Николай Белинский. Голова просто раскалывалась

Голова просто раскалывалась. Николай раскрыл глаза, но тут же закрыл обратно – страшная боль пронзила мозг. Он решил открывать их постепенно. Вскоре он уже мог разобрать, где находится.

Помещение темное, но света лампочек вполне хватает, чтобы разглядеть помещение. По отсутствию окон, он предположил, что это что-то вроде подвала. Стены из красного кирпича. Судя по тому, как потрескалась и осыпалась кладка, можно было сказать, что подвал довольно старый.

Николай поднялся на колени. Боль с новой силой ударила по голове. В глазах потемнело. Он посидел немного, закрыв глаза и обхватив голову. Когда темнота прояснилась, он снова начал осматривать просторы подвала.

По подвалу бегали люди и о чем-то кричали друг другу, не замечая его. Их языка Николай не понимал. Судя по экипировке (язык не поворачивался так сказать) люди эти были военными. Их форма была ему незнакома. Армия, какого государства могла так одевать своих солдат?

Вот ведь диковина! На всех солдатах было одинаковое камуфляжное обмундирование. И, несмотря на то, что такого обмундирования Николай еще нигде не видел, только из-за этого поддаваться удивлению он не стал бы. Удивляло другое – то, что было поверх этих мундиров. Солдаты были как будто в каких-то доспехах. Как будто забронированы. Николай подумал, что, таскать на себе столько металла, наверное, тяжело. Однако солдаты наоборот передвигались легко, даже с некоторой грацией. На голове у них были шлемы, а на лице что-то вроде маски. По всему телу у них мерцали разноцветные огоньки, местами виднелись какие-то провода. Солдаты бегали по подвалу и тревожно о чем-то кричали. «Тревога, - подумал красноармеец, - они готовятся к бою?»

Как он оказался здесь? Он начал напрягать память, чтобы вспомнить последние дни. Он Николай Белинский – сержант Красной армии 1-го Украинского фронта. Идет 1945 год. Фашисты отступают. Помнится после продолжительной осады, они все-таки начали штурм Бреслау. Бреслау падет, иначе и быть не может, а за ним и до Берлина рукой подать. Скоро все кончится. Затем его воспоминания прерывались как-то расплывчато – уходили в пустоту. Он, сидя, осмотрел себя. Ранений вроде нет. На нем одет та же гимнастерка, те же галифе, в которых он прошагал пол-Европы. А где пилотка? Поискав глазами вокруг себя, он увидел ее – лежит неподалеку. Он отряхнул ее и надел. Попытался встать на ноги. Еще один приступ боли. Он наклонился и закрыл глаза. «Что с моей головой, господи?»

Раздался чей-то голос над его ухом. Женский голос, выразительный и нежный, совсем как у Тани. Николай представил, как сейчас поднимет голову и увидит её.

Но это не Таня. Перед ним стояла женщина. Она была в такой же броне, как и другие бойцы, хотя некоторые отличия все же имелись – конструкция как бы учитывала ее женскую фигуру. Шлема и очков на ее голове не было, и он вгляделся в ее лицо. До такой степени загоревших женщин, он никогда не видел. Потом до него дошло – она негритянка, или, скорее всего мулатка. Оттого и цвет такой. Он видел таких людей только в книжках, вживую – ни разу. Но, несмотря на это, он сразу отметил – она красива. Очень красива. Большие темные глаза, которые так и блестят. Черные курчавые волосы затянуты в хвост. В ушах виднеются небольшие блестящие сережки. Длинные ресницы, немного вздернутый нос, пухлые губки и чуть выступающая вперед нижняя челюсть – все это буквально пригвоздило Николая к полу. Он и забыл, что голова у него раскалывается от боли. Женщина осмотрела его и улыбнулась, отчего стала еще красивее.

Она повторила, то, что сказала. Николай ни слова не понял, но по тону было понятно – это вопрос. Голос был нежный, но звучал как-то по-командирски. «Кто она по званию?» - стало интересно ему.

Мимо пробегал солдат. Она окликнула его. Солдат остановился, и, подойдя к ней, отдал честь. Она указала на лежащего Николаю и спросила о чем-то солдата. Солдат посмотрел на красноармейца удивленными глазами - «сам его впервые вижу».

- Сержант Белинский, - Николаю наконец-то удалось подняться. «Что с моей головой?» - я боец РККА, Первый Украинский фронт - он отдал честь бронированной женщине.

Судя по лицам ни она, ни солдат не поняли того, что он сейчас сказал. Они посмотрели на него удивленными глазами, потом друг на друга, потом снова на него. Наверху раздался рев сирены. Женщина о чем-то быстро распорядилась солдату, указав на Николая, и в спешке оставила их.

Солдат подошел к Николаю и начал внимательно его разглядывать. Николай ответил взаимностью – начал разглядывать солдата. В целом тот ничем не отличался от остальных – та же броня, те же лампочки, те же проводки. На его голове не было ни шлема, ни маски. Лишь потрепанная темно-серая шапочка. Солдат был белым. Чуть уставшие, но все же ясные глаза, тонкий слой грязи на лице, двухнедельная русая щетина – вроде обычный мужик, занятие которого сейчас – война. Таких солдат Николай видел каждый день. С такими солдатами он шел бой. Плечом к плечу.

Видно было, что солдата Николай удивил больше. И не столько тем, что не знал его языка, сколько своим обмундированием. Солдат быстро оставил попытки что-то объяснить красноармейцу. Вместо этого кивнул ему: «следуй за мной».

***

Николай стоял сейчас среди построенных в ряд солдат и слушал речь темнокожей женщины. Этот язык был ему не понятен. Никогда раньше ему не приходилось его слышать. Но о чем шла речь, он понимал. Так как говорила она, можно было говорить лишь об одном – о доблести, об отваге, о зове долга, о зове чести.

БУХ! – раздалось за железными воротами. Оттуда слышался рев. Рев этот был ему знаком. Знаком до боли.

Еще раз БУХ!

Николай крепче сжал оружие, что выдал ему тот солдат в шапочке. Оружие это он опробовал пять минут назад. Не то автомат, не то пулемет, оно, тем не менее, ему понравилось. Попади ему в руки такое оружие в Сталинграде, фашисты бежали бы оттуда, не оглядываясь. Солдат в шапочке провел небольшой инструктаж – научил перезаряжать и ставить на предохранитель.

Поверх его гимнастерки была одета броня как у всех бойцов. Тот же солдат выдал ее ему и помог нацепить на себя. Когда Николай заковал свое тело в эти доспехи, то сначала подумал, что свалится под их тяжестью. Но солдат в шапочке нажал на кнопочку костюма, и вот Николай наоборот почувствовал легкость. Легкость во всем. Железная броня облегала каждую частицу его тела – ноги, кисти рук, позвоночник и повторяла их движение, делала их грациозными. Создавалось впечатление, будто у него два скелета. Только один скелет был наружным. И не только легкость почувствовал Николай. Было еще кое-что – сила. Он почувствовал, что стал сильнее. Намного сильнее. Оружие, что он держал в руках, должно было весить по минимуму четыре килограмма. Однако веса его он не чувствовал. Как будто перышко держал в руках. Поднявшись наверх в доспехах, он подошел к разбитому автомобилю и легонько надавил на капот. Железо под его рукой согнулось как картон. Он почувствовал – вздумай ему побежать со скоростью поезда, он с легкостью это сделал бы. Захотев подпрыгнуть вверх на десятки метров – подпрыгнул бы без труда.

БУХ! – толчки в ворота были все сильнее и сильнее.

Николай в составе нескольких десятков бойцов стоял посреди полуразрушенной крепости и ждал, когда ворота распахнутся. Небо было затянуто пеленой дыма. Вокруг были руины, бушевал пожар, в некоторых местах были кровавые лужи – там лежали погибшие. Сейчас тела погибших были унесены в подвал. Из сторожевых башен светили прожектора и орала сирена.

БУХ! – ворота были крепкими, но долго толчков они не выдержат.

«Командирша» ходила перед солдатами и своей речью воодушевляла их. Подбадривала остатки своего отряда на последний бой. Грохот из-за ворот заглушал ее, и поэтому она кричала как можно громче.

БУХ!!! – осталось совсем чуть-чуть, и они прорвутся сюда.

Солдат в шапочке стоял слева от Николая. На его лице красноармеец не прочитал ни капли испуга. То же самое было и в других лицах. Это были настоящие воины. Николай и сам чувствовал, как действует на него этот голос – успокаивающе и бодряще.

БУХ!!! – последние мгновения.

Проходя мимо Николая, женщина посмотрела на него и улыбнулась. И тут он вдруг осознал, что готов бы был погибнуть, если эта улыбка станет его наградой. Большего и не надо.

БУУУУХ!!! – ворота разлетелись в стороны.

«Эх, водочки бы сейчас, - подумал Николай, снимая свое оружие с предохранителя, - хотя бы пару глоточков».

Дата добавления: 2015-10-24