С чего он это решил

Коммунизм — далеко не единственный и не лучший креатив Маркса. Маркс стал чуть ли не единственным, кто развил идеи диалектического метода Гегеля — конкретного метода исследования, из чего впоследствии вырос высрался совковый диалектический материализм с тремя «законами» по которым якобы развивается все на свете — природа, общество и мышление. Сам Маркс этого термина не использовал, мем зафорсил некто Ильич, но созданный в 30-е диамат имел тем меньше отношения и к нему и к материалистически понятой диалектике Гегеля — методу исследования — чем старше становился совок, но об этом ниже.

У Гегеля не было выделено никаких трёх особых законов, хотя и было маниакальное желание везде видеть триады. Три закона диалектики придумал именно Энгельс в «Анти-Дюринге» и приписал эти законы Гегелю заявив, что Гегель не формулировал их, так как они де лежали на поверхности и были всем ясны. В итоге при Сталине свели всю суть «Логики» Гегеля к трем всеобщим законам диалектики:

Единство и борьба противоположностей.

Переход количества в качество и обратно.

Отрицание отрицания.

Применение диамата имеет печальную и поучительную историю. Как можно заметить в таком виде эти высокофилософские откровения, хотя и способны описывать историческое развитие и прочие человеческие причуды, легко ведут к софизму и прочему догматизму. Так и случилось, наиболее известна критика Поппера. В советах по умолчанию непогрешимый диамат пихали куда попало: кормили им бедных студентиков до состояния полного насыщения, самостоятельно взращивая себе диссидентов и прочих недовольных ментальными изнасилованиями в головной мозг. Марксисты

«

В немецкой партии произошел студенческий бунт. За последние 2—3 года множество студентов, литераторов и прочих деклассированных молодых буржуа ринулись в партию и явились как раз вовремя, чтобы занять большинство мест редакторов в новых газетах, которых в Германии хоть пруд пруди; и, как правило, они считают буржуазный университет чем-то вроде социалистической сен-сирской школы, дающей им право вступить в ряды партии в чине офицера, если не генерала. Эти господа — все марксисты, но того сорта, который был вам известен во Франции десять лет назад и о котором Маркс говорил: «Я знаю только одно, что я не марксист!». И весьма вероятно, что об этих господах он сказал бы то же, что Гейне говорил о своих подражателях: «Я сеял драконов, а пожал блох».»

— Энгельс, из письма Полю Лафаргу

Маркс весьма уважаем большинством анархистов, социалистов, коммунистов и коммуняк, впрочем последние чаще всего хуёво знакомы с его взглядами, но любят поднимать имя Маркса на щит. Результаты этого печальны: великое множество хуиты и фейлов, которые эта сомнительная пиздобратия натворила, создали ему сомнительную репутацию, хотя со взглядами реального Маркса эти фейлы имеет примерно столько же общего, сколько общего военная демократия имеет с военной бюрократией:

На первом месте ливарюция обладавшего нехилым ЧСВ Пол Пота[1], уничтожившего до одной трети населения Камбоджи всего за несколько лет.

На втором месте находится Мао, заморивший вместе с преемниками и воробьями около 40 миллионов китайцев (впрочем, мало кто заметил, китайцев был миллиард).

На третьем Сталин с уничтожением демократической оппозиции, насильственной коллективизацией и, по сути, подменой понятий марксизма при маниакальном требовании следовать букве Маркса — в стране террор и власть номенклатуры, но Маркс писал, что это и есть власть рабочих. Косвенно или прямо ему также можно вменить то, что подобная схема «марксизма» распространилась на весь мир — поэтому #2 в чем-то делит свои лавры с ним. «

Мне думается, что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет встать у власти, чтобы в конце концов проводить все же такие вещи, которые отвечают непосредственно не нашим интересам, а интересам общереволюционным, специфическим и мелкобуржуазным; в таком случае под давлением пролетарских масс, связанные своими собственными, в известной мере ложно-истолкованными и выдвинутыми в порыве партийной борьбы печатными заявлениями и планами, мы будем вынуждены производить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны. При этом мы потеряем головы, - надо надеяться только в физическом смысле, - наступит реакция и, прежде чем мир будет в состоянии дать историческую оценку подобным событиям, нас станут считать не только чудовищами, на что нам было бы наплевать, но и дураками, что уже гораздо хуже»

— Энгельс на конкурсе ванг

В этой стране есть 4 группы населения, называющие себя марксистами:

Те, кто прочитал что-то из Маркса\Энгельса и ровным счётом нихуя не понял, но идея понравилась. Воображают себя революционерами и прозревшей частью населения, но не могут без ошибок объяснить простейшие понятия навроде «капитализм», «эксплуатация». Искренне верят. Самые яркие примеры - тупые нищеброды, страшные тёлки и хипстеры. Ныне представлены в основном в КПРФ. Лучший представитель: Геннадий Андреевич

Персонажи советского способа мышления. Ископаемый вид. Представлен не только в КПРФ (так было раньше), но и в других организациях (Левый Фронт). Вид был значительно более распространен во времена совка и 90-е, а сейчас существенной роли не играет. Основная идея — социальное государство и радение за него, родное. Эталон вульгарного маркизма из марксистской палаты мер и весов. При всех недостатках вид намного умнее, чем предыдущий. Пример: Сергей Удальцов.

Марксисты обыкновенные. Также ископаемый вид. Ископаемые как известно бывают полезные и бесполезные, так вот это - полезные. Среди молодежи представлены в основном среди каноничных троцкистов (или в РСД), среди стариков — последние из могикан советской революционной интеллигенции. Читают, думают, эволюционируют, но к творческому пересмотру марксизма не стремятся, считают, что марксизм в ортодоксальном, каноничном виде все еще актуален. Умнее первых двух, однако, балаболы также многочисленны, и все чаще #1 приклеивается к ним, а не к #2, сильно понижая общий уровень. Яркий представитель: Борис Кагарлицкий.

Не-марксисты, "контр-марксисты". От марксистов обыкновенных отличаются попытками радикально пересмотреть Маркса. Не отрицают, а пересматривают и дополняют. Не надо путать их с долбоебами вроде Мухина, который на каждом углу кричит, что он де перерос Маркса. От обыкновенных отличаются радикально иными взглядами на субъект революции, например, не считают таковым промышленный пролетариат — и многое другое. Увы, эти вообще незаметны как радиация, как Товарищ Тарасов.

На Западе

После Второй мировой войны глобальный форсинг Учения СССР и Китаем совпал со всплеском интереса со стороны западного небыдла. Последнее, благодаря усилиям Оруэлла и Солженицына, в Совке довольно быстро разочаровалось, но вскоре нашло себе нового идола в лице Мао. Сопровождалось это винрарными вещами типа движения хиппи и студенческих бунтов a la май 1968 года в Париже. Попутно западными ветеранами интеллектуального труда онанизма изобретались всяческие гибриды сабжа с фрейдизмом, инвайронментализмом, борьбой за права меньшинств и т. д.

После распада совка и окончания холодной войны марксизм долго применялся лишь олдфагами и фриками, то бишь маргиналами. Вынос производства в социалистический, основанный на истинно марксистских принципах Китай окатил холодным душем некогда всесильные профсоюзы. Оказалось, что офисный планктон и фрилансеры до борьбы за свои трудовые права не охочи, а в самой Китайской Народной Республике профсоюзное движение отличается весьма независимой позицией по отношению к работодателям, партии и правительству. Большинство марксистов либо мутировало в толерантных социал-демократов, либо стало проявлять свою АГП в борьбе за что-нибудь другое, с Учением связанное весьма косвенно (хотя значимым исключением является антиглобализм).

В последнее время, однако, кризис всколыхнул классовые чувства среди определённой части офисного планктона и творческой интеллигенции. Выражается это, главным образом, в увеличении прибылей капиталистов, переиздающих снова и снова многотомный «Капитал», а также в бурлении говн среди безработной греческой, португальской, испанской, американской etc. молодёжи.

то-либо, чаще всего улицы в населённых пунктах этой страны, имени Карла-Маркса — да-да, именно так, через дефис. Появилось на рубеже XX—XXI веков и получило широкое распространение в течение первого десятилетия XXI века вследствие приобщения широких слоёв малообразованного дипломированного быдла к современным технологиям тиражирования и распространения информации. При Сталине такой хуйни не было.

2.2. Социология классов и классовой борьбы.

Социологическая теория марксизма включает в себя системный анализ

классов, социальных отношения и классовой борьбы. По Марксу, принадлежность

человека к классу, его социальные интересы обусловлены, прежде всего,

экономическими отношениями. Во всех известных ему обществах характер этих

отношений был таков, что социальное положение подавляющего большинства

индивидов довольно жестко регламентировалось от момента их рождения и до

самой смерти. Такое положение вещей в принципе не исключало определенную

социальную мобильность. Но она ограничивалась лишь отдельными индивидами,

что не оказывало существенного влияния на социальную жизнь в целом.

Классовое деление приводило к тому, что одни группы людей благодаря своему

социальному положению имели материальные, политические и иные привилегии,

другие, напротив, лишались необходимого для существования и выживания. В

социальной поляризации Маркс видел источник антагонизма классов, глубинную

причину классовой борьбы. Таким образом, по Марксу, люди являются продуктом

общества и прежде всего объективного положения в процессе производства. Но,

будучи вовлеченными в классовую борьбу, они становятся сами творцами

общества. Таков общий взгляд на классы и классовую борьбу, который, однако,

для Маркса никогда не был догмой и существенно корректировался сообразно

изменению социальных реалий.

В работах начального периода Маркс акцентирует жесткую социальную

дифференциацию, характер которой приводил к рельефно выраженному делению

всех людей на две группы — угнетателей и угнетаемых, а классовая борьба

трактуется им не иначе как сердцевина исторического процесса. С этих

позиций социолог характеризует современное ему капиталистическое общество

как общество антагонистическое — буржуазия и пролетариат являются основными

силами, которые вступают в непримиримую борьбу друг с другом. Кроме

указанных классов, в капиталистическом обществе есть еще много

промежуточных групп — ремесленники, торговцы, крестьяне и другие.

В последующих работах — "Классовая борьба во Франции"

"Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта" — Маркс более обстоятельно

анализирует социальную структуру капиталистического общества, выделяя

промышленную, финансовую, торговую, мелкую буржуазию, крестьянство,

пролетариат и люмпен-пролетариат. При этом он вводит уточняющие критерии

класса, отмечая не только отношение к средствам производства, но и общность

деятельности, способов мышления и образа жизни. Особенно важно для

вычленения класса, по мнению Маркса, — осознание принадлежности к

социальному единству, ощущение отличных интересов от интересов других

групп, наличие воли к совместным действиям. Он подчеркивал, что различие

классовых интересов проистекает не из субъективного мышления индивидов, а

из их объективного положения в обществе и прежде всего в процессе

производства. Люди могут не осознавать своих классовых интересов и тем не

менее руководствоваться ими в своих действиях.

Общество по Марксу это - класс угнетателей и класс угнетаемых и их

общественно-экономические противоречия.

. Правящий класс.

Карл Маркс называл господствующим классом тот класс, у которого в

собственности были средства производства.

. Угнетаемый класс.

Теперь рассмотрим тот класс, на который собирался опереться Карл

Маркс.

Прежде всего хотелось подчеркнуть то, что это был именно один класс -

пролетариат, то есть рабочие, но ни как ни крестьянство. Маркс в своих

работах ни раз заострял внимание на неспособности крестьян к серьезным

революционным выступлениям, способным привести к смене строя.

Дата добавления: 2015-10-24