Согьял Ринпоче

Смерть — это наша судьба. Желание жить и страх ис­чезнуть будут с нами всегда. Этот страх инстинктивен, он встроен в нас на клеточном уровне и ощутимо воздейст­вует на нашу жизнь.

За долгие века люди изобрели огромное количество сознательных и бессознательных приемов, чтобы смяг­чить страх смерти. Возможно, сколько людей — столько разных способов. Некоторые приемы действительно ра­ботают, другие — сомнительны и неэффективны. Есть люди, которым удалось заглянуть в подлинное лицо смерти и сохранить ее тень в самой сердцевине своего существа. Один из них — молодой человек, который на­писал следующее письмо.

Два года назад я потерял любимого отца, и за это время во мне произошли изменения, которых я раньше не мог и представить. До этого момента я часто заду­мывался, способен ли я противостоять ощущению ко­нечности моей жизни. Меня не покидала мысль, что я — я тоже! — однажды покину этот мир. А теперь я нахо­жу в этих тревогах и страхах источник любви к жизни, прежде неведомый. Я чувствую, что несколько отда­лился от своих ровесников, возможно, потому, что меня меньше занимают сиюминутные события и веяния. Мне не страшно признать это, поскольку я действи­тельно понимаю, что в этой жизни важно, а что — не имеет значения. Видимо, мне придется научиться пре­одолевать сопротивление — ведь я собираюсь зани­маться тем, что может обогатить мою жизнь, а не тем, чего ожидает от меня общество. Как радостно сознавать, что моя цель — не только спрятать страх смерти, но и совершить нечто большее. В общем-то, это мой выбор — понять и принять конечность собст­венной жизни. Думаю, что теперь я действительно смогу это принять.

Те же, кто не может «принять этого», обычно справ­ляются с ощущением конечности жизни через отрица­ние, отвлечение и смещение акцентов. Я уже приводил примеры таких неадекватных реакций. Вспомните историю Джулии, чей страх был так силен, что не давал ей за­ниматься тем, что подразумевало хоть малейший риск, или Сьюзен, которая переносила страх смерти на незна­чительные поводы. Вспомните всех тех, кого мучили кошмары, кто «отказывался от кредита жизни, чтобы из­бежать расплаты смертью», кто страдал маниакальной страстью к новым впечатлениям, сексу, бесконечному накоплению, власти.

Взрослые люди, которых подтачивает страх смер­ти, — не белые вороны, подхватившие какую-то экзоти­ческую болезнь. Это обыкновенные мужчины и женщи­ны, чьи семьи — и культура в целом — оказались неспо­собны соткать подходящий покров, который защитил бы их от леденящего холода смерти. Может быть, они виде­ли слишком много смертей в раннем детстве; или род­ной дом не был для них островком любви, заботы и безо­пасности; возможно, замкнутость мешала им поделить­ся своими мыслями о смерти. Наконец, это могут быть люди, обладающие высоким уровнем самосознания, ко­торые не нашли утешения в отрицающих смерть религи­озных мифах, предлагаемых их культурой.

В каждой культуре развиваются свои отношения со смертью. Многие древние цивилизации, например Древний Египет, были построены на явном отрицании смерти и обещаниях загробной жизни. В гробницы мертвецов — по крайней мере, представителей высоких слоев общества, ибо только они и сохранились, — в изо­билии помещались предметы повседневной жизни, что­бы обеспечить комфортное загробное существование. Вот один причудливый пример: в Бруклинском Музее искусства хранятся статуи гиппопотамов, которые по­гребались вместе с умершими, чтобы развлекать их в за­гробной жизни. Однако, чтобы каменные животные не пугали мертвых, их лапы делали очень короткими: счи­талось, что так они будут передвигаться медленно и не принесут вреда.

В западной культуре, не столь древней, смерть была более зрима из-за высокой смертности младенцев и женщин при родах. При этом умирающих не клали на специальные больничные кровати, скрытые от посто­ронних глаз, как это делается сегодня. Большинство лю­дей умирали дома, и все члены семьи присутствовали при их последнем вздохе. Разумеется, ни одна семья не могла остаться равнодушной к безвременной смерти. Люди часто навещали родные могилы, расположенные на церковном дворе неподалеку от их дома. Поскольку христианская церковь обещала вечную жизнь после смерти, а в руках духовенства были ключи от начала и конца жизни, большинство людей обретали утешение в религии. Разумеется, многие люди и сегодня находят утешение в идее жизни после смерти. В главе 6, расска­зывая о том утешении, которое предлагает религия, я попытаюсь провести границу между утешением, при­знающим неотвратимость смерти, и утешением через от­рицание смерти.

Для меня лично и для моей психотерапевтической практики самым эффективным является экзистенциаль­ный подход к смерти. В предыдущей главе я выделил ряд идей, которые сами по себе представляют значи­тельную ценность. Сейчас же я буду говорить о том до­полнительном компоненте, без которого идеи могут ос­таться пустым звуком: о человеческой взаимосвязанно­сти. Только синергетическое воздействие идей и глубокого контакта с людьми действительно помогает и преодолеть страх смерти, и вызвать пробуждающее пе­реживание, ведущее к изменению личности.

Дата добавления: 2015-10-24