Эмогрусть

- Кто же ты? – повторил эмобой, отказываясь верить отражению в синем глазу.

Он обхватил колени руками, вжимаясь в угол комнаты. Рядом из ржавой трубы под потолком капает темная жидкость, тусклый свет ламп делает бетонные стены с редкой керамической плиткой еще мрачнее, но сильнее всего ужасает распахнутая железная дверь и тот, кто мгновение назад вошел в комнату!

Металлически-черное тело эмобоя дрожит под чужим пристальным взглядом. Нечем скрыть наготу, здесь негде спрятаться. Ощущение реальности происходящего сводит с ума: сначала сердце в руке, выстрел в голову, цвет кожи, а теперь - новый шок. Такого он еще не видел!

Когда оббитая железом дверь заскрипела, будто сама собой, он умирал сотни раз от леденящего ужаса, и ожидал увидеть самый жуткий кошмар, но правда оказалась перевернутой наизнанку, слепым отражением, неподвластным пониманию затянутого едким дымом мозга.

Потому что сейчас эмобой смотрит прямо… на самого себя!!!

В пяти шагах стоит его точная копия, аватар, как две капли похожий, лишь кожа у незнакомца привычно белая. Эмобой, точно глядит в зеркало прошлого: ровно таким он был до того момента, как пустил себе пулю в висок!

Тело аватара также обнажено, и он еле стоит на ногах. Правой рукой зажимает обильно кровоточащую рану в груди, - красные капли сочатся сквозь пальцы, стекают по узкой талии, а левая - держит землисто-красное сердце! Совсем как эмобой тогда!

Из срезанных сосудов на бетонный пол струйкой вытекает кровь, сердце слабо пульсирует, еще живое!

Но тут внимание притянул к себе взгляд вошедшего, а точнее мокрый левый глаз, другой же - скрывает длинная косая челка. Аватар плачет! Слишком хорошо заметна тоненькая дорожка растекшейся туши на щеке. Он смотрит на эмобоя с дождливой болью, грустью, и словно хочет о чем-то сказать, но не может.

При виде слез, страх начал стремительно испаряться, а под ребро кольнула игла жалости. И откуда бы ни пришел аватар эмобоя, он вовсе не желает зла, и не собирается причинить боль.

Внезапно его качнуло вперед, он сделал полшага навстречу, и, не удержавшись, рухнул на грязный пол.

От удара из груди вырвался стон, упавшее рядом сердце с мокрым шлепком лопнуло, выплеснув обильную лужу крови и забрызгав колени эмобоя…

А потом аватар замер.

Произошедшее парализовало тело, эмобой не мог пошевелиться. Страх улетучился, но на его место вместе с жалостью пришло удивление и вопросы, что заметались вокруг, точно потревоженные летучие мыши.

Смотреть на самого себя, стать свидетелем последней минуты жизни своего отражения, - заставит потерять рассудок любого. И лучше даже не задумываться, какие еще непредсказуемые повороты поджидают за порогом этой страшной комнаты.

Ведь он ничего не помнит. Воспоминания начинают отсчет лишь с того момента, как очнулся на полу в луже собственной крови. А что было раньше, стерлось из памяти без следа! И никак не вспомнить, по какой причине пустил пулю себе в висок!

Эмобой не сразу отважился приблизиться к неподвижному телу, а когда осмелился - осторожно перевернул на спину.

Невероятно насколько они похожи, как два отражения одного человека: скорее сам эмобой стал другим, очнувшись с металлически-черной кожей, а этот - точная копия его прежнего.

Его аватар… Белая кожа перепачкана багровыми пятнами, заметны ссадины, а на бедрах угадываются следы от чужих ладоней. Челка скрывает часть лица, глаза закрыты, точно у спящего. Но аватар не дышит, землисто-красные клочья разбившегося сердца лежат в луже пролитой крови.

Эмобой осторожно взял его ладонь и легонько сжал. Двойник мертв, он появился так же внезапно, как и ушел из жизни, оставив после себя вопросы и многоточия.

И уже не удастся спросить ничего. Кто зашил эмобою рану на груди? Быть может именно он… Но тогда почему аватар запер его в этой комнате?

А может все иначе: и тот, кто сейчас перед глазами и есть реальный эмобой, а он всего лишь отражение, копия?..

Мысли сталкиваются одна об другую, как ослепленные светом совы, еще немного и точно сойдет с ума.

«Понять бы кто я: эмобой без сердца, или всего лишь чей-то аватар? Как вспомнить о прошлом, заставить мозг восстановить события, которые привели ко всему этому? Кем вообще я был раньше? И есть ли на самом деле у меня прошлое?

Но я же чувствую боль, могу определять свои поступки. Я живой, настоящий! Всего лишь хочу быть понятым и хотя бы иногда счастливым. Хотя бы иногда…»

Эмобой не заметил, как на щеках стало горячо. Он заплакал непроизвольно, как-то само собой. И вот уже первая слезинка, скользнув к подбородку, упала на грудь аватару, смешавшись с кровью.

В груди сильнее задышала знакомая пустота, но еще почувствовал странную грусть, словно потерял дорогого и близкого человека.

«Кто же тогда я?» - услышал он крики своих мыслей, глядя на бездыханное тело.

Губы ощутили соленый привкус слез; их не остановить, идут сами собой, помогая излить накопившуюся в теле грусть.

Швы и рубец раны на груди защипали сотнями иголок. Аватар умер, едва разбилось сердце, но почему же тогда удается жить без сердца эмобою?

Черные руки обнимают мертвецки бледную ладонь, ставшую уже ощутимо холодной. Эмобой хотел было убрать его челку, чтобы взглянуть на лицо, но не решился нарушить покой...

Тишину колеблет лишь мерное капание воды из ржавой трубы под потолком: кап… кап… кап… кап…

Эмобой сидел, обнимая белоснежную ладонь своими ужасными черными руками. Чувство времени размыло границы и затопило города с хрупкими домиками света, взамен подарив новые порции грусти. Прошел час, два, а может сутки, - эмобой, сидел, словно превратившись в статую из черного мрамора.

Но сухой писк у дальней стены и мысль о том, что железная дверь может вновь закрыться на засовы, напомнили о реальности и заставили действовать.

- Мне пора, - прошептал эмобой, слегка наклонившись к лицу.

А потом он едва ощутимо поцеловал аватара в губы и направился к выходу из комнаты.

Июня

09:51

«А она симпатична», - подумал Максим, придвинув кресло ближе к кровати со спящей девочкой. Его темно-серые волосы рисуют привычный бардак, словно специально созданный при помощи расчески, воды и лака.

Белая футболка с изображением Нельсона Манделлы, легкая черная куртка с капюшоном и синие потертые спереди джинсы – еще помнят дым дешевых сигарет таксиста, который, нарушая все правила, привез через весь город к больнице, точно на ковре-самолете.

Усталый от очередной бессонной ночи взгляд сегодня смог внимательней рассмотреть ту, кто вторглась в жизнь битмейкера столь «необычным способом».

Девочку, по словам медсестры, зовут Алина. Невысокая и хрупкая, зимой исполнилось восемнадцать, - совсем еще малышка. Густые угольно-черные волосы чуть ниже плеч, на лице нет косметики, но из-за этого сильнее впечатлила ее кожа: даже с налетом легкого июньского загара она кажется жемчужно-белой, словно девочка редко бывает под открытым небом, предпочитая проводить время в тени помещений.

Со дня его последнего визита прошло больше двух недель. Алину успели перевести в обычный блок, правда, в отдельную палату. И первое, что бросилось в глаза – на девочке нет гипса, отделалась без переломов. Подобное, конечно, случалось, - читал в газетах, - но крайне редко.

Максим остановил взгляд на трогательных закрытых глазках: спит сном младенца; должно быть в эти минуты ей снится нечто доброе, чистое, без тени. Может это даже любимая в детстве игрушка…

А он с той самой ночи перестал видеть сны. Хотя за две недели изменилось многое: тогда на мосту твердо решил забыть о произошедшем навсегда, и никогда больше не встречаться с этой девочкой-суицид. Забыть о боли, утопить в реке, сбежать навсегда без оглядки, - именно так хотел поступит… Но не смог.

И лучше не вспоминать, как прошли для него эти две недели. Почти не спал, с головой уходя в музыку, мало ел, забросил учебу – глядишь, вот-вот отчислят. А цветы романтики, которыми был усыпан мир его сердца, завяли и высохли.

Он больше не видел Сашу, и тело начало понемногу свыкаться с болью. Забыть никак, но можно забыться. Ведь главное лекарство - не оставаться в одиночестве, быть постоянно занятым, что-то делать, к чему-то стремиться и не смотреть за спину.

Эта милая девочка совсем не виновата в его бедах. Она сама стала жертвой любви, возможно также неразделенной. И тот подонок, что довел ее до подобного состояния, сейчас, наверное, греется где-нибудь на пляже местной Ривьеры…

Внезапно в кармане джинс нервно завибрировало. Максим дернулся достать сотовый, но опоздал, - заиграл трек Young Jeezy «Put On» с Kanye West, разорвав тишину в клочья.

Через секунду сотовый оказался в руках, взгляд успел разглядеть высветившееся на экране имя «Маста Майк», следом пальцы суматошно нажали на сброс вызова и музыка оборвалась.

Максим замер, даже перестал дышать. Сердце забилось, точно у пойманного за руку вора. Мелодия звонка прокричала на всю палату о чужом присутствии.

Но страх усилился троекратно, когда увидел, как Алина потревожено зашевелилась!

Сон стремительно разжимает объятья. Она просыпается! Что делать? Куда спрятаться? Они ведь совсем не знакомы! Он рассчитывал уйти прежде, чем девочка проснется.

Максим сжал сотовый так, что затрещал корпус, и уже хотел было броситься к выходу, но Алина, сладко вытянувшись, открыла глаза.

- Привет, - вымолвил он на автопилоте. В горле пересохло, как обычно бывало с ним, когда препод замечал шпаргалку на экзамене.

Они встретились взглядами. Поначалу Алина не понимала до конца реальность происходящего, будто ожидала обнаружить сидящего в кресле врача, только этот оказался слишком молод и одет по-уличному не форматно. А затем в ее глазах неожиданно вспыхнул ужас! Она словно увидела привидение!

Зависла пауза. Максим боится шелохнуться. Показалось, девочка даже перестала дышать, ее широко распахнутые глаза, не моргая, смотрят на него, а в них читается испуганное: ты кто?

И в то же время Максим с удивлением подметил их весенне-зеленый цвет, глаза создают необычный контраст с черными волосами и белой кожей, - девочка напоминает аниме-куклу из магазина.

- П-п-привет, - наконец, через силу выдавила из себя Алина.

Максим тут же успокаивающе выставил перед собой руки.

- Нет, нет, только не пугайся, мы ведь не знакомы! Я все объясню…

Но его порыв лишь усилил страх девочки. Дурак, сам виноват, надо было валить вовремя или хотя бы поставить сотовый на беззвучный режим!

- Мы не знакомы, - повторил Максим уже мягче и глубоко вздохнул, - но я видел тебя тогда… в ту дождливую ночь на крыше девятиэтажки.

При этих словах глаза девочки и вовсе сделались стеклянными, еще пара подобных фраз и она упадет в обморок.

Максим видит собственное отражение в ее расширенных зрачках. Она смотрит на него столь пристально, что битмейкер даже непроизвольно окинул взглядом свой внешний вид: белая футболка с Манделлой, уличная куртка, - ну да, прическа сегодня помятая, не выспался, но это бывает.

Прошла вечность, прежде чем Алина, взяв себя в руки, откинула одеяло и села на кровать.

- Ты видел меня… Но как? - Остатки сна вылетели, как птицы из гнезда. Этот парень, одетый в стиле «street» возник, как из воздуха. Даже на минуту заскреблось сомнение: а настоящий ли он? Может в кресле сейчас сидит всего лишь игра воображения или она вообще еще спит?

Максим виновато опустил взгляд.

- Да, я был там… После того, как… - он замолчал, заново переживая события памятной ночи. – В общем, когда я поднялся на крышу, то услышал чей-то плач. Шел сильный дождь, было темно, и сквозь мрак я увидел лишь едва заметный силуэт девочки в белой куртке…

- Ты был на крыше??? – голос Алины дрогнул, ладони стиснули в кулачки краешек одеяла.

- Я услышал твой плач, но ничего не сделал… Я просто ушел.

Алина испытала шок. Смысл слов незнакомца доходит вместе с ледяным душем реальности. Как это возможно? Он не мог быть там, она никого не видела!

- Прости меня, - вдруг произнес Максим надтреснуто.

- …За что?

- За то, что ушел… за то, что был эгоистом, за то, что не подошел к тебе и не увел с крыши, не пожалел… - тут Максима прорвало, слова вылетали стаями кричащих чаек, он с того самого дня чувствовал вину и был в ответе за все. Конечно, другой бы сказал - поступка плачущей девочки нельзя было предвидеть, но ничто не могло убедить битмейкера в этом. – …Прости меня, если сможешь. Мне причинили боль, но я не имел права думать только о себе.

- Тебе причинили боль? – шок Алины рождает вопрос за вопросом, этот парень с первых слов окунул с головой в море эмоций, настоящих, смешанных с воспоминаниями.

- Да, но это уже… в прошлом, - Максим едва нашел в себе силы выговорить нужные слова. Сердце тревожно застучало, еще не верит в то, что уже ничего не вернуть, еще надеется! «Ох, Саша, Сашенька моя…»

Алина по-детски убрала ладони в рукава пижамы, пряча непривычно короткие ногти, - от былой длины и желтых смайликов не осталось и следа, врачи состригли в первый же день.

Зеленые глаза не отпускают лица незнакомца, который внезапно сник от терзающей боли. Да, он старается держаться, но получается с трудом, - видимо рана на сердце еще кровоточит. И это ей знакомо до слез…

В груди захлопала крыльями бабочки жалость, готовая обнять и прижать к себе. И лишь тот факт, что она видит парня впервые, заставил остаться на месте и спрятать возникшую бурю эмоций.

- Ты ни в чем не виноват, - успокоила она сдержано, но голос все-таки дрогнул.

Максим отрицательно замотал головой.

- Сделанного не вернешь, но именно поэтому я здесь, - он сделал паузу, а потом вдруг вяло усмехнулся. – А знаешь, ведь мы в чем-то с тобой похожи.

Алина отвела взгляд в сторону окна: за стеклом лето, солнце, океаны цветов и тепла… Сейчас она жалеет о многом, но этот парень прав: «сделанного не вернешь». Надо жить дальше, надо как-то жить дальше…

- Может ты и прав.

Неожиданно с уст Максима слетел вопрос:

- Кто он? – и битмейкер запоздало прикусил язык.

Алина попала в ступор, даже не нашлась с ответом.

- Ох, прости, это не мое дело, - извинился Максим, ругая себя в мыслях за тупость.

Тут он решил поспешно сменить тему беседы, иначе депрессия разовьется у них обоих:

- Кстати, меня Максим зовут.

Улыбнувшись, дружественно протянул ладонь. Алина сначала впала в транс, словно он снова ляпнул не то, но потом нерешительно пожала в ответ.

- Алина.

- Я знаю, медсестра болтливая оказалась.

Алина вдруг просияла.

- Да, я уже это заметила. Но как она впустила тебя в палату?

- Пришлось соврать, что мы учимся вместе. Хотя я ей вроде как понравился, - от сказанных слов на лице битмейкера зарделся легкий румянец: еще не убил до конца в себе скромность.

Вдруг он спохватился и суетливо полез во внутренний карман куртки.

- Это вроде бы твое, - произнес Максим, протягивая слегка потрепанную черную тетрадь с красной бабочкой в нижнем углу.

При виде дневника Алина едва не вскрикнула. Ощущение похожее, как если бы ее застали голой!

- Не переживай, я не читал его, - поспешно уточнил Максим, и протянул тетрадь хозяйке.

- Честно-честно? – в словах Алина вспыхнула такая надежда, что Максиму вновь стало не по себе.

- Признаю, руки чесались сильно, но я не стал.

Она прижала тетрадку к груди, словно ребенок, у которого в любой момент могут отобрать любимую игрушку.

- Я думала, он мне больше не понадобится, - объяснила она, опустив взгляд. – Спасибо.

- Зато теперь, наверное, есть мысли на кучу новых страниц, - Максим рассмеялся. - Может и мне найдется местечко в твоем дневнике, ну хотя бы на пару строк.

Алина попробовала улыбнуться в ответ:

- Уже нашлось…

Внезапно их спотыкающаяся беседа оборвалась, как нить над костром, - распахнулась входная дверь и в палату вошла мама Алины.

Одетая в строгое и дорогое платье, с битком набитым пакетом из гипермаркета, она решительно направилась к столу у кровати.

- Привет мам, это Максим, - опережая вопросы, представила Алина и заметно покраснела - Мы вместе учимся. Вот пришел навестить и для всей группы узнать, как у меня дела.

- Здравствуйте, - учтиво кивнул Максим, стараясь даже не дышать.

Мама наградила незнакомца надменным прощупывающим взглядом, словно в нем она пыталась найти парня, который дочку до попытки самоубийства.

- Добрый день, - с сухой формальностью ответила она и принялась выкладывать на стол вкусности.

Чувствуя себя сейчас лишним, Максим торопливо засобирался.

- Ну ладно, мне пора бежать. Ты береги себя и скорее поправляйся, мы скучаем.

Алина просветлела в ответ, но не сказала, ни слова. Взгляд проводил спину уходящего нового знакомого, но когда тот распахнул дверь и уже перешагнул через порог, с ее губ вырвались вдогонку непроизвольные слова, заставившие смутиться до кончиков пальцев:

- …Ты придешь снова?

Максим кивнул, расплывшись в улыбке, и аккуратно прикрыл за собой дверь.

(продолжение следует…)

© Вин Рейн (Маланьин Евгений Анатольевич), 2010.

http://vkontakte.ru/vinrain

Дата добавления: 2015-10-02