Система мест заключения в СССР. 1929–1960 3 страница

Численность военнопленных в 1946–1953 гг. (тыс.)¹⁷⁹

Дата:	01.46	02.47	01.48	01.49	01.50	01.53
Численность:	2400–2700

В результате, например, в ИТЛ центрального подчинения с начала 1946 г. до конца 1947 г. число военнопленных упало более чем вдвое, а доля заключенных от общего числа работников увеличилась с 47% до 71% ²⁰³; в течение 1948–1949 гг. на обслуживание заключенными вновь был переведен ГУШОСДОР, для чего было организовано десять ИТЛ (восемь из них — вместо лагерей ГУПВИ ²⁰⁴).
До начала 1948 г. людские ресурсы страны явно не лимитировали рост численности заключенных и темпы восстановления лагерного производства. Это следует хотя бы из того факта, что параллельно увеличивалась численность и в ИТЛ центрального подчинения, и в местах заключения УИТЛК–ОИТК (рис. 2), то есть не возникала необходимость концентрировать заключенных на более важных объектах, подведомственных, как правило, управлениям лагерей центрального подчинения.
Места заключения наполнялись в основном отнюдь не теми, кого хотя бы с натяжкой принято относить к «политическим». В течение 1945–1946 гг. вообще никаких специальных акций, затрагивавших основную часть территории и населения страны, не предпринималось, а общее число заключенных в лагерях и колониях тем не менее выросло примерно с 1 000 000 (на 1 октября 1945 г.) почти до 1 700 000 на начало 1947 г. После того как рост числа заключенных замедлился (за следующие полгода увеличение примерно на 150 000 человек), никаких новых «шпионов», «диверсантов» или «троцкистов-зиновьевцев-бухаринцев» массово создавать не стали ²⁰⁵. В условиях нищеты населения и послевоенного тотального дефицита потребительских товаров 4 июня 1947 г. был принят указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества» ²⁰⁶. Минимальное наказание, предусмотренное этим указом, — пять лет заключения в лагеря. Значение этого указа для наполнения мест заключения становится очевидно из сопоставления следующих данных о численности заключенных в лагерях и колониях: на момент принятия указа — около 1 800 000; максимальная (весна—лето 1950 г.) — около 2 600 000; на 1 января 1953 г. — около 2 500 000, из них половина — осужденные по указу от 4 июня 1947 г. (преимущественно за мелкие хищения) ²⁰⁷.
Безусловно, существовали и политические факторы, стимулировавшие рост численности заключенных во второй половине 1940-х гг. Очевидным примером может служить деятельность органов советского государства на присоединенных в 1939–1945 гг. территориях, направленная на нивелирование социально-экономических условий, приведение их к общесоюзному стандарту и на борьбу с националистическими организациями (ОУН и др.).
Одновременно сохранение прежних государственных приоритетов, их глобализация подталкивали к реанимации старых и разворачиванию новых крупных инвестиционных проектов военно-стратегического назначания, что не могло не привести рано или поздно к росту лагерно-производственного комплекса. Еще в конце 1945 г. в системе ГУЛЖДС создается организационная основа для продолжения строительства БАМа, а уже в 1946 г. работы шли и на его восточном, и на западном участках (пока использовали главным образом японских военнопленных). Весной 1947 г. силами заключенных было начато новое строительство — железная дорога к Обской губе ²⁰⁸. Естественным образом к подключению МВД привело форсирование «атомного проекта», для чего осенью 1946 г. ГУЛПС был перепрофилирован и объявлен «специальной организацией для строительства предприятий и учреждений Первого главного управления СМ СССР» ²⁰⁹. Тогда же МВД монополизирует золотодобычу: вновь созданному главку (Специальному главному управлению МВД) передавались все золотодобывающие предприятия из Министерства цветной металлургии ²¹⁰. Лагеря для их обслуживания были организованы преимущественно в 1947 г. В течение 1947–1948 гг. эти акции все заметнее сказывались на росте и числа ИТЛ, и численности находящихся в них заключенных. При этом следует иметь в виду, что отраслевая структура лагерного комплекса в 1946–1948 гг. все еще оставалась беднее, чем перед войной. Основными были лесозаготовки, железнодорожное строительство, горно-металлургическая промышленность, добыча золота и олова, сельское хозяйство, промышленное строительство. Объемы гидростроительства, несмотря на образование в конце 1947 г. профильного главка ²¹¹, оставались незначительными до конца 1949 г. (вплоть до полного разворота работ на Волго-Донском канале). Строительство автодорог, как уже отмечалось, велось преимущественно силами военнопленных. Помимо системы ГУЛПСа вновь организуемые ИТЛ были заняты в основном реализацией еще довоенных проектов или работами, не требующими больших инвестиций (лесозаготовками, восстановлением и обслуживанием угольных шахт и т.п.).
С окончанием же «восстановительного периода», провозглашенным в 1949 г., быстро разворачиваются работы на все новых и новых объектах, требовавших огромных инвестиций. Уже в 1949–1950 гг. силами заключенных начались широкомасштабные работы по прокладке Волго-Донского канала и строительству Цимлянского гидроузла, возведению Куйбышевской ГЭС, строительству крупнейших нефтехимических комбинатов в Башкирии и в Иркутской области и т.д. С конца 1949 г., как уже говорилось, на обслуживание заключенными был переведен ГУШОСДОР; по аналогии с Дальстроем для разработки месторождений цветных и редких металлов на юге Красноярского края организован Енисейстрой МВД СССР. В результате этой экспансии в 1949 г. в системе МВД СССР было произведено более 10% валовой промышленной продукции страны ²¹².
Процесс шел по нарастающей. В 1951–1952 гг. в железнодорожном строительстве, не прекращая работ на уже сооружаемых объектах, была развернута сеть новых железнодорожно-строительных ИТЛ на Кольском полуострове, в Архангельской области, на Дальнем Востоке (в частности, для строительства тоннеля под Татарским проливом), гидростроительных лагерей (Волго-Балтийский водный путь, комплекс гидротехнических сооружений в Средней Азии), создана группа ИТЛ в Московской области и т.д. В МВД появились новые для министерства отрасли промышленности — асбестовая и слюдяная. Большая часть этих начинаний имела военно-стратегическую направленность (например, железнодорожные строительства на севере европейской части страны, тоннель под Татарским проливом, многие работы в Московской области) ²¹³.
В результате только за 1949 г. число лагерей и лагерных отделений центрального подчинения увеличилось с 79 до 90, а к началу 1953 г. — до 166. Еще пять ИТЛ подчинялись территориальным управлениям. В непосредственном ведении ГУЛАГа находились 82 УИТЛК–ОИТК. На начало 1953 г. в непосредственном подчинении МВД находилось 16 производственных главков и управлений (включая ГУЛАГ), имевших в своем распоряжении лагеря. Кроме того, один лагерь находился в подчинении Хозяйственного управления МВД; 4-й спецотдел МВД ведал спецтюрьмами («шарашками»), в которых заключенные вели конструкторские разработки; еще десять управлений и отделов министерства, не имевших в подчинении мест заключения, либо сами выполняли производственные задания (как Отдельный дорожно-строительный корпус МВД), либо осуществляли координирующие, надзорные или вспомогательные функции по отношению к производственным главкам и управлениям МВД (например, Геологическое управление МВД, Гидропроект МВД, 6-й спецотдел МВД) ²¹⁴.
В последние годы правления Сталина МВД превратилось в универсальную «палочку-выручалочку»: при появлении новой задачи или обострении положения на уже действующем производстве стандартом стала передача ему соответствующих работ. При постановке задач на высшем государственном уровне игнорировалась не только их экономическая целесообразность (о чем свидетельствует текст принятого сразу после смерти Сталина правительственного постановления о прекращении работ на большинстве начатых в эти годы объектов, а также обычная для МВД практика приступать к работам даже на крупных стройках, не имея ни технического проекта, ни экономического обоснования ²¹⁵), но нередко и сама возможность их выполнения в отведенные сроки при имевшихся ресурсах ²¹⁶. Ставка делалась, как и ранее, на мобилизационные возможности МВД. В пользу этого свидетельствует тот факт, что, поскольку ИТЛ было уже слишком много (организация еще одного ИТЛ не могла автоматически привлечь внимание высшего руководства министерства, а следовательно, нельзя было рассчитывать на использование потенциала всего МВД или хотя бы его заметной части, если возникли бы трудности при выполнении производственных заданий), для решения задач, признанных особо значимыми, вместо ИТЛ начали создавать производственные главки или управления в прямом подчинении МВД. Неважно, что подчас эти структуры были карликовыми, имевшими в ведении один малочисленный ИТЛ, — главное (в сложившейся полностью централизованной системе) было обеспечить создаваемой структуре такой иерархический уровень, который позволил бы ее руководителям обращаться напрямую к высшему руководству МВД.
Так, в 1950 г. во исполнение Постановления СМ СССР 1405–514с от 28 апреля 1950 г. «О неотложных мерах по оказанию помощи слюдяной промышленности» Управление слюдяной промышленности СГУ МВД было реорганизовано в Главное управление по добыче и переработке слюды МВД, в его составе создан ИТЛ ²¹⁷. Через месяц ситуация во многом повторяется: для удовлетворения потребности в асбесте на базе выделенного из Министерства строительных материалов главка организуют Главное управление лагерей асбестовой промышленности МВД и ИТЛ в его составе ²¹⁸. Для быстрейшего освоения нового, только что открытого нефтеносного региона, включавшего Башкирию и Татарию, и для ускорения строительства предприятий по производству искусственного жидкого топлива (в тот момент еще не было известно, что открыта новая нефтеносная провинция с запасами нефти, делающими производство искусственного жидкого топлива бессмысленным) в 1951 г. организуется Главное управление лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов и предприятий искусственного жидкого топлива МВД ²¹⁹. В гидростроительстве ситуация дошла до абсурда: во второй половине 1951 г. им было занято пять (!) главков и непосредственно подчиненных МВД управлений.
Положение дел напоминало кризисную ситуацию 1939–1940 гг., но найти выход было намного сложнее, так как число составлявших систему единиц (главков, управлений и т.д.) по сравнению с довоенным периодом заметно увеличилось. Особенно большие сложности должны были возникнуть на министерском уровне управления. О напряженности ситуации в этом звене свидетельствует тот факт, что главки и управления производственно-лагерного комплекса в начале 1953 г. непосредственно курировали сам министр внутренних дел и семь из восьми его заместителей ²²⁰.
Усугубляло положение дел то, что с 1948 г. в системе МВД начала ощущаться напряженность с людскими ресурсами. Общая численность заключенных стабилизировалась на полгода (с апреля до октября 1948 г.) на уровне чуть меньше 2 350 000 человек (без учета находившихся в тюрьмах и «в пути»). Началось перераспределение заключенных в пользу лагерей центрального подчинения. В 1949 г. и до весны 1950 г. рост общей численности заключенных шел относительно медленно (средний квартальный рост — около 60 000 против примерно 130 000 в 1946–1947 гг.), причем исключительно за счет наполнения лагерей центрального подчинения. С лета же 1950 г. МВД приходилось все в большей степени концентрировать рабочую силу на крупных предприятиях и стройках: общая численность заключенных начала понемногу уменьшаться (в среднем на 10 000 в квартал), и удовлетворять все возраставшую потребность в рабочих руках на приоритетных объектах приходилось за счет абсолютного снижения численности в местах заключения территориальных органов (рис. 2).
Живой труд всегда был главным ресурсом лагерной экономики, и дефицит рабочих рук приводил ее на грань катастрофы. Использовать хотя бы мало-мальски сложную технику заключенные не могли, следовательно, невозможно было повысить производительность труда и сократить сроки работ. Ни одно из крупных производственных управлений МВД в 1951–1952 гг. не выполнило план. Система мест заключения находилась в глубоком кризисе ²²¹. Неудивительно, что сразу после смерти Сталина началась ее коренная реорганизация.
В течение месяца после 5 марта 1953 г. СМ СССР был принят ряд важнейших для системы мест заключения актов.
Во-первых, Постановлением СМ СССР 895–383сс от 25 марта 1953 г. было прекращено строительство ряда крупных объектов, ведущееся при участии заключенных, — как не вызванное «неотложными нуждами народного хозяйства». В число ликвидируемых строительств попали имевшие военно-стратегическое значение Главный Туркменский канал, Волго-Балтийский водный путь, железные дороги на севере Западной Сибири, на Кольском полуострове, в Архангельской области, Красноярском крае, Приморье, тоннель под Татарским проливом, Черногорский и Араличевский заводы искусственного жидкого топлива и др. ²²² Общий объем капиталовложений в эти объекты по плану 1953 г. должен был составить около 3,5 миллиардов рублей ²²³. Подобное сокращение числа строящихся объектов и объема работ до этого в истории СССР случилось только в начале Великой Отечественной войны.
Во-вторых, постановлениями СМ СССР 832–370сс от 18 и 934–400сс от 28 марта все 15 производственных главков и управлений МВД, имевших в своем составе лагеря, были ликвидированы. Большинство их производственных структур и объектов были переданы в другие министерства, а входившие в их состав ИТЛ вместе с оставшимися производственными объектами (преимущественно мелкими) были сконцентрированы в ведении ГУЛАГа. Руководство Особыми лагерями и лагерями для осужденных военных преступников было возложено на Тюремное управление МВД ²²⁴. 2 апреля из МВД в Министерства юстиции были переданы «Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний (ГУЛАГ), отдел детских колоний (ОДК), управления и отделы исправительно-трудовых лагерей и колоний (УИТЛК–ОИТК) и отделы детских колоний (ОДК) в республиках, краях и областях... и инспекции исправительно-трудовых работ со всеми входящими в их состав службами и подразделениями, промышленными предприятиями, строительными организациями, подсобными хозяйствами, а также учебные заведения, готовящие кадры для системы Главного управления исправительно-трудовых лагерей и колоний» ²²⁵. Таким образом система лагерей СССР как бы вернулась в первые годы своего существования, когда собственных крупных хозяйственных объектов в ней не было.
Существенно повлиял на развитие лагерной системы и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. об амнистии, согласно которому в течение трех-четырех месяцев были освобождены осужденные на срок до пяти лет за должностные, хозяйственные и некоторые воинские преступления, а также беременные женщины и женщины, имевшие малолетних детей, несовершеннолетние, пожилые мужчины и женщины, больные, страдающие неизлечимыми недугами. Не подлежали амнистии осужденные за контрреволюционные преступления ²²⁶.
Итак, МВД перестало быть производственной организацией. Резко снизилось число лагерей: к началу марта 1953 г. действовало или находилось в стадии организации 175 ИТЛ, особлагов и отдельных лагерных отделений, к началу мая их число сократилось до 81, а к концу года — до 68 ²²⁷. То же произошло и с численностью заключенных: на 1 января 1953 г. в лагерях и колониях их было 2 472 247 человек (еще 152 614 в тюрьмах), а на 1 июля 1953 г. в лагерях и колониях ГУЛАГа Министерства юстиции — 1 044 420 плюс около 250 000 — в лагерях и тюрьмах Тюремного управления МВД ²²⁸.
Тогда же министр внутренних дел Л.П.Берия предложил «пересмотреть уголовное законодательство, имея в виду заменить уголовную ответственность за некоторые хозяйственные, должностные, бытовые и другие менее опасные преступления мерами административного и дисциплинарного порядка, а также смягчить уголовную ответственность за отдельные преступления». Необходимость этого шага он обосновывал тем, что, «если этого не сделать, через 1–2 года общее количество заключенных опять достигнет 2,5–3 млн человек» ²²⁹. От него же исходило и предложение об ограничении прав Особого совещания при МВД ²³⁰. Одновременно по инициативе МВД началось освобождение части политических заключенных ²³¹.
Очевидно, что наряду с множеством политических причин этих изменений важнейшее значение имела низкая производительность труда заключенных ²³² и, как следствие, убыточность большинства лагерей ²³³, что в новой ситуации стало нетерпимым.
Однако с июля 1953 г. наметилось обратное движение. К 1 октября число заключенных в лагерях и колониях выросло на 11 000, за следующий квартал — еще почти на 80 000 ²³⁴. В январе 1954 г. было принято решение о возврате ГУЛАГа в ведение МВД ²³⁵, и почти сразу после этого в состав ГУЛАГа из Тюремного управления были переведены Особые лагеря ²³⁶.
Постепенно началось частичное восстановление лагерно-производственных комплексов. Первым шагом на этом пути стало объединение в одном лице руководства производственными и обслуживающими их лагерными структурами. Начальником соответствующей лагерной структуры назначался руководитель производственной. Так, в сентябре 1953 г. начальник Дальстроя Министерства металлургической промышленности И.Л.Митраков возглавил воссозданное Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей Минюста, объединившее обслуживавшие Дальстрой лагеря (см. II: 8) ²³⁷. Постановлением СМ СССР 408–178сс от 10 марта 1954 г. в ведение МВД из Минсредмаша были переданы производственные структуры Главпромстроя и Главспецстроя, обслуживание которых велось силами заключенных и военно-строительных частей МВД ²³⁸. Лагеря оставались в ведении ГУЛАГа, но их начальниками стали по совместительству руководители соответствующих строительств ²³⁹.
Следующим шагом стало подчинение (сначала только по производственным, а чуть позднее и по другим вопросам) лагерей возвращаемым в МВД производственным главкам. 24 февраля 1954 г. было восстановлено Главное управление лагерей лесной промышленности с передачей ему лесных лагерей (см. I: 10), в феврале 1955 г. получили в подчинение лагеря Главпромстрой и Главспецстрой ²⁴⁰.
В феврале 1955 г. была предпринята последняя попытка лагерной системы отреагировать на общесоюзную кампанию — в Казахстане на осваивавшихся целинных землях организовали ИТЛ для строительства совхозов и зерноскладов (см. III: 157) ²⁴¹.
В соответствии с изменением организационной структуры менялась и отраслевая структура лагерного производства. В начале 1954 г. из 68 лагерей почти (42 лагеря) были заняты в лесной промышленности, на строительстве «атомных» и других военных объектов, в системе Дальстроя. По сравнению с началом 1953 г. резко сократилось число лагерей, занятых на строительстве объектов химической промышленности, железных дорог, в золотодобыче и гидротехническом строительстве. Полностью были ликвидированы лагеря, специализировавшиеся на гражданском и промышленном строительстве (исключая упомянутые выше отрасли). К концу 1954 г. на лесоразработках, в атомном строительстве и в Дальстрое было сконцентрировано свыше 75% лагерных подразделений и заключенных. Из 14 вновь открытых лагерных подразделений два вошли в состав ГУЛЛП, а десять обслуживали строительства Главпромстроя и Главспецстроя. Общее же число лагерей почти не изменилось (65 на 31 декабря 1954 г.).
Возвратное движение не было ни последовательным, ни продолжительным. Не прошло и двух месяцев с момента передачи лагерей атомного строительства Главпромстрою, как сами его производственные структуры были возвращены в Министерство среднего машиностроения, а лагеря снова оказались в ведении ГУЛАГа ²⁴². После лагерных восстаний 1953–1954 гг. уже летом 1954 г. был ликвидирован институт Особых лагерей — в «Положении об исправительно-трудовых лагерях и колониях Министерства внутренних дел СССР» Особые лагеря отсутствуют, хотя и говорится об изоляции осужденных за контрреволюционные преступления от остальных заключенных ²⁴³. Одновременно совместным приказом ряда ведомств, изданным «во исполнение решения директивных органов», был дан старт пересмотру всех уголовных дел, связанных с контрреволюционными преступлениями ²⁴⁴, смягчены наказания и ряду других категорий заключенных ²⁴⁵. Следствием этого стало уменьшение общей численности заключенных с 1 360 303 на 1 апреля 1954 г. до 1 075 280 на 1 января 1955 г. ²⁴⁶
С середины 1955 г. Правительство и руководство МВД начали (хотя и не всегда последовательно) проводить децентрализацию структуры мест заключения. Это проявлялось как в переподчинении ИТ лагерей республиканским министерствам внутренних дел, так и в ликвидации лагерных управлений с передачей их лагерных подразделений территориальным органам при относительно стабильной общей численности заключенных ²⁴⁷. Так, в октябре 1955 г. лагеря, дислоцировавшиеся на территории Коми АССР, были переданы в подчинение МВД этой республики ²⁴⁸, в конце года в ведение МВД РСФСР перешли четыре лесных лагеря (Унженский, Вятский, Каргопольский и Мехреньгский) ²⁴⁹. Тенденция сокращения числа лагерей сказалась, например, в закрытии незадолго до того организованных лагерей Главспецстроя — к концу 1955 г. из семи осталось лишь два, да и те были ликвидированы в следующем году, как и сам главк (см. I: 16). К октябрю 1956 г. осталось 37 лагерных отделений центрального подчинения и ИТ лагерей. Отметим, что в число ликвидированных до конца 1957 г. попали знаменитые Норильский и Северо-Восточные лагеря ²⁵⁰.
Эта тенденция была закреплена Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР 1443–719с от 25 октября 1956 г., которое признало «нецелесообразным дальнейшее существование ИТЛ МВД СССР как не обеспечивающих выполнения важнейшей государственной задачи — перевоспитания заключенных в труде». Согласно постановлению, все ИТЛ МВД СССР должны были быть переданы в подчинение МВД союзных республик (по территориальной принадлежности) и впоследствии реорганизованы в ИТК. Через день главк получил новое название — Главное управление исправительно-трудовых колоний (ГУИТК) МВД СССР ²⁵¹.
Однако система лагерей обладала огромной инерцией и просуществовала еще несколько лет. Мало того, в 1957 г. был организован Орловский ИТЛ в Красноярском крае, в 1958 г. — Павловское ЛО в Подмосковье, а в начале 1957 г. часть лагерей, напротив, была передана в непосредственное подчинение ГУИТК МВД СССР²⁵². Так что в ведение МВД РСФСР все находившиеся на территории республики лагеря перешли лишь в ноябре 1957 г.²⁵³
В 1958–1959 гг. роль ГУИТК МВД СССР фактически свелась к координации республиканских систем мест заключения. Число крупных лагерных образований продолжало сокращаться, и к концу 1959 г. функционировало только 25 лагерей. В 1959 г. прошло четвертое в истории лагерной системы крупное (примерно в полтора раза) сокращение численности заключенных²⁵⁴.
13 января 1960 г. Указом Президиума Верховного Совета было упразднено и Главное управление исправительно-трудовых колоний МВД СССР, и союзное Министерство внутренних дел²⁵⁵. Централизованная система руководства местами заключения в масштабе страны временно прекратила существование.

* * *

Анализ эволюции системы мест заключения позволяет, с нашей точки зрения, предложить достаточно естественную периодизацию их истории.

1918–1922 гг. — «период гражанской войны», характеризующийся организационной неразберихой и острой межведомственной борьбой за руководство местами заключения на фоне общей слабости государственной власти, дезорганизации производства и транспорта, голода и массовой безработицы. В этот период были предприняты первые попытки сформулировать основные положения пенитенциарной политики советского государства. Важнейшей для дальнейшего развития системы стала установка на самоокупаемость мест заключения.

1923–1929 гг. можно условно назвать периодом «республиканских ГУМЗов», поскольку именно они ведали почти всеми местами заключения в стране. Начало периода связано с Постановлением СНК РСФСР от 25 июля 1922 г. и совместным Постановлением НКЮ РСФСР и НКВД РСФСР от 12 октября 1922 г., согласно которым все места заключения РСФСР концентрируются в ведении образованного на базе Центрального исправительно-трудового отдела НКЮ Главного управления местами заключения (ГУМЗ) НКВД РСФСР с упразднением Главного управления принудительных работ НКВД РСФСР и ликвидацией его лагерей принудительных работ. Для этого периода характерны относительно децентрализованная организационная структура системы мест заключения, когда основные функции руководства и материальное обеспечение были переданы местным органам. Предпринимается попытка (неудачная) одновременного решения двух задач: привить основной массе заключенных трудовые навыки, которые помогли бы человеку после освобождения, и достичь за счет производительного труда заключенных самоокупаемости мест лишения свободы. Периодически предпринимаются акции, направленные на уменьшение числа заключенных. Все это происходит на фоне сохраняющейся безработицы и относительной экономической самостоятельности хозяйствующих субъектов. Параллельно под эгидой ОГПУ крепнет зародыш лагерной системы — Соловецкий ИТЛ.

1930–1940 гг. — «период ГУЛАГа», открывающийся Постановлением СНК СССР от 11 июля 1929 г. «Об использовании труда уголовно-заключенных» и последовавшей за этим организацией первой серии ИТ лагерей. Это время становления и экспансии лагерной системы, когда крупные лагеря становятся основным элементом в общей организационной структуре мест заключения. Заключенных начинают рассматривать как стратегический источник рабочей силы, а ОГПУ–НКВД — как важнейший производственный наркомат, способный реализовать важнейшие государственные производственные проекты. Основной задачей становится получение максимальной отдачи от труда заключенных. Идет последовательная централизация руководства системой мест заключения, так что период естественным образом распадается на два интервала, границей между которыми служит время слияния всех мест заключения под эгидой ГУЛАГа осенью 1934 г. Этот период отличает активный поиск форм взаимодействия лагерного и производственного секторов. Эволюция системы мест заключения проходит в условиях становления централизованной плановой экономики, ужесточающейся борьбы в верхних эшелонах власти, периодического проведения массовых репрессивных кампаний (коллективизация, массовые операции 1937–1938 гг.).

1941–1953 гг. — «период лагерно-производственного комплекса». Его начало связано с реформой февраля 1941 г., когда НКВД был разделен на НКГБ (госбезопасность) и НКВД, становящийся преимущественно хозяйственным наркоматом, в составе которого образуется ряд лагерно-производственных главков. Здесь очевидно выделяются «военный период» (июль 1941 г. — осень 1946 г.), «восстановительный» (конец 1946 г. — 1948 г.) и «период наибольшей экспансии» (1949 г. — март 1953 г.). Несмотря на все потрясения, связанные с войной, это время существования окончательно оформленного лагерно-производственного комплекса как одной из важнейших структур в производительных силах страны. Для него характерно полное слияние лагерных и производственных структур на всех уровнях иерархической лестницы.

1953–1960 гг. Последний период, начинающийся после смерти Сталина и, условно, заканчивающийся с ликвидацией союзного МВД (дальнейшая эволюция системы мест заключения выходит за хронологические рамки нашего рассмотрения), можно назвать переходным. В эти годы лагерно-производственный комплекс деградирует, происходит частичный возврат к старым организационным формам, идет поиск нового места и новой роли системы мест заключения в государственной системе.

АХТУБИНСКИЙ ИТЛ
(ИТЛ Сталинградгидростроя, Ахтублаг,
ИТЛ и Строительство Сталинградской ГЭС)¹

Дата добавления: 2015-10-02