Брахман, Пуруша, Ишвара -- Майя, пракрити, Шакти 2 страница

Мы видим, что Абсолют, "Я", Божественное, Дух, Существо есть Одно; Трансцендентное -- одно, Космическое -- одно: но мы также видим, что существ много, и каждое из них имеет "я", дух, как бы разной природы. И поскольку дух и сущность вещей -- одно, то мы обязаны допустить, что все эти многие должны быть тем Одним, и следовательно, Один является или стал многим; но как может ограниченное или относительное быть Абсолютом, и как может человек или зверь или птица быть Божественным Существом? Но, воздвигая это кажущееся противоречие, разум совершает двойную ошибку. Он думает в терминах математически конечных величин, которые обязательно ограничены, когда одно меньше чем два и может стать двумя только при делении или разбиении или при сложении и умножении; но речь идет о бесконечном Едином, сущностном и бесконечном Тождестве, которое может содержать сотни и тысячи, и миллионы и биллионы, и триллионы. Какое бы астрономическое или более чем астрономическое число вы сможете собрать и размножить, оно не может превзойти или превысить это Единство; ибо, на языке Упанишад, оно не движется, и все же всегда оказывается далеко впереди того, что вы можете выдвинуть и охватить. Можно сказать, что оно не было бы бесконечным Единством, если бы не было способным на бесконечную множественность; но это не означает, что Одно многочисленно [plural] или описано как сумма Множества: напротив, оно может быть бесконечным Многим, поскольку превышает всякое ограничение или описание посредством множественности и в то же время превышает всякое ограничение при помощи конечного понятийного тождества. Плюрализм не является ошибкой, поскольку хотя и есть духовная многочисленность, множество душ существуют зависимо и внутренне зависимо; их сумма также не есть Одно, а также не составляет космическую тотальность; они зависят от Одного и существуют благодаря своему Единству: и все же многочисленность не есть нереальность, именно Одна Душа пребывает как индивидуальная в этих многих душах, и они вечны в Одном благодаря одному Вечному. Это представляет трудность для ментального рассудка, делающего противопоставление между Бесконечным и конечным и ассоциирующего конечность с многочисленностью и бесконечность с одним; но в логике Бесконечного не существует такого противопоставления, и извечность Много в Одном есть вещь совершенно естественная и возможная.

Опять же, мы видим, что существует бесконечный чистый статус и недвижимое молчание Духа; мы также видим, что существует и безграничное движение Духа, мощь, динамическое духовное все-содержащее само-расширение Бесконечного. Наши представления накладывают на это восприятие, само по себе верное и точное, противопоставление между молчанием и статичностью и динамикой и движением, но для понимания и логики Бесконечного не может быть такого противопоставления. Единственно молчащее и статичное Бесконечное, Бесконечное без бесконечной мощи и динамики и энергии допустимо не более, как восприятие одного аспекта; немощный Абсолют, немогущественный Дух немыслим: бесконечная энергия должна быть динамикой Бесконечного, все-мощь должна быть могуществом Абсолюта, неограниченная сила должна быть силой Духа. Но это молчание, этот статус является базисом для движения, вечная недвижимость суть необходимое условие, поле, сущность даже для бесконечной мобильности, стабильное бытие есть условие и основание для обширного действия Силы бытия. Только когда мы достигнем нечто из этого молчания, то сможем основать на этом силу и энергию, что было бы немыслимо в нашем поверхностном беспокойном состоянии. Противопоставление, делаемое нами -- ментальное и понятийное; на самом деле, молчание Духа и динамика Духа являются взаимодополняющими истинами и неразделимы. Неизменный молчащий Дух может держать бесконечную энергию покоящейся и недвижимой внутри себя, ибо он не ограничен своими собственными силами, не является их субъектом или инструментом, а в действительности обладает ими, в действительности высвобождает их, способен на вечное и бесконечное движение, не утомляется и не вынужден останавливаться, и все же все время его молчаливая недвижимость, внутренне присущая его действию и движению, ни на мгновение не теряется или возмущается или меняется его действием или движением; свидетельствующее молчание Духа присутствует в самом начале всех голосов и работ Природы. Эти вещи, возможно, трудны для нашего понимания вследствие того, что наша собственная конечная способность в любом направлении ограничена, и наши понятия базируются на наших ограничениях; но, должно быть, легко увидеть, что эти относительные и конечные понятия не применимы к Абсолюту и Бесконечному.

Мы представляем Бесконечное бесформенным, но везде мы видим форму и формы, окружающие нас, и должно быть, и в действительности подтверждается Божественным Бытием то, что оно одновременно Форма и Бесформенное. Ибо здесь также кажущееся противоречие не соответствует реальной противоположности; Бесформенное является не отрицанием мощи формирования, а условием свободного формирования, присущего Бесконечному: ибо иначе была бы единственная Форма или только фиксированность или сумма возможных форм в конечной вселенной. Бесформенность является характером духовной сущности, духовной субстанцией Реальности; все конечные реальности являются мощностями, формами, само-оформлением той субстанции: Божественное бесформенно и безымянно, но по этой самой причине способно проявлять все возможные имена и формы бытия. Формы являются проявлениями, не произвольными вторжениями из ничего; ибо линия и цвет, масса и конструкция, являющиеся сущностными чертами формы, всегда несут в себе значимость, являются, можно сказать, тайными ценностями и значениями невидимой реальности, сделанной видимой; именно по этой причине рисунок, линия, оттенок, масса, состав могут воплотить то, что иначе было бы невидимым, могут передать то, что иначе было бы оккультно чувству. Можно сказать, что форма суть врожденное тело, неизбежное само-проявление бесформенного, и это верно не только по отношению к внешним формам, но и к невидимым образованиям разума и жизни, которые мы охватываем только нашим мышлением, к тем ощутимым формам, которые может осознать только внутренне сознание своим тонким захватом. Имя в своем глубоком смысле есть не слово, посредством которого мы описываем объект, а тотальность мощи, качества, характера реальности, которую воплощает форма вещей и которую мы стремимся представить одним обозначивающим звучанием, постижимым именем, Ноуменом. Можно сказать, что Ноумен в этом смысле есть Ньюмен; тайные Имена Богов являются их мощностью, качеством, характером существа, схваченных сознанием и сделанных постижимыми. Бесконечное безымянно, но в этой безымянности все возможные имена, Ньюмены богов, имена и формы всех реальностей уже охвачены и предначертаны, поскольку они там скрыты и внутренне присущи Все-Существованию.

Из этих рассмотрений становится ясно, что сосуществование Бесконечного и конечного, заложенное в самой природе вселенского бытия, не есть сопоставление или взаимное включение двух противоположностей, а также естественно и неизбежно, как отношение принципа Света и Огня с солнцами. Конечное есть фронтальный аспект и самоопределение Бесконечного; никакое конечное не может существовать в себе и за счет себя, оно существует благодаря Бесконечному и вследствие этого оно единосущно с Бесконечным. Ибо под Бесконечным мы подразумеваем не единственно не ограничиваемое само-расширение в Пространстве и Времени, а нечто также беспространственное и безвременное, само-существующее Неопределимое и Неограничиваемое, которое может выразить себя в бесконечно малом так же, как и в обширном, в секунде времени, в точке пространства, в текущих обстоятельствах. Конечное выглядит как деление Неделимого, но такой вещи не существует: ибо это деление только кажущееся; есть разграничение, но настоящее отделение невозможно. Когда мы смотрим внутренним зрением и чувством, и не физическим взглядом, на дерево или другой объект, то осознаем бесконечную одну Реальность, составляющую дерево или объект, проникающую в каждый атом и молекулу, образующую их из себя, строящую всю природу, процесс становления, оперирования внутри пребывающей энергии; все это есть она сама, эта бесконечность, эта Реальность: мы видим ее неделимо расширяющуюся и объединяющую все объекты, так что ни один на самом деле не отделим от нее или совершенно отделен от других объектов. "Она находится", говорит Гита, "неделимой в существах и все же как бы поделенной". Таким образом, каждый объект есть это Бесконечное и един в сущностном бытии со всеми другими объектами, являющимися также формами и именами -- мощностями, ньюменами -- Бесконечного.

Это непринуждаемое единство во всех делениях и разнообразиях есть математика Бесконечного, выраженная в стихе Упанишад: "Это полно и То полно; вычти полное из полного, останется полное". Ибо точно также можно сказать о бесконечном само-умножении Реальности, что все вещи есть это само-умножение; Один становится Многим, но все эти Многие есть Тот, кто уже и навсегда является собой и в становлении Многим остается Одним. Не существует деления Одного видимостью конечного, ибо именно одно Бесконечное является нам как множество конечного: творение ничего не добавляет к Бесконечному; после творения оно остается тем же, чем было до него. Бесконечное не есть сумма вещей, именно То является всеми вещами и бо'льшим, чем они. Если логика Бесконечного противоречит понятиям нашего конечного разума, то это вследствие того, что она превышает его и не базируется на данных ограниченных явлений, а охватывает Реальность и видит истину всех явлений в истине Реальности; она видит их не как отдельные существа, движения, имена, формы, вещи; ибо такими они не могут быть, поскольку так могло бы быть только в том случае, если бы они были явлениями в Пустыне, вещами без общего базиса или сущности, фундаментально несвязанными, связанными только сосуществованием и прагматическим отношением, не реальностями, существующими благодаря своему корню единства и, насколько они могут рассматриваться независимыми, независимость внешней и внутренней фигуры и движения которых гарантируется только их вечной зависимостью от своего родственного происхождения из Бесконечного, их тайным тождеством с одним Идентичным. Идентичное является их корнем, их причиной формы, одной мощью их меняющихся мощностей, составляющей их субстанцией.

В нашем представлении Идентичное есть Неизменное; оно одно и то же через вечность, ибо если оно является или становится предметом изменений или допускает различие, то перестает быть идентичным; но то, что мы видим повсюду, есть бесконечно меняющееся фундаментальное тождество, которое кажется самим принципом Природы. Базисная Сила одна, но она проявляет из себя неисчислимые силы; базисная субстанция одна, но она развивает много различных субстанцией и миллионы непохожих объектов; разум один, но дифференцирует себя во множество ментальных состояний, образований разума, мыслей, восприятий, отличающихся друг от друга и вступающих в гармонию или контакт; жизнь одна, но формы жизни непохожи и неисчислимы; человечество одно по природе, но существуют различные расовые типы, и каждый индивидуальный человек сам по себе и некоторым образом непохож на остальных; Природа настаивает на прослеживаемых линиях различия на листьях одного дерева; она проводит дифференциацию так далеко, что было обнаружено, что рисунок линий на большом пальце у каждого человека свой, так что только по отпечаткам пальцев можно идентифицировать человека -- и все же фундаментально все люди подобны, и нет сущностной разницы. Тождество или одинаковость повсюду, различия везде; внутренне пребывающая Реальность построила вселенную на принципе развития одного семени миллионами различных способов. Но это опять же логика Бесконечного; поскольку сущность Реальности одна и та же, она может надежно предполагать эти неисчислимые различия формы и характера и движения, ибо если бы они были даже триллионно размножены, это не повлияло бы на лежащую в основании неизменность вечного Идентичного. Поскольку "Я" и Дух в вещах и существах един повсюду, то Природа может позволить роскошь бесконечного разнообразия: если бы там не было этого надежного базиса, который приносит ей то, что ничего не изменяется, и все же все меняется, то все ее работы и творения в этой игре вверглись бы в дезинтеграцию и хаос; не было бы ничего, что удержало бы вместе ее несоразмерные движения и творения. Неизменность Идентичного не заключается в монотонной неменяющейся похожести, неспособной на разнообразие; она состоит в невозможности изменения бытия, которое способно на бесконечные образования бытия, но которое никакое изменение не может разрушить или повредить или умолить его. "Я" становится насекомым и птицей и зверем и человеком, но это всегда одно и то же "Я" через все эти изменения, поскольку это Один проявляет себя бесконечно в безграничном разнообразии. Наш поверхностный разум склонен заключать, что это разнообразие может быть нереальным, только кажущимся, но если мы взглянем немного глубже, то увидим, что настоящее разнообразие выявляет настоящее Единство, показывает его как бы крайнюю способность, вскрывает то, чем оно может быть и является в себе, высвобождает из наблюдения цвета множество тонов, которые там смешаны вместе; Тождество находит себя бесконечно в том, что кажется нам выпадением из его единства, но на самом деле является неистощимым разнообразным показом этого единства. Это мираж, Майя вселенной, все же совершенно логичный, естественный и в порядке вещей для само-видения и само-переживания Бесконечного.

Ибо Майя Брахмана является одновременно магией и логикой бесконечно изменчивого Тождества; если бы, на самом деле, была бы только твердая монотонность ограниченного тождества или одинаковости, то не было бы места для смысла и логики, ибо логика заключается в правильном восприятии связей: высочайшая работа рассудка -- найти одну субстанцию, один закон, цементирующий скрытую реальность, соединяющий и объединяющий многое, различное, несоответствующее и несоразмерное. Все вселенское существование движется между этими двумя полюсами, разнообразием Одного, объединением много и разнообразного, и так и должно быть, поскольку Одно и Множество суть фундаментальные аспекты Бесконечного. Ибо то, что божественное Само-знание и Всезнание выявляет в своем проявлении, должно быть истиной его бытия, и игра этой истины есть Лиля.

Следовательно, в этом состоит логика способа вселенского бытия Брахмана и базисная работа смысла, бесконечность интеллекта Майи. Как с бытием Брахмана, так и с его сознанием, Майей: она не ограничена конечным ограничением себя или одним состоянием или законом ее действия; она может быть многими вещами одновременно, может иметь много скоординированных движений, которые конечному рассудку могут показаться противоречивыми; это одно, но неисчислимо многократное, бесконечно пластичное, неисчерпаемо адаптируемое. Майя есть верховное и вселенское сознание и сила Вечного и Бесконечного, и будучи по своей природе неограниченной и беспредельной, она может одновременно выводить вперед много состояний сознания, множество распоряжений своей Силы, не прекращая быть навсегда одной и той же сознание-силой. Она одновременно трансцендентальна, универсальна и индивидуальна; это верховное супракосмическое Бытие, осознающее себя как Все-Бытие, как Космическое "я", как Сознание-Сила космической Природы, и в то же время переживающая себя как индивидуальное существо и сознание во всех существованиях. Индивидуальное сознание видеть себя как ограниченное и отдельное, но может также превзойти свои ограничения и познать себя как вселенское и снова как трансцендентное к этой вселенной; это потому что присутствует во всех этих состояниях или позициях или лежит в их основании одно и то же триединое сознание в тройном статусе. Следовательно, нет никакой трудности для Одного так видеть или переживать себя тройным образом, будь то свыше в Трансцендентном Существовании или промежуточно в Космическом "я", либо ниже в индивидуальном сознательном бытии. Все то, что необходимо для этого принять как естественное или логичное, это допустить, что могут быть различные реальные состояния сознания Одного Бытия, и что это не может быть невозможным для Существования, которое свободно и бесконечно и не может быть привязано к единственному условию; свободная мощь само-вариации должна быть естественной для сознания, которое бесконечно. Если допущена возможность многократного статуса сознания, то никакой предел не может быть отмечен на путях его вариации статуса, при условии, что Один осознает Себя одновременно во всех них; ибо Одно и Бесконечное должны быть так универсально сознательно. Единственная трудность, которая может быть разрешена в ходе дальнейших рассмотрений, заключается в том, чтобы понять связи между статусом ограниченного или сконструированного сознания, подобного нашему, статусом неведения, и бесконечным само-знанием и всезнанием.

Вторая возможность, которая должна быть допущена для Бесконечного Сознания, заключается в его мощи само-ограничения или вторичного само-образования в подчиненном движении внутри целостного беспредельного сознания и знания; ибо это является необходимым последствием мощи самоопределения Бесконечного. Каждая само-определенность само-бытия должна иметь свое собственное осознание своей самоистины и своей само-природы; или, если предпочтительнее выразиться так, Бытие в этом определении должно так осознавать себя. Духовная индивидуальность подразумевает, что каждое индивидуальное "я" или дух является центром само-видения и все-видения; поле видения -- безграничное поле видения, можно сказать -- может быть одним и тем же для всех, но центр может быть разным -- не локализованным как пространственная точка в пространственном круге, а психологическим центром, связанным с остальным через сосуществование разнообразно сознательного Множества во вселенском бытии. Каждое существо в мире будет видеть один и тот же мир, но видеть его со своего собственного само-бытия в соответствии со своим собственным путем само-природы: ибо каждое будет проявлять свою собственную истину Бесконечного, свой собственный путь самоопределения и встречи космических определенностей; его видение благодаря закону единства в разнообразии будет, несомненно, фундаментально тем же самым, как и у других, но оно будет все же развивать свою собственную особенность -- как мы видим, все человеческие существа одним человеческим путем осознают одни и те же космические вещи, и все же всегда с индивидуальными различиями. Это самоограничение будет не фундаментальной, а индивидуальной специализацией в общей универсальности или тотальности; духовный индивид будет действовать из своего собственного центра одной Истины и в соответствии со своей само-природой, но на общем базисе и без какой-либо слепоты по отношению к другим "я" и природе других. Это будет сознание, ограничивающее свое действие с полным знанием, не движением неведения. Но помимо этого индивидуализированного самоограничения, должна также быть в сознании Бесконечного мощь космического само-ограничения; оно должно быть способным ограничивать свое действие, так чтобы основывать данный мир или вселенную и поддерживать ее в ее собственном порядке, гармонии, само-построении: ибо создание вселенной вызывает необходимость специальной определенности Бесконечного Сознания с тем, чтобы возвышаться над этим миром и удерживать позади все то, что не нужно для этого движения. Таким же образом выдвижение вперед независимого действия некой мощности, подобной Разуму, Жизни или Материи, должно иметь в качестве своей поддержки аналогичный принцип само-ограничения. Нельзя сказать, что такое движение должно быть невозможным для Бесконечного, поскольку оно беспредельно; напротив, это должно быть одной из многих его мощностей, ибо его мощности также неограничены: но это также, подобно другим само-определенностям, другим конечным построениям, будет не отделением или реальным разделением, ибо все Бесконечное Сознание будет вокруг и позади него и поддерживать его, и специальное его движение будет внутренне присуще осознавать не только себя, а по существу, все то, что было позади него. Это будет так, неизбежно, в интегральном сознании Бесконечного: но мы можем также предположить, что внутренне присущее, хотя и не активное, осознание такого рода, разграничивающее себя, и все же неделимое, могло бы быть также в тотальном само-осознании движения Конечного. Это по большей части космическое или индивидуальное сознательное самоограничение будет с очевидностью возможным для Бесконечного и может быть принято бо'льшим разумом как одна из его духовных возможностей; но так далеко, на этой основе, любое деление или невежественное разграничение или связывание и слепое ограничение, такое как видится в нашем собственном сознании, будет необъяснимым.

Но может быть допущена третья мощь или возможность Бесконечного Сознания, его мощь само-поглощения, погруженная в себя, в состояние, в котором само-осознание существует, но не как знание и не как всезнание; тогда все будет вовлечено в чистое само-осознание, и знание и само внутреннее сознание будет потеряно в чистом бытии. Это, озаренно, есть состояние, которое мы называем Сверхсознанием в абсолютном смысле -- хотя бо'льшая часть из того, что мы называем сверхсознательным, на самом деле является не этим, а только внешним сознательным, нечто, что сознательно по отношению к самому себе и сверхсознательно только по отношению к нашему ограниченному уровню осознания. Это само-поглощение, этот транс бесконечности, опять же, но более не озаренно, а в темноте, является состоянием, которое мы называем Бессознательным; ибо бытие Бесконечного там присутствует, хотя из-за видимости бессознания оно кажется нам скорее бесконечным не-бытием: самозабывшее внутренне присущее сознание и сила находятся там в кажущемся не-бытии, ибо энергией Бессознательного был создан упорядоченный мир; он создан в трансе само-поглощения, создан силой, действующей автоматически и с кажущейся слепотой как в трансе, но все же с неизбежностью и мощью истины Бесконечного. Если мы продвинемся на шаг дальше и допустим, что специальное или ограниченное и частное действие само-поглощения возможно для Бесконечного, не всегда бесконечности, сконцентрированной беспредельно в себе, но ограниченной специальным статусом или индивидуальной или космической само-определенностью, то мы получим объяснение концентрированному условию или статусу, благодаря которому оно становится осознающим отдельно один аспект своего бытия. Тогда может существовать фундаментальный двойной статус, такой как статус Ниргуны, отстоящий позади Сагуны и поглощенный своей собственной чистотой и недвижимостью, тогда как остальное удерживается позади за вуалью и не допускается внутри этого специального статуса. Таким же образом мы могли бы объяснить статус сознания, осознающего одно поле бытия или одно его движение, пока осознание всего остального будет удержано позади и сокрыто, или, как это было, отрезано разбуженным трансом динамической концентрации из специализированного или ограниченного осознания, занятого только своим собственным полем или движением. Тотальность бесконечного сознания была бы там, не умаленная, восстанавливаемая, но не вовне активная, активная только при приложении, благодаря внутренней присущности или инструментальности ограниченного осознания, не своей собственной проявленной мощи и присутствию. Очевидно, что все эти три мощности могут быть принятые как возможные в динамике Бесконечного Сознания, и только благодаря рассмотрению множества путей, в которых они могут работать, можем мы обрести ключ к пониманию операций Майи.

Это также проливает свет на противопоставление, делаемое нашими разумами между чистым сознанием, чистым существованием, чистым блаженством и обильной активностью, многократным применением, бесконечными превратностями бытия, сознанием и восторгом бытия, имеющими место во вселенной. В состоянии чистого сознания и чистого бытия мы осознаем только это, простое, неизменное, само-существующее, без формы или объекта, и мы чувствуем, что только это истинно и реально. В другом или динамическом состоянии мы чувствуем, что его динамизм совершенно истинен и естественен и даже можем думать, что невозможно никакое такое переживание, как переживание чистого сознания. все же теперь очевидно, что для Бесконечного Сознания возможна как статика, так и динамика; это два его статуса, и оба могут быть представлены одновременно во вселенском осознании, один, наблюдающий над другим и поддерживающий его или не смотрящий на него и все же автоматически поддерживающий его; или молчание и статус могут пропитываться активностью или выбросами этой активности, подобно океану, недвижимому в глубинах и выбрасывающему движущиеся волны на своей поверхности. В этом также кроется причина того, почему мы при определенных условиях можем осознавать одновременно несколько различных состояний сознания. Существует состояние бытия, переживаемое в Йоге, в котором мы оказываемся в двойном сознании, одном -- на поверхности, малом, активном, невежественном, управляемом чувствами и мыслями, печалью и радостью и всеми видами реакций, другом -внутри спокойном, обширном, ровном, наблюдающем поверхностное бытие с недвижимой открепленностью или снисходительностью или, может быть, противодействующем возбуждению поверхностного сознания с тем, чтобы успокоить, расширить, трансформировать его. Точно также мы можем подняться к сознанию, лежащему свыше, и наблюдать различные части нашего существа, внутренние и внешние, ментальные, витальные и физические и подсознательные, лежащие ниже всех, и с этого высшего статуса воздействовать на одну или другую или их целостность. Также можно спуститься вниз с этой высоты или с любой другой высоты в любые из этих низших состояний и принять их ограниченный свет или их темноту в качестве нашего места работы, в то время как остальные состояния, чем мы являемся, будут либо временно отстранены, либо удержаны позади или же приняты как поле, с которым мы можем соотноситься, черпать поддержку, получать санкции, свет или влияние, или приняты как статус, к которому мы можем подняться или в который мы можем отступить, и оттуда наблюдать низшие движения. Или мы можем погрузиться в транс, оказаться внутри себя и быть сознательными там, в то время как все внешние вещи будут исключены; или мы можем идти за пределы даже этого внутреннего осознания и потерять себя в некотором другом более глубоком сознании или некоем высшем сверхсознании. Существует также равно проникающее сознание, в которое мы можем вступить и увидеть всех нас в одном обволакивающем взгляде или вездесущим осознанием одного и неделимого. Все это, что выглядит странным и ненормальным или может показаться фантастическим поверхностному разуму, знакомому только с нашим нормальным статусом ограниченного неведения и его движениями, отделенными от нашей высшей и тотальной реальности, становится легко постижимым и допустимым в свете большего разума и логики Бесконечного или благодаря допущению бо'льших беспредельных мощностей "я", Духа в нас, односущностного с Бесконечным.

Брахман Реальности есть само-существующий Абсолют, и Майя есть Сознание и Сила этого само-существования; но по отношению ко вселенной Брахман появляется как "я" всего существования, Атман, космическое "я", но также как верховное "я", трансцендентное по отношению к собственной космичности и в то же время индивидуально-универсальное в каждом существе; тогда Майя может видеться как само-мощь, Атма-Шакти Атмана. Верно, что когда мы впервые начинаем осознавать этот аспект, то это происходит обычно в молчании целостного существа или, по крайней мере, во внутреннем молчании, которое отошло или стоит поодаль от поверхностного действия; это "я" тогда чувствуется как статус в молчании, недвижимое неизменное бытие, само-существующее, пронизывающее всю вселенную, вездесущее во всем, но не динамичное или активное, а стоящее поодаль от вечно мобильной энергии Майи. Тем же образом мы можем осознать его как Пурушу, отделенного от Пракрити, Сознательное Существо, стоящее позади активностей Природы. Но это есть исключительная концентрация, ограничивающая себя духовным статусом и отстраняющаяся от всякой деятельности, чтобы реализовать свободу Брахмана все-существующей Реальности ото всех ограничений своим собственным действием и проявлением: это существенная реализация, но не полная реализация. Ибо мы можем увидеть, что Сознательная Мощь, Шакти, действующая и созидающая, является ни чем иным, как Майей или всезнанием Брахмана; это Мощь Я; Пракрити есть работа Пуруши, Сознательного существа, активного благодаря своей собственной Природе: тогда двойственность Души и Мира-Энергии, молчащего "я" и созидательной Мощи Духа есть в действительности не нечто двойственное и раздельное, а двуединое. Как мы не можем разделить Огонь и мощь Огня, также мы не можем разделить Божественную Реальность и ее Сознание-Силу, Чит-Шакти. Это первая реализация "Я" в качестве нечто совершенно молчащего и чисто статического не есть вся истина о нем, может быть также реализация "Я" в его мощи, "Я" как условия мировой деятельности и мирового существования. Однако, "Я" [the Self] есть фундаментальный аспект Брахмана, но с определенным подчеркиванием его безличностности; поэтому Мощь "я" имеет вид Силы, действующей автоматически, тогда как "Я" поддерживает ее, наблюдает за ней, организует деятельность и наслаждается ею, но сам ни на мгновение не вовлечен в нее. Как только мы начинаем осознавать "Я", мы осознаем его как вечное, нерожденное, невоплощенное, невовлеченное в свои работы: оно может чувствоваться внутри формы бытия, но также как нечто, обволакивающее ее, как нечто над ней, обозревающее свое воплощение свыше, адхйякша; одно вездесущее, одно и то же во всем, бесконечное и чистое и навсегда неуловимое. Это "я" может переживаться как Я индивида, "я" мыслителя, деятеля, наслаждающегося, но даже при этом оно всегда обладает этим величайшим характером; его индивидуальность является в то же время обширной универсальностью или очень легко переходит в нее, и следующим шагом к тому является тонкая трансцендентность или полный и невыразимый переход к Абсолюту. "я" есть тот аспект Брахмана, в котором он сокровенно чувствуется как бы одновременно индивидуальным, космическим, трансцендентным по отношению ко вселенной. Эта реализация "я" является прямым и скорым путем к индивидуальному освобождению, статической универсальности, превышению Природы. В то же время существует реализация "я", в которой он чувствуется не только поддерживающим и обволакивающим все вещи, но составляющим все и идентифицирующимся в свободном тождестве со всеми становлениями в Природе. Но даже при этом свобода и безличностность являются характерной чертой Я. Нет никакой видимости подчинениям работам своей собственной Мощи во вселенной, такого как видимое подчинение Пуруши к Пракрити. Реализовать Я -- значит реализовать вечную свободу Духа. Сознательное Существо, Пуруша есть "я" в качестве организатора, свидетеля, поддержки и господина и наслаждающегося формами и работами Природы. Как аспект "я" в своем сущностном характере является трансцендентным, даже будучи вовлеченным и отождествленным со своими вселенскими и индивидуальными становлениями, также аспект Пуруши по своему характеру является универсально-индивидуальным и сокровенно связанным с Природой, даже будучи отделенным от нее. Ибо этот сознательный Дух, сохраняя свою безличность и вечность, свою универсальность, в то же время выдвигает более личностный аспект (* Философия Санкхьи подчеркивает этот личностный аспект, делает Пурушу множественным, многочисленным и универсально приписанным Природе; с этой точки зрения каждая душа есть независимое существование, хотя все души переживают общую вселенскую Природу.) это безличностно-личностное существо в Природе, от которой оно не всецело откреплено, ибо всегда связано с ней и составляет пару: Природа действует для Пуруши и по его санкции, по его желанию и для его удовольствия; Сознательное Существо придает свое сознание Энергии, которую мы называем Природой, воспринимает в этом сознании как в зеркале ее работы, принимает формы, которые она, исполняющая космическая Сила, творит и накладывает на него, он дает или отводит свои санкции от ее движений. Это переживание Пуруши-Пракрити, Духа или Сознательного Существа в его связях с Природой, имеет чрезвычайную практическую ценность; ибо от этих связей зависит вся игра сознания в воплощенном существе. Если Пуруша в нас пассивен и позволяет Природе действовать, принимая все, что она накладывает на него, давая постоянную автоматическую санкцию, тогда душа в разуме, жизни, теле, ментальное, витальное, физическое существо в нас становится подчиненным нашей природе, управляемым ее образованиями, движимым ее деятельностью; это нормальное состояние нашего неведения. Если Пуруша в нас начинает осознавать себя как Свидетеля и становится позади Природы, то это первый шаг на пути к свободе души; ибо он становится открепленным, и затем можно узнать Природу и ее процессы в ее работах, принимать их или не принимать, сделать санкцию более не автоматической, а свободной и действенной; мы можем выбирать, что ей следует делать или не делать в нас, или мы можем устраниться всецело от ее работ и легко отойти в духовное молчание "я", или мы можем отвергнуть ее теперешнее образование и подняться на духовный уровень существования, и оттуда перестроить наше существование. Пуруша может перестать подчиняться Природе, аниша, и стать ее господином, ишварой.

Дата добавления: 2015-10-02