ГЛАВА 36

Около дюжины людей скопилось у монитора, висящего на стене в дальнем конце зала. На экране застыло изображение Ритиного лица. В зубах у нее торчал кляп, глаза буквально вылезли из орбит, она в ужасе мотала головой из стороны в сторону. До того как я сделал шаг, дети, увидев мать, ринулись ей на помощь.

- Подождите! – заорал я им вслед, но они даже не обернулись. Мне ничего не оставалось, кроме как кинуться вслед за ними, осматривая толпу в надежде увидеть Вайса. Темный Пассажир сохранял молчание под воздействием паники охватившей меня из-за детей. Мое разыгравшееся воображение рисовало картинки одна страшней другой: Вайс готовый прыгнуть на них из-за каждого мольберта, вот он притаился в засаде под каждым столом. Я совершенно не желал встретиться с ним неподготовленным и к тому же вспотевшим от натуги, но несущиеся сквозь немногочисленную толпу дети не оставили мне другого выбора. Я поднажал, чтобы догнать их, но они уже расталивали людей в углу, где находилась Рита.

Рита, с кляпом во рту, была привязана к верстаку с циркулярной пилой. Полотно пилы вращалось в районе ее лодыжек, и создавалось впечатление, что кто-то совсем нехороший горит желанием протолкнуть её дальше, к острым зубьям пилы. На передней части верстака висела табличка с надписью: "Кто спасет нашу Нелл?", а чуть ниже висела другая надпись большими буквами: "ПОЖАЛУЙСТА, НЕ МЕШАЙТЕ АРТИСТАМ!"

Вокруг инсталляции ездил игрушечный поезд с вагончиками-платформами, на которых красовалась надпись "Будущее мелодрамы".

Наконец я увидел Коултера, но это не принесло мне ни радости, ни облегчения. Он сидел в углу, голова его склонилась в сторону.

Вайс одел ему на голову старомодную шапочку железнодорожного проводника, а к кистям рук при помощи двух здоровенных зажимов тянулся толстый электрический провод. Табличка возле него гласила: "Полу-проводник". Он сидел неподвижно, но я так и не понял, то ли он был мёртв, то ли просто без сознания, и учитывая обстоятельства, мне это было до лампочки.

Я врезался в толпу и когда мимо меня проезжал игрушечный поезд, услышал запись крика Вайса, повторяющуюся, судя по всему, каждые несколько секунд.

Вайса по-прежнему не видно, однако когда я растолкал собравшихся зрителей, картинка на экране сменилась на мою собственную физиономию. Я остервенело, оглядывался в поисках камеры и нашел её установленную на шесте, в другом конце зала. И когда я уже поворачивал голову обратно к Рите, я услышал хлесткий звук лески и почувствовал, как крепкая петля затянулась на моей шее. Прежде чем мир потемнел и закружился, я успел подумать о горькой иронии произошедшего – он воспользовался петлей из лески, моим коронным методом. Мне только вспомнилась поговорка "не рой другому яму - сам в неё попадёшь", как я начал заваливаться на инсталляцию Вайса.

По правде говоря, просто удивительно, как быстро человека с удавкой на шее перестает интересовать окружающее, и как стремительно ты переносишься в туманный мир глухих звуков и призрачных теней. В момент, когда я почувствовал, что натяжение лески немного ослабло, я все равно испытывал мало интереса к борьбе за жизнь. И вот когда я рухнул на пол, и лежал, пытаясь вспомнить, как дышать, я услышал откуда то издалека женский возмущенный голос:

- Так нельзя! Остановите их!

Кажется, я даже начал чувствовать нечто вроде благодарности к тому, кто собирается остановить их, пока этот же голос не воскликнул:

- Эй, дети! Это художественная выставка! А ну пошли отсюда!

До меня наконец дошло – это орут на Коди и Астор, это их хотят остановить! Детей, которые хотят развалить тут всё к чертовой бабушке, чтобы помочь своей матери!

В горло наконец попал воздух и оно вдруг загорелось от боли и показалось что стало просто огромным. Это Вайс совсем отпустил удавку и схватил камеру. Я судорожно вздохнул и сфокусировал взгляд на его спине, пока он снимал толпу. Я вздохнул ещё раз – горло снова обожгло – но вместе с воздухом в мозг пришли и мысли, так что я смог встать на колено и оглядеться.

Вайс направил камеру на женщину в толпе, пытавшуюся остановить Коди и Астор.

Это была дама за пятьдесят, одета довольно стильно, и орала она тоже солидно:

– Пошли вон! Ничего не трогайте! Кто-нибудь вызовите охрану!

Но к счастью для нас всех, дети ее не слушали. Они уже успели отвязать Риту от верстака, но руки у нее все еще были связаны, а во рту еще торчал кляп. Я поднялся, но не успел сделать и полшага по направлению к ним, как Вайс затянул леску на моей шее и я спиной провалился в чудесный мир полночного солнца.

Откуда-то из дальних далей до меня долетал шум драки, удавка снова ослабела, и голос Вайса прорычал:

- Не сегодня, ты, маленький засранец!

Послышался шлепок, слабый звук удара, и как только в моих глазах включили лампочку, я увидел лежащую на полу Астор и Вайса, пытающегося отобрать у Коди отвертку. Я оттянул леску и сделал глубокий вдох, что естественно мне было необходимо, но в то же время вызвало такой сильный приступ кашля, сухого и натужного, что свет в моих глазах снова померк.

Когда я в очередной раз смог дышать и открыл глаза, то увидел что Коди лежит рядом с Астор за верстаком, а над ними стоит Вайс, сжимая в одной руке отвертку, а в другой камеру. Нога у Астор дернулась, но больше они не шевелились. Вайс шагнул к ним, замахиваясь отверткой, а я словно пьяный пытался встать на ноги, понимая, что не успею остановить его, чувствуя, как темнота обволакивает меня и стекает к ногам от моей беспомощности.

В последнюю секунду, когда Вайс навис над застывшими детьми на полу, а Декстер полз вперед с какой-то черепашьей скоростью, на сцену влетела Рита. Руки связаны, кляп во рту, но ноги достаточно быстры, чтобы врезаться со всего размаху в Вайса, оттолкнуть его от детей прямо на верстак с пилой. Как только он попытался встать, она опять налетела на него, он запнулся и всё-таки рухнул на верстак. Рука, в которой он держал камеру, упала на вертящееся полотно пилы. Ему почти удалось спастись, но только почти.

Рука Вайса под тяжестью падающего тела плотно прижалась к пиле, и с жутким скрежетом и всплеском красной жижи на игрушечную дорогу, прямо к ногам толпы, отлетела рука, все еще сжимающая камеру. Зрители с ужасом вздохнули все разом. Вайс медленно выпрямился и с удивлением уставился на обрубок своей руки, из которого фонтаном хлестала кровь. Он посмотрел на меня, пытаясь что-то сказать, покачал головой и шагнул ко мне, снова посмотрел на свой обрубок, и сделал еще шаг в мою сторону. И вдруг, словно он спускался по невидимой лестнице, он опустился на колени, потом совсем упал и остался лежать, всего в нескольких футах от меня.

Парализованный после борьбы за возможность дышать, остолбеневший от страха за детей и очумелый от вида этой противной хлещущей во все стороны кровищи, я просто стоял и смотрел на Вайса. Губы его шевелились, но ни одного звука он не произнес. Он осторожно крутил головой, словно боясь, что она отвалится. Затем вперил в меня свой взгляд и не отрывая своих глаз от моих, четко произнес:

- Сделай побольше снимков.

Улыбнулся очень слабой улыбкой и уткнулся лицом в лужу собственной крови.

Я подался назад когда он падал, и подняв глаза посмотрел на экран. Там показывали маленький поезд, который не мог преодолеть препятствие на своем пути – отрезанную кровоточащую руку с камерой. Колеса поезда покрутились еще немного и он наконец сошел с рельсов.

- Блестяще! – воскликнула стильная дама в первом ряду. – Просто великолепно!

ЭПИЛОГ

В скорой помощи Майами работают очень хорошие врачи, отчасти за счёт богатой практики. Но увы, им не удалось спасти Вайса. В нём почти не оставалось крови к моменту их приезда, к тому же по настоянию обезумевшей Риты первые две минуты медики потратили на осмотр Коди и Астор, а Вайс тем временем соскольнул по длинному тёмному склону прямо на страницы истории искусства.

Рита тревожно суетилась рядом, пока парни из скорой усаживали детей и приводили их в чувство. Коди моргнул и полез за отверткой, а Астор сразу же начала жаловаться на гадкий запах нашатыря, и я поверил, что с ними всё будет в порядке. Тем не менее, они почти наверняка получили по небольшому сотрясению мозга, что вызвало у меня тёплое чувство единения с семьёй: такие маленькие, а уже пошли по моим стопам. Таким образом, детей на сутки отправили в больницу "на всякий случай". Рита, конечно, поехала с ними, чтобы защитить их от врачей.

Когда они уехали, я стоял и смотрел, как два санитара скорой покачали головами над Вайсом и занялись Коултером. Меня до сих пор подташнивало после вайсовой петли, и всё вокруг подозрительно быстро кружилось. Обычно я Декстер-в-деле, в центре всех важных событий, и наблюдать столько смертей и разрушений, не будучи их важнейшей частью, казалось неправильным. Два трупа – я а всего лишь посторонний наблюдатель, да ещё и полуобморочный, как викторианская девственница.

В довершении всего Вайс выглядел чрезвычайно мирным и довольным. Очень бледным и мёртвым, конечно, тоже, но все-таки… какого чёрта?

Я никогда не видел такого выражения на лице дорогого усопшего, и слегка тревожился. Чему он радовался? Он был абсолютно, патентованно мёртв, что, по-моему, не должно вдохновлять хорошего настроения.

Возможно, просто мышцы лица расслабились после смерти.

Как бы там ни было, мои размышления были шумом скоротечной драки за спиной, и я обернулся.

Специальный агент Рехт остановилась в нескольких шагах от бойни с застывшим в маске профессионализма лицом. Впрочем, испытанный шок и сильную бледность ей скрыть не удалось, хотя в обморок она не упала, так что я счёл её сильным игроком.

- Это он? – спросила она голосом столь же бесцветным, как и её лицо. Затем откашлялась и добавила: - Этот человек пытался похитить ваших детей?

- Да, - ответил я и добавил, предваряя следующий неудобный вопрос (похоже мой грандиозный интеллект наконец начал подавать признаки жизни), - Жена узнала его, и дети тоже.

Рехт кивнула, видимо, не в силах оторвать глаз от Вайса.

- Хорошо, - сказала она. Я не совсем понял, что это значит, но мне показалось, что это обнадеживающий признак. Надеюсь, это значит, что ФБР потеряет ко мне интерес. – А с ним что? – Рехт кивнула в тот угол, где медики заканчивали осмотр Коултера.

- Детектив Коултер приехал раньше меня.

- Парень у двери тоже так сказал, - кивнула Рехт, и тот факт, что она расспрашивала об этом, слегка настораживал, поэтому я решил, что несколько осторожных па будут не лишними.

- Детектив Коултер, - сказал я осторожно, как будто пытаясь взять себя в руки, (с чем, должен признать, мне весьма помогла хрипотца после удушения) - Он приехал первым. Прежде чем я успел... Он.. он отдал свою жизнь, чтобы спасти Риту. - Я посчитал, что всхлипывание будет уже перебором, и удержал его, но даже я сам был впечатлен звуком мужественных чувств в моём голосе.

Но увы, не спецагент Рехт. Она ещё раз посмотрела на тело Коултер, на Вайса, потом на меня.

- Мистер Морган, - начала она профессионально подозрительным тоном, но осеклась, просто покачала головой и отвернулась.

В разумно устроенной и хорошо упорядоченной вселенной любое божество согласилось бы, что для одного дня достаточно. Но в нашем мире нет ни порядка ни разума, потому что когда я повернулся, чтобы уйти, то наткнулся прямо на Израила Салгуэро.

- Детектив Коултер мертв? - не моргнув и глазом, спросил он и отступил на шаг.

- Да, - подтвердил я. – Эмм, ещё до моего приезда.

-Да, - кивнул Салгуэро, - Свидетели это подтверждают.

С одной подтверждение свидетелей вещь хорошая, но с другой стороны, очень плохо, что он вообще их опрашивал, так как это значит, что в первую очередь он выяснял, где был Декстер, когда посыпались трупы. Потому, надеясь, что ситуацию может исправить немного пафосной эмоциональной эрунды, я отвернулся и сказал:

- Если бы я был тут.

Салгуэро молчал так долго, что в конце концов я обернулся проверить, не целится ли он мне в голову из своего пистолета. К счастью для Декстеровой думалки, он просто смотрел на меня своим пронизывающим бесчувственным взглядом.

- Пожалуй, даже хорошо, что тебя здесь не было, - наконец сказал он. - Хорошо для тебя, для твоей сестры, для памяти о вашем отце.

- Ы…?

К чести Салгуэро, он сразу понял, о чём я хотел спросить.

- Кроме посетителей галерея, других свидетелей нет... - Он сделал паузу и пронзил меня взглядом внезапно улыбнувшейся кобры. - Нет выживших свидетелей… всех этих... обстоятельств. - Он сделал легкое движение плечами, что, вероятно, означало их пожатие. – Так что… - Он не закончил предложение, позволив ему повиснув в воздухе, так это оно могло означать: "так что я убью тебя сам" или "так что я просто тебя арестую" или даже "так что всё кончено". Он посмотрел на меня мгновение, повторил: "Так что…", на этот раз с вопросительной интонацией, кивнул и отвернулся, оставив меня с отпечатком своего умного немигающего взгляда, выжженного на моей сетчатке.

Так что...

К счастью, на этом всё закончилось. Немного суматохи привнесла стильная леди из первого ряда зрителей, которой оказалась доктор Элейн Донацетти, очень важная фигура в мире современного искусства. Она пробралась за оцепление и начала щёлкать поляроидом, но её быстро задержали и увели от трупов. Позднее она использовала свои фотографии и некоторые видеозаписи Вайса для публикации серии иллюстрированных статей, которые прославили Вайса в кругу любителей подобных вещей. Так, по крайней мере, он получил свой кусок славы. Приятно, когда что-то получается, не правда ли?

Детективу Коултеру тоже повезло. По департаменту ходили слухи, что ему дважды отказывали в повышении, и я полагаю, он думал, что сможет подстегнуть свою карьеру, в одиночку проведя драматический арест. И ведь сработало! В управлении решили сделать хорошую рекламу из всего этого беспорядка, и Коултер пришёлся кстати. Его посмертно повысили за героизм, проявленный в почти успешном спасении Риты.

Разумеется, я пошел на его похороны. Мне нравится церемония, ритуал, излияние всех этих суровых эмоции; к тому же похороны дают мне шанс попрактиковаться в моих любимых, но редко используемых выражениях лица - торжественности, благородного горя и сострадания.

Присутствовал весь отдел, все в униформе - включая Дебору.

Она выглядела очень бледно в своей синей форме, но, в конце концов, Коултер был её напарником, хотя и на бумаге, и честь требовала её присутствия. В больнице сначала возражали, но её всё равно должны были скоро выписывать, поэтому врачи не стали её останавливать. Деб не плакала; впрочем, она никогда не была так хороша в лицемерии, как я. Но она выглядела подобающе торжественно, когда гроб опустили в землю, и я сделал всё возможное, чтобы скопировать её лицо.

Я думал, что у меня отлично получилось - но сержант Доакс был не согласен. Я заметил как он смотрит на меня, словно обвиняя в том, что я лично задушил Коултера. Какой абсурд, я никогда никого не душил. В смысле, иногда я балуюсь с леской, но лишь забавы ради - мне не нравится настолько личный контакт, да и нож гораздо чище. Конечно, я был только рад, что Коултер умер и Декстер сорвался с крючка, но я не имел с этим ничего общего. Как я уже говорил: приятно, когда что-то получается, верно?

Жизнь встала на ноги и рванула по прежнему маршруту. Я вернулся на работу, Коди и Астор в школу, а через два дня после похорон Коултера Рита пошла на прием к врачу.

Тем вечером, уложив детей, она устроилась рядом со мной на диване, положила голову мне на плечо, отобрала у меня пульт и выключила телевизор. Потом она несколько раз глубоко вздохнула, пока, наконец, невыносимо озадаченный, я не спросил:

- Что-то случилось?

- Нет, - ответила она. – Ничего плохого. В смысле, я так думаю. Если ты … э… не против.

- Против чего? – не понял я.

- Не знаю, - снова вздохнула Рита. - Просто, ну, мы никогда не говорили об этом, а теперь...

- Что теперь? – чуть не рявкнул я, чувствуя как растёт моё раздражение от этого ведущего по кругу бессмысленного разговора.

- Теперь, ну… - промямлила она. - Врач говорит, что всё в порядке.

- Это хорошо, - сказал я.

Она покачала головой:

- Несмотря на… ты знаешь...

Я не знал, и считал несправедливым, что от меня ожидают, что я знаю, о чём и заявил. И когда после долгих прокашливаний и заиканий она наконец сказала мне, я обнаружил, что я так же как она потерял дар речи, и единственное, что я сумел произнести, была фраза из старого анекдота. Я знал, что не должен так говорить, но просто не мог удержаться. И вот, как бы издалека, я услышал голос Декстера:

- У нас будет ЧТО?!

[1]Левый берег - парижские кварталы на левом берегу Сены, считаются средоточием интеллектуальной жизни

[2]Самая популярная из повестей Кейт Уигген, об обаятельной и стойкой Ребекке Рэндл

[3]буквально "жирный вторник" на Масляной неделе, костюмированное представление по случаю встречи весны

[4]Старина Спарки (в оригинале Old Sparky) – жаргонное название электрического стула.

[5]Calle Ocho – “кубинский” район Майами.

[6]Poop van – фургон для вывоза продуктов жизнедеятельности домашних животных: можно перевести как дерьмовоз или говновоз.

[7]Coq Au Vin (произносится как "кокован") – петух в красном вине, национальное блюдо французской кухни.

[8]Van – фургон по английски.

[9]90 градусов по шкале Фаренгейта = 32,2 градуса Цельсия

[10]Педик - исп.

[11]В оригинале суб-скаут. Бойскаут младшей дружины, в которую входят мальчики 8-10 лет.

[12]В оригинале сотня футов. 100 feet = 30, 48 метров.

[13]В оригинале 20 футов. 20 feet = 6,096 м.

[14]В оригинале в шести дюймах. 1 дюйм =2,54 см; то есть 6 дюймов примерно равны 15 см.

[15]Игра слов: Donkey по английски Осёл.

[16]Бумажный тигр (paper tiger) - термин Мао Цзедуна, употребленный им впервые в 1946 г. для обозначения мнимой опасности.

[17]Уолт Уитмен «Песнь о себе».

[18]Gatorade - повсеместно распространенный в обоих Америках, энергетический напиток от компании PepsiCo.

[19]cuchillo a cuchillo (исп.) – нож на нож.

[20]Имеется в виду О Джей Симпсон – американский актер и миллонер, которого суд присяжных признал невиновным в убийстве жены (по мнению американских обывателей, за взятку).

Дата добавления: 2015-10-02