Третий круг Ада: 17. Детская площадка

"Жизнь прекрасна!" Часто ли вы просыпаетесь с этой мыслью? Я вот впервые! У меня обычно в репертуаре «Жизнь — говно!», «Я — говно!», «Все вокруг меня — говно!» или что чаще всего «Будильник, сцука!» А тут такое наваждение, самому не верится!
И будильник, казалось, не мерзко пикал, а пел мне романтические серенады, и визжащая Эллити, ну совсем не хотела в очередной раз посягнуть на безопасность моих яиц. Что вы! Она же моя дорогая сестричка! Она же меня любит! Почти боготворит! Вон у нее и мои фотки хранятся в отдельной коробочке. И пусть на них у меня глаза выжжены, а одна фотография так и вообще прилеплена к какой-то соломенной кукле, в которой понатыканы иголки, все это лишь из лучших побуждений, верно же! А значит, ничего плохого сделать бы она не хотела! И даже кинутое ею "Придурок" после того, как я инстинктивно увернулся от удара, и ее нога угодила в прорезь батареи, где и застряла, было проникнуто какой-то особенной любовью! Да, люди, жизнь все-таки прекрасна!
Я сполз со своей кровати, бодро прошествовал в ванную, что-то напевая себе под нос, и только взглянув в зеркало, сказал спасибо всем своим ангелам хранителям, а они у меня точно были, за то, что умудрился не столкнуться перед этим с мамой. А еще спасибо за то, что Эллити, сколько бы из себя не строила взрослую, все равно многого не понимала, иначе бы уже произошла настоящая катастрофа. Дело в том, что вся моя шея была покрыта красноречивыми засосами, а плечи были искусаны. Вот тебе и бурная ночка, Тери. Ты поимел Ника... НИКА! Это же... Хотя сколько бы я не думал об этом, казалось, что поимели меня. Меня поимела задница! Только со мной могло такое произойти!
Вообще по этому поводу меня раздирала масса противоречивых эмоций. С одной стороны, мне жутко нравится Зуо, а значит, я его предал, изменил ему, я говнюк и не имею права на его любовь. С другой стороны, как можно предать того, кто видит в тебе лишь пустое место и ни о какой любви и речи быть не может, верно же? С одной стороны, с Ником было классно, и я был активом, что так же немаловажно! С другой стороны — уж слишком легко мне Ник отдался. Напрашивался вопрос: сколько таких, как я, у Ника было и будет? Паровоз и малюсенькая тележка?
Думать обо всем об этом мне, впрочем, быстро надоело. Я порылся в ящике в ванной, где между десятками маминых флакончиков и тюбиков отыскал небольшую аптечку и залепил шею и плечи пластырями, которые в ней отыскал. Маме никогда не пришло бы в голову, что за ними кроются засосы, ибо она давно вписала меня в клуб сорокалетних девственников. У меня даже брошюрка есть!
За шеей и плечами последовали руки, а точнее, пальцы. Для начала я снял гипс со сломанного два дня назад пальца, который мне наложил Зуо. Вообще-то он перестал болеть еще вчера, наномашины свое дело сделали, а когда я отбивался от атаки хакеров, так и вообще позабыл, что с ним что-то не так. И действительно, сняв гипс, я пару раз согнул и разогнул свой палец, и остался, удовлетворен результатом. Словно и вовсе его не ломал! Куда менее меня порадовали подушечки моих драгоценных пальчиков, которые я стер в кровь. У нас в аптечке, в отличие от аптечки Зуо, супер клевых пластырей не было, только обыкновенные. Естественно, от них пальцы за одну ночь не зажили, поэтому я всего лишь решил поменять их на новые. Вот только все оставшиеся нормальные пластыри ушли на шею, и пальцы мне пришлось залеплять детскими, которые принадлежали Эллити и были всех цветов радуги. Желтенькие с солнышками, розовенькие с сердечками, зелененькие со звездочками. Ну, пипец, Тери. Ты — натуральный последний предсмертный стон моды. Но выбора у меня не оставалось, не ходить же с покрытыми кровавой коркой пальцами, верно?
— Тери, теперь-то ты точно не девственник! — Улыбнулся я своему отражению, стараясь не смотреть на свои радужные пальцы.
— А толку-то? — Пожало плечами оно мне в ответ.
— То есть как это, толку-то! Разве подростки, особенно парни, не меняются, лишившись невинности, а? Меняются же! И я изменился!
— В каком только месте, пальцем укажи, — ухмыльнулось отражение, смотря на меня с каким-то снисхождением. Да, оно улыбалось, да, серые глаза казались действительно счастливыми, и все-таки мое отражение чем-то было недовольно. Вот только чем? Я решил не заострять на этом слишком большое внимание, а то, того и гляди, весь день бы простоял всматриваясь в себя любимого!
Я прошмыгнул обратно в свою комнату, натянул на себя первую попавшуюся домашнюю серую футболку и ринулся за добычей на кухню, то есть завтракать. Вообще мне многие говорят, что утром есть не могут, что сначала просыпаются они, а затем уже их желудок. Так у меня все наоборот. Я еще не проснулся, а мне уже снится курица или помидор. А сегодня утром так и вообще приснился большой кусок сыра! И я пообещал себе, во что бы то ни стало заполучить этот кусок! С таким воинственным настроем я распахнул дверь на кухню, да так и остался стоять в проеме. В такие моменты я начинаю осознавать, насколько я не понимаю женщин. На кухне сидела мама и успевшая вытащить ногу из батарейных оков Эллити. Мама закинула одну ногу на стол и в этот самый момент брила ее лазерным эпилятором.
— Вы что творите с утра пораньше?! — Наконец выдавил я из себя.
— А что такое? — Как ни в чем не бывало, улыбнулась мама, сделав губы бантиком.
— Да ничего, кроме того, что ты бреешь ноги на кухне над столом, за которым я лично собирался завтракать!
— И-и-и? Лазер не просто срезает волоски, но полностью их уничтожает!
— От этого мне не легче! Это, антигигиенично и просто противно! — Взвыл я.
— С каких пор ты такой чистюля? Ты же готов одни трусы носить до тех пор, пока они не смогут заменить лист железа.
— Да причем тут мои трусы! — Ну да, я не самый чистоплотный субъект и могу и не такое, но брить ноги над столом казалось мне настоящим кощунством, с грязным бельём и носками-бумерангами не сравнить!
— Ты не стесняйся, присаживайся, кушай, — добавила мама, уже вновь полностью сосредоточившись на бритье и по ее взгляду можно было подумать, что на ноге она выбривает как минимум Мону Лизу.
— Еще чего... мне противно!
— Тери просто завидует, — вставила свое слово любимая сестрица, — у самого-то волос вообще нет!
— Кстати да! — Подхватила мама, — у тебя же гладкая как попка младенца не только попка, но и все остальные части тела, если мне память не изменяет?
— Изменяет! — Тут же начал злиться я, — у меня давно уже есть волосы! Везде! Ясно!
— О да, можешь и дальше себя утешать, — усмехнулась мама.
— У меня есть волосы! Вот! Видишь! — Я сам поставил одну ногу на стол и ткнул в нее пальцем. Мама и Эллити дружно заржали как кони. Именно заржали!
— Тери, у тебя волосы на ногах короче и светлее, чем у меня на руках! — Простонала Эллити, стуча рукой по столу.
— Ой, как смешно, нашла, чем гордится, в десять лет уже волосатая как Йети!
— Я не волосатая!
— Волосатая, сама только что призналась, — гнул я свое, — Небось, косички африканские ночами заплетаешь, чтобы не запутаться, пока спишь!
— А ты... ты!!! Лысый!
— В каком это месте интересно? Как видишь, у меня прекрасная шевелюра! – Ткнул я пальцем на свою макушку.
— У тебя лысый член!
Наступила мертвая тишина. Даже мама отвлеклась от бритья и, офигевши, воззрилась на Эллити.
— На члене волосы не растут, — глухо пробормотал я, не совсем соображая, что вообще говорю, и нечаянно представляя себе волосатый член. По телу побежали мурашки откровенного ужаса. Кажется, мы только что придумали новое чудовище.
— То есть как это? – Кажется, Эллити от собственных же слов офигела не меньше.
— Ну, может у самцов Йети все по-другому! Кто вас знает! – Ухмыльнулся я, заставляя сестру багроветь от злости.
— Волосы растут вокруг него, — с интонацией матери-настоятельницы поправила сестру мама.
— Да... ты... что вообще говоришь! Надо ее поругать за то, что она вслух такое говорит! — Завопил я, — Всю жизнь мечтал обсуждать свою волосатость между ног со своей младшей сестрой!
— А ты и не обсуждай, — пожала плечами мама, вновь занявшись бритьем, — Да и к тому же было бы что обсуждать. Ты же хоть на ногах, хоть Там — гладкий у нас, тебе бы только бритвы рекламировать!
— Ох, ты еще плакаты по этому поводу напечатай и развесь по городу!
— Зачем? В нашем доме и так все об этом знают, так что Город – это вопрос времени.
Ну, все! Это было последней каплей! Я уже и о сыре забыл! Громко хлопнул дверью и вернулся в свою комнату. Нет, ну надо же! Как они смеют обсуждать подобные темы! При мне! Совсем не стесняясь! А самое противное заключалось в том, что они были правы!
С минуту повалявшись на кровати, я все-таки не вытерпел и начал рыться в шкафах в поисках лупы. Нет, ну надо же было найти хотя бы один волос и доказать, что я мужик! Лупа нашлась, а вот волосы нет. Как я не силился разглядеть их на подмышках, или ниже пояса, ничего. Светлый тонкий пушок, но ни одного длинного, темного, колючего и кудрявого. Просто издевательство!
— Ой, Тери, а ты микроскоп используй! А то с лупой точно ничего не найдешь! — Съязвила Эллити, заглянув в мою комнату и застав меня за не самым достойным делом.
— О, так может, одолжишь мне свой, тот, которым ты каждое утро пытаешься разглядеть свои сиськи? — Буквально рявкнул я в ответ.
— Тери... БАКА! — Воскликнула сестрица и скрылась за дверью.
— Сама дура! — Буркнул я, выкинул лупу и поплелся к шкафу, дабы одеться. Но в шкафу так ничего и не было со вчерашнего дня. Только не говорите, что мне снова надо надевать то розовое убожище!
— Ма-а-ам, — поплелся я снова на кухню, — Моя одежда вернулась из химчистки?
— Ага, посмотри в коридоре в мусорных пакетах, — монотонно кинула она мне в ответ.
— А почему в мусорных?! — Возмутился я.
— Кстати, сегодня повышенный ультрафиолет и дожди, так что одевайся соответствующе, если, конечно, не хочешь лишиться волос еще и на голове, ушла от темы родительница.
— Ага, а ты надень короткую юбку, может, волосы на ногах расти перестанут, — бросил я.
— А это мысль! — Встрепенулась мама, заставляя меня буквально стонать от безнадежности. Ну как так можно?
— Я пошутил!
— А я серьезно!
— Мама, вместе с волосами у тебя еще и ноги отвалятся!
— Ты думаешь? — Задумалась мама, — Что ж... а идея все равно была неплохой, — улыбнулась она и вновь схватилась за эпилятор. Я же порылся в пакете, выудил оттуда серые джинсы, футболку и толстовку с длинными рукавами и капюшоном и тут же все это на себя надел. О мой винчестер, как же я был рад моим милым одежонкам!
Уже, будучи серым, мне стало как-то легче дышать, словно за спиной появились невидимые крылья. Да. В этой одежде мне однозначно было куда уютнее. Я полюбовался на себя в зеркало, отметил, что великолепен как никогда, и вернулся на кухню уже в третий раз. Теперь я был полон решимости, заполучить кусок сыра и то, что мама была занята прополкой своих ног, было мне даже на руку. Я с невинным видом пробрался к холодильнику, открыл его...
— Что ты там забыл, завтрак на столе, — кинула мама, даже не посмотрев в мою сторону. На столе значит? Вон та серая масса, размазанная по тарелке?
— И что же это? — Без особого энтузиазма поинтересовался я.
— Новая каша быстрого приготовления, попробуй! Очень вкусная!
Не поймите меня неправильно, но такую гадость я есть совсем не хотел, поэтому проигнорировав слова мамы, потянулся к куску сыра. А он меня уже ждал и чуть ли не махал своей сырной лапкой! Ему только таблички не хватало "Съешь меня", хотя зачем ему табличка, когда я и сам догадаюсь, что с ним делать.
— Положи на место сыр и жри кашу, — пробасила мама, заставив меня вздрогнуть.
— Эту дрянь... только после смерти! – Заявил я. Да, сегодня я был храбр как никогда.
— Я ослышалась? Ты что-то сказал? – Тихо, но угрожающе забормотала мама.
— Я сказал… эм… можно мне сыра? – Пискнул я, зная, что спорить с маман равносильно попыткам остановить голыми руками танк.
— Нельзя… не хочешь кашу, свободен!
— Ну и ладно, не больно то и хотелось, — фыркнул я, и со злости кинув ни в чем не повинный сыр в дальний угол холодильника, поплелся к выходу. Правда, в коридоре все равно пришлось задержаться. Надо было тщательно приготовиться к выходу на улицу, ибо можно было схлопотать нехилые ожоги. Как маман моя сказала, сегодня был повышенный ультрафиолет. Да уж, озоновый слой уже был на последнем издыхании. Раньше, когда подобные катаклизмы только начались и были очень редки, люди вообще предпочитали из дома не выходить, но таких дней становилось все больше, и с этим надо было что-то делать. Этим Что-то стала разработка одной корпорации по производству нано-машин, которые создали баллончики с нанороботами, защищающими кожу от ультрафиолета и ядовитого дождя по совместительству. Их можно было распылить на любую часть своего тела. Но так как сами по себе нано-технологии – вещь дорогая, а такие баллончики были необходимы всем, а значит стоить, должны были немного, поэтому создатели экономили на материале, из которых делали роботов, а так же на некоторых их функциях. В результате, когда я покрыл свое лицо нано-роботами из баллончика, оно тут же приобрело серебристый цвет и заблестело так, словно его покрыл иней. Такой слой держался около 9 часов. На голову же я накинул капюшон, надел солнечные очки, ибо сейчас солнце было вредно для глаз больше обычного, на руки надел перчатки без пальцев, на ноги, естественно, серые кеды, школьная сумка, обворожительная улыбка, адресованная себе самому, и я уже шел к школе. Эллити я никогда не ждал. Идти с этим, как оказалось, волосатым чудовищем было равносильно древним пыткам. О чем бы мы не начинали говорить, заканчивалось все равно взаимной ненавистью. Нет, конечно же, Эллити я вовсе не ненавидел, скорее наоборот! Я очень ее любил! И чем дальше она от меня находилась, тем больше и сильнее была эта самая любовь.
Думая о сестре, своей несчастной доли и собственной офигительности, я не заметил, как на кого-то налетел. Машинально бросил «извините», на что мне ответили сухое «смотри куда идешь» и голос ответчика показался мне до боли знакомым! Ник! Я хотел сказать хоть что-нибудь, может стандартное «Привет» или пошутить про благополучие его задницы, но не успел. Ник уже шел дальше. Он не узнал меня.
Впервые секунды я пребывал в каком-то ступоре. Нет, ну неужели вещи настолько меняют людей? И все-таки Ник не проигнорировал, а именно не узнал меня! Как-то сразу стало не по себе, словно в душу насрали, честное слово. И после этого он говорит, что я ему нравлюсь? Разве если человек тебе нравится ты не найдешь его среди миллионов? А? Я вот Зуо точно найду! Хотя его любой дурак найдет, перед ним же, как перед Моисеем река, люди расступаются.
Сначала я хотел окликнуть Ника, помахать ему или еще как-нибудь привлечь его внимание, но почему-то так ничего и не сделал. И в школу идти внезапно расхотелось. Поэтому, сам не зная почему, я развернулся на 90 градусов и побрел совсем в другую сторону. Было тут неподалеку одно мое тайное место – старая, как мир, детская площадка. Там не было ни гравитационных подушек, ни других новомодных штучек, которые присутствовали в новых детских площадках. Не-е-ет, она каким-то образом прожила не один век и сейчас стояла посреди пустыря, зажатая между тремя высотками. Не разрушали эту площадку, потому что сделали ее чем-то вроде раритета, хотя никому, кроме меня и пары историков-фанатиков, она, естественно, была не нужна. Она занимала не более двадцати метров. На ней было две лавочки, качели, две лестницы, одна горка, песочница и турники. Я уселся на мокрую лавочку, мокрую, потому что почти всю ночь шел дождь, и уставился в лужу, что оказалась у меня под ногами. Лужа отдавала каким-то радужным отблеском.
— Ну, привет, — пробормотал я, смотря на небо. Затем глянул в лужу, отражение мне улыбнулось и ответило «Привет». Нет, конечно же, раздвоением личности никаким я не страдал, но, согласитесь, иногда полезно поболтать с самим собой!
— Почему ты не пошел в школу? – Тем временем пробормотало отражение.
— А хрен его знает, — пожал я плечами в ответ. Когда отвечал, я каждый раз смотрел на небо, так у меня появлялось какое-то несильное, но все-таки впечатление того, что у меня есть собеседник.
— Что за чушь, ты прекрасно знаешь, почему не пошел!
— Правда? – Я даже сам удивился.
— Конечно, знаешь! Подумай!
И я задумался. Та-а-ак…
— Дело в Нике? – Предположил я.
— Неа…
— В его заднице?
— Бип-бип, вновь ответ не верный…
— Я тоскую?
— Горячо…
— По Зуо?
— Ага…
Прекрасно! Просто чудесно! Но мне действительно хотелось увидеть Зуо, получить от него подзатыльник и покататься на его мотоцикле, на котором во второй день меня уже совсем не укачивало. Так хотелось!
— Да ладно, не парься! Взбодрись! Ты же крут! — Усмехнулось мое отражение. И ведь не поспоришь с ним, а!
— Да, я крут! – Улыбнулся я.
— И вы с Зуо ну просто идеальная пара!
— По-любому!
— И он от тебя без ума!
— Эээ…, а вот здесь я поспорю…
Видите, даже ваше отражение соврет вам и не моргнет! Я раздосадовано наступил на лужу, из-за чего мое отражение на миг исчезло. Болтать с ним больше никакого желания не было. Встав с лавочки, я добрался до песочницы и начал ковыряться в мокром песке.
— О! Камешки! – Я вспомнил детство и следующие минут двадцать с каким-то фанатизмом перерывал весь песок в поисках разноцветных камней. Лишь когда рядом со мной образовалась их целая гора, а сам я с головы до ног был усыпан влажным песком, моя жажда истинного землекопа была удовлетворена. Затем я разровнял перед собой небольшой кусочек песка и начал вдавливать в него камешки. Хотелось сделать какой-нибудь абстрактный рисунок, но почему-то получилась фраза «Я люблю Зуо». Как идиот из детского сада я какое-то время тупо пялился на эту фразу, пуская слюни над картинами, которые мне подсовывало воображение. Вот Зуо встречает меня с работы. На нем один передник, в руках половник и он мило улыбаясь, говорит о том, что ужин готов, но если я хочу, могу приступить сразу к десерту! А десерт, естественно, сам Зуо. Я захихикал, представляя в ярких красках, как именно при этом Зуо будет стоять и какими будут его глаза.
— Мама, а что с тем мальчиком? – Донеслось до меня из реального мира. Я, очнувшись, посмотрел в сторону говоривших.
— Не смотри на него! Видишь, он не в школе, прогульщик! – Зашептала женщина, окидывая меня не самым добрым взглядом и уводя от меня малыша лет шести. Благо я сидел на корточках, и она не заметила того, из-за чего бы у нее, наверное, вообще инфаркт бы случился. Дело в том, что я, кажется, перевозбудился и даже широкие серые джинсы скрыть этого не могли.
Тери! Забудь о Зуо в белом переднике! Что за идиотские фантазии! И я забыл… Какие тут передники, когда я уже лежал в школьном лазарете, а Зуо в коротюсеньком халатике медсестры и шапочке с красным крестиком с особой сексуальностью предлагал мне сделать клизму. Бр-р-р! Какая гадость! Через секунду вместо клизмы в руках у Зуо был уже бинт. О да, детка! Это совсем другое дело!
Я снова захихикал, но затем, спохватившись, буквально взвыл, понимая, что издеваюсь над самим собой. Не буду же я сейчас дрочить посреди площадки, верно? Так зачем так над собой измываюсь? Отвлекись, Тери! Хватит думать о Зуо! Может…, может о Нике подумать, а? Но о наните упорно не думалось. Лишь о Зуо. Чтобы отвлечь себя от слишком возбуждающих мыслей, я забрался на горку и с воплями «Уиииии!!!» скатился с нее. Мне понравилось, и я проделал так еще раз семь. Немногочисленные прохожие от площадки буквально шарахались. Ну и пусть! Катитесь на свои дурацкие работы и учебы! Ничего вы в прелестях жизни не понимаете! А я взбодрился. Мне даже начало казаться, что я всесилен и могу почти все! Дабы проверить свое утверждение, я зацепился на один из турников и попробовал подтянуться на руках. Никогда раньше не мог сделать и одного раза. Но сегодня! Я должен! Я сделаю!
— Давай-давай-давай! Тери, ты это сделаешь! – Шептал я, приподнимаясь на руках на пару сантиметров. Все мышцы тут же заныли и застонали так, словно мое тело весило не пятьдесят килограмм, а сто пятьдесят.
— Я все равно это сделаю! – взвыл я, чувствуя, как от напряжения к голове приливает кровь и лицо начинает буквально полыхать. По крайней мере, по ощущениям мне казалось, что я превратился в факел. Еще через пару минут потуг я понял, что скорее рожу ежика, чем таки подниму на своих худеньких ручках свое не менее худенькое, но почему-то такое тяжелое тело.
В результате так я и не поднялся. Обессилено спрыгнул обратно на твердую землю, а потом и вовсе на нее уселся, тяжело дыша и прожигая турник взглядом.
— Думаешь…, победил меня… железная безмозглая дрянь? Я тебе еще… покажу! – Пообещал я, отдышался, встал на ноги и огляделся, думая о том, чем бы еще себя занять. В конце концов, я бесновался на этой площадке от силы минут сорок, а впереди еще столько уроков, которые было просто необходимо прогулять!
Я покатался на качелях. Даже попробовал сделать солнышко, но в последний момент струсил. Затем вновь с визгами и воплями скатывался с горки, но, в конце концов, вернулся к сделанной из камушков надписи о Зуо. Вроде самые простые слова, но от них сердце в мгновение начинало биться с бешенной скоростью. Я люблю тебя, Зуо. Так хотелось сказать это вслух. Не понимаю, как можно любить годами и не признаваться. Или может это я такой особенный и необычный, что хочу открыться Зуо прямо сейчас? Если бы только он был здесь…
— Насекомое? – Послышалось внезапно за спиной, — Хуй ли ты тут делаешь, скажи на милость?
О, этот голос, эти слова, этот мат! Зуо! Любовь моя!
****
Зуо стоял под ледяным душем минут двадцать, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать, ни о чем не вспоминать. Получалось плохо. На полу душевой все еще виднелись полусмытые водой кровоподтеки. И эта кровь была вовсе не Зуо, а того подонка, которого он мучил больше трех часов. Мучил бы и больше, но бессонная ночь давала о себе знать. Вообще Зуо даже не думал, что утро начнется Так. После того, как он помог Лису отбиться от атаки группы хакеров, он прибывал в некой эйфории и искреннем восхищении Лисом. Отбиваться с восьми сторон. Это казалось чем-то нереальным, существующим за границей возможностей человеческого мозга. Лис был восхитителен. И Зуо хотел его заполучить. Не смотря на то, что в реальности он глупый ребенок, несмотря на то, что за маской глупого таится кто-то безумный, не смотря на все это, Зуо хотелось Лиса. И, как ни странно, не только в качестве отличного инструмента. Впервые в своей жизни Зуо хотелось кого-то физически. После того, как он лишился невинности с малолетней проституткой, подосланной отцом, Зуо практически ненавидел секс. Конечно, иногда им заниматься приходилось. Именно приходилось, иначе бы поползли слухи о том, что Зуо импотент, а это самое страшное оскорбление, которое всю репутацию свело бы на нет. Поэтому Зуо не отказывался от призов и подарков, что иногда присылали ему боссы из других группировок или просто друзья из преступного мира. Тело, конечно же, реагировало как надо, но в душе, кроме отвращения, Зуо ничего от подобных ночей не испытывал. И тут на тебе, ему впервые в жизни захотелось заняться сексом. И с кем? С этим недоумком Лисом!
Естественно осознав это, Зуо было уже не до сна, и какое-то время он валялся на кровати, пялился в потолок и неотвратимо думал о Тери, пока ему не позвонил один из его информаторов. Он рассказал про встречу боссов группировок и про Эбри Тода, который по счастливой случайности сейчас проводил время с дочуркой в отеле неподалеку.
Зуо сорвался с места, захватив с собой этого фанатика Глоу, которому в буквальном смысле спас жизнь два года назад и с тех пор тот буквально молился на Зуо. Этот идиот когда-то принадлежал Амурам и удовлетворял толстых, вонючих клиентов с не менее толстыми кошельками. Но один из клиентов не удовлетворился одним лишь сексом и захотел убить свою игрушку. Это в сервис куколок Амуров так же входило, доплатив, он измывался над несчастным Глоу несколько дней, а затем уже бездыханный, как ему показалось, труп был выброшен в первую попавшуюся канаву. Там-то Зуо на парня и наткнулся, вытащил его из ямы, притащил к себе домой и отпаивал и лечил в течение недели. Не то чтобы Зуо подбирал кого не попадя и лечил всех подряд, в действительности он в то время охотился за тем самым мужиком, что измывался над Глоу и чуть не убил парня. Выходив его, Зуо попросил взамен за свою помощь рассказать все, что Глоу тогда помнил об этом мужчине. На вопрос, зачем ему это, Зуо сказал, что хочет убить мужчину. У Зуо были с ним свои счеты. Этот садист за неделю до этого убил одного его близкого друга, и Зуо впервые за свою жизнь действительно хотел наплевать на свои принципы и страхи и убить человека. Глоу в ответ пошел и убил это ничтожество вместе со всей его охраной за Зуо. Оказалось, что Глоу когда-то входил в Железо и был там наемным убийцей. Но за провал одного дела, парня накачали наркотиками и продали Амуру. Глоу оказался настоящим психопатом с поразительно отточенными навыками убийцы, который к тому же теперь видел в Зуо настоящего Бога.
И так, захватив с собой Глоу, Зуо без стеснений вломился в номер Эбри и… увидел, как тот насилует собственную дочь. Зуо не знал, как сумел сдержаться и не убить это ничтожество на месте. Притащил его в заброшенный дом, вкатил пару доз наркотика, который стирал кратковременную память, чтобы эта мразь не помнила о том, что дочь тоже у них. Не хотелось ввязывать девочку во все это дерьмо. Так же Зуо приказал Глоу такой же наркотик ввести и девочке, но в большей дозе, чтобы она желательно уже никогда не вспомнила эту кошмарную ночь. Оставалось лишь молиться, что до такого Эбри опустился впервые, а не делал это со своей дочерью систематически.
Простить за подобное Зуо не мог. Отец, который не просто не может защитить своего ребенка, а еще и вытворяет такое, достоин лишь смерти. Но смерть – это слишком просто. Поэтому Зуо измывался над мужчиной, желая чтобы тот, прочувствовал ту боль, которую ощущала его дочь. Член. Яйца, руки… без них эта тварь больше никогда не прикоснется к своей дочери.
Зуо, конечно, немного удивился, когда Эбри запаниковал, узнав об Амурах. Неужели в нем еще остались какие-то отцовские чувства? Плевать…
Вернулся домой Зуо уже с рассветом, измученный морально и физически. Все его руки и одежда были в крови Тода. Парня трясло, поэтому-то он и забрался под душ. Надо было собраться с мыслями и взять себя в руки. Но сколько бы Зуо не силился, все равно его не так пугала мысль о том, что его хотят убить, как та сцена, что он увидел, вломившись в номер Эбри.
«Ничтожество…, какое же он ничтожество!» — Крутилось в голове Зуо и пальцы сами собой больно впивались в холодную стену. Наконец не выдержав, парень размахнулся и со всей дури ударил в стену ванной. Зря. Стена была хрупкой, из-за чего после удара осталась огромная дыра. Мало того, за стеной жила та самая бабушка, что иногда готовила Зуо поесть. Она с интересом и без стеснения заглянула в дыру, оценивающе оглядела Зуо с ног до головы (а он был, естественно, голым), и пробормотав:
— Неплохо! – Вышла из своей ванной, которая граничила с ванной Зуо. Юный босс смущенно покраснел и поспешил в комнату. Думал поспать до часу дня, пока не закончатся уроки у насекомого, но сон как назло не шел, в результате Зуо плюнул на все, переоделся и, оседлав своего железного коня, несколько часов колесил по городу, пытаясь таким образом успокоиться. Какого же было его удивление, когда он, в очередной раз, наматывая километры вокруг знакомых кварталов, на старой детской площадке увидел серую фигуру. Зуо не мог объяснить этого чувства, но почему-то был уверен, что это насекомое. Тихо затормозив, он минут десять наблюдал за тем, как парень катается с горки и потом ковыряется в песочнице. Наконец окончательно уверившись, что это Тери, а кроме него больше никто так по-идиотски вести себя не мог, Зуо слез с мотоцикла и подошел к парню ближе.
— Насекомое? – Прикуривая, прошипел он — Хуй ли ты тут делаешь, скажи на милость?

Дата добавления: 2015-10-24