Площадь Мужества

(письмо приятелю из «алмазовского» центра)

Ты знаешь,

Забавно,

Но Питер вдруг стал моим домом

В промозглый ноябрьский день,

Под ливнем, лишенным конца.

Стряхнув с волос седину,

Оттерев с лица

Тайные слезы,

Сбросив на время оковы

Болезни

И иглы с венца,

Я сижу и черчу эти строки,

Отдыхая за день от мороки,

Перебирая в памяти

Острые бритвы-слова

Доброго доктора Вовы,

Моей священной коровы,

Олег Саныча, Риммы да Гриши,

Чьими силами я жива.

Я молюсь теперь только от сердца,

И каждое слово стрелою

Пробивает нависшее небо,

Влетает Богу в окно.

Я боялась этого места,

Я боялась этого времени…

Но

Ведь перед рассветом

Всегда

Бывает темно.

Хотела было в объяснения пуститься, а потом передумала. И так всё ясно. Не буду множить слова без потребности.

Ключ № 2.

Все нормально, если не принимать картечь перорально.

4. Тривиальным кажется духовное завещание прп. Серафима Вырицкого «От Меня это было…» (не будем дискутировать об авторстве), когда сыт, здоров и, как следствие этого, равнодушен. Препарируешь холодным умом строчку за строчкой и киваешь, сидючи с бутербродом: «всё так, всё так». И совсем иначе ощущаешь завещание, когда начинаешь по нему жить. Просто как гвозди в сердце вбиваешь, и оно орет, причем даже против своей воли: «За что?!» НО: до чего же хорошо на душе. Такое пойманное равновесие на царском пути. «Отдай кровь, прими дух». И главное — не скули, не суетись. Боль отступит в конце концов. Вечного-то в подлунном мире ничего нет. И тогда ты сможешь ОСОЗНАННО сказать (а не как поговорку): «Слава Богу за все!». А это дорогого стоит.

5. Беседовала с бабушкой из соседней палаты, приехавшей из глухой псковской деревни. Её маленько двинутой считали из-за экстравагантного внешнего вида. Она даже до туалета ходила, губы накрасив. Но внешность часто врет.

Бабушка сильно переживала из-за одного случая, который произошел с ней давным-давно. Она шла домой, у неё сильно защемило в грудной клетке, как будто кто-то нож всадил. Постояла бабушка, воздух ртом половила. Потом еле-еле до дома доплелась. Там холодно, нужно было затопить печку. Пошла бабуля за дровами. Чуть не ползком. А потом встала с ними у забора, зарыдала и воскликнула: «За что, Господи?!»

И вот это «за что?!» она до сих пор не может себе простить, говорит о случившимся со слезами на глазах. Т. е. стыдно за дерзость пред Богом.

Если подумать: сколько у нас в жизни было таких «за что?!», а мы об этом просто забыли. Здесь же человек терзается всю жизнь…

Бабуля очень любила говорить о Боге, духовной жизни, ходила за мной попятам, вытаскивала вечером из кровати, чтоб я ей на мучившие вопросы отвечала. От таких насыщенных диалогов сахар падал, как будто ты вагоны разгружал. Поэтому я её как замечала, сразу пачку сока с собой брала.

И вообще все 50 дней разные люди подходили ко мне и просили рассказывать о Церкви. Тяга узнать что-либо о Христе бешеная. Я диву давалась, как они меня находили, потому как сама никогда бесед духовных не инициирую. Лекций прочла, как в университете. Надеюсь, ереси не произнесла.

Чудо!

Зверобой

Иногда мне снится,

Что боль отступает,

Тает.

Прекращается внутренний вой

Вечно бездомного пса.

Страх

Умирает.

И навсегда прерывается

Бесполезный жизненный путь

Пятого колеса.

Наутро — солнце сквозь щели

Ресниц.

И глаза слезятся.

То ли встречают

Вновь

Боль,

То ли ждут горьких вестей.

Душа просыпается

И неразрывно срастается

Со своим амплуа —

Зверобоем

Озверевших в сердце страстей.

Это всегда тяжело

Понять,

Что ты кнут свой и пряник,

Кум королю

Без королевства и власти,

Вольный стрелок из «Града»

По разуму, воле и сердцу.

Только бы выжить.

Не сдаться.

Не порвать

Зверобойные снасти…

7. Полторы недели лежу в 1-й эндокринологии медцентра и «молчу». В смысле, с окружающими общаюсь, даже больше обычного, но внутри тишина и замкнутость. Сейчас я по виду петрушка таборный, по документам — кандидат наук. Сижу, размышляю: почему так? Потому что всякая страсть имеет оборотную сторону. Допустим, если кто скупердяйничает, значит, может украсть. Коли над своей жизнью трясется, способен убить. Я вот анекдоты травлю (хотя отродясь их не запоминала), поскольку внутри тоска, которую «заржать» не получается. Вызвана она «операцией на открытой душе» без наркоза.

Суть в следующем. Господь наш Иисус Христос должен стоять в центре нашей жизни. И только тогда это жизнь, а не набор спонтанно складывающихся дней. Как только на это место встает что-либо иное, начинается жесткая борьба за человеческую душу.

Как я поняла, долгие годы вместо Христа, что бы я там не декларировала в экстазе, у меня было здоровье. Это единственное, о чем я горячо молилась. В конце концов, оно приобрело вид кумира. Поскольку Господь хочет всем спасения, на сегодняшний день этот идол свергается со своего пьедестала дубиной. Валя иначе не понимает. Ну и в связи с тем, что пьедестал был установлен в центре жизни, то впечатление, что ты живешь во времена «всемирной Хиросимы».

Сердце в клочья.

Но это неплохо.

Дата добавления: 2015-10-24