|
Читайте также: |
Именно чингизидская реакция на свершения Александра Великого, ставшая, говоря прямо, глобальным клерикальным реваншем, является базовым архетипом, вокруг которого сегодняшние евразийцы выстраивают свои геополитические концепции. Проблема, однако, в том, что чингизидство, будучи аналогом “Рима” и даже имея некоторые важные организационные преимущества перед ним, тем не менее фатально занимает по отношению к этому “Риму” подчиненное положение. В России, существование которой, бесспорно, связано с историко-политическими последствиями монгольских завоеваний, образ “Рима” на протяжении столетий был куда более привлекателен, чем монгольское политическое наследие. От Иоанна III до Николая II российская политическая система старательно лелеяла в себе именно западную административную составляющую. Внезапный возврат имперского “панмонголизма” в умы и сердца наших граждан произошел во многом благодаря Сталину. Именно он оживил дух Чингисхана в противовес архетипическому “Риму”, и для этого были особые основания.
Чингизидская имперская модель лучше соответствует задачам контрреволюции, является более эффективным политическим инструментом в руках сил мировой тирании, для которых самым актуальным вопросом ХХ века стала ликвидация последствий и завоеваний Октябрьской революции. У “Рима”, кажущегося более эффективным и прогрессивным, нет тем не менее иммунитета против социальной революции. “Рим” хрупок, потому что его централизованная бюрократия, будучи высокомерно толерантной, дистанцирована от туземной почвы. Чингизидская бюрократия не просто толерантна, она стремится всегда опираться на эту почву, в какой бы форме та не проявлялась. Она стремится к симбиозу с туземным фактором, отвечающим этой бюрократии верноподданнической любовью на уровне коллективного бессознательного, на уровне наиболее косных хтонических элементов человеческого субстрата. “Риму” наплевать на варваров, если те не бунтуют, поскольку он имеет собственную независимую бюрократическую квазидуховность в самом пафосе своей организованности. Чингизидская бюрократия, как упоминалось выше, абсолютно бездуховна, поэтому она в некотором смысле зависит от эманаций “почвы”, которая ее питает.
Сталин, решивший положить конец мировой революции, ликвидировать Коминтерн и вернуть СССР в мировую систему, инстинктивно прибег к опыту наиболее контрреволюционной из политических структур в истории.
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| В свете сказанного — следует ли властным структурам секулярных стран воспринимать миграционные потоки из исламского мира как фактор дестабилизации? | | | Марксистская доктрина и русский космизм |