Первый груг Ада: 5. Три надлома 69 страница

И все же мертвый этот мужик куда симпатичнее. Да-да, однозначно! Ты не сразу понимаешь, что у тебя стоит. Что ж, самое время снять напряжение. Ширинка все равно уже расстегнута. Твоя рука нащупывает возбужденный член, мягко ласкает его, представляя, что это делает Тери Фелини... Хотя, быть может, прямо сейчас тебе бы понравилось, если бы это сделал этот уже мертвый незнакомец? Ты представляешь, как его побледневшие губы вбирают в себя твой член, как его язык мягко проходит по возбужденной головке.

- Ах! – срывается с твоих губ тихий стон, а твоя рука чувствует что-то горячее. Но тебе мало. Хочется ощутить что-нибудь и внутри себя. Ты припускаешь свои штаны до колен, раздвигаешь ноги, сначала дрочишь, чтобы твой член снова встал, затем твои пальцы спускаются вниз, по яйцам, еще дальше, нащупывают анальное отверстие и грубо проталкиваются внутрь, заставляя тебя заерзать на месте. Засовываешь внутрь сразу два. Немного больно, но тебе так нравится даже больше. Не выдержав, меняешь позу: встаешь на колени, упираешься лбом в холодный грязный кафель и продолжаешь проникающие движения пальцами внутрь себя. Все равно мало…

«Можно вызвать эрекцию у трупа, если перетянуть мозжечок» - думаешь ты, но тут же судорожно мотаешь головой, отгоняя подобные мысли.

- Дрочить перед трупом, и на труп... это еще куда ни шло, но трахаться с ним… Эх, Ник, Ник, дальше падать некуда, - с горечью ухмыляешься ты, вытаскивая свои пальцы из своей же задницы и вытирая их о грязную стену туалета. Стена, к слову сказать, сплошь исписана и изрисована.

"Брогинский - уебок!"

"Здесь были Алекс и Бори - самый ахриненный секс!"

"Я люблю Люду"

Любит Люду? Ха-ха, почему бы и тебе не написать что-нибудь подобное?

"Я люблю Тери Фелини" - наскребаешь ты ногтем на стене, затем перечитываешь эту фразу несколько раз, остаешься ею доволен, встаешь на дрожащие ноги, натягиваешь на себя свои джинсы и уже собираешься наконец-то уйти из кабинки, когда взгляд сам собой останавливается на странной переписке:

"Кто-нибудь знает, как же расшифровывается наш Пипец Какой Опасный вирус? Сокращенно ПКО?"

А дальше шли различные варианты тех, кто когда либо сидел в этом туалете и у кого так же, как и у тебя, взгляд упал на этот вопрос:

"Панда круче Оленя?"

"Притча крокодилы Оли?"

"Приходной кассовый ордер!"

"Прокси-Кибернетический Организм"

Последняя надпись была выведена ровным почерком.

- Прокси-кибернетический организм, - повторяешь ты тихо, словно над чем-то размышляя, - Постойте-ка... Прокси... кибернетический... организм??? - тебя словно обдает холодной водой, - Если это действительно так, то... Черт!

Ты мгновенно забываешь и о трупе, и о желании напиться и умереть, вместо этого ты вылетел из кабинки туалета словно пуля.

"Быть этого не может! - крутилось у тебя в голове, - но если это правда, то...!"

****

Лео никогда раньше не замечал, насколько жарко в его кабинете, но прямо сейчас с него буквально градом тек липкий пот, лицо его раскраснелось, и он даже скинул свой пиджак и ослабил галстук. Но парню по-прежнему было катастрофически душно, а от недостатка кислорода ему же самому казалось, что он вот-вот упадет в обморок. И все же, даже будучи в таком состоянии, Лео был искренне счастлив. После многочасового противостояния он наконец-то смог заблокировать доступ этой странной, внезапно возникшей перед ним утром программы к компьютеру Фелини, тем самым уничтожив ее защиту. Добить же защитную систему самого компьютера оставалось делом плевым.

- Сделано! Его локальная сеть взломана! - восторженно воскликнул парень, сам не веря, что сделал подобное.

- Правда? - второй создатель ПКО-вируса буквально повис на шее у Лео и мягко чмокнул его в щеку, - Ты умница! - улыбнулся он и отхлебнул горячего кофе из большого стакана, - Что ж... теперь осталось подождать еще чуть-чуть, и можно претворять наш план в реальность!

****

В некотором царстве, в некотором государстве, на некоторой планете некоторой вселенной жил был безумно красивый принц. Он был настолько красив, что все принцессы мира были готовы отдаться ему в тот же миг, как они увидели его! Но был у принца небольшой недостаток, точнее, целая сраная туча недостатков, одним из которых было страшное сквернословие:

- Это че за мочалка с жопой вместо рожи? – ткнул пальцем принц на одну из кандидаток в свои невесты.

- Принц Зуо! Как вы можете! Это принцесса из соседнего, очень большого государства!

- И что? – снисходительно зевнул парень, надменно оглядывая всех девушек, что стояли в очереди на представление принцу, - А вон ту лошадиную морду ко мне даже на сто метров подпускать не смейте! – кивнул он в сторону одной девушке, стоявшей почти в самом конце длиннющей очереди.

- Но Ваше Высочество!

- Я все сказал! Эй, ты! Да, ты! Девушка в отвратительном розовом платьице с тупыми рюшками! Встала и вышла!

Девушка вздрогнула, огляделась по сторонам, осознала, что обращаются к ней, сначала покраснела от того, что к ней лично обратился принц, затем внезапно поняла, что обращение было отнюдь не лестным, тут же разревелась в голос и убежала из тронного зала.

- Смотри-ка! Я никогда не видел как бегают свиньи… а это забавно!

- Ваше Высочество!

- Молчать, Ян! Мол-чать! Или ты хочешь занять место Глоу? – ткнул принц пальцем в мальчика-оборотня, который в этот самый момент заменял принцу подставку для Ног и был этим крайне доволен.

День за днем принц оскорблял все новых принцесс, насмехался над ними и откровенно издевался и, наконец, настал тот момент, когда принцесс, которые бы желали посетить пусть и безумно красивого принца, не осталось.

- Ску-у-ука… где бабы? Где, я вас спрашиваю, бабы? – ныл Зуо, от нечего делать ломая пальцы под руку подвернувшемуся охраннику.

- Боюсь, Ваше Высочество, ни одна принцесса больше не захочет просить вашей аудиенции, - осторожно ответил паж Ян.

- Что?! Так, значит? Тогда завтра я объявляю им всем войну!

- Всем? – ахнул Ян, - нет-нет, Ваше Высочество, вы не можете!

- Еще как могу! Завтра! Нет, сегодня после ужина я объявляю всем войну! Я захвачу этот мир и тогда…!

- Какой самоуверенный принц, мне нравятся решительные мужчины, - внезапно послышался мягкий женский голос из полумрака.

- Кто здесь? Покажись, - без тени страха приказал принц, и из одной из роскошных штор к парню вышла женщина.

- Мое имя Жизель, - пропела она, раскачивая массивными бедрами, - и я была бы рада стать спутницей принца! Я бы даже помогла ему захватить этот…

- Отказываюсь! – буквально выпалил Зуо, невольно вжимаясь в спинку своего трона.

- Что? По… почему? – возмутилась женщина, в сердцах топнув ножкой.

- Ну… один лишь факт того, что вы, миледи, шире меня в три раза, дает мне понять, что вместе нам не быть. Я пока еще человек и хочу себе в жены женщину, а не самку динозавра, - Зуо, как всегда, не особенно задумывался о чувствах своего собеседника и не следил за своим языком.

- Я? Я самка динозавра? – нижняя губа Жизель задрожала, - Да как вы смеете говорить мне подобное!

- Ой, если ты сейчас же не утащишь свое динозавровское очко из моего тронного зала, узнаешь о себе и не такое! – пообещал принц, с восторгом дожидаясь слез своей собеседницы. Все-таки не было ничего веселее, чем доводить кого-то до слез! Но Жизель так и не проронила ни слезинки. Вместо этого она глубоко вздохнула, расставила руки пошире, из-за чего стала походить на массивную морскую звезду, и запела какую-то тарабарщину. Зуо и сказать больше ничего не успел, как вокруг женщины начали виться кольца золотых символов, призывающих к действию древние заклинания.

- Ваше Высочество! Берегитесь! Она ведьма! – воскликнул было паж Ян, но было поздно. Последнее слово непонятного заклинания сорвалось с пухлых губ Жизель, и в ту же секунду принц, сладко зевнув, закрыл глаза и заснул навеки.

«Лишь тот, кто способен принять тебя с гневом,

С твоей жаждой крови,

Без страха и плена,

Лишь тот поцелуй тебя снова пробудит.

Заставит вздохнуть тот, кто принца полюбит.»

Так звучало это страшное заклинание. В тот же день паж Ян разослал по всем странам приглашение принцессам, дабы они удостоились чести поцеловать принца. Но никто не откликнулся. Тогда Яну ничего не оставалось, как допустить обычных простолюдинок к прекрасному принцу. Но кто бы ни приходил и кто бы ни целовал Зуо, принц не просыпался. Через некоторое время о принце и вовсе забыли. Его положили в золотой гроб, который, в свою очередь, разместили в королевской сокровищнице, и лишь раз в неделю паж Ян да живая подставка для ног Глоу захаживали к Зуо и разговаривали с ним, рассказывали о том, что творится в мире или просто молчали.

Так или иначе, все смирились с тем, что Зуо уже никогда не проснется, а многие этому были даже рады. И никто не ожидал, что все же та, а точнее тот, кто сможет разбудить принца, появится во дворце и он будет отнюдь не из царской семьи и окажется около принца вовсе не по приглашению!

В то время в столице огромного государства появился молодой, странный, но жутко амбициозный вор по кличке Лис. Он расхаживал по дорогим домам, музеям, выставкам. Он никогда и ничего не брал, о нет. Он просто таскал с собой волшебную кисть, которая рисовала его портреты на фоне всей этой роскоши, а затем эти портреты развешивались по всему городу и служили ярким доказательством того, что Лис всесилен и самый искусный вор, способный пробраться куда угодно и когда угодно. Но куда бы Лис ни забирался, ему было мало. Он хотел все новых приключений на свою задницу, поэтому и замыслил пробраться в королевскую сокровищницу.

Попасть в нее оказалось крайне трудно, но не неосуществимо. Каково же было удивление маленького воришки, когда среди баснословных богатств, драгоценных камней и металлов, он увидел нечто куда прекраснее любого золотого украшения или же бриллианта. Этим кто-то и был принц Зуо.

Недолго думая, воришка подошел к золотому гробу ближе, потыкал пальцем в щеку принца, похихикал над тем, что тот никак не отреагировал. Затем положил ему на глаза монетки, засунул бусинки в ноздри, переодел в огромную корону из золотых перьев. Проще говоря, воришка отрывался на славу и глумился над принцем не меньше часа. Отсмеявшись же и став более серьезным, Лис понял, что сколько бы плохого ни говорили об этом принце, он все равно оставался прекрасен, не говоря уже о том, что быть принцем при таком жестоком короле и без матери королевы ему было наверняка очень тяжело! Обдумывая все это, Лис и сам не заметил, как уже нагнулся к принцу, как его губы слегка коснулись губ Зуо и…

- Ты, блять, че делаешь? – послышалось жуткое шипение до того, как Лис смог окончательно осознать, насколько приятен ему был всего лишь легкий невинный поцелуй.

- Эм… что, простите? – опешил он, наблюдая, как вполне бодрый принц поднимается из своего гроба и оглядывается.

- Простите? Простите, говоришь? Беги, гавно! Беги, ибо сейчас я тебя так выебу, что…

- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! – проорал я, вскакивая на ноги и тут же слыша глухой удар чего-то тяжелого об пол. Я не сразу понял, что секунду назад это был лишь жуткий сон, сейчас же, будучи в реальности, меня ждал более жестокий конец, чем даже тот, что мне приснился в кошмаре, ибо тяжело дыша и оглядываясь, я медленно вспоминал, где нахожусь, а также как я заснул. А если быть еще точнее, то с кем на коленях я заснул и кто с этих колен наверняка слетел на пол в тот момент, когда я так резко вскочил на ноги.

- На-Се-Ко-Мо-Е! – по слогам прошипел Зуо, умудряясь даже сейчас, будучи у моих ног, смотреть на меня свысока.

- Неправильно, Зуо… - помотал я головой, - вот как надо: Бу! Тарарарарарам! Ра! Тралалала! Ти! Трампарарампампарам! Но! Трампарарампампам! Бу-ра-ти-но! – пропел я песенку из древней сказки.

- Иди, копай себе могилу! Сейчас поднимусь и вставлю пиздюлей! – как ни странно, беззлобно прорычал Зуо, при этом медленно поднимаясь с пола и потирая ушибленную спину.

- Хм… ну мне как… бежать уже?

- Да, пора бы… - кивнул Зуо, разминая шею.

- Что ж…. я тогда, это… побегу…?

- Позняк метаться! – Зуо одарил меня звериной ухмылкой и сделал шаг в мою сторону. Я, нервно похихикивая, попятился назад, лихорадочно обдумывая, что бы такое сделать, дабы задобрить сэмпая? Ответ пришел мне в виде невинной песенки: «Я маленький ослик! Я жру бегемотов! Ебашу енотов и знаю иврит!»- запел мой телефон.

- Ой! Мама звонит! – спохватился я, - Зуо, не мог бы ты отложить мое убийство на пару минут, ладно? – попросил я.

- Валяй, - недовольно буркнул сэмпай, складывая руки на груди и смотря куда-то вбок.

- Спасибо! – подарил я ему одну из своих коронных дебильных улыбок и нажал на кнопку приема вызова.

- Привет, мам! – счастливо воскликнул я, широко улыбаясь и еще не зная о том, что это последняя моя улыбка на сегодняшний день, - Что? ЧТО? Как, в больнице? Погоди… но! Этого не может быть! НЕ РЕВИ! Я СКАЗАЛ, ПРЕКРАТИ РЕВЕТЬ И СКАЖИ НАКОНЕЦ, ЧТО ПРОИЗОШЛО?!

Что-что… все просто, Тери, все очень просто… Что произошло? Ты родился… это было самой большой ошибкой в твоей жизни. Что делать? А ничего не делать… твоя мать в больнице… она в глубокой коме… на нее напал ПКО-вирус, когда она пыталась найти в виртуалии доклад для своей дочурки. Эллити войти в виртуалию она не позволила, ибо боялась нападения ПКО-вируса. И ведь не зря боялась.

Моя сестричка ревела навзрыд. Рассказ ее путался, слова тонули в слезах и соплях. Она рассказала, как ей задали доклад по хомякам. Как мама зашла в виртуалию. Как она обмякла на стуле и никак не реагировала, сколько бы Эллити ее ни звала. Она рассказала даже о том, что попробовала снять очки, но лишь чуть-чуть приподняла их, как у мамы начались конвульсии. Тогда-то моя дорогая маленькая сестричка наконец поняла, что что-то не так, вызвала скорую, а затем попробовала дозвониться до меня. Вот только я хуевый брат, потому что ее номер у меня в черном списке уже не первый год и дозвониться она поэтому, конечно же, не смогла. Тем временем приехала скорая. Маму забрали в городскую больницу. Эллити поехала вместе с ней, захватив и ее телефон. Маму положили в палату вместе с десятками таких же, запертых в виртуалии людей, и только после этого Эллити вышла в холодный больничный коридор и решила вновь попробовать мне позвонить. У сестрички была истерика. Наверное, впервые в жизни она ревела так громко и в ее голосе звучало столько беспомощности и безысходности. И, наверное, впервые в жизни ей был настолько сильно нужен Я.

- Сейчас приеду, - наконец тихо прошептал я и положил трубку, - Зуо, - обратился я к сэмпаю, тот уже некоторое время внимательно наблюдал за мной, видимо поняв, что что-то случилось, - Не мог бы ты отвезти меня в городскую больницу имени Свока? – попросил я тихо.

- Ладно… - без лишних слов и не мучая вопросами, кивнул Зуо, - Мы уходим, - крикнул он в сторону двери в комнату Яна и, не дожидаясь ответа, кивнул мне на входную дверь. Мы вышли из квартиры Яна и выкатили блестящий на солнце мотоцикл из гаража. Я вот все думал, как же Зуо будет затем отмывать содержимое канализации от своего мотоцикла, но, видимо, одним из условия того, что Ян с Глоу используют его шайтан-машину, была как раз ежесекундная помывка мотоцикла. Сейчас, смотря на это чудо техники, даже представить себе было нельзя, что совсем недавно оно было испачкано всякой дрянью.

Зуо молча завел мотор, я сел за его спиной, вцепившись в талию и уткнувшись лицом ему куда-то между лопаток. Я отходил от первоначального шока из-за сказанного Эллити и чем больше я осознавал всю серьезность ситуации, тем сильнее меня начинало трясти. Нет, буквально колотить. Дело было даже не в том, что мама в больнице. Не в том, что на нее напал ПКО-вирус, и не в том, что она может погибнуть. Страшнее всего было осознание того, что во всем этом виноват Я.

****

- Тери! – воскликнула Эллити, спотыкаясь подбегая ко мне и обнимая меня за талию. Ее лицо было красным, глаза заплаканные и сейчас она казалась такой маленькой, какой не была никогда. Эллити всегда вела себя более взросло, была самоуверенной и очень вредной. Я считал ее злостной конкуренткой по завоеванию мира, а как младшую сестру воспринимал едва ли. Но сейчас у меня в объятьях был не кто-нибудь, а именно моя маленькая слабая сестричка.

Я без слов взял ее на руки так, что она теперь сопела мне на ухо, обнимая мою шею худенькими ручками, а талию - ногами. Она даже не обратила внимание на то, что я был в компании офигенного красавчика по имени Зуо. Эллити лишь то и дело невнятно пересказывала и пересказывала, что произошло.

- Это я во всем виновата! Это мне нужен был доклад! – наконец выдавила она из себя, и мое сердце сжалось вдвойне. Эх, сестричка, ты даже не представляешь, как я понимаю твои чувства. Только если твоя вина лишь надуманна, то моя - вполне реальна.

- Перестань, Эллити, ты ни в чем не виновата.

- Нет, я…

- Ты ни в чем не виновата, - четко повторил я, - ясно тебе? И больше не говори подобных глупостей! Ты уже не маленькая! – грозно продолжил я. Если бы я начал с Эллити сюсюкаться, ей бы стало лишь хуже, но такой тон был для нее идеален.

- Хорошо, - наконец согласилась со мной сестричка.

- А теперь посиди с дядей Зуо, пока я схожу к врачу и все разузнаю, - продолжил я, буквально впихивая Эллити на руки к сэмпаю. Надо было видеть глаза Зуо, когда Эллити вцепилась в него руками и ногами так же, как до этого висела на мне. Он явно растерялся и вообще, видимо, понятия не имел, как надо вести себя с детьми. Он даже не мог подобрать для моей сестрички нужных слов, поэтому просто сел на одну из больничных скамеек и слегка и очень осторожно приобнял Эллити с таким видом, словно прижми он ее к себе хоть чуточку сильнее, и она бы рассыпалась. Все же и Зуо не такая бесчеловечная тварь, коим его все хотят выставить.

Врач мне ничего внятного так и не сказал.

«Знаем. Лечим. Ее состояние стабильно.» - говорил мне мужчина в белом халате дежурные фразы, листая чью-то карточку и 80% внимания отдавая именно ей. Я хотел остаться в больнице с мамой, но мне сказали, что смысла в этом нет и я лишь буду мешаться медсестрам. Что ж. Я вернулся к Зуо и обнаружил, что Эллити, видимо вымотанная слезами и беспокойством, заснула у него на руках. Я очень аккуратно забрал сестру из рук Зуо, а затем попросил сэмпая отвезти нас домой.

Лишь уложив Эллити в кровать и закрыв за собой дверь в ее комнату, я дал волю своим чувствам. И мне было все равно, что в этот момент подумает Зуо, который пронаблюдал как я сполз по двери на пол, уткнулся в свои колени и беззвучно разревелся. Зуо даже не пытался успокоить или подбодрить меня. Он просто стоял напротив меня и курил одну сигарету за другой. В полной тишине.

Не знаю, сколько времени я так просидел, практически не шевелясь и закрывшись от всего окружающего мира. Я то плакал, то немного успокаивался, пытался оценить ситуацию более трезво, но у меня ничего не получалось, чтобы я ни думал, все равно приходил к выводу, что во всем виноват лишь я, и тогда слезы гнева, злости на самого себя вновь наворачивались на глаза, вновь душили меня и не давали мыслить трезво. Ну почему? Почему я такой дурак? Почему я был уверен в том, что мою защиту никто не пробьет и никто и никогда не доберется ни до одного электронного прибора в моем доме?! Ведь я специально все связал локальной сетью, чтобы поставить дополнительную защиту, закрыв все внешние доступы и все равно… все равно защита оказалась не идеальной. Верно. В этом мире сломать можно все! А я самоуверенный дурак!

Я все же взял себя в руки, поднялся с пола, побрел в свою комнату. Мой компьютер был взломан. Ну и хрен с ним. Меня это больше не волновало. Я знал, что мне теперь делать. Выход был лишь один. Один-единственный выход на этом чертовом свете…

Шестой круг Ада: 64. Подражание

Я не знаю, когда Он появился. Помню лишь, что в тот момент Он был искренне поражен окружающим миром, что предстал Его взгляду: его величием и красотой, какофонией звуков, яркостью красок, изобилием запахов. Ему нравилось то, что меня бесило и раздражало. Если во мне бурлила злоба и ненависть ко всему окружающему, Он воспринимал все это со странной апатией. Нет, Ему нравилось далеко не все из того, что не нравилось мне. Во многом наши мысли и желания совпадали. Но он был слабее меня. Слабее, но при этом куда упорнее и миролюбивее. Я относился к жизни как к пытке, к смерти – как к чему-то неминуемому. Он же уверял меня, что жизнь прекрасна. Наивный дурак.

Сначала Он приходил крайне редко. Так, на пару минут, перекинуться со мной парой слов через отражение в зеркале, может, что-то написать. Но проходило время, и Его в моей жизни становилось все больше, я звал Его каждый раз, когда мне надоедал этот глупый мир, и в какой-то момент Он попросту занял мое место. Женщина, которая являлась моей матерью и которую совсем не знал Он, называла Его моим именем, отчим все чаще журил Его за ошибки, которые сделал я, мои друзья, знакомые, одноклассники – все они видели в Нем меня и Он их устраивал даже больше, чем я, поэтому в какой-то момент даже мое имя стало Его. А я остался безымянным и всеми забытым. Нет, я вовсе не расстроился. В какой-то степени я был даже рад, что теперь не мне, а Ему придется мучиться и Жить. И все же иногда у меня появлялось жгучее желание вернуться. Я просыпался крайне редко: только что я сидел и лепил корову из пластилина на уроке труда и вот уже решаю задачу из высшей математики. Моя жизнь строилась из подобных совсем незначительных воспоминаний. Но мне этого было вполне достаточно. Вот только шли годы, и он начал предоставлять мне все больше времени, почти насильно, как мне тогда казалось, меняясь со мной местами. Видимо, и он даже при своем более позитивном взгляде на эту гребанную жизнь умудрился от нее устать, так я тогда думал.

Хотя с Его первого появления Он стал куда более решительным. К примеру, как-то раз очнувшись в своей комнате и взглянув в зеркало, я был премного удивлен, увидев, что мои волосы внезапно стали зелеными! У меня даже слов не нашлось, дабы охарактеризовать подобный Его поступок, ведь это было совсем не в Его стиле. Но это было лишь вершиной айсберга. Дел он натворил пруд пруди, и одним из них был этот странный настырный мальчишка, что периодически припирался к Нему в гости. Мальчишка, от которого у меня всегда по коже бегали мурашки.

- Джонни, Джонни, привет! – обычно восклицал он, подпрыгивая на месте и кидаясь в мои объятья, но останавливаясь в полушаге от меня, внимательно и с подозрением оглядывая меня и внезапно бросая что-нибудь типа:

- А... это опять ты... - а затем просто молча уходя.

Подобная незначительная фраза из уст маленького мальчика, возможно, никого другого бы особенно не озаботила, вот только я никак не мог отделаться от чувства, что он, возможно, единственный человек на этой планете, который знает нашу тайну. Но как? Как он понял? Ведь не мог же ему об этом рассказать Джонни? Нет, не мог. Почему? Потому что в скором времени я понял, что он забыл обо мне. Он попросту перестал осознавать, что в его теле живет еще одна личность. И то, что я воспринимал, как его волю поменяться со мной местами, было лишь простым отчаяньем и желанием покончить с этой жизнью. Когда-то, в глубоком детстве, мой разум создал Его, дабы он упростил мое существование, вот только как же так получилось, что теперь именно Я, тот, кто существовал изначально, должен был упрощать жизнь Ему?

Так или иначе, но я решил узнать у мальчика ответы на все вопросы, которые меня так угнетали:

- Что? Опять? Последнее время ты появляешься слишком часто... - нахмурился малыш, недовольно надув губки, - ты совсем не интересный. Дай же мне поиграть с Джонни! - возмутился он, топнув ножкой.

- Джонни, Джонни, Джонни, а кто же, по-твоему, я?! - взвился я, хотя сегодня собирался быть с мальчиком предельно мил.

- Кто? Кто, спрашиваешь? – мой юный собеседник задумался, затем на его губах появилась улыбка сродни оскалу гиены и он, наконец, проговорил,- Я думал, что это Ты ответишь мне на этот вопрос, - пожал он плечами, - Я могу войти? - поинтересовался он тихо.

- Да конечно, - кивнул я, отходя от двери и давая мальчику возможность пройти в коридор. Он быстро разулся и по-хозяйски прошел в комнату, которая принадлежала Джонни. Комната, по-моему, была слишком аляпистой и больше походила на маленький склад ненужного барахла. Была бы моя воля, к чертям выбросил бы всю эту хренотень в окно!

Мальчик уселся на кровать, которая мне никогда не нравилась и казалась слишком мягкой, с минуту он просто всматривался в окно, а затем внезапно заговорил:

- Прежде чем мы продолжим, не мог бы ты представиться?

- Представиться? - удивился я и только сейчас понял, что сделать этого не могу, ведь, по сути, никаким другим именем, кроме того же Джонни, меня не называли, а в придумывании иного имени раньше надобности не было.

- Джонни, разве нет? - наконец отчаявшись придумать себе иное имя, решил я смириться с тем, которое мне в свое время дали мои родители.

- Неправда, - тут же среагировал мальчик, буквально прожигая меня взглядом, - Ты не Джонни...

- Но все меня так называют, - пожал я плечами.

- Потому что тупые идиоты, - возмутился в ответ мальчик, не отрывая от меня внимательного взгляда, - Люди узнают тебя лишь зрительно, не стараясь при этом подключить еще какие-нибудь чувства помимо или просто хоть чуть-чуть пошевелить мозгами. Люди ленивы.

- Зрительно? Я не понимаю о чем...

- Каково твое настоящее имя? У тебя оно есть... точно есть, должно быть... - настаивал мальчик на своем.

- Но я его не знаю! - возмутился я, в отчаянии взъерошивая свои зеленые волосы, - Зачем ты меня мучаешь?! – а правда, зачем? И почему он так уверен, что это имя есть?

- А зачем ты мучаешь Джонни? - задал резонный вопрос малыш.

- Я? Его? Когда? Я даже не знаю, о ком ты! – решил притвориться я дурачком.

- О нем, - нахмурился мальчик, беря в руки зеркало и ставя его передо мной так, чтобы я встретился глазами со своим отражением, - ты забираешь его жизнь. Раньше это было минутной слабостью, но теперь ты появляешься все чаще и чаще, давая ему все меньше времени. Мне это не нравится, - спокойно продолжал он.

- Я... постой... постой-ка, я не понимаю!

- Все понимаешь.

- Я не знаю, о чем ты говоришь!

- Все знаешь.

- Я... ладно, - вздохнул я и, не удержавшись, усмехнулся. Моя театральная постановка не увенчалась успехом, - видимо ты, мелочь, видишь меня насквозь, - вздохнул я, забираясь на кровать в грязных кедах и специально вытирая их подошву о светлое покрывало.

- Не насквозь, но актер из тебя так себе, - холодно ответил мальчик, - Ты ведь прекрасно осознаешь, что с тобой происходит, не так ли?

- Не так ли, - кивнул я, беря с одной из полок над кроватью кубик-рубик и начиная его разламывать, - И что из этого?

- Ты болен…

- Хм… можно ли назвать это болезнью? Скорее… скорее, игра разума. Говорят, в каждом человеке есть добро и зло. А представь, если человека разбить на две части? Будет ли один из них добром, а другой - злом? Если да, кто, по-твоему, Я, а кто - Джонни?

- Джонни добрый! – не задумываясь, выкрикнул мальчик. Такого ответа, в принципе, я и ожидал.

- Добрый? Ой ли… Ты ведь умный малый, верно? Умный, но при этом все же остаешься наивным и слишком доверчивым ребенком. А люди по типу того же Джонни этим твоим доверием пользуются и не краснеют, - вещал я, уже успев выковырять все детали из кубика-рубика и теперь пытаясь его сложить.

Дата добавления: 2015-10-24