В Волгограде представили макет нового стадиона для ЧМ-2018 4 страница

гЪим учягтнпвят. во Нгршптркпм ™-

боре в Константинополе в 38 Г"То-ду, ^и^щщцатяитт^'^^т^тов- христиан был на соборе в Эфесе в 431 году.

Иными словами, степи, которые киевские летописцы впоследствии назовут «Диким полем», никогда такими не были. Это была неотторжимая часть мировой и христианской цивилизации с очень древними православными церковными традициями.

Так, донские и терские казаки упорно утверждают, что крещены раньше Руси. В доказательство приводится легенда, где говорится, что прибывший по приказанию константинопольского государя Михаила в Крым создатель славянской письменности равноапостольный Кирилл увидел пленников, которых гнали на невольничий рынок. Это были люди неизвестного прежде Кириллу народа. Они рассказали, что шли из Хазарии в Азов (Тану) креститься в церкви Андрея Первозванного (которую он, по преданию, основал в этом городе), что они последние в своем народе, кто еще не крещен (остальные крещены с IV века), что были схвачены в пути хазарской стра-

жей и теперь будут проданы в рабство, так как в Хазарии идет истребление православных, и они бегут в Степь. Святой Кирилл выкупил пленников, крестил их, поэтому казаки традиционно считают своим Перво-крестителем именно его, утверждая, что произошло это в 862 году, то есть за 126 лет до крещения Руси в Киеве. В доказательство рассказывали об азовских казаках, которые были православными, и о том, что в День Святых Кирилла и Мефодия — 24 мая -казаки всегда шли в Азов на тор-

Казачья церковь

Св. Дмитрия

в станице

Петровской,

на Дону, построена

из расколотых

дубовых плах.

Середина

XVII века

жественное богослужение в древней церкви. На это время прерывались даже военные действия, и турки беспрепятственно пропускали их в Азов.

Последняя волна тюрок-поло? цев принесла в Степь древнейшую религию — тенгрианство, но чуть ли не половина из новопоселенцев были христианами-несторианами. Многочисленные находки, документальные сведения подтверждают, что у половцев существовали на равных две религии. Постепенно под влиянием местных христиан они сливались, и ко времени появления в Степи монголов почти все степняки были либо христианами, либо мусульманами. (Часть булгар приняла ислам в 922 году, так что

Деревянная церковь Архангела Михаила в станице Бузулукской. 1673 год

именно из Волжской Болгарии приходили к Владимиру Киевскому муллы, рассказывавшие об исламе.)

Удивительно, но и среди пришедших в Степь монголов было много христиан. Это были потомки племени монголов-кераитов, покоренных Чингисханом.

Церковь

в станице

Нижне-

кундрюченской

степной

и общерусской

архитектурных

традиций

соединение

Поэтому не случайно, что в Золотой Орде существовали целых две православные епархии -Подонская и Сарская (может быть, по самоназванию половцев — «сары»?), которые впоследствии влились в Русскую Право славную Церковь. Так что во все времена в Степи стояли православные храмы. Древнейшие из них, по описаниям, напоминали юрты, построенные из плах — половинок расколотых дубовых стволов, поставленных вертикально и покрытых соломенной, деревянной или даже войлочной кры шей. Традиция ставить стены церквей из дубовых плах (часто украшенных резьбой) сохранялась у казаков до XVIII века.

Казаки очень берегли свои церкви. При переселении «намеленные» древние дедовские храмы разбирались и переносились на новые места за тысячи верст. Так, запорожцы унесли церковь из Сечи и поставили ее сначала за Дунаем, а затем перенесли на Кубань. При этом даже гвозди для крепления крыши и креста перековывались из тех, что были в старых храмах.

План типичного казачьего храма на Дону. XVI-XVII века

С Днепра и Дона церкви несли в' Сибирь, где не было недостатка в строительном лесе. Дело не в материале, а в том, что, по казачьим понятиям, Родина там, где стоят родные церкви. Переселяясь, они несли Родину с собой.

Потому и стоит одна такая церковь, принесенная с Кубани, на Сахалине. Утверждают, что в первый раз она была поставлена в XIV веке не то на Днепре, не то на Тереке.

«Господь все видит и все знает!» И его нельзя обмануть... Все казаки Дона знают историю Новочеркасского войскового собора.

По преданию, уходя в поход на Наполеона, казаки поклялись на Евангелии выстроить новый каменный собор после победы, но после возвращения из Парижа пожадничали и поставили церковь деревянную.

Каков же был их ужас, когда только что освященная церковь сгорела от удара молнии.

Страх Божий и раскаяние казаков были так велики, что камен-

Войсковой каменный собор Воскресения Христова в Сгпарочеркасске. 1719 год

ный Новочеркасский собор в России — третий по величине после Храма Христа Спасителя и Исаа-киевского собора.

Казачий священник в домашней зимней одежде. XVII -XVIII века. Со старинного рисунка

не имело значе-

ЦЕРКОВНЫЕ ТРАДИЦИИ. МИРОВОЗЗРЕНИЕ

Самой страшной изменой считалась измена вере. Еще в двадцатых годах на Кубани можно было видеть, как старики в воскресный день ложились на землю у входа в церковь и вся станица через них перешагивала. Это были «охря-ны» — казаки, в турецком плену принявшие ислам. До конца своих дней они не могли входить в храм, но за покаяние казаки хоронили их на общем кладбище. Считалось, что и в Царствии Божьем они будут со своим народом.

Воля понималась и как свобода от мирских соблазнов, первый из которых — богатство и его сатанинское воплощение -деньги.

Разбогатевший казак в базарный день шел на ярмарку, сбрасывал свою пригнанную для боя, обязательно чистую одежду и покупал самое дорогое платье. Нарядившись, нанимал музыкантов, которые сопровождали его целый день, а казак «гулял», то есть ходил по ярмарке, угощал всех

вином и лакомствами, по купал детям игрушки старикам обновки. Наконец, истратив все деньги, выбрасывал оставшуюся мелочь «на драку» и са дился в своем роскошном платье в бочку с дегтем в знак презрения к земной красоте. Затем облачался в свою обычную одежду и уезжал в степь. Таких казаков не только никто не осуждал, но ими гордились и приводили в пример детям.

Казак считал себя защитником Веры Христовой, в широком смысле — защитником справедливости. При этом

Н

есмотря на полную веротерпимость казаков, несмотря на постулат «каждый волен держать свой закон», основу казачьей духовной жизни составляло Православие, и вне Православия никакое казачество существовать не могло. Именно ему оно обязано своим возникновением и тем, что выжило и сохранилось до наших дней.

Веками вырабатываемое народное казачье сознание опиралось в своих духовных поисках на православные каноны, тем же путем шли казачьи «законоучители» — всемирно признанные философы, такие как Григорий Сковорода.

По мнению казака, главная ценность, кото- _{Наперстные (на} рую он получает от Бога _грудные) право- вместе с жизнью, — воля, славные кресты. Но воля понималась не Серебряный

как свобода от законов, а «азовский», наи^,, денныи на погио-

как свобода выбора. _{шем в} «азовском

ния, где происходит сражение и кого казак защищает.

Уделом справедливости считалась Родина, но не географическая, хотя границы ее должны

Добровольно избрав осадном сидении» свой путь, да еще присяг- казаке, и медный нув, казак никогда с это- ^стаР°°брядческии го пути не сворачивал и присяге не изменял ему.

Православное венчание. В храме мужчины и женщины стоят отдельно — на своей половине церкви

быть неприкосновенны, а духовная — оплот Православия. Эту Родину казак защищал в любой точке мира.

Свою жизнь казак понимал как служение Богу (в нем видел основу всей жизни, справедливости и любви) оружием, воинским мастерством. Служение же от разрешение в войсковом соборе. Младенца готовятся принять крестные — его духовные родители, ответственность которых за воспитание ребенка бывала иногда выше родительской

Казачья ладанка

с «землей родного

пепелища»

и веточкой полыни

-^^щш^.

Исповедь на фронте в походной церкви. Казакам разрешалось находиться в храме при оружии

боты отличалось тем, что служат на пределе возможного, получая за это жалованье,"то есть сколько дадут, в основном «для исправности», чтобы казак мог поддерживать свою боеготовность. Идея воинского служения в церкви воплощалась в том, что у казаков было принято входить в храм с холодным оружием и во время чтения Евангелия чуть обнажать клинок или класть руку на рукоять сабли, «чтобы сталь слушала».

Совершенно неисследованной областью являются существовавшие у казаков воинские братства, каждое из которых, по сути, представляло собою рыцарский орден. Вступая в него, казак давал обет безбрачия, нестяжания, целомудрия и самопожертвования.

Такими орденами были Запорожская Сечь и казачьи городки на Дону, Тереке и Яике. Больше того, только их-то мы, наверное, и знаем: сведения о том, как жила «невоистая» Степь, скудны.

Состарившись (а служили до XVIII века казаки бессрочно, «покуда в силах»), казак достойным завершением жизни считал монашество, но и в монахи шел пока зачьи. Все имущество он делил между товарищами, делал большой вклад в церковь и в воскресный день с двумя штофами вина в руках, танцуя вприсядку, шел через майдан в храм или монастырь, где принимал постриг.

Понятие «перейти майдан» означало прожить земную жизнь. Еще совсем недавно казаки-старики по выходе «вчистую» хоть и жили дома, но вели полумонашеский образ жизни, отдавая

Причащение казаков

в Пасхальную ночь па фронте

остаток жизни станичному обществу и молитве. Настранствовавшись в молодости, теперь станицу они не покидали никогда, целыми днями просиживая на «скамье стариков» у церковной ограды, являясь как бы стражами и совестью станицы.

Говорят, старики не ушли из затапливаемых Цимлянским водохранилищем станиц и хуторов, а, привязавшись кушаками к скамьям, ушли под воду...

«Казака можно убить — но нельзя переделать!»

Основная масса казачества веровала Богу, не мудрствуя лукаво, соблюдая все церковные установления. Разумеется, в каждом казачьем полку были свой священник и своя походная церковь, которую берегли, как знамя.

Надгробные кресты черноморских старшин. Посередине могила Антона Головатого

Кстати, знамена и иные реликвии сохранялись в храмах. Храмы — от главного вой-

скового до часовни в затерянном среди степей хуторе — были органичной частью повседневной казачьей жизни. Церковь никогда не стояла вне интересов станичного или хуторского обтцества, что и отражалось в характерных для казачества обычаях. Так, после объявления о войне двери всех казачьих храмов не затворялись. В них непрерывно читались молитвы, причем по ночам молитвы читались стариками и «старцами» — особым родом нищенствующих, ведших полумонашеский образ жизни при церквях, инвалидами-казаками.

Особо отмечалось, что после возвращения с войны казаки обязательно делали «вклады» — на колокола, церковную утварь, дорогие оклады на иконы и священные книги, строили новые соборы и церкви.

Вера в то, что Господь всегда рядом, постоянно оберегает и хранит воина, никогда не оставляла казаков.

И твердая вера в то, что убитый за правое дело, за слабых и обиженных, за Веру Христову казак сразу идет в рай, что «смерть за други своя» освобождает его от всех грехов, делала его бесстрашным в любом бою.

казачий фольклор и театр

.

Казак-гу дошник, играющий на рожке

Казачья

трехструнная

скрипка

Степан Тимофеевич Разин «на Дон привез князь Андрея (Черкасского), который был в Астрахани, и крестил его в православную веру, и ныне он, князь Андрей, в Войску учитца грамоте». Это тот самый Разин, и это будущий сподвижник Петра I князь Чекасский, а год это 1671-й. Стало быть, в те времена было у кого на Дону грамоте учиться. Не случайно именно в казачьих землях находят самые ранние старопечатные и рукописные учебники, сохраняемые бережно, посколь ку казаки грамотность очень ценили.

Но одной грамотностью культура не измеряется. Она включает все то, что видел, слышал и чему научился человек прежде всего дома, а йотом в дальних походах. Первым и бесценным кладом, который получает каждый человек от своих предков, является, конечно, родной язык, родная речь. Великое множество прибауток, побасенок слышал каждый казачонок еще в колыбели, еще не научившись говорить. Так привыкал он к музыке и ритму родного языка. А уж когда вставал на ножки и начинал ходить по куреню и по двору, то окунался в безбрежный океан фольклора. Пословицы, поговорки так и сыпались из уст каждого взрослого. Казаки — известные острословы, и именно слово — тот «груз, который в пути не тянет и плеч не набивает, а душу согрева-

ет, а то и спасает», как говорит казачье присловье.

Но вот приходило время, и жизнь ребенка заполняли сказки.

Смешные и страш ные, веселые и серьез-., ные: сказки про жи вотных, которые со храняет народная па мять с первобытных времен, волшебные, сильно напоминающие сказки тысячи и одной ночи, — казачьи сказ ки похожи на сказки соседних народов. А поскольку рассказыва ются они по-русски, то и являются частью русского

фольклора, русской речевой культуры, хотя есть в них свои особенности. Первая: сказки-диалоги — анекдоты.

«— Односум, что это тебе рожу так разнесло?

Да вчера был на рыбалке — оса на губу села...

И ужалила?

Слава Богу, не успела! Брат ее веслом убил!»

Вторая особенность — сказки-бы-лички. Рассказывает их «очевидец», или, как говорили казаки, «самовидец», то есть как бы участник событий. Посвящены былички, как правило, действи тельно существовавшим героям и имевшим место событиям, но строятся они по всем правилам сказочного повествования. И, скажем, любимый герой казачьих сказок Матвей Иванович Платов весьма отдаленно напоминает реального атамана. Чем дальше отстоят времена и события от наших дней, тем сказочнее персонаж. Степан Тимофеевич Разин на волшебном платке плавает, как на плоту, раскинув полы кафтана, летает по воздуху, умеет становиться невидимым и превращаться в зверей и птиц. В быличке легко рассмотреть подлинные события, причем иногда в таких достоверных исторических подробностях, которые, скорее, напоминают точный документ, но все же это жанр сказки. И замечательны они тем, что в них любимый герой всегда

такой, каким хотел его видеть народ, всегда ярче, и в добром и в дурном, чем бывает человек в жизни.

Кроме быличек, посвященных знаменитым людям, в фольклоре казаков очень много апокрифов, то есть сказок на библейские сюжеты, где главными действующими лицами являются православные святые. Причем действуют они обязательно в реальном мире, помогая людям. Так, в сказке о том, как казаки строили дорогу к Тихому океану, святой Николай варит уставшим казакам кашу, а Богородица отгоняет от спящих в тайге казаков тучи комаров и гнуса.

Третья особенность — жизнь древних произведений в современном мире. В первую очередь это относится к былинам, которые даже на Севере сохранились только в памяти редких сказителей. Казаки же поют былины в застолицах, и не подозревая, что это былины, потому что поют их, как песни, как правило, хором. Так, редкая стариковская беседа в верхнедонских станицах обходится без того, чтобы кто-нибудь, огладив седую бороду, не затянул: «Вот ходил-гулял Добры-нюшка...» — и сотрапезники дружно не подтянули: «Ой да он по Святым горам...»

Фольклорные экспедиции прошлого и начала нынешнего ве ка сохранили для пас еще одно бесценное сокровище. Записывая «со слуха» речь малограмотных станичников, они невольно фик

Иллюстрация к казачьей быличке-сказке о реальном историческом герое «Платов в темнице»

Иллюстрация к сказке бахмутских казаков «Казак и ведьмака»

сировали тот язык, на котором говорили казаки столетия назад. Этому местному диалекту поража лись и фольклористы недавнего времени.

Так, бравый нижнедонской казак в 1910 году говорил: «Усиво покарбовали. Она тибе кастричить будить. Рахуба б иво взила. Анчи-бал. Ни хади по мастах — тольки сто гюбанила. У ниво грызь. Не дратуй ба иво», что означало: «Нарезали рыбы для засолки. Она тебя ругать будет. Болезнь бы тебя взяла! Черт! Не ходи по

Иллюстрация к оренбургской сказке «Казак и тигр»

полу — только помыла. У него грыжа. Не дразни его». Так говорили на Дону во времена Степана Разина. А как известно, диалекты и акцент - это тени языков, существовавших в народе прежде.

Сотая, тысячная доля той культуры, что окружала казаков в станицах и в осколках дошла до нас, — потрясает. Каждый казак знал несколько тысяч песен. При-

чем, следуя степной традиции, исторические казачьи песни повествовали обо всех стычках, сражениях и иных, даже не очень крупных, событиях казачьей жизни с точным указанием времени и места. Только казачья песня может начинаться словами: «В 1791 роки пришел приказ вид нашей царицы с Петербурга города». По песням учили казачата историю. И, надо сказать, знали ее очень точно. Не случайно, когда историк Сухо руков спросил М. Ю. Лермонтова, чему верить — чиновным грамотам или казачьим песням, поэт, прекрасно знавший казаков, не сомневаясь, ответил: «Казачьим песням! Они не врут!»

Песенный океан окружал казаков с детства до могилы: с песней рождались, с песней шли воевать, в песнях оставались, ложась в могилу. Песнями мерили расстояния, по песням учились воинской науке. Только в свадебном обряде кубанцев было не меньше тысячи песен. Причем их знали и пели все.

Пение подразумевает еще одну культуру — музыкальную. И петь учили. Учили прежде всего в церкви, учили петь дома, учили петь старики. Умение «играть нес ни» было таким общепринятым, что, если про человека говорили, что у него нет слуха, казаки думали, что он глухой. В станичных школах обязательным предметом было обучение пению и игре на музыкальных инструментах. Фактически, музыкантами были все. Было и еще одно удивительное явление казачьего фольклора — народная драма. Кроме общероссийских святочных игр в станицах существовал настоящий театр, где игрались народные пьесы, дошед шие до нас: «Ермак», «Степан Разин», «Александрове действо» (о Македонском). Историки бережно

Таким в народном представлении, запечатленном в сказке, был любимейший герой казаков генерал Яков Петрович Бакланов со своим легендарным 17-м донским казачьим полком во время Кавказской войны

сохраняют тетради с текстами конца XVIII века. Они передана лись из поколения в поколение, сохраняя традицию национального театра. Вероятно, возник он в бурсах и академиях, где обуча лись будущие священники и чиновники. По своему устройству и по духу, царившему в них, они сильно напоминали средневековые европейские университеты. Оттуда расходились по всем казачьим землям, в Россию и в Польшу, бурсаки-студиозы с кобзами и бандурами, с псалтирями, букварями и арифметиками в тощих котомках, готовые обучать грамоте и счету, музыке и стихосложению всех желающих. Они же расписывали станичные церкви и писали образа. Но на каждой ярмарке, у каждого речного перевоза собирали людей кобзари и рылейщики, бандуристы и гусляры, иные из которых могли петь и по-гречески, и по-«сирийски». Тут же бывалые люди рассказывали о дальних странах... А рассказать было что.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

Кобзарь-запорожец, играющий на семиструнной кобзе

К

роме школьного обучения было еще обучение «навычное», то есть такое, которому учатся в работе, в походе, на службе. Так, не имевший школьного образования генерал Бакланов не мог считаться человеком необразованным. Отец забрал его в первый поход пятилетним. Домой из Бессарабии и Крыма он вернулся через семь лет, владея всей воин ской наукой казака, а кроме того, начальными знаниями по медицине (стоял с полком в конвое на холере), разговорными молдавским и турецким языками.

Казаки знали географию не по книгам. Так, только в XVIII веке казачьи полки служили и воевали в Австрии, Азербайджане, Белоруссии, Болгарии, Грузии, Иране, Великобритании, Германии, Франции, Турции, Дании, Италии, Польше, Литве, Голландии, Швеции, Швейцарии, гарни зонами на Кавказе и во всей Прибалтике.

Казаки кавказских и поселенных войск, как правило, знали по три-четыре местных разговорных языка. Офицеры — до шести-се-ми. Причем языкам обучали с детства, так как многие семьи были двуязычны — до середины XIX века почти все женщины говорили по-татарски. Этой способностью к языкам отличаются все пригра-

ничные народы, но казакам знание языков иногда спасало жизнь, потому и приравнивалось к воинскому мастерству.

Не случайно при Новочеркасской гимназии существовало Восточное отделение, которое готовило переводчиков, многие выпускники этой гимназии пополнили блистательный русский дипломатический корпус, были незаменимыми сотрудниками русских экспедиций на Восток.

Походы, военные и торговые,, постоянная жизнь в дальних странах необычайно расширяли кругозор казаков. Образование и образованные люди очень ценились, поэтому постоянным требованием казачества к правительству было требование строительства школ и гимназий, равные с остальным населением империи возможности получения гражданского высшего образования. Оттого и не удивительно, что казаки Гундоровской станицы в самый разгар гражданской войны строят гимназию, а умершего донского писателя Кумова хоронят как национального героя, с высшими почестями, чего не удостаивался не один писатель в мире.

Дискриминационные законы но отношению к казачеству, когда им запрещалось все, кроме военной службы и хлебопашества, были окончательно отменены только в 1874 году, хотя и после этого казаки чувствовали себя людьми второсортными, к которым относились скорее снисходительно, чем как к равным. Скажем, вроде бы ласковое обращение «казачки» вы-

Иллюстрация к сказке «Золотое царство»

Сковорода Григорий Савич (1722 1794) — малороссийский казак, выдающийся философ, поэт, педагог. Вел жизнь странствующего нищего мыслителя. Его произведения распространялись в рукописях, заучивались казаками на память. Осмыслил народную казачью философию, видел смысл жизни в подвиге самопознания и служения ближним. Превыше всего, как Божественный дар, равный дару жизни, ставил личную и духовную свободу. На своей могиле просил написать эпитафию: «Мир ловил меня, но не поймал!»

Рессовский,

зывало у казаков раздражение, потому что «казачками» звали дворовых слуг, наряженных в казачье платье. Были и другие причины, заставлявв:ие казаков держаться в империи особняком. И тем не менее, как только казаки получили равные с другими подданными им перии возможности, они проявили себя во всех сферах деятельности. Мир знает таких ученых, как фи лософ Лосев, геологи отец и сын Мушкетовы, биологи Тимофеев-Ермольева, за 15 лет до американского ученого Флеминга открывшая целебные свойства плесени, лежащей в основе пеницил-л и н а. Хорошо известны такие как Пашутины, Греков, художники Суриков, Ду-бовской, Крылов, артисты Ершов, Варламов, «отец советской танковой стали» Пав-

лов, государственные деятели, например, сенатор Золотарев, торговые казаки Парамоновы... В об-щероссийскую культуру и науку шли целыми кланами. Так, потомки Ивана Кузьмича Краснова -пять поколений генерал-лейтенантов — дали России не только воинов. Иван Николаевич Краснов — выдающийся военный журналист, его сын Николай Иванович — основоположник русской статистики и тоже журналист и писатель. Правнук Ивана Кузьмича Платон — «железнодорожный генерал», один из первых специалистов в области железнодорожных тарифов, его работы так ценны,

[

Железное Иосаф Игнатьевич (1824 1863) — уральский казак, первый уральский писатель, этнограф, фольклорист, просветитель. Отстаивал интересы уральского казачества, не давал грабить казачьи земли как купцам и чиновникам, так и казахским баям. В результате интриги был направлен как представитель военной администрации в дальние степи, где его ждала неминуемая смерть. Чтобы привлечь внимание к несправедливостям, творящимся на Урале, покончил с собой.

Дети Иосифа Игнатьевича продолжили его работу, став фольклористами и композиторами. Внучка —- известная актриса немого кино.

что достижениями его исследований железнодорожники России и всего мира пользуются и в наши дни. Но, кроме того, он был выдающимся переводчиком с классических языков, театроведом и журналистом, чьи работы до сих пор изучают на филологических факультетах университетов, не подозревая, что литератор Платон Краснов и тайный советник, «железнодорожный генерал», умерший в 1920 году от голода, — один и тот же человек. Второй прав-

нук — Андрей - основатель школы русского туризма, основатель Батумского ботанического сада. Это он привез и районировал в Краснодарском крае «русский чай».

И наконец, Петр Николаевич, которого мы знаем как атамана, был выдающимся писателем и даже... музыкантом.

Есаул Ханжонков деньги, полученные как выходное пособие при увольнении со службы, вложил в совершенно новое по тем временам дело — синематограф. С него начинается русское кино.

Список казаков — выдающихся деятелей науки и культуры — насчитывает тысячи имен.

Народ, переживший свои эпические воинственные годы, мучительно вошедший в Российскую империю, ставший неотъемлемой и, может быть, самой яркой час тью русского народа, стремительно вливался в мировую и русскую науку и культуру, с величайшим облегчением сбрасывая вековой кровавый груз военного сословия...

Во всех войсках, как грибы после дождя, появляются школы, больницы, гимназии, библиотеки, театры. В каждой большой станице начинают издавать собственные газеты.

Привычные к дисциплине, сохранившие демократические принципы самоуправления, казачьи государственные и общественные организации толково и грамотно управляют всеми делами в хуторах и станицах. Создается и внедряется система социального обеспечения — такая, какую в мире разработают лишь в конце XX века. Казаки создают самоуправляемые рыбацкие артели-кооперативы, повсюду возникают «Общества взаимного кредита», которые, как выясняется, обогнали развитие экономики на целое столетие и вновь возрождаются сегодня. И наконец, на Дону, на Кубани, в Оренбургском войске создаются сельскохозяйственные товарищества — экономии, прообраз коммун и колхозов, то, что превратят в кошмар, придя к власти, большевики, на долгие годы узаконив возвращение к крепостному праву.

Казаки в складчину покупают самую современную технику, совместно проводят оросительные и мелиоративные работы, а в безлесных местах — лесопосадки.

Крюков Федор Дмитриевич (1870 1920) — донской казак, выдающийся писатель и журналист, политический деятель. Блистательно закончил Усть-Медведицкую гимназию и Филологический институт в Санкт-Петербурге. Служил преподавателем, затем был избран от казаков депутатом Государственной Думы. За близость к социалистам был арестован. После освобождения работал в журнале «Русское богатство», много публиковался. В первую мировую — военный корреспондент, затем, с 1918 года, секретарь Круга Войска Донского, войсковой старшина. Умер при отступлении Донской армии под Екатеринодаром. Рукопись романа, над которым он работал с 1911 года, считается утраченной.

Дата добавления: 2015-10-02