыбке. А руки резко зачесались сделать что‑нибудь, хоть что‑нибудь, чтобы согнать с его лица эту наглую усмешку.

Наташа, наконец, отцепилась от одеяла, за которое продолжала держаться одной рукой. И попыталась если не одеяло, то хотя бы Артема сдвинуть, чтобы не лежал здесь барином, а хотя бы выпрямился что ли. Смотреть тошно.

Она неуловимым движением схватила его за плечо и попыталась потянуть на себя, понуждая встать с кровати. И так все быстро и неожиданно произошло, что Артем, тихо охнув и не сумев удержаться на прогибающемся диване, начал сваливаться вниз. Отцепился от пухового одеяла и схватил ее за талию, пытаясь удержаться, а Наташа в этот момент, как назло, попыталась отступить назад.

Почувствовав, что начала терять равновесие, она подалась вперед и уперлась в его плечи, еще больше утягивая за собой, вскрикнула, когда почувствовала, что под тяжестью его тела начинает терять равновесие, и неловко двинулась, отчего они с громким грохотом упали на пол. Наташе из них двоих было больнее ‑ все‑таки ей с высоты своего роста падать пришлось, а Артему только с дивана. Правда, он постарался смягчить их падение, как‑то извернувшись, так что ноги их переплелись, а сам парень принял на себя тяжесть ее тела, ощутимо приложившись спиной.

Наташа почувствовала, как с размаху больно ударилась зубами об его плечо, а коленками об пол, который почему‑то не стал мягче от лежащего на нем ковра.

‑ Вот блин, ‑ через минуту выдохнул Артем, потирая ушибленный локоть о ковер. ‑ Ты даже разбудить по‑человечески не можешь.

‑ А причем здесь я? ‑ пробормотала Ната куда‑то в область его плеча, на котором до сих пор лежала. ‑ Это ты начал из себя непонятно что строить. Тоже мне, оскорбленный нашелся, ‑ фыркнула она, чувствуя жжение и саднящую боль в коленках. ‑ Вот из‑за тебя мне придется сегодня брюки одевать, ‑ пожаловалась она.

‑ У меня тоже спина болит, но я молчу почему‑то, ‑ не скрывая возмущения в голосе, ответил Артем, тем не менее, передвинул ее слегка и подтянул колени к животу. ‑ Убилась что ли?

‑ Представь себе, ‑ ехидно скорчила рожицу Наташа, но тут же не сдержала сдавленного смешка, глядя на то, как Христенко с серьезным и крайне вдумчивым выражением лица щупает ее левую коленку и пытается не морщиться от боли сам. Наташа предпочла не замечать кольнувших ее беспокойства и вина и поспешила перевести разговор. ‑ С добрым утром, кстати.

Артем перевел взгляд на ее невинное и крайне честное лицо.

‑ Злорадствуешь, да? ‑ подозрительно уточнил он, прищурившись и неприлично фыркнув. Не дожидаясь ответа, сам себе кивнул. ‑ Конечно злорадствуешь, ты по‑другому не умеешь.

Вина, до этого только тихонько напоминавшая о себе, забила в ней с утроенной силой, заставляя сердце сжиматься, а глазами упираться в свитер, лишь бы ему в лицо не смотреть. Стыдно так стало, что даже про работу, на которую опаздывает, забыла. В конце концов, это же она его свалила. Он мог пострадать, отбить себе что‑нибудь нужное, а ей потом живи с этим всю жизнь. Действительно всю, потому что Христенко, как карающий призрак, появлялся бы в ее жизни и напоминал бы об этом, злорадно посмеиваясь и ухмыляясь.

‑ Сильно болит что ли? ‑ Наташа постаралась произнести это как можно более небрежно, чтобы он не дай Бог не подумал, что она волнуется и переживает. Артем неопределенно пожал плечами и от этого движения слегка поморщился. ‑ Ладно, ‑ вздохнула Ната, сдаваясь, ‑ сейчас душ приду и намажу тебе твою спину. И ты от меня отстанешь. Договорились?

‑ Ладно, ‑ он скривился так, как будто одолжение ей сделал. ‑ Иди тогда. Ты же опаздываешь вроде.

Наташа, вспомнив о работе, смешно охнула, глаза округлила и оттолкнулась от его плеча, заставив Артема судорожно выдохнуть. Когда поднималась на ноги, умудрилась еще коленкой по ребрам ему врезать, отчего Христенко последнюю сдержанность потерял. Выругался сквозь зубы, отпихнул ее от себя и с трудом поднялся, постанывая и тихонько матерясь. Наташе даже показалось, что она расслышала "точно свяжу когда‑нибудь", но она решила не забивать себе голову и быстро унеслась в ванную, сразу же закрывая дверь на щеколду на всякий случай.

Новая проблема появилась через десять минут, когда Наташа, слегка дрожа от холодного, почти ледяного душа, выбралась из кабинки. Когда она проснулась, то вытащила из комода нижнее белье, а потом положила его в кармашек пижамной рубашки ‑ благо рубашка была с большими карманами. А сейчас, насухо вытеревшись и потянувшись за вещами, она своих трусиков не обнаружила. Перетряхнула все. Нет. А ведь она точно помнила, что доставала.

Был вариант снова надеть пижаму на голое тело, бежать до комнаты, а потом искать их. Но лень, очевидно, родилась раньше нее, поэтому Ната, сделав глубокий вдох для храбрости, тихо отодвинула щеколду и начала открывать дверь, стараясь, чтобы та ни разу не скрипнула. Комната была открыта, поэтому в щелочку Наташа увидела, что Христенко на горизонте не намечается. А ей всего‑то добежать до комода, достать бельишко и рвануть назад.

Она вышла, но дверь в ванную закрывать не стала. Крадучись прошла по коридору, в проходе обернулась, вражеского объекта не обнаружила и рванула до комода. Взяла первый попавшийся комплект и, подумав, достала черные классические брюки и темно‑синюю строгую, но женственную рубашку с неплохим вырезом. И уже почти дошла до выхода, когда внезапно, словно из ниоткуда, вынырнул Христенко и преградил ей дорогу.

Да она и сама остановилась как вкопанная, не в силах отвести от него глаз. Хотя и пытался усмехнуться, но это больше на оскал вымученный походило. У рта залегли складки, а тяжелый мрачный взгляд его темных глаз пронзал насквозь заставляя неосознанно облизнуть нижнюю губу и в тоже время слегка ссутулиться, стараясь оказаться как можно дальше от Артема.

‑ Не это потеряла? ‑ покрутил он на пальце темно‑синий лоскуток. ‑ Милое бельишко, во вкусе тебе не откажешь.

‑ Отдай, ‑ Ната рванулась вперед и попыталась вырвать вещь из его рук, но Артем быстро отдернулся, так что она схватила только воздух. ‑ Отдай, сказала! Что вообще с тобой такое?!

Артем тяжело дышал, разглядывая ее еще немного влажные ноги и поднимаясь все выше, отчего Наташа задержала дыхание и почувствовала разливающееся по всему телу тепло, сосредотачивавшееся внизу живота. Ужас какой.

‑ А что со мной такое? ‑ повторил мужчина, хищно раздувая ноздри и странно на нее поглядывая. ‑ Со мной все просто замечательно.

Наташа мысленно приказала себе не смотреть вниз, чтобы не удостоверяться "насколько все в порядке".

‑ Отдай, ‑ протянула она руку. ‑ Это мое.

‑ Ну не мое же, ‑ кивнул Артем и сделал шаг к ней, отчего Ната, совершенно такого не ожидавшая, вздрогнула и отступила назад, не обращая внимания на пересохшее горло и срывавшееся дыхание.

Он даже на вид выглядел теплым. Таким теплым, большим, горячим и домашним, со своими взъерошенными волосами и помятой после сна одеждой. И в тоже время он не выглядел мягким или нежным, а наоборот, хищным и каким‑то голодным. А она только в одном мокром полотенце, что не добавляет спокойствия и уверенности, а наоборот, заставляет нервничать и волноваться из‑за его присутствия еще больше/

Наташа старалась не смотреть ему в глаза, потому что Артем сразу бы увидел все те чувства и эмоции, которые он в ней вызывает. Подчас странные, прямо противоположные, но этот мужчина действовал как магнит. И самое худшее, что если вначале Наташа могла убедить себя в том, что Христенко ‑ отпетая сволочь и негодяй, то сейчас она уже так сказать не сможет. Да, у него характер не сахар, далеко не сахар, но и не такой уж он мерзкий. Сразу включалась эта проклятая женская идеализация мужчины. И сейчас Ната, вместо того чтобы искать в Артеме недостатки и их культивировать, находила в нем достоинства. И ведь находила же!

Ясно одно ‑ так просто он уже не уйдет, а она его так просто не забудет. Такие самодовольные и целеустремленные мужчины в жизни любой женщины не забываются, что бы в конце не вышло. Всегда опасность и сила привлекают, хотя Наташа считала, что уж она‑то таким не страдает. А нет же ‑ страдает, еще как. Если начала всерьез задумываться о том, каково с ним в постели?

И ведь их обоих тянет с непреодолимой силой друг к другу. Наташа считала, что в жизни так не бывает. Желание ‑ это эмоция, реакция организма, возможно, мозга. Она всегда считала, что разницы между мужчинами никакой нет. В том смысле, что любой мужчина с одинаковыми способностями и внешними данными способен удовлетворить женщину. А если у них возможности одинаковые, то разницы между ними не будет. Она действительно так считала, и когда Алене как‑то раз рассказала, та чуть в обморок не упала. Глаза выпучила на нее, рот открыла и смотрит как на зверюшку какую‑то. С тех пор Наташа старалась держать свои мысли на эту тему при себе, ощущая себя какой‑то неправильной и грязной что ли.

А сейчас, стоя в шаге от Артема, она сгорала от потребности в нем. Не в каком‑то там мужчине, а в Артеме Христенко ‑ единственном таком. И сомневалась, что если на его месте будет тоже красивый мужчина с такими же...исходными данными, то она будет реагировать на него точно также.

И эти неизведанные и новые ощущения ее пугали. Господи, она даже первого раза своего так не боялась. А вот секса и отношений без обязательств с Артемом боится.

Наташа, пока думала обо всем этом, медленно пропутешествовала взглядом по его животу, ребрам, груди, чтобы упереться в горящие и теплые темно‑карие глаза. В такие моменты говорят, что между ними протянулась невидимая нить. На самом деле, было ужасное напряжение и страх, как будто на краю обрыва стоишь и вниз смотришь. Знаешь ведь, что тебя ждет потрясающий полет, да вроде и парашют за спиной, а все равно мнешься и до дрожи в коленках трясешься.

И они сейчас как раз у этого обрыва и стояли, не решаясь прыгнуть. Ната не знала, что ощущал Христенко, но судя по тому, что его тело таким жаром отдавало, она сама даже плавилась, то была недалека от истины. И струсила.

Моргнула, вдохнула глубоко и снова рукой тряхнула.

‑ Ну же, отдавай! Или ты фетишист? ‑ попыталась лукаво подколоть его Наташа, но даже ей свой голос казался каким угодно, только не лукавым и веселым. ‑ Какие еще у тебя особенности?

Она снова вернулась туда, откуда они оба начали. Наташа говорила себе, что проявила благоразумие, но на самом деле, она просто струсила. И понимала это также хорошо, как и Артем, который словно ото сна отошел. Но промелькнуло в его взгляде что‑то такое, отчего Наташе почти стыдно за свой страх стало.

‑ Держи, ‑ вложил он трусики в ее протянутую руку и шутливо поинтересовался, принимая ее правила игры: ‑ Ты всегда свои вещи вот так раскидываешь?

‑ Вообще‑то, я у себя дома, если кто забыл, ‑ высокомерно задрала нос Наташа и спрятала белье обратно в комод. ‑ А вот ты, можно сказать, в чужой квартире лапаешь чужие личные вещи. Ужас, ужас.

‑ Ты когда мне спину намажешь?

‑ Из ванной выйду и намажу. Ты достань пока "Троксевазин" из холодильника. Я сейчас.

И она быстренько захлопнула за собой дверь, слушая, как Артем идет на кухню и ворчит себе что‑то под нос. Не сдержала дрожащей улыбки. Все‑таки странный он. То ворчит, то рычит.

Вышла минут через пять, смирившись с опозданием и мысленно настроившись на скандал с Мишей, который этого дела жутко не любил. Ужасный трудоголик, который почти сутками мог просиживать в компании, он требовал от своих работников не меньшего. В разумных пределах, конечно. И при всей Мишиной симпатии к Наташе, ей сегодня достанется.

Артема она застала сосредоточенно готовящим бутерброды. Он так старался их аккуратно сделать, чуть язык от усердия не высовывал.

‑ Очевидно, хлеб ты привык есть сразу целыми буханками, ‑ скрестив руки, ехидно подметила Ната, глядя на толстый неровный ломоть хлеба, который Артем намазал не менее толстым слоем масло, а сверху положил оливку, очевидно, для красоты. Эстет хренов. ‑ Овощи ты порезать можешь, а хлеб нет, ‑ Наташа покачала головой. ‑ С тобой точно что‑то не так.

‑ Что ты понимаешь! ‑ Артем позволил Наташе бедром его оттолкнуть и с легкой улыбкой наблюдал за тем, как она разглядывает его бутерброды. ‑ Это настоящий мужской бутерброд. На все случаи жизни. Эй, ты что делаешь?! ‑ крикнул он, когда увидел, как Ната начинает собирать со стола все то, что он успел порезать.

‑ Вообще, выкинуть собираюсь, ‑ серьезно ответила она, но подлетел Артем и нагло вырвал свой "мужской бутерброд". ‑ Куда ты его тащишь?

‑ В рот, ‑ уже с набитым ртом промычал Христенко, довольно жмурясь и с превосходством поглядывая на нее. А вот оливку убрал ‑ есть не стал. Очевидно, украшение сего чуда было исключительно для нее. ‑ Вкусно.

‑ Я рада. Только в следующий раз не смей марать продукты. Я лучше сама тогда сделаю. Вот посмотри, что ты сделал, ‑ она сокрушенно покачала головой и мазнула в сторону разделочного стола. ‑ Весь стол в крошках. Кошмар. Я и так опаздываю с тобой, но все равно, я должна сегодня на работу попасть.

‑ Попадешь, не волнуйся, ‑ отмахнулся Артем и устроился за стол.

‑ Попаду, но только Миша меня убьет, ‑ качнула головой Ната, вытирая крошки. ‑ Он насчет этого строгий.

‑ Не убьет. Я ему позвонил, ‑ когда Наташа развернулась и неверяще на него уставилась, Артем решил уточнить: ‑ Я сказал, что срочно тебя вызвал, чтобы обсудить некоторые детали соглашения с поляками, так как пару моментов меня смущают. А так как в городе я могу долго не пробыть, то ты мне срочно понадобилась.

‑ И он поверил? ‑ скептически изогнув бровь, поинтересовалась она и скрестила руки на груди.

‑ Поверил, ‑ легко пожал плечами Христенко. ‑ Я умею убеждать.

‑Учту. Ты достал мазь? Или спина прошла? ‑ невинно спросила она.

Артем, до этого сидевший совершенно расслабленно, вспомнил, что у него как бы спина болит, поэтому забавно скривился и сгорбился. И так это комично сделал, что Наташа еле смех сдержала.

‑ Ты что?! Конечно болит! ‑ Артем закивал и уперся рукой в спину, показывая как ему больно. ‑ Я же упал! А ты еще сверху добавила! А мазь я не нашел.

‑ Не такая я уж и толстая, ‑ спокойно заметила Ната, зная, что на ее теле нет ни грамма жира. Возможно, именно поэтому она отреагировала на слова Артема совершенно бесстрастно. Открыла холодильник и нагнулась к нижней полке, где в специальном ящике они с Лёной хранили лекарства. ‑ А мазь вот здесь лежала, я же тебе говорила. Ты куда пошел?

Наташа с удивлением смотрела на удаляющуюся рельефную спину.

‑ Я в душ, ‑ лаконично ответил Артем, даже не обернувшись. ‑ Ты со мной?

Вторую часть вопроса она проигнорировала, зная, что сейчас Христенко дурачится. Он же проигнорировал ее, хотя Ната шла за ним по пятам, и невозмутимо прошел к входной двери, рядом с которой стояла спортивная сумка, которую Наташа вчера даже не заметила.

‑ Это что такое? ‑ кивком указала на сумку.

‑ Это мое, ‑ Артем присел на корточки и расстегнул молнию, доставая черный трикотажный свитер и черные джинсы. А также еще зубную щетку и трусы.

‑ Я вижу, что это твое, ‑ жестко отрубила Ната и с мрачным негодованием смотрела на его сборы. ‑ Ты всегда так по чужим квартирам ходишь? Специально себе сумочку собрал, перед тем как ко мне вломиться, да? Или не я одна такой чести удостаиваюсь? ‑ язвительно поинтересовалась она, загораживая Артему проход и стараясь испепелить своим взглядом.

Артем непонимающе моргнул, посмотрел на свои вещи. Которые в руке сжимал, потом на сумку, а потом на Нату.

‑ Ты о чем вообще сейчас? ‑ потом еще раз на свою сумку посмотрел и до него наконец‑то дошло. ‑ Господи, Куцова, ну у тебя и мозги работают, я не могу. Я же сказал, что только в Россию прилетел.

‑ Но успел и Лёну до аэропорта довезти и еще сто пять дел сделать, а ко мне вещи свои принес. Что ж ты ее в машине не оставил?

‑ А я не на машине приехал! Я выпил немного, за руль не стал садиться, поэтому ее около дома друга оставил, а вещи забрал, потому что сначала домой к себе собирался, ‑ с каждым словом он говорил все громче и теперь почти рычал на нее. ‑ А ты как начнешь... ‑ он не договорил, только рукой махнул и поднялся. ‑ Пройти дай.

Наташа молча посторонилась и не проронила ни слова, пока Артем шел в ванную. Ее ванную, между прочим, не какую‑нибудь. Бросила неуверенный взгляд на черную сумку на полу и, вздохнув, подняла. Не дело вещам пачкаться.

Когда она ждала, пока Артем освободится, поставила чайник, мысленно прикидывая, хватит ли ей время добежать до ближайшего магазина и купить кофе. По всем прикидкам выходило, что не хватит, поэтому Ната, скрипя зубами, достала Аленин чай. Подруга была довольно избирательной в этом плане, поэтому рядом с обычным черным чаем в пакетиках примостилась маленькая упаковка с настоящим белым, который Лёна пила редко и по настроению. Решив, что хуже не будет, Ната вытащила мешочек и посмотрела на содержимое, которое выглядело как угодно, только не чайными листочками. Это было что‑то вроде...ссохшейся рябины на вид, только светлой с коричневыми вкраплениями.

Пока Ната мучительно выбирала, чем поить гостя и что пить самой, Артем вышел из ванны.

‑ Нат, ‑ окликнул он ее, но девушка даже не повернулась, возясь с чайником. ‑ У меня проблема.

Наташа посмотрела на него через плечо и первые секунд десять даже не соображала, о чем он пытается у нее спросить. Он был...ну, не то чтобы совсем голым, но хм...Она сглотнула и застыла, не сводя с него глаз. Наверное, у него новый план. Нахрапом взять ее не удалось, и Артем решил попробовать измором.

Он был завернут в полотенце, то есть на нем было только полотенце, настолько низко висевшее на бедрах, что виднелись косые мышцы живота. Вау! Наташа видела красивые мужские тела в достаточно большом количестве, потому что, когда работаешь в клубе, танцоров выбирают не только по способностям, но и по внешним данным. Но перед выступлением парни, работавшие с ней, также как и девушки, намазывали тело автозагаром, маслом, даже блестками кто‑то. А вне работы чаще всего они носили узкие молодежные джинсы, свисающие до самых колен, обтягивающие разноцветные футболки и майки. А Христенко был не молодым мальчиком, а взрослым мужчиной, так что...Земля и небо, в общем.

‑ Что? В смысле... ‑ она прочистила горло и продолжила более твердо, вновь обретая контроль над своим голосом. ‑ Что у тебя опять случилось?

Артем, конечно, ее реакцию заметил, слепой бы только внимания не обратил, и попытался самодовольно заулыбаться. На Ната наградила его убийственным взглядом, из‑за чего ему пришлось сдержаться ‑ только губы слегка подрагивали.

‑ Ну?! ‑ громче повторила она, когда ответа так и не последовало. ‑ Ты долго меня еще отвлекать будешь?

‑ Мне бритва нужна. Я свою забыл, видимо, а таким, ‑ Артем провел по колючим щекам, ‑ я поехать не могу.

‑ Я похожа на человека, который дома держит бритву, а? ‑ язвительно поинтересовалась Ната, уперев руки в бока и приближаясь к Артему. ‑ Посмотри на меня внимательней. Похожа?

Артем смерил ее тяжелым и изучающим взглядом с головы до ног. А потом обратно. И под конец, когда Ната сто раз пожалела, что подошла так близко, посмотрел ей в глаза.

‑ Ну у тебя есть же что‑то, чтобы...ну...эээ, ‑ под конец он сам смутился и лишь неопределенно махнул рукой в сторону ее ног.

‑ Могу дать эпилятор. Подойдет?

Она подарила ему невинный взгляд, но, глядя на вытянувшееся от удивления лицо, не смогла сдержаться и звонко рассмеялась, обхватив живот руками. И ее не остановил укоризненный взгляд Христенко и его насупленный вид. Так еще смешнее стало. Уж лучше надутый Артем, чем Артем, демонстрирующий себя во всей красе. Как будто она не заметила, как он перья свои перед ней распушил. Грудь колесом, мышцы напряг. Нет, красиво, конечно и равнодушным не оставляет, но Наташа в этом никогда не признается. А сейчас вроде насупленный, почти обиженный, так что жить можно.

‑ Ладно, ‑ наконец, смилостивилась она и ободряюще похлопала его по плечу. ‑ Стой здесь. И... ‑ Ната склонила голову и хмуро посмотрела на его бедра, обернутые влажным полотенцем. ‑ И оденься уже, в конце концов.

Артем лукаво ей подмигнул и взялся за край махровой ткани.

‑ Смущает? Могу снять, ‑ и он начал медленно его развязывать.

У Наты глаза чуть из орбит не вылезли. Она дернулась и с силой зажмурилась, вытянув руку и покачав головой. Потом сообразила, что все‑таки она взрослая женщина в своем собственном доме. Приоткрыла один глаз и, увидев еще висящее на нем полотенце, с облегчением выдохнула, чувствуя, как щеки горят от прилившей к ним крови.

‑ Если это, ‑ она кивнула в его сторону, ‑ сдвинется хоть на миллиметр, то поедешь домой обросший. А вообще, одень на себя что‑нибудь, я вернусь сейчас.

И она поспешно вышла, почти выбежала с кухни, мысленно матерясь на Артема за его неуместные шуточки. И проклиная себя за ту реакцию, которую не могла не то что проконтролировать ‑ элементарно скрыть. Зашла в комнату и взяла меленькую табуретку, которой они с подругой пользовались, чтобы поливать цветы на высокой стойке.

Поставила ее поближе к шкафу и полезла на антресоль, ругая Алену за то, что та всегда как что сложит, так потом не найдешь ничего. С трудом дверцу открыла и еле успела схватить темно‑синий сверток, который сразу вывалился из шкафа.

‑ Понапихают ведь, ‑ пробурчала Ната себе под нос, заталкивая сверток назад. ‑ Где же...

Минут десять она искала Мишин подарок. Устала, перерыла полшкафа, но нашла все‑таки этот набор. Распаковала, не удержавшись, открыла крышку лосьона после бритья и понюхала. А ничего, вкусный такой. Станок аккуратнее перехватила, а то он из руки выскальзывать начал, и пошла в ванную. Костяшками пальцев неуверенно постучала и окликнула:

‑ Артем, открой на секунду.

‑ Я здесь, ‑ крикнул он с кухни. ‑ Иди сюда.

Наташа зашла и с облегчением выдохнула. Уже в штанах. Прогресс, так сказать, налицо. Христенко вполне мог заявиться сюда голым, лишь бы ее из себя вывести. Нудист чертов. Хотя все бы нудисты были бы такими симпатичными.

‑ Держи, ‑ Наташа протянула ему пену для бритья, лосьон и станок. ‑ Можешь пользоваться. Правда я умница?

Судя по его виду, Христенко умницей ее не считал. Ната так и не поняла, что с ним случилось, но в один момент он расслабленный, спокойный и простой, а в другой ‑ перед ней уже стоит мрачный, как будто с выточенными из камня чертами лица мужчина и с каким‑то отвращением рассматривает принесенные ею предметы. Она грешным делом подумала, что его не устроили сами вещи, возможно, он привык бриться другими вещами, более дорогими, а это был обычный мужской набор ‑ не из дешевых, но явно и не из супер дорогущих.

‑ Ну извините, Артем Олегович, ‑ не сдержавшись, съязвила Ната и поспешила отвернуться, чтобы не показывать, как ей обидно стало от такого пренебрежения. ‑ Другого у меня нет. Не нравится ‑ ходи так. Я больше ничем не могу помочь.

Наташа отошла к окну, и, повернувшись к Артему напряженной от сдерживаемых эмоций спиной, невидящим взором разглядывала голые деревья, едва присыпанные снегом. Сама не поняла, почему обидно так стало. Она ведь даже Мишин подарок вытащила, который Лёна от них двоих купила. И ради кого? Ради этого? Который аж сморщился и весь потемнел буквально, когда вещи эти увидел.

‑ Это чье? ‑ раздался за спиной напряженный и как будто сдавленный голос. Когда Артем понял, что Ната решила его игнорировать, он повторил чуть громче и мрачнее. ‑ Чьи это вещи?

‑ Уже ничьи, Христенко, ‑ Ната раздраженно повела плечами, не спеша поворачиваться к нему. ‑ Не нравится ‑ выкини в мусорку. Глядишь, кому‑то они нужнее будут. По крайней мере, кто‑то не станет морщиться и презрительно кривить рот.

‑ Так чье это? ‑ еще раз настойчиво повторил Христенко, только теперь он был куда как ближе ‑ прямо за спиной у нее стоял.

‑ Я сказала, что ничье! ‑ взорвалась она. ‑ Мишин подарок на Новый Год. Который я специально вытащила, распаковала и отдала тебе!

После резкой и эмоциональной отповеди, на которую Ната все дыхание и силы потратила, стало подозрительно пусто и спокойно на душе. Ну что ж, она ведь ни в чем не виновата. Гостеприимство проявила, все, что просил ‑ сделала. А обижаться на Христенко глупо ‑ он уже большой мальчик, чтобы пытаться его переделать и перевоспитать. Знала, с кем общается.

Она протиснулась мимо него и подошла к плите. Рвано дотронулась до чайника, убеждаясь, что он еще горячий, и достала себе кружку. Чай начала наводить, чтобы хоть каким‑то делом заняться.

Через минуту на ее плечо легла тяжелая и горячая рука, ободряюще и извиняюще поглаживая ее кожу сквозь тонкую ткань.

‑ Прости. Я дурак.

Наташа фыркнула в чашку, но не пошевелилась, даже руку его не попыталась сбросить.

‑ Нааат, ‑ протянул Артем и положил подбородок на другое ее плечо.

‑ Артем, я тебя жду, мне на работу надо. Так что давай скорее, а?

Артем хмыкнул, отчего ее волосы слегка шевельнулись, но пошел в ванную. Краем глаза Наташа наблюдала за тем, как он собирает со стола бритвенные принадлежности и уходит. Хлопнула дверь, и девушка, наконец, выдохнула и отставила в сторону сильно крепкий напиток.

Как же с ним тяжело, кто бы знал. То самая последняя скотина, то заносчивый идиот, то понимающий мягкий мужчина, то кичливый сноб. Теперь она хотя бы понимала, почему он девушек как перчатки меняет ‑ он о них заботится так. Ни одна нормальная и в здравом уме ни за какие коврижки долго его терпеть не сможет. Только если найдется такая же сумасшедшая как он.

Через двадцать минут они, наконец, собрались и успокоились, и теперь если не помирились, то напряжение спало и общаться стало значительно легче.

Артем к тому времени давно оделся и сейчас мялся у двери, кидая на нее нетерпеливые и с каждой минутой все более раздраженные взгляды.

‑ Куцова, сколько можно копаться? Что ты там себе мажешь уже полчаса?

‑ Не полчаса, а две минуты, ‑ Наташа поправила блеск в уголках губ и еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркало. ‑ И вообще, кто бы говорил. Сколько ты сегодня собирался? ‑ когда Артем с досадой вздохнул и осторожно стукнул кулаком по двери, она позволила себе легкую снисходительную улыбку. ‑ Имей терпение. Я все‑таки девушка, а не новобранец в армии.

‑ Я заметил, ‑ буркнул он и демонстративно оттянул ворот куртки.

‑ Молодец.

Наташа неспеша одела сапоги, поправила брюки, еще раз осмотрела себя в зеркало, и только когда Артем начал вполголоса ругаться, надела пальто, мысленно напоминая, что пора доставать шубу и выключила свет.

‑ Пойдем.

‑ Наконец‑то, ‑ с явным облегчением выдохнул Артем и пулей вылетел на лестничную клетку. ‑ Я думал, ты никогда не закончишь.

Она только успела дверь закрыть, а Артем внизу уже из подъезда выходил. Засиделся, с легкой улыбкой констатировала Ната и покачала головой. Как ребенок, ей‑богу. Кирилл, когда дома устанет, тоже вот так бежит на улицу.

Дата добавления: 2015-10-24