Порядок возмещения вреда

Пострадавший от преступления при наличии оснований полагать, что непосредственно преступлением ему причинен вред, вправе предъявить требование о возмещении имущественного и морального вреда. Решение о признании гражданским истцом оформляется определением суда или постановлением судьи, следователя, дознавателя.

Следует отметить, что гражданский иск, предъявляемый в рамках уголовного судопроизводства, является одним из важнейших средств обеспечения прав лица, которому преступлением причинен имущественный и моральный вред. Само основание уголовно-процессуальных правоотношений выделило требования потерпевшего или его представителя к обвиняемой стороне в качестве естественного способа, предоставляющего возможность полного восстановления материального благосостояния, что имело место до совершенного преступления. Неслучайно во все времена в правовой доктрине настоящей проблеме уделялось значительное внимание, делались попытки актуализации пути гармоничного включения гражданского иска в уголовный процесс.

Так, еще в конце XIX в. И.Я. Фойницкий сделал акцент на непреложности разрешения в рамках уголовного судопроизводства предъявленных потерпевшим исковых требований.

«Предъявление уголовному суду гражданского иска, подлежащего присоединению к уголовному делу, — как подчеркивает исследователь,- возлагает на уголовный суд обязанность разрешения иска и всех входящих в него требований»[9].

Стоит особо отметить, что именно утрата вследствие преступления тех или иных материальных благ либо «нарушение прав семейственных» в подавляющем большинстве случаев определяли в то время предмет гражданского иска. При этом такая возможность предполагала сохранение ряда условий, имеющих как уголовно-правовую, так и процессуальную природу: требования о вознаграждении за реальный вред, причиненный именно преступным посягательством, наличие причинной связи преступления и понесенного вреда, наличие потерпевшего от уголовно наказуемого деяния.

Заинтересованные участники взысканий причиненного преступлением вреда в рамках гражданского судопроизводства всегда испытывали трудности с полным и, тем более, быстрым восстановлением нарушенных прав. Здесь на фоне необходимости самостоятельного доказывания потерпевшей стороной факта уменьшения в результате преступного посягательства объема материальных благ или необходимости имущественной компенсации моральных страданий, в значительной степени возрастали временные и финансовые издержки. Вариант же «соединенного процесса», как считали многие в дореволюционной правовой доктрине, предоставил для потерпевшего возможность, хотя, безусловно, далеко не абсолютную примечание автора), эффективного удовлетворения своих интересов. Например, С.В. Познышев, выступая в защиту права на гражданский иск в уголовном судопроизводстве выделяет такие позитивные моменты как «сокращение труда, расходов и времени» в разрешении исковых требований, нивелирование «несоответствий в решениях уголовного и гражданского судов» и тяжести участия в двух процессах, взаимодополнение усилий потерпевшего и других участников стороны обвинения в достижении целей судопроизводства.

Основываясь на подобном мнении, с одной стороны, при разбирательстве по уголовному делу иск потерпевшего о возмещении причиненного преступлением имущественного и морального вреда должен выступать в качестве неотъемлемого элемента реализации «классической» процессуальной функции обвинения и, с другой, более тесно примыкать к целям защиты частного интереса потерпевшего. Недаром в связи с фактом преследования личных интересов последнего находили место позиции, согласно которым гражданский иск «ведет к замедлению и усложнению уголовного дела, к отвлечению внимания судей в сторону материальных интересов потерпевшего лица» и даже может стать «источником корыстолюбия», способным оказать влияние в целом на объективность разбирательства. Все это говорило лишь в пользу того, что рассматриваемая форма инициации процесса возмещения вреда имеет далеко нетривиальный характер, а условия осуществления необходимых и достаточных для разрешения гражданского иска действий обязаны иметь четкое нормативное основание[10].

Следует отметить, что в части исковых форм возмещения имущественного и морального вреда действующий УПК РФ и судебно-следственная практика в значительной степени оставляют возможность для использования новационных предложений, вырабатываемых современной правовой доктриной. Терминологические диссоциации института гражданского иска и, как следствие, противоречия в процессуальных формах его разрешения, неполнота в регламентации возможностей к осуществлению исковых требований приводят к нивелированию защитной функции прав потерпевшего.

Следовательно, от того, какие ныне неиспользуемые, скрытые перспективы имеет исковая форма возмещения имущественного и морального вреда, во многом зависит полнота в достижении установленных законодателем целей уголовного процесса (ч. 1 ст. 6 УПК РФ).Не требует доказательства и тот факт, что гражданский иск о возмещении вреда, причиненного преступлением, несет в себе как материально-правовое, так и деятельное основания, что, соответственно, определяют требование потерпевшей стороны к обвиняемому о возмещении утраченного имущественного блага и (или) возмещения морального вреда и порядок реализации данного неотъемлемого права. Последнее взаимоотношение, фактически представляемое многими авторами в качестве аксиомы говорит о безусловном влиянии гражданско-правовых норм на структуру реализации материального права при разрешении уголовного дела.

В частности, УПК РФ не содержит указаний, касающихся представления исковых требований, однако в основе гражданско-процессуального законодательства настоящему вопросу уделено довольно пристальное внимание, и здесь актуализация последних возможна только в виде искового заявления, подаваемого в суд в письменной форме (ч. 1 ст. 131 ГПК РФ).

Согласно логике законодателя, в предъявляемом исковом заявлении истец должен обосновать суть нарушения противоправным деянием прав, свобод или законных интересов, собственно сами требования и обстоятельства лежащие в их основе, доказательства, подтверждающие эти обстоятельства, цену иска (ч. 2 ст. 131 ГПК РФ). Очевидно, столь пространные правила представления содержательной стороне гражданского иска лишь в малой своей части способны содействовать эффективности возмещения вреда потерпевшему в рамках уголовного процесса. Фактически, если полностью заимствовать такой подход, гражданский истец вынужден заниматься формированием части обвинительного акта, вместо того, чтобы кратко изложить суть требований о восстановлении имущественной утраты. В данном отношении, безусловно, значима выработка такой формы, что позволила бы сократить различного рода издержки для потерпевшей стороны.

Необходимо отметить, что ни в одной из редакций УПК РФ и УПК РСФСР законодатель не дал определения рассматриваемого понятия.

Однако из конструкции, представленной в ч. 1 ст. 44 УПК РФ, явно следует, что гражданский иск есть, прежде всего, требование о возмещении имущественного вреда или имущественной компенсации морального вреда, когда имеются все основания считать данный вред следствием преступного посягательства.

В уголовно-процессуальной литературе по поводу понятия гражданского иска в уголовном процессе отсутствует единство во взглядах.

Так, В.Т. Нор, глубоко исследовав проблему возмещения имущественного вреда в уголовном процессе, приходит к выводу, что гражданский иск есть «требование лица, понесшего материальный ущерб от преступления, его полномочного представителя или в его интересах прокурора к обвиняемому или лицам, несущим материальную ответственность за его действия». Сходных позиций придерживается Е.С. Никулин.

Другие авторы в проблеме исковой формы усматривают сугубо деятельностную основу.

Так, З.З. Зинатуллин считает, что «гражданский иск в уголовном процессе представляет собой всю совокупность процессуальных действий и отношений..., которые возникают при предъявлении, обеспечении и поддержании материально-правовых притязаний лица или органа, понесшего от преступления материальный ущерб».

В.Г. Даев полагает, когда за гражданским иском понимает «обращение» заинтересованных лиц к судебному органу о возмещении причиненного преступлением имущественного ущерба, но вместе с тем подчеркивает, что именно «институт гражданского иска и связанная с ним деятельность государственных органов призваны в равной мере обеспечить соблюдение прав и законных интересов не только гражданского истца, но также обвиняемого и гражданского ответчика»[11].

Как можно заметить, авторы в основном говорят о возмещении имущественного вреда и опускают имущественное возмещение морального вреда. Это закономерно, поскольку само понятие морального вреда — относительное новшество для российской правовой ситемы.

На протяжении всего советского периода денежное удовлетворение физических и нравственных страданий (а именно так определено понятие морального вреда в ст. 151 ГК РФ) было невозможно, хотя специалисты — теоретики-цивилисты и практики — неоднократно высказывали предложение о легализации компенсации морального вреда в материальной форме. В частности, в 20-е гг. XX в. сторонниками включения такого института в законодательство были Б. Лапицкий и А. Зейц, в 40— 80-е — правоведы Ю. Калмыков, М. Шиминова, Л. Майданик, Н. Малеин, Н. Рассказова, А. Собчак и другие.

Необходимо заметить, что относительно недавнее появление возможности денежной компенсации страданий, перенесенных вследствие правонарушения, по праву можно считать этапом в развитии новейшего гражданского законодательства и важным шагом на пути гуманизации российского законодательства в целом.

В последних диссертационных исследованиях также можно найти приверженность некоторых авторов «концепции единого понятия иска с его материально-правовой и процессуальной сторонами». Например, А.И. Зорин под гражданским иском в уголовном процессе понимает материально-правовое требование истца к ответчику, заявленное в ходе производства по уголовному делу и разрешаемое совместно с ним. А.А. Добровольский и Д.М. Чечот определяют гражданский иск как единое понятие, в котором органически соединены требования истца к ответчику (материально-правовая сторона) и требование истца к суду о защите права (процессуальная сторона)[12].

Представляется, что концепция единого понятия иска с его материально-правовой и процессуальной сторонами может быть наиболее приемлемой и научно-обоснованной. По любому гражданскому делу, независимо от того, в какой процессуальной форме ведется в ней производство, требование (обращение) истца к суду о рассмотрении возникшего между ним и ответчиком имущественного спора сопровождается указанием на требование истца к ответчику.

Итак, требование потерпевшего или его представителя о применении института материально-правовой ответственности к обвиняемому, выражаемое в форме заявления, а также процессуальные действия, которые поддерживают и дополняют задачи возмещения причиненного преступлением имущественного вреда, являются определяющими в природе гражданского иска.

На основании этого сущностного стержня, а также анализа мнений и правоприменительной практики, дефиницию гражданского иска можно представить следующим образом:

«Гражданский иск представляет собой обеспечение соблюдения конституционного права на компенсацию причиненного ущерба гражданского истца в ходе производства по уголовному делу и разрешаемым совместно с ним путем требования потерпевшего, его представителя или, в его интересах, прокурора о применении института материально-правовой ответственности к обвиняемому или лицам, несущим материальную ответственность, выражаемое в форме заявления; а также всю совокупность процессуальных действий и отношений, которые возникают при предъявлении, обеспечении и поддержании материально-правовых притязаний лица, которые поддерживают и дополняют задачи возмещения причиненного преступлением имущественного вреда».

В целях нивелирования ошибок инициации и разрешения исков о возмещении причиненного преступлением имущественного вреда или имущественной компенсации морального важно иметь четкое представление о предпосылках предъявления подобного рода требований и субъектах, которые могут быть наделены этим правом в рамках уголовного процесса.

Как видно, сложившиеся в прежней доктрине мнения, определили возможность предъявления гражданского иска о возмещении вреда в уголовном процессе при условии совершения в отношении субъекта общественных отношений преступления, повлекшего уменьшение определенного имущественного блага или необходимость имущественного возмещения вреда.

Характер современных уголовно-правовых отношений позволяет говорить здесь о деструкции элемента из совокупности, отражающей объект имущественных прав: вещей обладающих вполне определенной ценностью и полезностью для собственника, носителей прав (документы, записи и пр.), вверенного имущества.

Кроме этого, как уже подчеркивалось, понесенные потерпевшим на восстановление материального блага финансовые затраты, имущественный и моральный вред вследствие лишения жизни близкого человека (ст. 1088 ГК РФ) очевидно должны предоставлять право на их возмещение посредством гражданского иска.

Таким образом, гражданский иск представляет собой обеспечение соблюдения конституционного права на компенсацию причиненного ущерба. Не случайно высшим судебным органом неоднократно подчеркивалось значение комплексного подхода к разрешению гражданского иска в уголовном процессе и давалась установка на как можно более полное исследование обстоятельств, связанных с установлением характера и размера имущественного вреда.

Дата добавления: 2015-10-02