|
Читайте также: |
Из плотной толпы никто не вышел.
— Значит, нет у нас таких? Раз так, живо стройся по ротам и взводам!
Толпа колыхнулась.
— Новомеханический, сюда! Вторая рота, ко мне! — кричали командиры.
Через несколько минут толпа превратилась в стройную воинскую колонну.
— Ротным командирам выяснить фамилии всех бузотеров. Партийные товарищи должны им в этом помочь, — приказал Прахов.
В это время подошла Лебедева в сопровождении Беманса и Калберзиня.
Закутанная платком, в романовском полушубке, валенках, с большой кожаной кобурой на боку, Лебедева казалась теперь значительно шире в плечах, выше и суровее.
Прахов скомандовал отряду «Смирно!» и отдал ей строевой рапорт. Она приняла его, приложив руку к головному платку, и спросила:
— Что за галдеж? Почему отряд до сих пор еще не выступил? Где командир?
— На разведке, — доложил Прахов.
— Надо немедленно выступать. Пушки отправьте согласно приказу в распоряжение командира Латышского отряда, — кивнула Лебедева на Беманса.
Где-то в хвосте колонны снова послышались крики:
— Не дадим пушки! Самим нужны!
— Что за шум? — строго, не повышая голоса, спросила Лебедева. — Сейчас необходимо соблюдать железную, революционную дисциплину! За ее нарушение виноватые будут караться, как за измену революции, вплоть до расстрела. Всех неповинующихся немедленно арестуйте, товарищ Беманс!
— Слушаюсь, товарищ комиссар! — козырнул командир латышей.
Шум смолк.
— Напоминаю, за нарушение дисциплины в боевой обстановке — расстрел на месте. А сейчас ведите людей, товарищ Петров. Товарища Прахова прошу немного задержаться, — приказала Лебедева.
Отряд двинулся. Впереди шел Петров. Рядом с ним, насвистывая, шагал Фомин, искоса бросая на инженера злобные взгляды.
Когда отряд свернул с дороги на узкую лесную тропу, Фомин вдруг шагнул в сторону и проворчал сквозь зубы:
— Посмотрю, нет ли отсталых…
Глава 12
От деревни Варты до боевого участка было около четырех километров. В лесу отряд растянулся длинной извилистой змеей. Утопая в снежных сугробах, по сторонам колонны двигались связисты, тянувшие телефонную линию.
Предстоящий бой взволновал людей, все шли молча, погруженные в свей мысли. Слышались тяжелые вздохи, иногда короткая ругань.
Вдруг откуда-то сзади Петров услышал зычный голос Фомина:
— Куда ведешь нас? К немцу в лапы?
— Еще полверсты, и мы доберемся до опушки леса, где нас ждет Блохин с ординарцами, — сдерживая негодование, ответил инженер.
— Там нас ждут немецкие пулеметы в засаде, а не Блохин, — заорал Фомин. — Товарищи! Кончай офицера! Он — предатель!
— Ты белены объелся? — возмутился Крупович.
— Помалкивай, пока шею не свернули! — пригрозил ему Фомин.
Выхватив маузер, матрос напрямую, по сугробам, бежал к голове колонны. За ним с винтовками на изготовку, ругаясь и пыхтя, неслись еще несколько человек.
Колонна остановилась. Петров побледнел и молча смотрел на подбегающих бузотеров.
Рабочие окружили командиров.
— Большевики, ко мне! Хватай крикунов! Обезоруживай их! — закричал Крупович.
С десяток рабочих бросились наперерез группе Фомина. К ним присоединились другие. В смутной синеве зимнего рассвета раздались ругательства, лязганье затворов. В суматохе кое-кого ранили штыком.
К Петрову подбежал щуплый человечек в потрепанной солдатской шинели и, ухнув, взмахнул винтовкой. Фесин перехватил штык, направленный в грудь инженера, и отвел его в сторону. Человек в солдатской шинели бросил винтовку и шарахнулся в чащу. Вслед ему раздались несколько выстрелов.
Между деревьев в синеватом полумраке бегали люди, кто-то стонал, кто-то ругался…
— Смирно! — громко закричал Крупович. — Разберись по взводам! Обезоруженных вывести вперед.
Толпа снова начала приобретать строгие очертания воинской колонны. На полянку вывели с десяток жалких фигур, окруженных кольцом штыков. Все они лишь недавно появились на заводе.
— А ну, поглядим, что это за типы! — сурово проговорил Крупович, наводя на задержанных луч карманного фонарика.
— Фоминские дружки! Уничтожать такую сволочь надо! — закричали рабочие.
— А где же сам Фомин? — спросил Крупович. Матроса нигде не оказалось. Очевидно, воспользовавшись сумятицей, он успел скрыться.
— Ну, отвечайте рабочему классу, чего вы бузу заварили? — строго спросил Фесин.
Один из обезоруженных, сутулый скуластый парень, поднял голову и дрожащим голосом пояснил:
— Да матрос сказал нам, что офицер Петров ведет отряд в руки к немцам, на общую погибель. Ну, а мы и поверили…
— Казнить всех их тут же на месте! — крикнул кто-то.
— Этого делать нельзя, товарищи! Надо их отправить в Варты. Там разберутся, кто виноват, а кто попал случайно, — вмешался Петров.
— А что на них смотреть, предателей проклятых. Инженер с нами всем сердцем, а они на него грязь льют! — закричали рабочие.
От этих криков Петров вдруг ощутил большую, светлую радость. Нет, он радовался не потому, что десяток его невольных врагов стоят перед ним жалкие и обезоруженные. Он просто почувствовал себя в хорошей, дружеской среде, которая, когда надо, и защитит его, и поддержит.
— Товарищи, нам надо спешить на позиции. Начнет светать, и мы зря понесем потери. Сейчас не время разговаривать, — напомнил инженер.
— Правильно! — закричали рабочие. — Нечего языки трепать. Пусть там комиссарка Лебедева с ними разбирается.
Отряд двинулся дальше. Уже светало, когда из-за сосен показался всадник. Петров сразу узнал Блохина. Командир отряда осадил коня и обрушился на Петрова и Круповича.
— Почему опоздали? Латыши ждут, моряки ждут, а вы невесть где-то прохлаждаетесь, копуны чертовы!
Крупович начал объяснять причины опоздания, но Блохин выругался и приказал двигаться вперед бегом.
Сам он зарысил впереди отряда. Фесин бежал, держась за стремя, и отрывисто, в общих чертах, рассказал командиру о происшедших событиях.
— Вот тоже шляпы, туды его растуды! — снова вскипел Блохин. — Почему не поймали этого проходимца Фомина? Почему его сразу на месте не расстреляли, проклятого?! Тебе, Крупович, и тебе, Фесин, блох на печи ловить, а не командовать солдатами на войне.
— А ты сам куда смотрел? — рассердился Крупович. — Где твои глаза раньше были?
— Да и я шляпа! — согласился Блохин. — И Прахов, старый черт, просмотрел. Еще в Нарве инженер предупреждал об этой сволочи — Фомине. Так слюни распустили — будем присматривать да наблюдать, вместо того чтобы сразу пустить в расход сукина сына.
Отряд прибыл на место, и сразу же Блохин стал разводить подразделения по позициям. Рабочие небольшими группами пробирались к своим местам. Люди спотыкались о корни и кустарники, проваливались в сугробы, но никто не ругался и не ворчал. Где-то совсем близко в синеватой дымке вспыхивали яркие звездочки выстрелов. Иногда над головой с мелодичным звуком проносилась немецкая пуля.
Разместив красногвардейцев, Блохин стал обходить линию окопов, неторопливо объясняя, как следует вести себя.
— Вперед не рвись! Зря не высовывайся, соседу в бою помогай, внимательно слушай команду командиров.
Когда он закончил обход и вернулся к небольшой землянке, где должен был разместиться КП, им вновь овладели сомнения: как бы необстрелянные бойцы Стального отряда не дрогнули в бою. При тусклом свете зимнего утра он снова принялся рассматривать карту. Латыши располагались слева, к югу от Стального отряда, прочно оседлав железную дорогу и Ревельское шоссе в нескольких километрах к западу от станции Вайвара. Моряки находились справа, севернее, и преграждали шоссе, идущее вдоль побережья Финского залива. Стальной отряд заполнял промежуток между ними. Но на флангах отряда имелись почти километровые разрывы, охраняемые лишь дозорами и секретами. Для защиты бреши между Стальным отрядом и латышскими стрелками Беманс выставил роту уступом, за своим правым флангом.
Разобравшись в обстановке, Блохин решил, что надо укрепить фланги.
«Надо иметь значительный резерв, чтобы в нужную минуту бросить его, куда понадобится, — прикидывал он. — Во главе резерва поставлю Петрова… Нет, Петрова следует еще проверить в боевой обстановке. Лучше Прахова. Или вызвать из резерва Орехова?»
Позиции Стального отряда от моряков отделяла ложбинка, густо поросшая кустарником, почти доверху занесенная снегом. Ложбинка хороню просматривалась и простреливалась. Блохин выслал туда дозор из четырех человек, поручив им наблюдение за действиями немцев.
На левом фланге, сразу за лесом, начиналось ровное заснеженное поле, на краю которого чуть обрисовывались окопы латышей. Блохин сразу понял, что именно здесь уязвимое место обороны.
«Попрошу Беманса немедленно выдвинуть сюда хотя бы пару пулеметов», — подумал Блохин и направился на КП в землянке.
Как только рассвело, немецкая артиллерия открыла огонь.
От командного пункта хорошо просматривалась вся опушка леса. Блохин неторопливо прошелся вдоль всего участка обороны. Он останавливался, чтобы разглядеть в бинокль вражеские позиции. Делал это он умышленно неторопливо, хотя при каждом близком разрыве снаряда сердце его замирало от неприятного волнения.
— Товарищ Блохин! Прикажи-ка и нашим пушкам ударить по немцу, чтобы нам не так скучно было, — просили его бойцы.
— Нет, товарищи, раньше времени обнаруживать свои пушки не будем, — отвечал Блохин и шел дальше.
На командном пункте в землянке разместилась Саня с телефоном. Телефонисты тянули сюда провода. Девушка деловито покрикивала на замешкавшихся связистов.
— Копуны несчастные! Шевелитесь поскорее!
— Добро! — кивнул Блохин, услышав голос девушки. — С ними не стесняйся, Саня! С кем установила уже связь?
— С латышами! К морякам еще тянут провод, — ответила она.
— Поэнергичнее поторапливай ребят, а то немец подогреет вас! — посоветовал Блохин и отошел.
Поблизости от землянки, в небольшой лощинке, поросшей ельником, Семенов развернул перевязочный пункт. Тут же суетилась Повалихина, помогая ротным поварам раздавать подвезенные из деревни щи и гречневую кашу.
— Эге, да здесь на фронте жизнь получше, чем в Петрограде! — шутили бойцы, сидевшие в окопах. — Харч что надо!
Вдруг прямо в неглубоком окопе с грохотом разорвался немецкий снаряд. Тотчас по лесу разнесся протяжный мучительный стон. Чуть ли не вся рота Круповича, оставив в окопах оружие, бросилась на помощь трем раненым.
— Стой! Куда?! — закричал Крупович. — Все по местам!
Рабочие нехотя стали возвращаться в окопы, но второй снаряд, разорвавшийся в лесу, подогнал их. Через минуту все сидели в укрытиях и «лисьих норах».
К фельдшеру Семенову прибежал взволнованный связной и сообщил о раненых. Рая и Кустова схватили носилки.
— Раненых понесут санитары! — строго распорядился Семенов. — Медицинский персонал не должен покидать свои места!
Немцы усилили обстрел. Снаряды с визгом и грохотом рвались на опушке леса. То и дело раздавались тревожные крики:
— Санитара!
Чтобы избежать потерь, Блохин решил отвести людей в глубь леса, оставив в окопчиках на опушке лишь дозорных.
Заметив движение на краю леса, немцы стали стрелять шрапнелью, но снаряды рвались далеко в тылу.
«Держатся пока ребята! — с удовлетворением подумал Блохин. — Хоть и не обстрелянные, а держатся!»
Откуда-то из-за молодого ельника выбежал Прахов. Блохин сразу обратил внимание на подрагивающие губы и сдвинутые брови Прахова.
— Что, комиссар, боязно? — рассмеялся он. — Это тебе не сталь варить!
— Ну и глуп же ты, Блохин! — раздраженно ответил Прахов. — Стану я обращать внимание на эти штучки!..
Он пренебрежительно ткнул пальцем в сторону разорвавшегося снаряда.
— А что случилось? — сразу стал серьезным Блохин.
— А то, что мы с тобой слепыми щенятами оказались! — Глаза Прахова сердито сверкнули за стеклами очков. — Товарищ Лебедева так и сказала — вы с командиром вроде слепых щенят…
— Да ты толком расскажи, что произошло?
— А то произошло, дорогой товарищ командир, что мы с тобой матерого волка пригрели! Поймали одного дружка-приятеля Фомина. Фомин его в наш отряд пристроил, хоть он на Стальном никогда не работал. Так вот, этот самый дружок рассказал с перепугу, что Фомин такой же матрос, как ты кайзер Вильгельм.
— Ну?! — удивился Блохин. — Не матрос? А кто же он?
— Самая настоящая белогвардейская контра. Он людей подговаривал перебить всех командиров. А отряд наверное, думал завести в засаду…
Из окопов закричали:
— Блохин! Товарищ командир, немцы идут!
— По окопам! — крикнул Блохин. — Стрелять по команде.
По заснеженному болоту бежала густая цепь немцев. Их зеленовато-серые фигуры хорошо выделялись на белом фоне снега.
— Не меньше батальона! — заметил Блохин.
Немцы шли молча, во весь рост. Их широкая цепь, выгибаясь, охватывала позиции рабочего отряда.
Красногвардейцы открыли торопливый яростный огонь. Напрасно Блохин, Прахов и другие командиры бегали вдоль окопов и требовали беречь патроны. Торопливая, но малоэффективная стрельба продолжалась, а немцы подходили все ближе.
Вдруг в самом центре расположения Стального отряда заговорил пулемет. Он бил короткими точными очередями. Блохин видел, как падали в снег немцы, как шарахнулись они назад…
«Ну и молодец! Откуда у нас такой лихой пулеметчик?» — подумал командир, перебегая к центру.
Еще издали он увидел Петрова. Инженер лежал за пулеметом, припав к прицелу.
«Молодец инженер! Свой парень! Такому можно верить!» — с радостным, теплым чувством решил Блохин.
С левого фланга донеслись яростные крики, Блохин взглянул туда и смачно выругался. Там кипела рукопашная схватка. Группа немцев, незаметно пробравшись по лощинке под прикрытием густого ельника, ударила во фланг отряда. Увидев перед собой не солдат, а рабочих, немцы рванулись в атаку, рассчитывая сразу опрокинуть противника. Но красногвардейцы смело бросились навстречу врагу.
«Сомнут! — в ярости заскрежетал зубами Блохин. — Немцев раза в три больше! А я, чертова орясина, прохлопал!»
В несколько прыжков он достиг командного пункта, рванул из рук ошеломленной Сани телефонную трубку, крутнул ручку и закричал:
— Алло! Алло! Моряки?! Выручайте, братишки! Ударьте немцу в спину…
Швырнув трубку, Блохин выскочил из землянки.
«Что там происходит?» — удивилась Саня, тоже выбегая наружу.
Слева, из леса, к землянке бежали люди в серо-зеленых шинелях. Один из них вскинул винтовку и целился в Блохина.
«Да это же немцы! Сейчас убьют Блохина», — в страхе подумала девушка.
Не думая о себе, Саня выхватила из кармана жакетки наган, подняла его, зажмурилась и выстрелила.
Что-то резко дернуло ее руку.
Девушка открыла глаза и с удивлением увидела, что немец лежит, ткнувшись лицом в снег.
«Неужто убит? Кто это так ловко его прикончил?» — удивленно подумала она.
Мимо землянки, выставив вперед штыки, пробежали Онуприенко, Диков и Самохин. Саня взглянула на их строгие и яростные лица и вдруг вспомнила, что она должна находиться возле телефона.
— Ой! — вскрикнула она и бросилась в землянку. Запищал телефон. Саня приложила трубку к уху.
— Жив, братишка? Сейчас поддадим немцу жару. Так и доложи начальству! — раздался чей-то веселый голос.
— Хорошо! — отозвалась девушка.
— Так ты, оказывается, сестренка, а не братишка?! Боевая, видать, если во время атаки осталась у телефона…
Саню снова неудержимо потянуло из землянки.
Над заснеженным лесом гремело раскатистое «ура».
На правом фланге мчались в атаку матросы — без шинелей, в одних бушлатах, а некоторые только в тельняшках, в бескозырках с развевающимися по ветру ленточками. Атака была настолько неожиданна и стремительна, что объятые ужасом немцы, бросая оружие, пустились наутек. Рабочие бежали за ними.
Крепло и нарастало могучее, радостное «ура».
Глава 13
Блохин с радостью сознавал, что одержана пусть небольшая, но победа, что его товарищи и ученики — рабочие Стального завода — с честью выдержали первое боевое испытание. Его недавние сомнения в стойкости красногвардейцев рассеялись, и сердце старого солдата наполнилось гордостью за друзей и товарищей. Он вспомнил, как на полях сражений в Галиции и Польше, сразу после удачного боя, победителей благодарили командиры, и о том, как радостно и благодарно воспринимали это солдаты.
— Спасибо, товарищи, за геройскую контратаку! — изо всех сил закричал он красногвардейцам, размахивая папахой над головой.
— Рады стараться! Рады послужить народу! — нестройно, но бодро отвечали рабочие.
Этот небольшой успех вызвал огромное воодушевление и подъем у бойцов Стального отряда. Красногвардейцы убедились, что даже в штыковом бою они могут дать решительный отпор немцам.
Один из рабочих видел, как Саня своим выстрелом спасла жизнь Блохину, и рассказал ему об этом.
— Я сам хотел выстрелить в гада, да у меня патрон перекосило. А девка как пульнет по немцу из нагана — и ваших нет…
— Да ты, Саня, оказывается, сегодня приняла настоящее боевое крещение! Спасибо, что вовремя заметила немца и подстрелила! — поблагодарил Блохин и пожал смущенной девушке руку.
Это всеобщее победное ликование продолжалось недолго. Немцы подтянули резервы и снова двинулись на рабочий отряд. Они не хотели верить, что плохо обученные красногвардейцы окажут им серьезное сопротивление. Перегруппировавшись под прикрытием пулеметного и артиллерийского огня, два немецких батальона снова атаковали центральный участок Стального отряда.
Теперь немцы передвигались короткими перебежками. Они почти не несли потерь от огня нервничающих красногвардейцев и поэтому некоторым новичкам казались неуязвимыми.
Часть третьей роты, которую составлял транспортный цех, не выдержала натиска врага и подалась назад. За ней начали отступать и соседи — мартеновцы. Под угрозой обхода и левофланговая четвертая рота Фесина тоже начала пятиться назад.
Блохин понял, что необходимо немедленно ввести в бой резерв. Он приказал Петрову вызвать его, а сам побежал к отступающим.
— А ну, ребята, не пятиться, мы ведь не раки! — закричал он. — Бей немца, а то он в Питер ворвется…
Отступая, рабочие использовали каждую возможность для оказания сопротивления. Упавшее дерево, частый ельник, большой валун, канава — все служило им прикрытием, за которое они старались зацепиться, чтобы задержать врага.
Петров по телефону вызвал находившиеся в лесу первую и вторую роты пушкарей. Одновременно он просил Беманса выслать хотя бы пару орудий.
Отдав необходимые распоряжения, инженер захватил свою винтовку и выбежал из землянки.
— Стой, ребята! — закричал он отходящим бойцам. — Помощь уже идет!..
Инженер побежал навстречу наступающим немцам, залег за толстой сосной и начал стрелять. К ному присоединился десяток мартеновцев.
Вскоре показались цепи первой роты, которая под командой Орехова бежала на выручку товарищам. За ней шла вторая рота под командой Войкова. Потом где-то в лесу ухнули пушки, и первые снаряды пронеслись над головой обороняющихся.
Пропустив мимо себя цепи пушкарей, Петров устало вздохнул и вытер пот с лица.
— Как у вас дела, товарищ Петров? — раздался рядом спокойный женский голос.
Инженер обернулся. На него смотрели спокойные и ясные глаза комиссара.
— Потеснили немного нас, товарищ Лебедева! — доложил он. — Но сейчас перейдем в контратаку.
Воздух гудел от грохота взрывов и визга снарядных осколков. По стволам деревьев щелкали пули, с треском валились целые деревья.
Петров с удивлением смотрел на мужественную женщину, как всегда, подтянутую и выдержанную.
— Вы бы, товарищ комиссар, прошли, к перевязочному пункту, — сказал он. — Там, в лощине, безопаснее…
— Комиссару нельзя отсиживаться в безопасных местах, — сдержанно улыбнулась Лебедева.
Контратака пушкарей остановила немцев на опушке леса. Воспользовавшись этим, Блохин приказал ударить по флангам прорвавшейся вражеской группировки. Бойков с Праховым повели вторую роту к правому флангу немцев. А Петров с первой ротой Орехова двинулся на левый фланг. Закрепившись в лесу, красногвардейские цепи и артиллерия должны были поддерживать фланговую контратаку огнем с фронта.
Подошедших вместе с резервом местных партизан Блохин решил использовать для разведки в тылу противника.
— Вот что, товарищи! — обратился он к крестьянам. — Нам надо узнать, много ли подошло силы к немцам и где она сосредоточилась. Не поможете ли вы нам это выяснить?
— Сказали бы затемно! — хмуро ответил бородатый партизан. — Мы быстро пробрались бы напрямик к немцу в тыл. А теперь придется идти в обход, лесными тропами. И путь дальше, и идти труднее…
— Малость промашку сделали! Теперь не поправишь! А сведения о немцах нам очень нужны, — настаивал Блохин.
Крестьяне посоветовались между собой и потребовали точных указаний, какие именно сведения необходимо собрать.
Блохин подробно объяснил им, какие сведения интересуют командование отряда.
— Сколько пехоты — раз, пулеметов — два, пушек — три, — загибал пальцы на руках пожилой крестьянин, который был вожаком всей группы. — Ну что ж, разузнаем…
— Когда обратно вернетесь? — спросил Блохин.
— Как что увидим, так и отправим тех, кто помоложе, с донесением к вам. Сами-то раньше ночки не выберемся назад, — сказал командир партизан.
Затоптав в снег цигарки, крестьяне молча ушли куда-то вправо, в чащу леса.
Глава 14
Перед выступлением Петров и Орехов по телефону договорились с моряками, что они поддержат контратаку ударом во фланг немцев.
Ознакомившись с местностью, Петров посоветовал Орехову тщательно соблюдать маскировку.
— Здесь, как видите, перелесок и кустарники. Под их прикрытием очень удобно незаметно зайти в тыл немцам…
— Я тоже так думаю, Аркадий Васильевич, — ответил Орехов и начал коротко инструктировать своих бойцов.
Слушая его, Петров удивлялся ясности и четкости его указаний. Выступая, Орехов выдвинул вперед три дозора, назначил связных, постарался выбрать лучший маршрут.
Бесшумно, легко и быстро перебегая от куста к кусту, переползая открытые полянки, красногвардейцы продвигались вперед.
— А здорово у вас получается, товарищ Орехов! — восхищенно шепнул инженер. — Прямо как у опытного боевого командира…
Орехов улыбнулся, и его скуластое лицо сразу стало очень молодым, почти мальчишеским.
— Удивляетесь, что я научился командовать, товарищ инженер? — спросил он. — Война и революция многому научили меня! Теперь мне самому смешно вспомнить, каким неуклюжим растяпой был я раньше. Война сделала меня настоящим солдатом…
— Теперь наш Орехов прямо Наполеоном стал! — пошутил Онуприенко, упросивший Блохина направить его с Петровым.
Несмотря на все предосторожности, немцы, как видно, разгадали замысел Блохина. Их разведчики сумели обнаружить обходное движение, и на роту Орехова неожиданно обрушился шквальный огонь.
По команде Петрова красногвардейцы залегли и принялись торопливо закапываться в снег. Петров прилег за большим развесистым кустом и сквозь его ветви старался получше разглядеть расположение немцев. Было хорошо видно, что вражеские солдаты торопливо тащили пулеметы, установленные на санках. Толстый усатый немец, по-видимому офицер, указывал рукой секторы обстрела. Несколько солдат, ползая по снегу, разносили патроны и пулеметные ленты. Из-за болота заухала немецкая батарея, и над головами рабочих со свистом полетели снаряды. Даже Петров, имеющий за плечами трехлетний боевой опыт, чувствовал, как тревожно бьется его сердце. Он понимал, что наступает решительный момент боя. На обычно веселом лице лежавшего рядом Онуприенко застыло сосредоточенное хмурое выражение. Он тоже волновался и не спускал глаз с немцев. Немного позади него, за стволом поваленной ели, лежали Демин и Самохин. Орехов забрался в глубокую яму и совсем зарылся в снег. Диков и Туркин устроились за большим полусгнившим пнем. Крупные, не исчезающие даже зимой веснушки сейчас особенно ярко выступили на лице Дикова, а его большой рот с ровными белыми зубами, как всегда, был полуоткрыт.
Время тянулось мучительно медленно. Все с нетерпением ждали условного сигнала атаки. Наконец где-то сзади и слева грянули два орудийных выстрела.
Охваченный одним стремлением поскорее добраться до врага и схватиться с ним, Петров заставил себя встать на ноги, крикнул «ура» и побежал, увязая по колено в снегу. Он не заметил, как за ним бросились рабочие. Справа и слева доносились громкие крики и тяжелое дыхание бегущих людей.
Орехов выскользнул из укрытия и тоже побежал вперед. Сейчас он, как всегда в минуты опасности, с особенной четкостью воспринимал все, что происходило вокруг него. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы заметить группу немцев с пулеметом на правом фланге, редкие цепи слева и вырвавшегося вперед с несколькими бойцами Петрова.
«Легко могут попасть в окружение», — мгновенно понял Орехов и, оглянувшись, приказал Онуприенко:
— Выручай нашего инженера, Андрей!
Онуприенко кивнул и ускорил бег. За ним, словно привязанные, бежали друзья — Демин и Самохин.
Сам Орехов бросился на правый фланг немцев, надеясь захватить пулемет.
Онуприенко был уже рядом с Петровым, когда увидел немецкого солдата, который со штыком наперевес бросился к инженеру. Одним прыжком Андрей оказался около врага и ударом приклада сбил его с ног. В этот же момент два вражеских солдата навалились на Онуприенко, пытаясь захватить его в плен. Но тут подоспели Демин и Самохин и штыками прикололи немцев.
В пылу боя Орехов налетел на плотного, уже немолодого офицера. Зло округлив серые, свинцовые глаза, офицер вскинул тяжелый пистолет. Какое-то мгновение Орехов видел черную точку дула, направленного ему в лицо. Испугаться он не успел — сбоку на офицера налетел Диков и ударом штыка сбил немца на землю.
Среди кустов, между деревьев, на полянках — везде кипела жаркая рукопашная схватка, слышались выстрелы, ругательства, стоны, лязг оружия. Немцы упорно сопротивлялись и сами переходили в контратаки.
Только когда невдалеке затрещали кусты и раздались громкие, яростные крики «ура» и «полундра», немцы в панике бросились бежать из леса. Ярости матросской атаки боялись даже отборные немецкие воинские части.
На другом фланге Стального отряда немцы тоже оказали упорное сопротивление. Рота Войкова несколько раз бросалась в атаку и откатывалась назад. Скошенные вражескими залпами, красногвардейцы десятками падали на снег, чтобы никогда больше не встать. На помощь пришла артиллерия. Выкатив орудия, пушкари в упор засыпали немцев картечью. Стальной град, как метлой, смел добрую половину немцев, а остальные кинулись бежать.
Вскоре положение на участке Стального рабочего отряда было полностью восстановлено — немцы оставили лес и отошли за болото. Разгоряченный, возбужденный Петров вернулся в землянку, где находились Блохин, Лебедева и Прахов.
— Хорошо действовала ваша рота! — приветливо сказала Лебедева Петрову. — Надо отметить в приказе всех отличившихся и объявить всему отряду благодарность от имени ЦК партии. — Комиссар помолчала и взволнованно добавила: — Мы, товарищи, присутствуем при великом историческом событии — рождается новая армия свободного народа — Красная Армия.
На некоторое время в боевых действиях наступило затишье — немцы вели из-за болота редкий артиллерийский и винтовочный огонь.
Но через несколько часов в районе расположения Латышского отряда загрохотали разрывы немецких снарядов, послышались пулеметные очереди.
Блохин бросился к телефону и попытался вызвать Беманса. Но телефон молчал.
— Что там происходит у латышей? — встревоженно проговорил командир рабочего отряда. — Похоже, что немец теперь на них навалился.
— Надо будет срочно направить к Бемансу нарочного, — подсказала Лебедева.
Но нарочного посылать не пришлось. В землянку, пыхтя и отдуваясь, вбежала перепуганная Повалихина.
— Ой, беда-то какая, товарищи! — еще от двери закричала она. — Немец уже в Вартах. Сюда прет, проклятый!
Оказалось, что она поехала в деревню за продуктами, но на околице заметила немцев, которые обстреляли ее.
— Надо отходить! — сразу же решил Петров.
— Отходить без приказа нельзя, — покачал головой Блохин.
В это время подоспел связной из Латышского отряда. Он рассказал, что, сосредоточив артиллерию и бросив в атаку броневики, немцы смяли редкие цепи латышских стрелков и заняли Варты. Беманс советовал Блохину ввиду неустойчивого положения на линии фронта отвести в тыл обоз.
Начались спешные сборы: на машину грузили раненых и продовольствие. Во главе обоза Блохин решил поставить Фесина. Малоразговорчивый, сумрачный с виду, револьверщик оказался инициативным и смышленым воином. Для прикрытия обоза было выделено десятка два бойцов с одним из трофейных пулеметов. Раненый Бойков вызвался быть пулеметчиком.
Лебедева села в легкие санки и с крестьянином-проводником по узкой лесной дороге направилась в Латышский отряд.
— Куда вы, товарищ комиссар?! — пытался задержать ее Блсхин. — Чего доброго, к немцам в лапы попадете.
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Вместо предисловия 5 страница | | | Вместо предисловия 7 страница |