Сага о братьях-индейцах 3 страница

***

Не так-то просто найти дорогу назад, если вперёд идёшь во тьме и с факелом.
– Сначала нужно вернуться на станцию, потом проехать одну остановку в вагоне, – проверял память Младший…
– Да, но как это сделать без денег? Там сейчас полно народу.
Вопрос отпал сам собой. На этот раз они не перепрыгивали через турникеты, а проползали под ними. Никто не заметил. Индейцы, если надо, могут быть невидимыми и двигаться без шума.
В вагоне братья уселись напротив девочки с большим надувным зайцем. Рядом, под рекламным постером с надписью: «Что ты выбираешь?», читала книгу её мама.
Младший покрепче прижал свой драгоценный пакет к груди. «Это мой клад, – думал он, – я его всё-таки нашёл, поскорее бы открыть…».
– Нам пора выходить, – сказал Старший.
Индейцы обменивались впечатлениями о Городе, в то время как их ноги сами искали дорогу к школе. Не такая уж сложная задача для ног. Вон на асфальте кусочки не до конца сгоревшей пакли…
Но чем ближе подходили к Училищу, тем тягостней становилось на душе. Скрепя сердце, братья ожидали нравоучений. Однако их встретили скорее с облегчением. Не ругали, но наказали Старшего. Видимо, потому что он – старший, а значит, отвечает за двоих. Весь следующий день он должен просидеть в классной комнате на пятом этаже учебного корпуса. Дверь не запиралась, но с него взяли Настоящее Индейское слово, изменить которому Старший не мог.
Младшему поручили приносить брату завтрак, обед и ужин. Но разговаривать друг с другом им запретили.
Откуда знать взрослым, что Индейцы легко общаются без слов!
И все-таки Старший скучал. Особенно утром. С тоской смотрел он из окна на Младшего, играющего внизу с Алисой. Он пытался вникнуть в суть их игры, но из окна пятого этажа сделать это ох как непросто.
Видно только, что они по очереди кидают друг другу мяч. Да, но почему же Алиса бросает его так, как будто это раскалённая головёшка? А Младший ловит и долго-долго дует на руки? Потом они говорят друг другу несколько слов, после которых мяч превращается в лёгкое пёрышко. Алиса бросает его, едва-едва касаясь пальчиками… Потом он становится тяжёлым увесистым валуном, который поднять может только Младший, и то с трудом. А в итоге оживает и превращается в котёнка. Теперь мячик не бросают, а бережно передают из рук в руки…
– Эх, как бы я хотел оказаться сейчас рядом с ними, – вздохнул Старший. Я бы рассказал, как сделать фейерверк в домашних условиях, как из фанеры вырезать боевой доспех, как, не сходя с площадки под этим окном, отправиться в кругосветное путешествие…
– Кстати, а почему бы мне и не оказаться сейчас с ними? Я же могу. Только вчера, на Вечернем Огне, Алисин папа говорил, что если сильно захотеть и как следует сконцентрироваться, то можно видеть, что происходит совсем в другом месте. А уж если там твой родной брат…
Да, но что значит сконцентрироваться? На этот месте объяснений они с Виталькой вчера как раз заснули. Ну что ж придётся догадываться самому. Старший закрыл глаза, и стал изо всех сил думать про Младшего.

8. МАЛЕНЬКИЙ ЛЕКАРЬ

Младший в этот момент как раз думал, чем ещё может стать мячик. Не замечая, что делает, он уселся на него, словно на маленький стул.
– Стульчик! Мячик п-п-охож на ст-т-ульчик, – помогла ему Алиса. – Кидай мне его скорее!
– Я что – разбойник, в девочек стульями кидаться? Алиса, скажи лучше, почему ты заикаешься?
– П-п-росто… К-к-огда была маленькая, т-то не заик-к-калась.
Младший встрепенулся:
– А когда в первый раз с тобой случилось это?
– З-з-зачем тебе?
– Читал! Про то, что если вернуться в тот момент, когда заболел, и исправить там кое-что, то можно не заболеть!
– К-как это вернуться? Ты что к-колдун?
– Нет, я – Индеец, и меня здесь нет вообще, – Младший потихоньку начинал вскипать. – Алиса! Ты сосредоточься, вспомни, пожалуйста, когда в первый раз ты стала… заикаться.
– Вот, садись на стульчик, – Младший катнул ей мячик, а сам уселся рядом на траву.
– Да, вспомнила когда в первый раз…В детском саду. Нас фотографируют. Ус-с-саживают на один и тот же стул, причёсывают одной и т-той же рас-счёской и п-п-протягивают одну и ту же куклу – рыжую, нек-красивую. Держать её надо только так, как сказали, а не иначе. А я н-не хочу её держать.
– А о кукле подумала?! Ей же приятно, когда ты берёшь её на руки!
– Я? Её там всем на руки берут.
– Да если бы каждый из вас взял её как котёнка, она бы точно ожила. И стала бы красивой. Красивой и рыжей. Как наш рыжий Толя.
– Х-х-хорошо, возьму ккак котёнка.
Девочка улыбнулась, но через минуту опять стала грустной.
– Индеец, я вспомнила ещё. Это ччерез несколько дней п-ппосле куклы. Длинный серый коридор и много-ммного больных детей с родителями. Мои пплачут. Из-за меня…
Младший живо представил себе унылый серый коридор, и ему стало также плохо, как и Алисе. «Ещё чуть-чуть и мы вместе будем заикаться, – подумал Индеец, – надо срочно что-то делать. Что-то, чтобы слова появлялись легко…».
В этот момент Старший ощутил неясную тревогу. То ли за себя, то ли за брата, то ли за маму с папой, то ли за всех людей вообще… Ощущение было неуловимым, на него легко можно было не обратить внимания. Но… оно не исчезало.
Старший посмотрел в окно. Брат уже не играл с Алисой, а сидел рядом с ней, обхватив голову руками. Девочка тоже не выглядела весёлой.
– Похоже, у них неприятности, – пробормотал Старший и стал как можно громче думать… о шаре.
Это была их с Младшим тайна. Когда на улице холодало, они представляли себя в тёплом, летнем шаре, а когда, наоборот, жарило солнце, забирались в прохладное шарообразное облако.
– Стой, Алиса, я придумал! – воскликнул Младший. – Попробуй вспомнить своё самое-самое спокойное воспоминание.
Девочка молчала, а голубоглазый Индеец проживал одну картинку за другой. Это странно, потому что ни одного примера она не приводила, всматриваясь во что-то невидимое на зелёной траве.
– Нашла. Это з-здесь, у нас в школе, я на плоту… когда прибой, и запах соли…
Младший вздрогнул: слишком похоже. И у него с корабликом и Морем теперь очень много связано.
– И чайка…
– Вот! Теперь из всего, что видишь, слепи шар, такой, чтоб внутри пустой был…
– Шар?
– Ну да, представь себе большой шар. Главное из чего-то такого, что было тогда. Синее, солнечное – какое ещё? Да вон же оно – пошли к берегу!
– Готово! Я п-придумала шар. Большой п-переливающийся. Оранжевый!
– Теперь влезай в него.
– Как влезай? Ой, он исчез.
– Ну вот так, смотри: Младший взял Алису за руку и с ней вместе шагнул в большой Индейский шар. Тот, в который они часто забирались с братом.
– О! Получилось! – засмеялась Алиса, оглядываясь. Это же мой шарик – оранжевый – переливается.
– Да, а по-моему, он зелёный и немного перламутровый, – сказал Младший..
– А вот тут, вот тут, видишь, жёлтый замочек – как в палатке. – Вжик, раскрыт шарик, вжик – закрыт, – Алиса то открывала, то закрывала глаза…
– Самое главное, что теперь, когда ты в шаре, язык твой будет легко подвешен. Как у меня, смотри: А-А-А-а, – Младший высунул язык как лопату.
– Индеец, пошли прямо в нём по берегу погуляем?
– Пошли…
Алиса шла, крепко держа Младшего за руку, и с каждым шагом распрямлялась. Как листик, довольно долго пролежавший в кулаке, но не успевший ещё засохнуть. Младший с замиранием наблюдал за тем, что происходит.
Она двигалась медленно, останавливалась, как будто вспоминая что-то. Слегка раскачивалась, как на корабле. – Это плот, – догадался Индеец… А девочка вела его дальше…
Вдруг у них за спиной раздались звучные аплодисменты.
– С восхождением вас, – сказал откуда-то взявшейся Старший. Его наказание закончилось.
– Вокруг вас всё сияет… Это навсегда теперь, – сказал он Алисе.
Тут он заметил, что и сам светится. И Младший тоже. И мячик. И их излюбленный теннисный корт... Что-то поменялось в природе…
– И щебет без запиночки тоже навсегда! – радостно добавил Младший.
Алиса и впрямь болтала без умолку:
– Вы знаете, что завтра занятия начинаются? А вы знаете, что все мы будем в одном классе? Мой папа говорит, что это для того, чтобы старшие учили младших, а наставники могли отдыхать.
Индейцы засмеялись. Им уже объясняли эту систему. Взаимное обучение, при котором знания сжимаются как снежок перед снежным боем. В этот снежок за 1-2 года можно вместить весь школьный курс.
– А вы знаете, что сначала у нас будет биология, и что начинаться она будет всегда в живом уголке. Там черепахи, рыбы, кролики…
– Тихо, тихо, Алиса, – остановил её Старший, – не рассказывай нам все тайны разом. Пойдём лучше глазами на них посмотрим?
Кроме черепах и кроликов, в живом уголке жили обезьянки. Индейцы решили обязательно заметить момент, когда они начнут превращаться в людей…
– Наверное, это произойдёт к концу учебного года, – выдвинул версию Младший

9. МАТЕМАТИКА, МУЗЫКА, ЙОГА

– Захватите с собой ласты, маски, трубки, плавки. Урок будет проходить – в море, – сообщила ребятам биолог Елена Владимировна.
– Ух ты! – воскликнул Младший. Он не ожидал…
В прежней школе начало года знаменовалось белой рубашкой с галстуком, чёрными брюками и неизменным букетом в руках. Он ничего не имел против букетов. Однажды два месяца не ел обедов, чтобы купить маме цветы… Но не по расписанию же!
То ли дело здесь! Никаких галстуков и белых рубашек. И вообще –
биология – в Море!
Подойдя утром к берегу, Индейцы увидели тему урока, написанную палочкой на влажном песке. «Обитатели глубин», – прочитал вслух Младший.
– Здравствуйте, начинаем урок, – поприветствовала ребят Наставница, облачённая в самый настоящий костюм водолаза.
– Первое задание: доплыть вон до того волнореза, – Елена Владимировна указала рукой на выступающий в море бетонный пирс.
– Метров двести будет, – прикинули расстояние Индейцы.
– Есть среди вас кто-нибудь, кто не умеет плавать? – перехватила их взгляд Наставница.
Таких в Училище не нашлось.
– Тогда вперёд!
Ребята не заставили себя ждать. Елена Владимировна зашла в воду последней.
Добравшись до волнореза, ребята присвистнули от удивления: настоящая учебная аудитория! Только вместо стульев пенопластовые валики.
Елена Владимировна достала из внутреннего кармана костюма завёрнутые в полиэтилен схемы и карты с изображениями глубоководных рыб. Урок начался.
– Теперь давайте посмотрим на одну из обитательниц глубин в естественной для неё среде, – сказала Наставница, когда содержимое наглядных пособий было усвоено.
Она первая окунулась в морскую пучину и через минуту вынырнула из воды с прозрачной медузой в руке.
– Смотрите, у неё тоже есть глаз. Достаточно сложно устроенный – похожий на наш – только она не способна им видеть, – говорила Елена Владимировна. – Точно также калькулятор, или счёты с костяшками, не могут воспользоваться модемом для подключения к сети. Свой глаз, медуза использует лишь для выяснения освещённости мира. Много света – значит, близко солнце и можно сгореть. Мало света – значит глубоко, и можно быть раздавленной толщей воды.
– Но, похоже, и среди медуз есть те, кто влюбляется в Солнце, – сказал Младший, подобравшись поближе к блаженно распластавшемуся у самой поверхности живому экспонату.
Он уложил уставшую уже медузу к себе на ладошку, и стал преданно вглядываться ей в глаз.
– Брось! Вдруг это медуза Горгона, и от её взгляда ты превратишься в камень! – посоветовал добрый Толя.
– Это не Горгона. Это кисель глазастый. Глаз есть, а соображения нету, почти как у наших обезьянок: ум вроде имеется, но что с ним делать они не знают, – отозвался Младший.
– Может быть, и у нас есть такой инструмент? Нужный для чего-то большего, а для чего, мы не можем пока понять… – спросил Старший. Может быть, и мы как эта медуза…
– Отлично! Молодцы! – хлопнула в ладоши Елена Владимировна. К этому я и хотела вас подвести. – А теперь выбирайтесь на берег, сушитесь, и отправляйтесь на математику.

***

Математик ввёл Индейцев в замешательство.
– Нет плюсов, нет минусов, есть только ноль – горячился он у доски. А сам в это время рисовал координатную ось и по левую и по правую сторону от волшебной точки.
– Нет прошлого, нет будущего – есть только сейчас, – говорил он, превращая координатную ось в линию времени.
– Как же нет, когда Вы сами рисуете…, – попробовал возразить Старший. – И ещё я помню, что было вчера, и могу предположить, что будет завтра.
– А разве Вы не видите, что все это уже есть вот здесь, в точке ноль – также как в зёрнышке содержится всё растение? – продолжал запутывать математик. – Однако вернёмся к нашим нолям: встречались ли вы с понятием «Ноль Абсолютный»?
– Это когда вода замерзает? – с умным видом уточнил Младший.
– Нет, это та температура, при которой материя перестаёт отдавать, энергию, сколько бы мы не морозили её дальше. При абсолютном нуле наступает состояние сверхпроводимости. Металлы не оказывают никакого сопротивления электромагнитным волнам. А пси-волны головного мозга имеют такую же электромагнитную природу.
– Значит, человек тоже может быть сверхпроводим? Значит, если убрать сопротивление, то я смогу быть проводником для волн? Но каких волн? Чьих волн? – Младший разволновался не на шутку.
– Моих, например, – предложил Старший.
– Или моих. Сейчас это актуальнее, – откликнулся математик. – А пока запишите тему: «Рациональные и иррациональные числа»…

***

Следующим уроком шла музыка. Вёл её директор. В знакомой уже, увитой виноградом беседке.
Он долго говорил о важности концентрации внимания, а потом перешёл непосредственно к практике:
– Сконцентрируйтесь, вслушайтесь, закройте глаза, чтобы не отвлекаться на видимое…
Шум волн, рокот моторной лодки, отдалённый, смешанный звук голосов, стрёкот цикад, пение птицы на соседней ветке, и… стук собственного сердца.
Кирилл Юрьич тихонько включил медиа-плеер. Так музыку Индейцы ещё не слушали. Она погружала, обволакивала. Ребята расслабились, и стали её… смотреть. Звуки не просто имели форму – они говорили.
У Младшего перед глазами было Море. Он плескался в нём, разбрызгивая разноцветных медуз.
Старший в это время мысленно спускался в тёмный, сырой и спокойный грот. Холодные серые стены его были испещрены едва заметным рисунком. Грот плавно переходил в тоннель, который заканчивался просторной залой. В центре её стоял стол с расставленными по нему чуть мерцающими амулетами и фигурками древних животных.
Внимание Индейца привлекло зеркало, ручка которого была обмотана тесьмой из странного, пластичного металла, который быстро нагревался от тепла человеческого тела. Блестящая, полированная поверхность зеркала, казалось, перенимала заряд. По ней побежала лёгкая рябь и зеркало сделалось полупрозрачным. Старший Индеец почувствовал, что проваливается в пустоту.
Казалось, его накрыло мощной звуковой волной, и потащило куда-то вниз и назад. Он опять был в пещере. Но сейчас она казалась просторной, светлой и обжитой.
Намертво закреплённые факелы освещали многочисленные изображения крылатых людей на стенах. Их лица портил недобрый оскал, но глаза – большие и яркие – казались необычайно приветливыми. Из-за плеч поднимались сильные перепончатые крылья…
Старший сделал осторожный шаг вперёд. Но голос Кирилл Юрьича вернул его в беседку:
– Будьте внимательны, сконцентрируйтесь, вслушайтесь, – говорил он, не догадываясь, что как раз этими словами помешал Старшему.
Вдруг звук стал расти не только из колонок – сзади, сбоку – отовсюду. Один звучонок вертелся возле Младшего, выделывая забавные пируэты. Второй двигался прямо на него пульсацией света. Младшему казалось, что он может дотронуться до него рукой. Возле Старшего в этот момент что-то мерцало – вихрем, смерчем, круговоротом…
Но ощущение быстро терялось. Одна посторонняя мысль, и музыка делалась самой обычной. Не помогали и настойчивые советы Кирилл Юрьича удерживать состояние. Долго удерживать его ребята ещё не могли.
– Однако замечательно для первого раза, – похвалил их директор. – Завтра сами попробуете создавать звук. В школе есть несколько электронных синтезаторов, если не будет дождя, подключим их прямо в беседке.

***

– Дааа, – сказал Младший после музыки. И это было единственное, что он сказал.
Следующей по списку шла йога. Она совсем не походила на физкультуру в обычной школе. Здесь физические упражнения соединялись с нефизическими, а преподаватель – Алисин папа – входил в класс на руках. Да, да, кверху ботинками. Он говорил, что таким образом даёт отдохнуть позвоночнику, на который в обычном положении постоянно давит вес тела. Хотя веса-то у его тела как раз и не было. Он был весьма невесомый йог.
На первом же уроке он показал ребятам позу павлина, который собирается клюнуть зёрнышко с земли.
Всё тело при этом зависает в воздухе, параллельно полу. И держится только на локтях. Мальчишки попробовали повторить, но то и дело утыкались носами в пол – «клевали зёрнышки». Йог заботливо подстилал им подушечки.
– С первого раза «Павлин» редко у кого получается, – сказал он. – Но «Поцелуй колен» должен получиться у вас уже сегодня.
«Поцелуй колен» – это компактная складочка вдвое. Ноги вытянуты, рёбра лежат на бёдрах, а кисти рук схватывают большие пальцы ног. Братья Индейцы – и так не очень большие, сложившись, стали совсем маленькими – хоть сейчас в чемодан.
А йог всё говорил. О том, что эта поза вырабатывает правильную осанку, предупреждает сахарную болезнь и болезни пищеварения. Но ребята не слушали: они то складывались, то раскладывались, то, сложившись, пробовали петь…
Потом Наставник стал учить их принимать такое положение в пространстве, при котором внешняя нагрузка как нагрузка не воспринимается.
– Главное при этом сориентировать все части тела под определённым углом друг к другу, – говорил он. – В таком положении даже хрупкая девушка сможет сдерживать натиск пятерых здоровенных мужчин. Попробуем?
Сначала отработали в парах, а потом вызвали Алису – самую маленькую – в центр зала, и на её худенькую, вытянутую вперёд ладошку мальчишки надавили своими ручищами… впятером! Алиса выстояла.
– Ничего себе… – сопел Младший, пытаясь столкнуть девочку с места. Она что, сильнее меня?!
– Дело не в силе. А ну-ка попробуй ты, – сказал йог. Младший тут же принял нужную позицию, и Наставник вместе с рыжим Толей и Старшим Индейцем не смогли сдвинуть его с места.
– Таак, пробормотал, Младший. Мне срочно нужно выйти.
Он не верил. Ему необходимо было попробовать ещё один раз. До сих пор Старший Старший был сильнее, а сейчас… Младший подошёл к закрытой на ключ двери запасного выхода, встал в только что выученную позицию, и… хрясь! Дверь проломилась.
На звук прибежали остальные новоиспечённые «йоги».
Младший стоял красный, как варёный рак. Пауза затягивалась. Её хватило как раз на то, чтобы он успел понять значение слов: «хотел провалиться сквозь землю»…
Вдруг кто-то из ребят, не сдержавшись, покатился со смеху. Другие подхватили. И через секунду уже весь класс хохотал. Улыбнулся и Младший, правда, кривенько у него получилось.
– Простите. Я не хотел. Я починю эту дверь, сегодня же вечером.
– Знающий йогу – не демонстрирует йогу, – сказал Наставник.
И перед вами один из ответов на вопрос «почему». Есть и другие. Попробуйте найти их до следующего занятия.
– Скажите, а можно принять такое положение души, при котором нагрузка как нагрузка не воспринимается? И… И не будет ли это состояние похоже на состояние сверхпроводимости металла? – спросил Старший, когда все уже собрались расходиться.
– Именно! Очень близко. Только настоящая сверхпроводимость наступает при абсолютном нуле эмоций, желаний, чувств и даже мыслей.
– Это же смерть!
– Нет, это Жизнь. Открытая для всего Нового. – А законы физики, да, универсальны.

***

– Если он такой умный, почему Алиса так долго заикалась? – спросил брата после урока Младший.
– Я думаю, что учителям всегда времени не хватает на своих детей. Мы вот тоже с тобой не дипломаты. И по-монгольски не больно-то разговариваем. По-индейски всё больше. – Кстати, я научился на велосипеде кататься, как индейский йог! – похвастался вдруг Старший.
– Как это? – тут же загорелся Младший.
– Очень просто. Без рук.
– А как же без рук управлять??
– Легко! Отклоняйся вправо, если хочешь поехать вправо, а если надо влево, то делай наоборот. И веди велосипед ровно, по возможности, иначе быстро потеряешь силы. Все остальное так же как в жизни: сильно разогнался – тормози, тормозишь – разгоняйся.
Младший устал слушать, и поехал пробовать… по большому кругу.
– Могу!!! – закричал он, вернувшись. Только без рук разгоняться неудобно. Я педали не кручу, а сам замираю, оживаю только чувствами. Ты не знаешь, какой орган чувств отвечает… за восторг?
– Да... есть такой орган. Огромный, величиной с мир. Каждой
клеткой его в такие моменты чувствую.
– Клеткой Мира? – Младший засмеялся.
– Да, я и есть, наверное, клетка.
– И я тоже! Я – клетка Мира! А что? Мне нравится. Жаль только, что я в гору без рук не научился ездить. Некоторые вон умеют. И скорость при этом набирают, и высоту.
И тут они вместе поехали в гору. Младший – вцепившись руками в руль, и Старший – спокойно сложив их у себя за спиной. На следующем повороте Младший чуть не слетел с велика. Не вписался в поворот на скорости. Но не слетел! Удержался. Потому что Индеец

***

Так со скоростью летящего с горы велосипеда промчались две учебные недели. Днём Индейцам некогда было оглянуться, а вечером они никак не могли вспомнить всё по порядку, потому что столько было всего!
Однажды объявили общий сбор.
– Завтра в горы идём, – сказал Кирилл Юрьич. – Распределяю обязанности…
Индейцам он поручил быть замыкающими, и костровыми заодно.
– Известное дело, впереди на маршруте всегда идут дети, собаки, больные собаки, а слоны идут в конце, – подшучивал рыжий Толя.
Он говорил правду. Замыкающий отвечает за всех, кто идёт впереди.
– Это они нас к дисциплине приучают, – раскусил замысел Наставников Старший. – Но мы и не собирались нарушать её в горах.

10. ПЕЩЕРА МЕЧТА

Утром вышли с первыми лучами Солнца. Тоненькая вереница учеников и Наставников среди огромной, доброй, созревшей тайги – спектакля Ранней Осени…
Шли, шли, шли, шли. Гуськом – друг за дружкой. По сторонам некогда было смотреть – только под ноги. Только б не поскользнуться на мокрых камнях и корнях, которые лес подкладывал под ноги, только бы не упасть. Лес не злился: зачем ему злиться такому большому? Просто играл.
«Но почему мне вдруг стало так легко? – подумал Младший. – Наверное, потому, что я иду след в след за Толей. И даже смотрю его глазами. Ему, а не себе под ноги смотрю».
– Толя, а Толя, ты знаешь, что я на твоей силе в гору иду! Только она у тебя не убывает почему-то, а, наоборот, прибавляется.
– Не выдумывай! Ты сам идёшь, но уже не боишься свалиться. А когда боишься, то трудно. Страх – самая тяжёлая ноша.
– Но и я и перестал бояться, потому что ты за меня под ноги смотришь, а я пока по сторонам…
– В следующий раз первыми пойдём, чтоб проверить…– сказал Старший. Он был самым-самым замыкающим.
– Посмотрите лучше, сколько вокруг всего Нового, – воскликнул Младший. – Лес так и рвётся с нами поболтать. Если прислушаться, можно различить его голос. У леса много голосов…
Звенят бабочки, сверчки, стебельки, облачки; и еще кто-то – громко-прегромко. Оп – водопадище!
Индейцы побежали вперёд, перестав быть замыкающими. Весь строй рассыпался. С высоты, с гладких желтовато-бежевых скал летел искрящейся поток чистоты и прозрачности. Если смотреть на него долго-долго, то кажется, что движется не он, а скалы. Всё вокруг приходит в движение: и камни, и деревья, и облака…
– Эй, стой на ногах крепче, – привёл Младшего в чувства рыжий Толя.
– А… А купаться здесь можно? – спросил Младший, очнувшись.
– Здесь не получится, – ответил директор. Напор воды настолько сильный, что сразу же снесёт вниз. По воде к скале никак не подобраться, но если мы спустимся чуть-чуть ниже… – директор перекрикивал шум воды.
– Что там?
– Там будет второй порог и рядом тихая заводь.
– Пойдём туда?
– Да, там и отдохнём.

Вот и заводь – бирюзовая чаша с живой водой. И листики кленовые в ней как золотые рыбки. Пили воду из сложенных рук, запоминали...
Индейцы бросили в заводь монетки, чтобы вернуться. Монетки блестят на дне – как солнышки. Может быть, они и есть окошки, сквозь которые пробивается Солнце? Здесь оно – солнечное сплетение. Солнечное Сплетение Земли.

Потом все, кто хотел, стали купаться. И директор тоже. И Елена Владимировна. Индейцы прыгнули в воду и закричали. Она прозрачная и колючая, точно газировка. Тысячи иголочек забегали по коже. Не больно, скорее приятно. Нескольких минут хватило, чтобы наполнить летучестью тело. А Наставники – те даже будто помолодели… Все наполнились силой, и дальнейший путь показался необычайно радостным и лёгким.

Во время привалов и коротеньких остановок-передышек Кирилл Юрьич рассказывал ребятам легенды о здешних местах.
– Говорят, в незапамятные времена здесь жили летающие люди. Они назвали гору – «Камни, насыпанные Богом». Никто из ныне живущих не знает, как звучало это слово на их языке. Да и был ли этот язык, и были ли крылатые люди на самом деле…
– Были! – уверенно сказал Старший, но осёкся, поймав вопросительный взгляд директора. У Старшего не было никаких оснований утверждать, кроме обрывочных видений на первом уроке музыки…
Вдруг радостный крик: «Ура! Мы покорители гор!», – раздался откуда-то сверху.
– Хе-е-йо-о-о!!! – отозвались Индейцы-замыкающие.
С вершины видно всё: и Небо, и Море, и Город. А Младший вдруг увидел себя, и свои страхи, и то, какие они – страхи – маленькие. Как листик, который растёт на ветке, которая растёт на дереве, которое стоит на утёсе, который рождён от горячего камня. А камни насыпаны Богом, и помнят мудрость его.
– Камни образуют горы, а горы образуют волны. Целые цунами гор, –
Старший положил руку брату на плечо. – Горы – это самые плотные волны, а солнечные блики – самые не… Солнечные волны текут быстрее, а горные – медленнее. Ещё промежуточные есть. Например, огонь…
– Огонь – это полезные волны. На них можно еду готовить, – отозвался Младший. – Мы костровые сегодня, ты не забыл?
– А-а-а-а… – протянул Старший неохотно. Он сидел у самого обрыва, свесив ноги в пустоту. Индейцы любят высоту. Говорят, до сих пор в Америке на строительство небоскрёбов приглашают краснокожих… Они не знают, что значит бояться.
Однако чувство ответственности, усиленное голодом, возобладало. Братья решили сварганить тушёную картошку в большом, до блеска начищенном походном котле.
Костёр развели быстро, а вот с овощами пришлось помучаться. От лука у Индейцев сильно щипало глаза, и на помощь пришла Алиса. Когда в котле забулькало, заклокотало… да так, что картофелины стали вылетать наружу, словно пушечные ядра, Старший бросил в котёл грибы. Их девочки собирали по пути. А отделять съедобные от несъедобных помогала Елена Владимировна. Оставались мелочи: посолить, поперчить и разлить по чашкам.
Вдруг нечеловеческий крик: «А-А-А-А-А…», – огласил вершину. Младший Индеец волчком закрутился на месте.
– Что? Что случилось? – подбежали к нему брат и Елена Владимировна.
Младший одновременно открыл рот и ладошку, в которой сжимал стручок красного перца. Из глаз его лились слёзы.
Старший чуть не поперхнулся со смеху и протянул Младшему пластиковую бутылку с водой из водопада.
– Уф, – отфыркивался Младший. – Я хотел проверить, сколько его, перца этого, надо бросать…

И вот наконец-то ароматную, пахнущую дымком еду разлили по чашкам. Она оказалась такой вкусной, что ребят за уши оттащить невозможно было. Индейцев тут же прозвали создателями пищи богов. Братья засмущались:
– На горной вершине любая еда вкусная, – сказал Старший. – К тому же нам помогала Алиса.
– А вон, смотрите, ещё вершина! – Младший указал рукой на запад.
– Да. Её имя Многоликая. Если обойти скалу по периметру, то можно увидеть сто вырезанных из камня лиц, – сказал директор.
– Лики богов?
– Должно быть. Но сегодня мы посмотреть её не успеем. Кстати, нужно торопиться. Здесь чуть ниже по склону есть пещера Мечта. Пещера сквозная. Существует поверье: у тех, кто пройдёт её всю и выйдет на противоположной стороне сопки, мечта обязательно сбудется.
– Правда?! Так чего же мы сидим? – воскликнул Младший. – Айда собираться!
Дойдя до пещеры, ребята все как один полезли внутрь. За ними – Наставники.
– Теперь помолчим немного, выключите фонарики, – тихо попросил Кирилл Юрьевич.
Своды первого зала пещеры в форме идеального купола отражали и усиливали звук.
– Она не любит электричества…
Фонарики потухли.
Тишина и Темнота заполнили каждый миллиметр пространства. Тишина и Темнота были здесь у себя дома. Соединяясь вместе, они рождали безусловный, безмятежный покой. Покой и защищённость. Индейцы старались как можно тише дышать. Они сидели плечом к плечу, прижавшись спинами к прохладному камню. Вдруг раздался шорох и хлопанье крыльев. Братья вздрогнули.
– Не бойтесь, это летучая мышь, – успокоил их директор.
В любое другое время Младший бросился бы на разведку. Что за диковинный зверь летучая мышь!
Но не сейчас. Не здесь. Что-то случилось. Что-то изменилось в мире. Изменилось раз и навсегда. Младший не знал, когда и почему это произошло. Кажется, пёрышко… Белое невесомое пёрышко упало ему на плечо, и всё перевернулось. Громко-громко стукнуло сердце.

– Пора! – сказал Кирилл Юрьевич и включил фонарик. – Дальше вы пойдёте одни. Мы с Еленой Владимировной будем ждать вас у выхода с другой стороны. Тоннель длинный и непростой. Кто пойдёт первым?
– Я поведу, – сказал Старший. Он был уверен, что здесь уже не в первый раз. Стол резного дерева с амулетами, изображения летающих людей… Он должен их найти. Он должен посмотреть в зеркало.
– Да сопутствует вам Удача! – сказал директор.
Пещера была тесная, мокрая. Младший робел, но не подавал виду.
Сначала они могли идти в полный рост. Но чем дальше, тем уже становился проход. И вот они уже ползут на четвереньках, а коридор продолжает сужаться. Старший совсем лёг на мокрые камни и пополз по-пластунски.
– Стой, стой, подожди, Катя застряла, – передали ему по цепочке.
– Что делать? – заволновался Старший. Он знал, что головой отвечает за всех, кто идёт за ним.
Пока он лихорадочно соображал, рыжий Толя решил проблему сам. Он крикнул девочке, что сейчас ей пятку подожжёт, и угрожающе щёлкнул зажигалкой. Второй раз повторять было не нужно. Полненькая Катя рыбкой проскользнула сквозь узкое отверстие.
Кто-то из ребят засмеялся, но на него цыкнули со всех сторон. Не время!
Свет фонариков метался по скользким оплывшим стенам, отбрасывая странные тени.
– Крылатый человек! – воскликнул Младший.
– Где? – повернулся к нему Старший. Он искал, непрерывно искал следы его присутствия.
– Вон на стене, – шёпотом ответил брат.
Старший вздрогнул. На влажной, коричневой стене пещеры отчётливо проступала тень крылатого человека, висящего вниз головой. Крылья его были сложены, а лицо покрывала густая шерсть.
– Тьфу ты! Это же тень летучей мыши. А вон и она сама, – Старший посветил на зверюгу фонариком. Она зашевелилась, захлопала крыльями и улетела в самый тёмный угол коридора.
По цепочке пронеслась волна ропота.
– Скоро уже? – всхлипнула Алиса. – Я боюсь.
Старший, ничего не ответив, пополз вперёд. Он не знал, что сказать. Он не знал, скоро ли выход. Может быть, они вообще идут не туда. Дважды тоннель раздваивался и дважды из под ног у Старшего выскальзывала маленькая ящерка, сквозь полупрозрачную кожу которой можно было разглядеть сеточку кровеносных сосудов. Ящерка поворачивала каждый раз направо, и Старший шёл за ней. Другого ориентира у него не было.
Вдруг на стене одной высокой и просторной галереи Старший заметил отпечатки многочисленных рук.
– Стоп! Посмотрите! – сказал он ребятам.
– Что это? – спросил Младший.
– Не знаю…
Младший приложил свою ладошку к изображению, и по размеру они в точности совпали. То же стали делать и другие. Каждый искал руку, размером со свою. И каждый находил.
– Здесь нет других изображений? – спросил Старший, шаря лучом фонарика по стенам.
– Не видел… – отозвался Младший.
– Тогда идём дальше.
Воздух становился всё свежее, тоннель всё шире и шире.
– Кажется, выбрались…
И тут опять над головой заклокотало, зашумело, захлопало крыльями.
– Мама…! – закричал Младший.
– Не бойся, это голуби.
– Голуби?! Они же там, где люди, живут…
– Смотри. Только не спугни их…
На каменном настиле, возле самого выхода в уютном гнезде сидели нахохлившись два белых голубя. С голубятами!
– Какие затворники, забрались в пещеру…
– Тихо!
Совсем-совсем рядом раздались голоса Наставников.
Вышли. Под горой прошли. По природному нерукотворному тоннелю!
Казалось, провели внутри совсем немного времени, но Солнце уже далеко укатилось на запад.
– В пещерах время по-другому идёт, – пояснил директор. – Если находиться там долго, то организм перестраивается на 48-часовой суточный ритм. Дыхание и другие процессы в теле замедляются. Говорят, однажды семеро юношей пробыли в пещере 170 лет, и вышли, ничуть не изменившись…

Дата добавления: 2015-10-24