Глава 2. – В такие минуты во мне загорается желание умереть,

– В такие минуты во мне загорается желание умереть,

но не навсегда…

По вечернему Берлину шел австриец. Он слышал цокот каблуков позади.

- Постойте. Я не поспеваю за вами! – кричала ему женщина-медик. – Постойте.

Австриец замер.

- Как ваше имя?

- Не важно! – вновь ответил он. – Вы замужняя фрау, я женатый герр. Обойдемся без имен. Верно, я вас увлек своим рассказом про бессознательное?

- О, да! – призналась женщина. – Я – Ева фон Шульц. Очень приятно.

- Взаимно, - кивнул он. – Я – врач-психиатр из Вены, который сейчас обеспокоен самыми скверными мыслями о несовершенстве своей теории.

- Куда вы идете?

- Я хочу выпить немного пива в одной из Kneippe и обдумать сегодняшнее шоу, - искренне ответил мужчина.

- Прошу не бросайте меня. Мой муж уже давно пьян или спит под морфием. Прошу… я могу составить компанию вашим рассуждениям. Тем более, мы будет отлично смотреться вместе.

Мужчина задумался. Через несколько недель ему вновь придется вернуться домой, где его ждут десятки психические нездоровых людей.

- Хорошо, - кивнул он и привычно провел руками по редкой бороде, которая скрывала его 40 лет. – Тогда я угощаю.

- Ох, нет! Вы гость из дружественной страны. Австрия и Германия еще не раз буду вместе. Я вообще не понимаю, почему это разные страны. Пожалуй, только война сможет объединить нас! – тараторила без умолку она, пока они шли по каменной мостовой в одну из пивнушек. – Но война никому не нужна. Общество, конечно не стабильно.

- И люди тоже! – прервал её гость. – На родине у меня десятки больных мужчин и женщин.

- Правда?

- Угу, - кивнул он. – Знаете, фрау Ева, я заметил один очень интересный факт. Чем больше у человека есть денег, тем сильнее его психические расстройства…

- Почему? – удивилась фон Шульц.

- Бедным есть к чему стремиться. Когда хочется есть, то мозгу некогда болеть. Богатые же, сытые и довольные фрау и герры, начинают беспокоиться о чем-то более метафизичном: о душе, гармонии, психике. Порой это приводит их к паранойе.

- Заболевания души не врожденны? – поразилась Ева.

- Увы, нет! Иначе бы их можно было пресекать еще до полового созревания. Кхм, половое созревание, это самый опасный для человеческой психики период… период максимализма, категоричности и неприязни всего, кроме своего «Я»… Вероятно, своего больного «Я».

- Ох, мой безымянный друг. Это всего лишь слова…

Она взяла его за руку.

- Постойте. Здесь есть отличное немецкое и ирландское пиво. Зачем идти дальше?

Австриец остановился, поправил очки и, кивнув головой, свернул налево. Заходя внутрь, фрау Ева спросила:

- Насколько я поняла, вы любите пиво?

- Да, в небольших дозах, - буркнул себе под нос мужчина и открыл дверь пивнушки.

- Ах, знаете… да, да. Я уверена, что вы знаете о том, что именно Мюнхен родина этого удивительного напитка?!

- Если, честно я не силен в истории пива, - улыбнулся он, осматривая просторное, но жутко накуренное помещение с кучей бегающих полупьяных людей.

- Это поправимо, - подмигнула фрау. – Знали бы вы про пивной бум в Баварии 1844 года. Oh, mein Gott! В то время Бавария уже была королевством и в ней правили Виттельсбахи. Столицей был Мюнхен, - начала она свой рассказ.

- Угу, - кивал австриец, которого мало интересовала история одной немецкой земли.

- Так много произошло спустя всего лишь чуть больше полувека, - продолжала она, присаживаясь на мягкий стул и подбирая длинное платье. – Так вот. Уважаемый безымянный Герр, только представьте, что в королевстве был обнародован указ, по которому рабочим и военным предлагался якобы один крайне «здоровый и благородный напиток» вместо крепких вин и шнапса, - на эти слова Ева слегка прищурила свой кокетливый женский взгляд.

- Пиво?! – улыбнулся мужчина. Он заметно заинтересовался рассказом про истории вполне привычного для всех пойла.

- Именно пиво! – захихикала фрау Шульц. – Вам интересно узнать результат?! Пива баварцы стали пить еще больше, чем вино, на которое, увы, взлетели цены в поднебесье. Сейчас бытует мнение, что нет пива вкуснее светлого «Хелля», которое выпускалось с небольшим содержанием хмеля, а потому…

- Не было горьким! – продолжил австриец и подозвал официанта.

- Что будете пить? – спросил он на местном наречии, которое сперва не мог разобрать врач-психоаналитик, а потому переспросил парня.

- А что предложите?

- Пиво из ячменя и пшеницы «Хефевайцен», белое пиво «Вайсбир» с добавлением солода.

- Да, да! – захлопала в ладоши Ева. – Именно «Вайсбир». Его еще зовут пьяным пивом. В нём и, правда, много солода. Хо-хо.

- Хорошо. Два пива, - кивнул гость столицы Германии.

Он закурил. Посмотрел на стрелки карманных часов, цокнул на поздний час и сказал:

- Что, что, а настоящее «пьяное пиво» варят на моей родине в Австрии. Это рождественский напиток «Samichlaus». Традиционно он содержит от 14 до 16 процентов алкоголя.

- О, да! Не женское пиво, - добавила фрау. – У меня бы и вовсе пошла кругом голова от одной только мысли, что австрийцы могут выпить несколько литров. Как жаль, что в Германии прошел осенний фестиваль пива, иначе бы я обязательно попробовала бы что-нибудь заграничное.

- Ха-ха! – посмеялся психоаналитик.

- Ха-ха! – посмеялась Ева фон Шульц.

Спустя сорок минут они осушили по 0,5 пива, и за их столиком стало неимоверно шумно. Типичная ситуация для немецкой Kneippenkultur, в которой допускается шумное фееричное празднование.

- И как вам это странное шоу «Мертвец»? – вдруг неожиданно спросила она.

- О, это фантастика. Действительно, удивительно. Мероприятие свершилось именно в тот момент, когда я полностью погряз в тупике умозаключений касательное подсознания людей, - грустно произнес врач.

- Вы так и не скажите своего имени? – обратилась фрау, взяв своего собеседника за руку и кокетливо посмотрев ему в глаза.

- Нет, нет! – ответил он и быстро одернул руку. – И вы, и я знаем, что сегодняшнее распитие пива – это просто общение о шоу некоего фон Штайна. Не более! Не теряйте чести.

- Ах, как вы правы! – вскрикнула она. – Что-то я совсем захмелела. Извольте. Я хочу еще пива. Еще пива, мисьё! – сказала она на французский манер. – Сегодня великолепный день!

Она закричала настолько громко, что официант за стойкой, чуть ли не уронил несколько стаканов.

Австриец нахмурил свои брови, так как ему явно не хотелось больше пить хмельной напиток и хотелось красного вина, но… «Но не оставлять же даму одну!» - подумалось ему.
- А на меня выступление Штайна, точнее начало его шоу произвело сущее потрясение. Где это можно увидеть, чтобы человек умер на определенное время. У меня умерла мать, затем отец, но никто из них не вернулся из мира мертвых. Это просто невозможно, - сказала она, сняв перчатку и закурив. – Теперь я с нетерпением жду четыре дня, чтобы увидеть, как он воскреснет. Ах, дивный Пауль фон Штайн.
- Вы не любите ждать? – спросил австриец.
- Я ненавижу ждать и презираю две вещи: одиночество и ожидание.

- Вам приходилось долго ждать? – пристально смотря в глаза фрау, спросил мужчина. – Может быть, поговорим об этом?

- Ой, нет, хотя… почему бы и нет, - сделав ироничную улыбку, ответила Ева. – Я долго ждала своего мужа. Он часто уходил от меня. Гулял направо и налево. Но не в этом суть. Я всегда кого-то жду. То знамения Божьего, то Святую ночь, то свой собственный рассудок.

Официант принес пива.

- На дворе холодный ноябрь. Только посмотрите, как тонок и нежен этот падающий снег, - сделала лирическое отступление Ева фон Шульц. – В такие минуты во мне загорается желание умереть, но не навсегда…

Мужчина внимательно слушал откровения души фрау, ритмично постукивая указательным пальцем по наполненной кружке пива, а она между тем продолжала:

- … не хочется мне умирать навсегда. Хочется на миг, на легкую короткую вечность. Ах, как я завидую Паулю. Это единственный человек, которому подчинилась смерть. Представляете, мой безымянный друг, как это прекрасно умереть на год и слышать каждый звук вокруг, а не просто гнить в гробу… как это удивительно и неповторимо.

- Да, можно узнать много нового о себе! – подметил австриец.

- Эх, вы! – махнула она своей изящной рукой. – Неужто все психотерапевты такие молчаливые циники?

- Мне просто нечего добавить, - отмахнулся от ответа он и сделал глоток горького напитка. – И часто у вас мысли о смерти?

- О, нет, нет! – взбодрилась она. – Что вы! Не хочется, чтобы вы запомнили меня, как какую-нибудь декадансовую кокетку 16 лет от роду, которая только и мечтает о мужчине, опиуме, вине и револьвере.

Австриец посмотрел ей в глаза:

- А вот как вы считаете: взрослеет ли человек? – спросил он.

- Мне кажется, наоборот. Да, именно! Чем старше мы становимся, тем больше верим в сказки и падаем в детство. Эх, я совсем запуталась. Хотела сказать совсем не то… Хи-хи. Мы просто начинаем верить в сказки по-другому. Мы знаем про принцесс, и принцев… знаем, что их нет, но ждем еще более яростно.

- Вот и мне так кажется, а еще то, что шоу «Мертвец» - это однозначный розыгрыш или подобие глубокого гипнотического сна Пауля фон Штайна. Не может человек умереть и возродиться. Либо нужно подобрать другие слова а-ля уснул и проснулся, либо смерти и вовсе нет…

- А что есть? – перебила его она.

- Долгий переход из одного состояния в другое. Кто-то блуждает тысячи лет и ждет перерождения, а кому-то достаточно четыре дня, чтобы вновь обрести свое тело! – договорил он и молча, оставив несколько марок за пиво, вышел из пивнушки, так и не попрощавшись с фрау Евой фон Шульц.

Несколько снежинок упали на его сухие губы. Они растаяли так и не успев появиться.

Дата добавления: 2015-10-02