Глава 16. Тру была окончательно выбита из колеи

Тру была окончательно выбита из колеи. И дело вовсе не в Харрисоне и его подружке. Кто она такая, чтоб читать ему мораль? Хочет пустить жизнь по ветру и встречаться с кем‑то вроде взбалмошной Валери Рен – что ж, дело его. А если выставит себя в дурном свете – будет расхлебывать сам. Тру читала его как открытую книгу. Список его приоритетов венчали секс и пиар: хороший, плохой – не важно, главное – чтобы был. К счастью, с Харрисоном покончено.

И вообще ей сейчас не до этого. Она сходила с ума, чувствуя, что свадьба на грани срыва. И все из‑за банкетных менеджеров. Ни один их них не удосужился найти для нее время в течение целого дня. «До свадьбы менее двух недель? Да вы, верно, шутите!» Очевидно, им нечего было сказать ей, кроме «нет».

Когда Тру подходила к машине, Харрисон встретил ее с шестью пакетами из магазина «Бен Сильвер».

– Что купил? – спросила она, не в силах скрыть свое расстройство.

– Гору одежды и туалетных принадлежностей. А еще подарки для шаферов Дабза, – ответил он, бросая пакеты на заднее сиденье.

– Да ладно! – Ее настроение моментально улучшилось.

Вмиг обойдя машину, Харрисон в очередной раз учтиво открыл ей дверь.

– Рад быть полезным.

Настроение Тру вновь упало. С чего это он так рьяно помогает ей выйти замуж за другого мужчину? Куда подевалось его чувство собственного достоинства?

Вот почему, нырнув на переднее сиденье, она старалась не встречаться с ним взглядом. Он, сам того не ведая, всколыхнул в ней сексуальное желание, хотя она надеялась, что он не догадывается об этом.

– Лучше бы ты позвонил мне, чтобы посоветоваться. Я бы сказала, стоит покупать или нет.

– Все пристойно, не волнуйся, – успокоил ее Харрисон, захлопнув дверь.

Тру огорчало, что он не заметил ее дурного настроения. Как только ему удается сохранять неотразимость и уверенность в себе даже в этой нелепой шляпе и дурацких очках?

Это огорчало ее столь же сильно, как и то, что она не смогла найти ни одной подходящей вещи в «Кружевных лоскутках». Из тысяч трусиков, лифчиков всевозможных цветов и фасонов, роскошного белья из хлопка она так ничего и не выбрала, и настроение окончательно упало. Придется заехать еще раз перед свадьбой, может, появится что‑нибудь подходящее.

– Итак, на чем же ты остановил свой выбор? Я имею в виду подарки для шаферов, – спросила она Харрисона, искусно объезжавшего пробки.

– Галстуки‑бабочки. – Швырнув шляпу за спину, он сменил темные очки на другие, куда более стильные. – Все в малюсеньких лягушатах.

– В лягушатах? – в недоумении воскликнула Тру.

Харрисон кивнул.

– Они будут хитом сезона.

В салоне воцарилось глухое молчание, а потом, маневрируя среди повозок, запряженных лошадьми, он добавил:

– Но на всякий пожарный я купил еще кое‑что, если Дабзу вдруг не понравится.

– И что же?

– Серебряные запонки. Девятьсот двадцать пятая проба.

Тру вздохнула с облегчением.

– Ну слава богу.

– С маленькими поросятами.

О господи!

– С поросятами?

– Именно. Шикарные запонки.

Она выглянула в окно. Рядом с ним почему‑то плохое настроение вмиг испарялось.

– Мы, разумеется, возместим тебе расходы. Ты сохранил чеки? А то вдруг Дабзу не понравится и он решит вернуть покупку в магазин?

– Зачем? – удивился Харрисон.

– Как бы тебе сказать… Не всем по вкусу свиньи и лягушки. – Тру еле сдерживала смех.

– Но его друзьям наверняка понравится, – убежденно проговорил Харрисон. – Абсолютно всем, включая геев. Вдруг кто‑то из шаферов Дабза нетрадиционной ориентации? Не встречал я на своем веку мужчин, пренебрегающих лягушками и свиньями.

– Понятно… Спасибо за помощь.

– Вообще это было забавно.

– Кто‑то тебя узнал?

Харрисон кивнул.

– Один из служащих еще у входа. Конспирация бессильна в битве с оголтелыми фанатами. Поди узнай, как работает их одержимый мозг. Сказал, мол, меня выдал подбородок.

Подбородок и впрямь был выдающийся, Тру не могла не согласиться с его фанатом.

– Надеюсь, на этом все и кончилось?

– Ну да, все с пониманием отнеслись к моему желанию укрыться под завесой тайны. У кого‑то из персонала была упаковка «Мун‑пай», парень дал мне маркер и попросил оставить автограф. Это все, что я мог для них сделать, учитывая, что они хотели подарить мне галстуки‑бабочки и запонки, которые никак нельзя назвать дешевкой.

Тру даже рот открыла от изумления.

– И сколько же они стоили?

– Давай прикинем. Шаферов пять – значит, суммарная стоимость галстуков восемьсот долларов. Запонки, в свою очередь, обошлись в три тысячи.

– Господи! – обескураженно пролепетала Тру. – Ты не должен пользоваться своим звездным статусом, чтобы получить бесплатно такие дорогие вещи. Разве на вручении «Грэмми» и других призов ты не купаешься в бесплатных презентах?

– Купаюсь. – Он включил поворотник.

– Я ценю, что ты сделал это для Дабза, но мы не можем принять вещи, полученные таким образом…

– Успокойся. Все записали на мою кредитку.

– А, ну слава богу. – Тру выдохнула полной грудью. – Однако… Дабз едва ли рассчитывал на столь значительные траты. Впрочем, смокинг за пять тысяч долларов он приобрел без всяких колебаний.

– Правда?

– Да. И тем не менее я думаю, нам стоит вернуть и эти галстуки, и запонки. Подыщем что‑нибудь еще.

– Я попросил их выписать чек только на половину суммы, для Дабза, на тот случай если он будет возражать.

– То есть вторую половину заплатишь ты?

– Но для меня это…

– Нет, так не пойдет, – перебила его Тру. – Это нехорошо.

Харрисон пожал плечами.

– Вернемся – обидим владельца. Крупный мужчина. На вид щеголеват, но как снимет пиджак, может смело идти в вышибалы прокуренных баров. Надо нам связываться с пижоном, который и Шварценеггера заткнет за пояс?

– А с чего бы ему обижаться?

– На их витрине висел плакат «Лиги чудес».[23]Я для начала выписал чек, а потом пошел в примерочную, чтобы примерить вещи, которые отобрал для себя. А когда подошел расплачиваться, хозяин пытался всучить мне подарки для шаферов в знак своей признательности. В «Лиге чудес» играет его сын. Пока я уговаривал его принять деньги, мы успели превратиться в закадычных друзей. Не могу же я теперь оскорбить новоявленного друга! Ко всему прочему, он наверняка был рад избавиться от поросят и лягушек. Они не пользовались большим спросом…

– Я же говорила! Кому нужны свиньи и лягушки?

– Ты хоть договорить мне дай! – воскликнул Харрисон недовольно, покосившись в ее сторону. – Их делали на заказ, оттого и спрос не впечатляет. Молодой человек, назвавшийся герцогом из Шотландии, заказал их для своих приятелей‑охотников.

– Не может быть!

– Может… Герцог допустил небольшую оплошность в расчетах, так что в Шотландию в итоге отправили лишь часть изготовленной партии. Излишки владелец приберег для Ченнинга Татума, актера и его верной свиты. Они намерены заглянуть в эти края на следующей неделе: поиграть в гольф на острове Киава. Но я же местный парень, так что запросто перебил их голливудский авторитет.

– Ничего себе. – Тру и впрямь удивилась. – А сколько ты пожертвовал «Лиге чудес»?

Харрисон окинул ее быстрым взглядом.

– Меньше знаешь – крепче спишь. Скажу одно: десятой части этой суммы хватило бы на пожизненный запас белья из «Кружевных лоскутков».

Тру явно испытала легкий шок.

– Не стоит называть Дабзу реальную стоимость этих подарков. Я, в конце концов, не для него старался, – Харрисон пристально посмотрел на Тру, – а для тебя.

Сердце ее переполняли отнюдь не праведные чувства, а тело изнемогало под натиском инстинктов и эмоций. К счастью, в этот момент зазвонил телефон. Риелтор хотела уточнить, в силе ли их договоренность: они собирались осмотреть три пляжных домика и решить, какой подойдет для бывших однокурсников Дабза, приглашенных на свадьбу.

– Встретимся там, но, к сожалению, у меня очень мало времени, – сказала риелторша. – Если не возражаете, я отдам вам ключи от второго и третьего домиков, и их вы осмотрите сами. Не беспокойтесь, хозяева не против. А потом можете завезти ключи мне в офис.

– Прекрасно.

Время близилось к ленчу, и Тру слегка проголодалась. Отложив мобильник, она взглянула на Харрисона: тот вел машину с таким видом, будто ничто в мире его не касалось.

– Ты голоден?

– Я всегда голоден.

Господи, как он это сказал… От звука его голоса у Тру перехватило дыхание. Но это ее вина, не его. Он такой, какой есть: потрясающе сексуальный, – а вот ей не следовало заострять на этом внимание.

– Тогда поехали смотреть первый дом. А потом пройдемся по пляжу до «Парусника», – предложила она. – Это всего несколько кварталов… Согласен?

– С моей шляпой я готов идти хоть на край света, – пробурчал Харрисон. – Жаль только, плавки не захватил.

В его глазах мелькнул лукавый огонек.

Ну почему же Господь наделил его таким количеством мужских качеств?

– Ты имеешь в виду свои любимые «Спидо»? Два треугольничка на веревочках? – Это вырвалось само собой, и Тру прикусила язык, поразившись собственной дерзости, а Харрисон залился раскатистым смехом.

Она отвернулась к окну: разве можно так веселиться без Дабза? И внезапно настроение снова упало.

– Если не уймешься, я выйду из машины.

– Какая неожиданная метаморфоза. Решила отчитать меня как первоклассника?

– Почему бы и нет? – Тру поджала губы, и ее бросило в нервную дрожь. Нехорошо. Глупо. Вдруг захотелось плакать. – Дом впереди, по левую руку. Ориентир – почтовый ящик в форме лодки.

«Сосредоточься на Дабзе. Подумай о свадьбе».

Пока они спускались к побережью, Харрисон не вымолвил ни слова. Съехав на песчаную обочину, он припарковался за другим автомобилем с надписью на заднем стекле «Островная недвижимость».

– Извини. Упоминать о плавках было глупостью.

Не глядя на него, Тру повела плечом.

– Я тоже хороша: наговорила пошлостей.

Звенящую тишину нарушал лишь тикающий звук мотора, потом промчалась мимо фура.

– Мы с тобой давние друзья, – мягко проговорил Харрисон. – Так что можем иногда и поддразнить друг друга. Не стоит так переживать, и зря ты считаешь это изменой Дабзу.

Набравшись храбрости, она наконец повернулась к нему лицом.

– С этим ничего не поделаешь, – именно так я и чувствую. Сижу в машине с другим мужчиной, и мы дискутируем на тему… футляра для огурчика.

Да уж, Тру и впрямь пошла вразнос.

– На какую тему? – Харрисон в изумлении вздернул брови.

– Ну… так еще называют плавки.

Что это с ней? Но ситуация была настолько забавной, что не засмеяться не получилось.

Они захохотали в унисон. Отсмеявшись, Харрисон принял серьезный вид и, смахнув прядку волос с ее порозовевшей щеки, повторил:

– Тебе не о чем беспокоиться. Мы говорим так, как могут разговаривать старые друзья: смешно, порой глупо – особенно если учесть, что свадьба не за горами. Такое важное событие – настоящая нервотрепка, и хорошо, что мы смеемся. Смех бодрит и придает сил – это куда лучше, чем приступ паники.

Тру, кивнув, шепнула:

– Спасибо за понимание.

Он провел большим пальцем по ее щеке.

– Я с тобой, Тру Мейбенк.

Так и было. Она не могла оторвать от него глаз, и где‑то в глубине души ее терзали сомнения: неужели именно так чувствуют себя старые друзья?

Вопрос остался без ответа, так как секундой позже Харрисон отстегнул ремень безопасности.

– Для гостевого домика весьма недурно. – Да, он опять возвращал ее к мыслям о свадьбе, как старый добрый друг. – Сколько гостей должны здесь остановиться?

Тру потихоньку совладала с расшалившимися нервами.

– Восемь человек. Трое приятелей Дабза приедут с женами, двое холостяки.

– Ясно. Что ж, пойдем посмотрим, что нам предлагают.

Он вышел из машины, а она не могла оторвать взгляд от его бедер, плотно обтянутых джинсами.

Ей‑богу, каждой клеточкой он источал соблазн. Что это – ниспосланный свыше тест? Тру сидела и ждала, когда он подойдет и откроет ей дверь, как будто эта привычка выработалась у них за долгие годы.

«Просто подумай, Тру Мейбенк, что ты делаешь…» Она чувствовала себя так, словно нырнула в воду головой вниз и не знает куда плыть. Ей нужен ориентир. «Плыви за пузырьками», – внушала она себе, когда он дернул ее за руку.

И она вернулась мыслями к Дабзу.

Дата добавления: 2015-10-02