Глава 5. Круг пятый

Снаружи позолочен и слепящ,
Внутри так грузен их убор свинцовый,
Что был соломой Федериков плащ.
О вековечно тяжкие покровы!
Данте «Божественная комедия»

Зоро откинулся на резной стул с высокой спинкой и почти с ненавистью уставился на одну из пустых бутылок саке, стоящих перед ним на столе. Первый раз в жизни Зоро пил его не потому, что любил этот напиток, а чтобы напиться до потери сознания. И в первый раз в жизни, он пожалел, что не может этого сделать. Голова просто раскалывалась. Кровь бурлила, агрессия требовала выхода. В Зоро еще ворочался зверь, проснувшийся в нем во время боя с псом. А что последовало за этим, мечник даже вспоминать не хотел, но поцелуй с сигаретным привкусом он не забудет до конца дней своих… Как и чуть терпкий запах кожи, и ее мягкость, и…

Ророноа зарычал и с силой швырнул ни в чем неповинную бутылку в другой конец зала.

Хозяин портового кабака устало посмотрел на последнего посетителя. За саке заплачено, а что посетитель с ним будет делать, его не касается. Пусть уж лучше бутылки бьет, чем мебель.

Зоро сам не помнил, как добрел до портового городишка. Просто в какой-то момент он очнулся на одной из улиц. Спросив у местного дорогу в самый лучший кабак, он попал в это захолустное местечко на окраине. В сущности, пирату было все равно, где напиться, лишь бы подальше от команды и одного конкретного накама. Сейчас ему нужно было осмыслить сложившуюся ситуацию и продумать свое дальнейшее поведение.

Мечник отхлебнул из единственной оставшейся полной бутылки и в блаженстве прикрыл слезившиеся глаза. Он влип по крупному, это мечник понимал отчетливо. Подчас его сил не хватало на сопротивление безумным видениям, и на помощь приходил тот странный голос, зовущий его по имени. Мечник никак не мог понять: кому он принадлежит другу или врагу, но был ему, в некоторой степени, благодарен. А еще… Мечник, пытаясь побороть смущение, запустил пятерню в свои короткие волосы и слегка их взлохматил. Черт, проклятый кок! Все мысли сводились к этому любвеобильному Завитушке.

Ророноа устало вздохнул и, облокотившись на стол локтями, спрятал лицо в горячих ладонях. Он знал о своих накама все, что ему было нужно. Мечник, даже когда спал, мог с точностью сказать, кто прошел мимо него, где сейчас находится Нами, что делает Луффи или чем занимается на камбузе кок. Парень наблюдал за своими накама ежедневно, изучая их привычки, жесты, оценивая силы, учась жить в коллективе, привыкая к ним.

К коку он привыкал дольше всех. Вначале паренек его бесил, потом Зоро понял, что блондин не так прост и заслуживает уважения. Правда, его глупые принципы, манерность, эмоциональность и чрезмерная увлеченность женщинами просто выводили мечника из себя. Как и вечные насмешки и оскорбления. После очередной стычки Зоро иногда задумывался, почему именно язвительные слова кока до такой степени раздражают, что хочется немедленно убить их обладателя. Нами ведь тоже позволяла себе нелестно отзываться о будущем великом мечнике, но ее слова не бесили до такой степени. Хотя… скорее не бесили, а обижали. Однако драки с Завитушкой было единственным, что мечник любил наравне с саке и сном. Вот и сейчас, Зоро больше всего хотелось, чтобы в кабак вошел бровастый, затеял спор, и они подрались, как следует, как дрались всегда, до всего этого кошмара. Но в тоже время мечник боялся, что странные желания вновь возьмут верх и, вместо драки, он возжелает прикосновений, объятий и поцелуев. Определенно, все дело в этой инфекции, вызывающей галлюцинации и подобные непотребства.

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабак влетел злой, как черт, кок. Завидев мечника, он остановился, закурил и, выглянув наружу, крикнул:
- Этот придурок здесь!

Послышался топот, и в помещение ворвались Луффи с Чоппером. Олененок сразу же бросился к мечнику, волоча за собой свою медицинскую сумку и на ходу доставая оттуда какие-то препараты.

- Какого черта ты приволок их сюда, дерьмо-кок? – зарычал Ророноа, отпихивая протянутые врачом таблетки.
- Ты предлагаешь мне оставить бедных жителей наедине с неконтролируемым демоном в виде тебя? – ехидно поинтересовался кок, облокотившись о дверной косяк.

Зоро чертыхнулся: он предполагал что-то подобное.
- Я в порядке! – отрезал мечник и встал, желая вернуться на корабль.

Капитан внимательно посмотрел на своего первого помощника и, пожав плечами, двинулся к выходу:
- Ну, в порядке, так в порядке! Давайте вернемся на Гоинг Мерри. Нас ждет много мяса на ужин, правда же, Санджи?

Блондин раздраженно фыркнул, но промолчал, лишь перебросил сигарету из одного уголка рта в другой.
- Идем, недоросль-водоросль! Я не намерен больше тратить свое время на твои поиски.
- Никто и не просил! – продолжал огрызаться мечник, когда они уже покинули кабак и двинулись по улице вслед за Луффи и Чоппером, успевшими уйти далеко вперед.

Блондин лишь надменно фыркнул:
- Если бы ты лучше контролировал свои никчемные мозги, нам не пришлось бы прочесывать весь город!

Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения и выпустившей гнев пирата на волю. Чертыхнувшись, он схватил кока за руку и, резко дернув на себя, шагнул в подворотню. Со всей силы впечатав блондина в стену, мечник сжал его горло и, с трудом сдерживая растущее желание удавить эту скотину, поинтересовался:
- Что ты сейчас вякнул, Пиджачок?
- Похоже, к галлюцинациям добавилась еще и глухота, - хмыкнул бровастый, ничуть не испугавшись налитых кровью глаз Зоро и продолжая холодно смотреть на него. – Ну, и где твоя хваленая сила? Ты слаб! Ни твои мечи, ни твоя выдержка не помогут. Тебе нечего противопоставить собственному разуму. Я видел все, что с тобой происходило. Видел, как ты дрался, бежал. Ты слабеешь, они поглощают тебя, не так ли? Ты угроза для всей команды! Если Чоппер не найдет лекарство…

Ророноа дернулся, как от удара. Он старался не думать о таком исходе, но кок, в какой-то степени, прав. Галлюцинации становились все ярче, они все больше и больше проступали сквозь реальный мир, и мечник не знал, что будет, когда он совсем перестанет различать реальность и вымысел. Но согласиться, значит признать поражение, а Зоро ни за что не пошел бы на это. Только не перед блондином. Приблизив свое лицо к лицу кока, он отчеканил:
- Я не позволю себя сломить!
- Ты уже надломлен, маримо, - вздохнул Санджи и положил холодную ладонь на запястье накама.

Ророноа замер, чувствуя, как холод от столь желанного прикосновения быстро распространяется по телу, сжимая душу. Стена, возле которой стояли парни, по бокам задрожала, дернулась, расплылась, являя взору пирата неровную каменную кладку, местами разрушенную и покрытую плесенью.

Стараясь не обращать внимания на пробирающий холод, идущий от руки блондина и мерцающий иллюзорный камень, Зоро упрямо выдохнул:
- Я. Не. Проиграю!
- Ну, надейся! - пожал плечами кок и расхохотался.
- Не провоцируй меня! – прорычал мечник, не желая замечать, какую боль причинял ему Завитушка своим смехом.
- Сдался ты мне, тупое маримо! – откровенно насмехался Санджи и, увидев, как вздулись вены на лице мечника, продолжил: - И что же ты мне сделаешь? Покусаешь?

Последние слова подействовали на взбешенного парня не хуже красной тряпки на быка. Несильно встряхнув улыбающегося блондина, он впился в его губы, желая стереть эту ухмылку, доказать свою силу. Зоро не знал, как это правильно делать и серьезно решил, что поцелуй - это та же битва. Он терзал губы кока, то прикусывая их, то невесомо целуя, не замечая, что ему не отвечают, насмешливо наблюдая из-под полуприкрытых век. Ророноа тонул в странных ощущениях, постепенно понимая, что близость блондина не приносит ему покоя, не отгоняет иллюзии, а лишь сильнее загоняет разум мечника во тьму. Но Зоро упорно сжимал тело Санджи в своих руках, продолжая дарить поцелуи и всем существом желая большего.

…о…ро…

Отпрянув от накама, Зоро пару раз глубоко вздохнул и, скользнув по лицу Завитушки взглядом, вернулся на городскую улицу, пытаясь отыскать в толпе капитана и врача. Те, видимо ожидая отставших товарищей, стояли на перекрестке, о чем-то оживленно споря. Поравнявшись с накама, мечник обернулся назад, но увидел не город. Точнее слева и справа, это был все тот же портовый городок, а вот в центре, вместо ровных улочек, ничего не подозревающие горожане прогуливались меж каменных развалин, ступая по иссиня-черной земле, словно кусок реальности вырезали и заменили другим. Зоро отвернулся от творившегося безобразия и чертыхнулся, увидев несколько таких же дыр меньше размером, появляющихся то тут, то там. Глубоко вздохнув, он поправил катаны и последовал за товарищами.

Как только они поднялись на борт Гоинг Мерри, навигатор набросилась на мечника с упреками. Зоро огрызался, метая молнии и, чувствуя, как зверь внутри поднимает свою голову, старался побыстрей покинуть палубу. Но Нами, не замечая настроения мечника и сузившихся глаз, потемневших от гнева, продолжала читать нотации, вспоминая все прегрешения накама.

Послышался резкий звон, и девушка захлебнулась криком, когда мечник одним неуловимым движением оказался возле нее, прожигая взглядом.

- А ну, заткнулась, женщина! – прорычал пират, чувствуя тихую вибрацию от проклятого меча.

Вся команда замерла, в ужасе уставившись на пылавшего ненавистью парня.
- З-з-зоро, - пролепетала рыжая, пытаясь сделать шаг назад, но ноги не удержали ее, и девушка упала на палубу, снизу вверх смотря на взбешенного друга, - успокойся!

- Какого черта, проклятый газон? – раздался голос кока со стороны трапа, и мечник еле избежал удара в голову.

Катаны бесшумно покинули ножны, и Ророноа бросился на противника под визг Чоппера и Усоппа. Клинки сверкали в лучах солнца, направляемые сильными руками. До середины боя Зоро еще помнил, кто перед ним и сражался больше для того, чтобы привести собственные чувства в порядок, вернуть, хотя бы часть себя. Но пылающая ненависть и не думала утихать, боль, страх накатывали волнами, услужливо открывая двери перед тем, кто появился тогда, на болоте, залитым лунным светом.

Припасть к теплым доскам, оглядеться, оценивая обстановку и возможных противников. Повести плечами, стряхивая последние сомнения и, оскалившись, посмотреть на крайне занимательного противника. Он что-то значил для той личности, оставшейся где-то позади? Друзья, враги? Тихий стон…Что-то большее? Неправда! Зверь облизнулся, крепче сжал рукоятки мечей и бросился вперед. Единственное значение в этой жизни имеет смерть и чувство превосходства, когда твои зубы впиваются в плоть врага, разрывая его артерию, и приходит понимание твоей власти над этим куском мяса, бывшего некогда человеком. Старая личность заворочалась, пытаясь вернуться, не позволить убить этого блондина, а зверь и не думал его убивать, слишком ценный экземпляр стоял перед ним. Инстинкты требовали совсем не битвы, и животное чуть-чуть ослабило контроль над человеческой сущностью, услужливо давая почувствовать невообразимый восторг и пьянящее возбуждение. Нравится?! Глаза победно сверкнули, и зверь бросился вперед, сминая сопротивление, отбрасывая жертву к борту корабля и наваливаясь сверху. В тоже мгновение тело оплели чьи-то руки, не давая пошевелиться, и что-то ощутимо кольнуло в мышцу. Сознание поплыло, зверь зарычал, чувствуя, как по щекам бежит что-то прохладное и соленое. Он попытался вырваться, но человеческая сущность уже перехватила контроль над своим телом, подавляя гнев. Через секунду мир померк, и Зоро потерял сознание.

Было холодно. Ророноа огляделся и понял, что стоит среди развалин некогда прекрасного города. Разрушенные здания, сложенные из серого камня и почти сплошь покрытые лишайником и плесенью, отдавали безысходностью. По улочкам гулял ветер, гоняя туда-сюда обрывки тканей, черный песок и мелкий гравий. Где-то вдалеке раздался протяжный стон, и Зоро решил идти в ту сторону, отгоняя от себя картины последнего боя с Завитушкой. Его гордость воина была уязвлена подобным поворотом событий. Дремавший зверь сломил его сопротивление, захватил тело, словно оно принадлежало не будущему великому фехтовальщику со стальной волей, а какой-то тщедушной девчонке. И тот факт, что он сражается с незримым и неосязаемым, нисколько не уменьшало досаду и злость на самого себя.

Мечник вспомнил взгляд кока в момент битвы: холодный, надменный, так обычно смотрят на врага, недостойного затраченных на него усилий. И это бесило, травило душу и стальными тисками сдавливало сердце, хотя Зоро признавал право блондина на подобные чувства. Парень не знал, как бы вел себя в подобной ситуации, будучи на месте Санджи, но он никогда не посмотрел бы на кока так. И это странно, учитывая насколько мечник не переносил слабаков. Пират вдруг осознал, что всегда относился к коку не так, как к остальным, но не увидел в этом ничего примечательного. Блондин был отменным воином, сильным, почти равным самому Зоро, к тому же они были накама, так что в особом отношении не было никакого подтекста. Кивнув самому себе, мечник пошел дальше, гадая, какие еще сюрпризы преподнесет ему собственный разум.

- Лицемер…

Зоро быстро огляделся, пытаясь понять, где находится очередной противник. Но мечника окружали лишь потрепанные временем домики под оранжевым закатным небом. Завидев в одном из развалин пару неплохо сохранившихся клинков, Ророноа подобрал их, решив, что такое оружие все же лучше, чем никакого. Он осторожно двинулся вперед, прислушиваясь к собственным ощущениям и гадая, к кому обращался неизвестный.

- Ты… лицемер…

Мечник фыркнул. Он никогда не скрывал собственных чувств, желаний и стремлений. Именно поэтому у него почти не было друзей в детстве, да и потом, во время странствий с Джонни и Йосаку, которых считал скорее хорошими приятелями, нежели друзьями, он ни с кем не заводил близких знакомств. Всех отпугивал его непростой характер, но мечник никогда не считал нужным притворяться или подстраиваться под кого-то. Поэтому обвинение в лицемерии было необоснованным.

Зоро шел вперед, осматривая покосившиеся двери, разбитую посуду, кое-где виднеющуюся внутри зданий и размышляя, как на этот раз выбраться из иллюзорного мира. Возможно, ему следует отыскать того мужчину, решившего поиграть в знатока людских душ.

Он свернул на каменную дорожку, идущую вниз по склону, к большому каменному зданию, расположенному далеко за пределами города и меньше всех пострадавшему от времени.

Передняя часть здания представляла собой шесть колонн, поддерживающих искусно вылепленный фриз с карнизом. От колонн в стороны шли стены. В каждой из них было по три огромных куполообразных ниши, где когда-то располагались статуи, сейчас находящиеся в крайне плачевном состоянии. Зоро решил, что в прошлом это было зданием храма, и с некоторой опаской приблизился к нему, вспоминая недавний опыт посещения подобного места. Он осторожно поднялся по ступенькам и прошел мимо колонн внутрь здания. Оно было совсем небольшим, с тремя сводчатыми арками, поддерживающими то, что осталось от потолка и тремя еще относительно целыми выходами в противоположной стене. Мечник осторожно продвигался вперед, лавируя между обломков каменных ваз, скамеек и круглых столиков. Выйдя на улицу через один из проходов, Ророноа понял, что ошибся: здание было не храмом, а грандиозным входом в раскинувшийся внизу амфитеатр. Огромную овальную арену опоясывали семиуровневые места для зрителей, как ни странно, хорошо сохранившиеся.

В дальнем конце арены стояло огромное человекоподобное существо: три пары рук, одна из которых сжимала гигантские щиты, кожистые крылья за спиной, полусогнутые ноги коленками назад, слегка вытянутая голова с копной красных волос. Мечник до хруста сжал рукоятки мечей, нахмурившись от непонятного беспокойства, но мужественно двинулся вперед.

- Лицемер! – прохрипело существо, но мечник предпочел промолчать.

Он никогда не врал сам себе и впредь не собирался этого делать.

- Тогда признай…

Судя по всему, этот огромный монстр читал его мысли. Что ж, тогда он знает: мечнику не в чем признаваться.

- Особенный…

На секунду Ророноа замер, пытаясь прогнать появившийся перед глазами образ кока, и вновь двинулся вперед, осторожно спускаясь к арене.

Существо нетерпеливо стукнуло огромные щиты друг об друга, и по амфитеатру пронесся оглушительный гул. Зоро раздраженно нахмурился: когда его оставят в покое эти глупости? Или ему до конца жизни придется сражаться с выдуманными противниками? С другой стороны, он должен быть сейчас в отключке, после вколотого Чоппером успокоительного, но видения продолжают преследовать его и во сне. Пират понимал всю тяжесть своего положения, но в силу характера бороться решил до последнего. И никакие глупые сказки о лицемерии не заставят его сойти с выбранного пути…

- Особенный… для тебя… не такой, как все!

- Да пошел ты! – зарычал мечник и бросился на врага, стараясь не использовать сильные приемы, от которых старые клинки могли рассыпаться.

Уворачиваться от огромных щитов было тяжело. К тому же, Зоро заметил, что их внутренняя сторона полностью покрыта шипами, а значит попадаться в стальной захват ни в коем случае нельзя.

А в голове упрямо мелькали различные сцены из их путешествия. Но накама представали перед мысленным взором Зоро размытыми пятнами, и лишь блондина он видел четко. Все его идиотские ужимки при разговоре с прекрасными меллорин, сосредоточенный взгляд с еле заметными искорками счастья во время готовки, легкую усмешку и чуть склоненную голову при разговоре с Зоро и еще множество мелких, неосознанно подмеченных деталей, навсегда оставшихся в памяти.

Ророноа крутанулся, уходя из-под удара, и со злостью отшвырнул бесполезный клинок, не выдержавший столкновения со щитом противника. Переведя дух, Зоро огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия и заметил очень слабое золотистое свечение возле входа в амфитеатр. В груди резко полыхнула боль, заставляя мечника рухнуть на колени. Сердце сдавило, пират пару раз судорожно втянул воздух, пытаясь сфокусировать взгляд.

…

Что? Парень быстро огляделся. Ему показалось, что он не успел уловить что-то важное, но вокруг стояла мертвая тишина. Повернувшись к противнику, мечник перебросил клинок из одной руки в другую и атаковал. Силы таяли, в иллюзорном мире Ророноа уставал быстрее, но упрямо продолжал рваться вперед. И это сыграло с ним злую шутку.

Существо, клацнув зубами и подняв своими крыльями стену из пыли, подловило ослепленного и дезориентированного пирата в один из щитов и, сломав свободной рукой хлипкий меч, накрыло вторым.

Зоро стиснул зубы, пытаясь сдержать рвущийся из глубины его существа дикий крик, чувствуя, как шипы резко входят в тело, совсем чуть-чуть и при этом, накаляясь, словно щиты поместили в огромный костер.

- Скоты! – выдохнул еле живой мечник, стараясь разжать тиски, отчего шипы еще глубже вошли в его плоть.

Сознание то меркло, то возвращалось обратно, одаривая вспышками боли. Зоро сопротивлялся, с каждой минутой все сильнее погружаясь в темноту, и в этот раз не было горячих рук или странного голоса, просто зовущего его по имени. Мечник хмыкнул. Да, он лицемер и что? Он догадывался, почему острее реагирует на замечания кока, почему драки с ним доставляют такое наслаждение, почему он иногда наблюдает за ним, пока никто не видит. Он шел к этому долго, толком не зная ничего об этих чувствах, ведь у него отобрали ту единственную возможность познать их. И даже сейчас он до конца не понимал всего, что кипело в душе. И что с того? Как это поможет, что изменит? Он слишком хорошо знал блондина и похоронил все чувства глубоко внутри себя, даже глубже воспоминаний о Куине. Но тот странный храм поднял их на поверхность, не оставляя мечнику ничего другого, как просто игнорировать происходящее. Шипы все глубже врезались в тело и Ророноа чувствовал, как горячая кровь бежит по конечностям. Ему вновь показалось, что к нему пытается кто-то пробиться, но Зоро ничего не слышал кроме собственного рваного дыхания. Тихо застонав, он уже хотел было соскользнуть в темноту, как вдруг что-то коснулось, обжигая, его запястья и стальные тиски разжались…

Зоро подорвался с кушетки, безумно вращая глазами, и пытаясь понять, где находится. Все тело жутко болело, но никаких ран он не обнаружил. Осознав, что находится в лазарете, мечник устало откинулся на подушку. Хорошенькая у него вышла прогулочка, ничего не скажешь. И что теперь прикажете делать? Все барьеры сняты, чувства обнажены и игнорировать их не получится. Врать самому себе не хотелось до жути, но и принять сложившуюся ситуацию было не просто.

До чуткого слуха пирата донесся еле слышный перезвон посуды, видимо, команда садилась ужинать. Желудок недовольно заурчал, и Ророноа понял, насколько голоден. Ему нестерпимо хотелось саке и чего-нибудь горячего. Решив, что с собственными проблемами он может разобраться и позже, Зоро тяжело поднялся и вышел на палубу. Ноги тряслись, перед глазами плясали разноцветные круги, и он прислонился к дверному косяку, пытаясь унять дрожь. Осторожно, стараясь не шуметь, парень добрел до входа в камбуз и опустился на пол рядом с дверью, не решаясь войти. Закрыв глаза, он приподнял голову, ловя лунный свет и чувствуя, как чудовищная боль отступает.

Скрипнули доски, и дверь тихо открылась.
- И чего это мы тут расселись? – насмешливо поинтересовался кок. – Заходи, персонально для тебя я готовить не собираюсь. Не поешь сейчас, останешься голодным до утра. Да и, кстати, у Чоппера есть для тебя новости.

Зоро осторожно последовал за блондином и остановился в дверях, исподлобья рассматривая команду. Все застыли, но лишь на мгновение. Луффи опомнился первым, широко улыбнувшись и помахав здоровенным куском мяса. Чоппер подскочил к накама, намереваясь проверить пульс, но был остановлен археологом, с улыбкой покачавшей головой. Нами и Усопп смотрели с опаской, но позволили Зоро присоединиться к трапезе. Маленький врач тут же принялся рассказывать, что в одной из книг они с Робин обнаружили рецепт какого-то очень сильного средства. Если повезет, оно поможет мечнику справиться со странной инфекцией. Решено было завтра всей командой отправиться на поиски особого вида травы, произрастающей здесь на острове и необходимой для приготовления средства. Нами хотела оставить Зоро на корабле, но мечник был категорически против, и навигатор не стала возражать, поставив с ним в команду блондина и олененка.

После ужина, Чоппер дал Ророноа какие-то таблетки и уложил на кушетку, свято веря, что во сне накама будет в безопасности. Мечник кивнул, не собираясь пугать маленького врача, но на этот раз никакие нереальные картинки не потревожили измотанного парня.

Пятый круг был пройден

Дата добавления: 2015-10-24