Бонусная глава 7 страница

— Вы, наверное, станете Королевой и Королем бала в вечер встречи выпускников.

— Что? — гляжу я на нее. Мы с Бруно встречаемся всего ничего, а нас уже готовы заделать пластиковыми фигурками на самой вершине торта?

Кэссиди закатывает глаза.

— Да ладно вам. Все это видят. Вы двое новая идеальная пара.

Я выгибаю бровь.

Бруно, наклонившись ко мне, шепчет:

— Это одна из ее теорий социального поведения. Кэссиди хочет стать мозгоправом.

— Психотерапевтом, — поправляет его она.

— Ну, с первой частью ты преуспела — ты уже псих, — шутит с коленей Остина Дарла.

Кэссиди комкает салфетку и добродушно бросает ее в Дарлу, затем поворачивается ко мне.

— Это факт, что в юношеских группах подростки ищут «идеальную пару» для подражания. По ней они учатся тому, как должны развиваться отношения.

Я морщу нос.

— Звучит это все красиво, но нет таких отношений, которые были бы идеальны. Я хочу сказать… — Я смотрю на Бруно. Он и правда идеальный. Привлекательный, нежный, добрый, умный. О таком мечтает каждая девушка — в нем есть абсолютно все. Так почему у меня такое чувство, как будто мне чего-то не хватает? — Мы встречаемся меньше недели. Как-нибудь утром он увидит мою невероятно всклоченную шевелюру и решит, что я не стою всех трудностей. — Я стараюсь произнести это легко и непринужденно, и Бруно тихо смеется.

— Никакая твоя утренняя шевелюра не произведет на меня подобного впечатления, — говорит он, целуя меня в кончик носа. — А вот если ты мне сейчас скажешь, что являешься фанаткой «Редскинз», то это может стать камнем преткновения.

— «Редскинз»? — морщусь я. — О, ты имеешь в виду ту команду, которой так любят надирать задницы «Ковбои»?

В ответ Бруно радостно сжимает меня в объятиях, а Бекккер дает мне «пять».

— Видите? Она идеальна!

Кейтлин непонимающе таращится на меня. Эби мягко похлопывает ее по руке:

— Футбол, милая.

На лице Кейтлин отражается понимание, она мягко улыбается и краснеет.

Дарла выуживает из своей непомерной дамской сумочки высокую синюю бутылку и ставит ее на стол.

— Что это? — удивляюсь я.

— Гениальная вода, — пододвигает она мне бутылку. — В ней куча витаминов для мозгов и все такое.

Я смотрю на этикетку, потом поднимаю взгляд на нее.

— Правда? Ты заплатила пять баксов за Гениальную воду?

— Да. А что?

— Прости, но я тебя разочарую. Она не поможет.

— Почему? Да, она дорогая, но это понятно — она из Парижа.

— Да? А тут написано, что она из Ньюарка.

Бруно рядом со мной разражается хохотом, а Дарла вырывает у меня из рук бутылку.

Логан все это время сидит в пустой кабинке по соседству с нами и смотрит в окно. Он даже ни разу на меня не взглянул. Я пытаюсь не думать об этом, не беспокоиться, но что-то в его напряженной позе, в жестком выражении лица действует на меня так, что волоски на шее встают дыбом. Я уверена, что его таинственный преследователь стоит на улице и смотрит на него. Ждет.

Но чего?

Оставшиеся занятия быстро пролетают, я целую Бруно на прощание, и он уходит на тренировку по лакроссу. Я знаю, он хочет, чтобы я осталась и посмотрела, но мне нужно уединиться и поговорить с Логаном. Однако после уроков я его не встречаю, как не вижу и в своей машине. Надеюсь, он не гоняется за призраком. Всю долгую спокойную дорогу домой у меня в ушах эхом, как обвинение, звучит сказанное Кэссиди.

Идеальная пара.

Может быть, мы и можем ей стать. Может быть, мы можем стать блаженно-счастливой парочкой, на примере которой все учатся строить свои отношения. В Бруно ведь так легко влюбиться. Но все, о чем я могу думать сейчас — о Кайли и том, как заставить ее открыться мне. Я могу думать только о сегодняшнем дне. Мне нужно узнать, что случилось с Логаном. Он заслуживает того, чтобы уйти с миром. Каждый проведенный здесь день для него словно ад. И все же маленькая, отчаянная, безумная часть меня не хочет его отпускать. Потому что пока он здесь…

Я даже не знаю, как закончить эту мысль.

Повернув за угол, я вижу белую полицейскую машину без опознавательных знаков. Я припарковываюсь у обочины. Логан стоит на крыльце рядом с моей мамой, которая разговаривает с двумя полицейскими. Она указывает на меня.

Я выхожу из машины и направляюсь к ним.

При обычных условиях я бы запаниковала, но я спокойна, хоть в голове во всю и надрываются сигналы тревоги. Должно быть, у меня что-то не то с инстинктом «бей или убегай», потому что каждый раз, как в моем мозгу сигналит тревога, я напролом пру бить. Варианта «убегай» для меня просто не существует.

— Мам? Что случилось?

Она притягивает меня к себе и обнимает.

— Твоя подруга Кайли… милая, она умерла.

Мое замешательство сменяется шоком. Мягко похлопав маму по спине, я отстраняюсь и смотрю на полицейских.

— Что? Как?

Низенькая черная женщина и ее крупный здоровяк-напарник обмениваются взглядами.

— Мы бы хотели, чтобы вы проехали с нами в участок и ответили на несколько вопросов.

— Я? Почему?

Еще один обмен взглядами.

— Тебе не обязательно ехать, детка, — тут же встает на мою защиту мама.

— Нет, мам, — качаю я головой. — Я поеду.

Она складывает руки на груди.

— Хорошо, но я поеду с тобой. И позвоню нашему адвокату.

— Вы можете поехать с нами, — предлагает мужчина, схватив меня за руку.

— Я поеду с мамой, — выдергиваю я руку из его хватки. — Вы можете следовать за нами на своей машине. Но сначала, если позволите, я отнесу домой рюкзак и схожу в туалет.

Женщина кивает и провожает нас в дом. Она наблюдает из коридора, как я кидаю рюкзак, вхожу в ванную и закрываю дверь.

— Логан! — шепчу я.

Он появляется за моей спиной. Развернувшись, я обнимаю его и чувствую крепость его тела. Только несколько секунд. Но с каждым разом я ощущаю его все дольше и дольше. Ничего не могу с собой поделать и думаю о том, что если бы он пробыл тут достаточно долго, то, может быть, снова мог стать реальным. И сразу же отбрасываю эту мысль. Нельзя быть живым без тела, — напоминает мне разум.

— Что случилось? — требовательно спрашиваю я.

Он качает головой.

— Все, что я знаю — полиция нашла ее тело сегодня утром. Ее родители вызвали полицейских, когда она не вернулась вчера вечером домой.

— Где они ее нашли? Что еще ты знаешь?

— Не пойми меня неправильно, но я тебе ничего не скажу. Тогда ты будешь выглядеть искренне удивленной, когда тебе сообщат об этом полицейские.

Я хмуро смотрю на него.

— А почему я должна удивиться?

— Не знаю. Но я знаю, что они думают… — он понижает голос и наклоняется так, что мы чуть ли не соприкасаемся носами. — Они думают, что ты связана с этим или что-то знаешь. Это очень важно, Зои. Ты должна быть с ними полностью честна, по крайней мере настолько, насколько можешь.

Я киваю.

— Ну не отвратно ли это? Мое единственное алиби — мертвый парень, которого никто кроме меня видеть не может.

— Прости, — усмехается Логан.

Я спускаю воду в унитазе и включаю кран в раковине.

— Зои, я все время буду рядом. Постарайся расслабиться.

И это мне говорит мертвый парень…

Да уж, расслабишься тут.

Глава 13

Полицейский участок внутри совсем не такой, каким нам показывают его по телевизору. На самом деле он больше похож на долбаное DMV[12], только люди тут чуть пободрее. Детективы ведут нас с мамой в большую комнату переговоров с зеркальной стеной, без окон. Вокруг все стандартно, стерильно и пахнет горелым кофе и старыми специями. Я сажусь за стол, Старски и Хатч[13] садятся напротив и пристально смотрят на меня. Я спокойно разглядываю их, пытаясь решить, который из них будет играть плохого копа.

— Мисс Рид, как вам сказала уже ваша мама, Кайли Грили сегодня утром была обнаружена мертвой. Как хорошо вы знали мисс Грили?

Логан стоит за спиной полицейских, наблюдая за мной.

— Говори как есть, — подбадривает меня он.

— Не очень хорошо. Я наслышана о ней. Пару раз с ней говорила.

— Значит, вы не были близки?

— Нет, а что? — спрашиваю я. В груди колючим терновником расползается раздражение.

— Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

— Не были.

Мама протягивает руку и мягко похлопывает меня по плечу.

— Вы видели ее вчера?

Я делаю глубокий вдох.

— Да. В школе. Она плакала в туалете.

Поджав губы, я пытаюсь решить, рассказывать дальше или молчать. Логан кивком показывает, чтобы я продолжала.

— Ей было плохо. Ее рвало. Я дала ей влажные полотенца. И… эм… она попросила подать ей сумочку. Та раскрылась, все вывалилось на пол, и я увидела среди ее вещей тест на беременность.

Детективы обменялись одними им понятными взглядами и что-то быстро записали в большом желтом блокноте.

— Я спросила ее о тесте, и она подтвердила, что беременна.

— Это все?

Я пожимаю плечами.

— Мне было жаль ее, я предложила отвезти ее домой. Она отказалась и ушла одна.

— Тогда вы видели ее в последний раз?

Я киваю.

Здоровяк открывает какую-то папку.

— Вы когда-нибудь ездили к радиовышке в Эппл Маунтин?

Я снова киваю.

— Как давно?

— Несколько месяцев назад с волонтерами и примерно неделю назад.

— С какой целью вы ездили туда неделю назад, мисс Рид?

Я сжимаю челюсти.

— Я поехала туда потому… потому, что хотела понять, что случилось с Логаном.

— Вы с Логаном были близки?

Я киваю.

— В детстве мы были лучшими друзьями. И недавно снова начали общаться.

— Что вы делали на вышке?

Я некоторое время молчу, сверля их взглядом, затем спрашиваю:

— В чем вы меня обвиняете?

— Они думают, что ты можешь иметь какое-то отношение к убийству, так что будь с ними честна, Зои. Расскажи им все. Если хоть в чем-нибудь солжешь, станет только хуже.

— Будьте добры, ответьте на наш вопрос.

Я передергиваю плечами.

— Походила вокруг. Забралась на вышку. Я просто искала… ну не знаю, что-то, что могло бы указать на то, кто это сделал.

— Сделал что? — спрашивает женщина.

Наклонившись вперед, я упираю ладони в стол.

— Убил Логана.

Клянусь, в ее глазах что-то промелькнуло.

— Смерть Логана Купера была признана самоубийством.

Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди.

— Ну уж нет. Это невозможно. В несчастный случай я, быть может, еще и поверила бы, но не в самоубийство. Логан никогда бы себя не убил.

— Почему вы так считаете? — интересуется мужчина.

— Потому что Логан был напыщенным самовлюбленным засранцем. И он безумно боялся высоты. Он бы ни за что на свете не пошел на тот мост по своей собственной воле.

— Вы, кажется, сказали, что были друзьями?

— Были. Но это не значит, что он был принцем на белом коне. Он был придурком, и все же нравился мне.

— Вы знаете, что за день до его смерти Кайли с ним рассталась? Она сказала, что для него это было сильнейшим потрясением.

Я фыркаю.

— Вообще-то, знаю. Он сказал мне. А еще он сказал мне, что она изменяла ему. Кайли упомянула эту маленькую деталь? Или как насчет того, что у них уже несколько месяцев не было секса? Не знаю, от кого она была беременна, но уж точно не от Логана.

Мужчина с любопытством склоняет голову на бок.

— Вы злились за это на Кайли?

— Злилась? Нет. С чего бы? Мне было ее искренне жаль. Ребенок в семнадцать? — я кривлю лицо. — Ужасно.

— У вас были с Логаном Купером физические отношения?

Это вызывает у меня смех.

— Ха, нет. Нет.

— Есть что-нибудь еще, что бы вы хотели рассказать нам, мисс Рид? Что-нибудь, что, по вашему мнению, могло бы нам помочь?

— Нет. — Я умолкаю, но потом продолжаю: — Хотя да. На вышке я кое-что нашла. Серебряную цепочку с кулоном, подаренную Кайли Логаном. Она была порвана.

— Куда вы ее дели?

— Она у меня дома, в комоде. Я могу принести ее вам, если это может вам чем-нибудь помочь. Я собиралась… починить ее и вернуть Кайли.

— Зачем вам делать это для человека, которого, согласно вашим словам, вы едва знали?

— Я подумала, — слабо улыбаюсь я, — что этого бы хотелось Логану. Он бы хотел, чтобы его подарок остался у нее.

— Могу я поинтересоваться, что случилось с вашей рукой? — указывает на меня кончиком ручки женщина.

Я смотрю вниз. Совсем об этом забыла. Я потираю царапину подушечкой большого пальца.

— Да. Я порезала руку на вышке. Внизу на перекладине острая зазубрина. Я не заметила ее.

— Я помню это, — подхватывает мама. — Я медсестра. Я тогда вернулась домой со смены и помогла ей продезинфицировать и заклеить рану.

Бросив взгляд на своего партнера, детектив закрывает папку.

— Мы благодарны вам за сотрудничество. И, если вы не против, хотели бы забрать у вас цепочку с кулоном.

Я киваю. Полицейские встают, чтобы уйти.

— Подождите! Вы не скажите мне, что случилось? Кайли рвало, но в остальном же она была здорова.

Женщина качает головой и, осторожно подбирая слова, отвечает:

— Простите, но мы не имеем права обсуждать расследование убийства.

В груди больно жжет, словно легкие наполнены горячим воздухом.

— Я останусь здесь. Посмотрим, что я тут смогу узнать. Увидимся позже у тебя дома, — говорит Логан.

Я молча киваю в знак благодарности. Мама берет меня за руку, и я не вырываю ладонь. Я вдруг осознаю, что не держала ее за руку с тех пор, как умер папа. Как только мы выходим на свежий воздух, я притягиваю ее к себе и обнимаю.

Всю дорогу домой я молчу, глядя в окно. Я все думаю о Кайли, почти ожидая увидеть, как она призраком объявится на заднем сидении машины, задаваясь вопросом, что же случилось.

Расследование убийства.

Убийства.

Это слово буравит мне мозг, точно сверло. Сначала Логан, теперь Кайли. Они связаны? Ведь не может быть такого, чтобы они не были связаны? И если Кайли убили, то бродит ли где-то в округе ее дух? Преследует ли она кого-нибудь призраком? Может быть, Логан с Кайли могли бы тогда вместе отправиться в загробный мир? Они всегда были идеальной парой.

Затем мысли начинают крутиться вокруг слов Кэссиди.

Идеальная пара.

Мы с Бруно — новые Кайли с Логаном.

И тут в голову приходит новая пугающая мысль.

Если мы с Бруно новые Кайли с Логаном, то, может быть, мы следующие в списке смертников?

К появлению Карлоса с пиццей я уже чуть ли не вгоняю саму себя в психоз. Логан не появляется, и я чувствую себя так, будто моя кожа кишит муравьями. Я слышу, как мама сообщает Карлосу в коридоре плохие новости, потом он поднимается в мою комнату. Поставив пиццу на стол, он идет ко мне, забившейся в кресло как пациент психбольницы.

Он не спрашивает, в порядке ли я, он просто садится на пол и кладет голову на мои колени. Я провожу рукой по его коротким темным волосам. Почувствовав себя обделенной, ко мне прыгает Брим и сворачивается клубком рядом с его головой.

Карлос смеясь садится прямо и чихает.

— За что, кошка? За что ты меня так ненавидишь?

— Оу, она не ненавидит тебя. Она тебя любит.

Он снова чихает.

— Ага, до смерти любит. Эта кошка пытается меня убить.

Я поглаживаю Брим, и она выгибается, довольно урча.

— Меня допрашивали в полиции, — хмурясь, говорю я.

Карлос закрывает дверь, приносит пиццу и устраивается в моем старом красном кресле-мешке. Он протягивает мне кусок пиццы, и, взяв ее, я снимаю для Брим пепперони.

— Почему?

Я пожимаю плечами.

— Наверное потому, что я последняя видела Кайли живой. — Я несколько секунд молчу, потом добавляю: — Если не считать человека, который ее убил.

— Вау. Даже и не знаю, что сказать.

Я откусываю от пиццы. Сыр все еще такой горячий, что немного обжигает небо.

— Уху. И она была беременна.

— Да ладно!

— Правда.

— Это словно сценарий для фильма. Они кого-нибудь подозревают?

— Насколько я знаю, только меня, — вздыхаю я.

Он в шоке таращится на меня.

— Они же не думают, что это сделала ты?

Я качаю головой.

— Их головы настолько глубоко сидят в задницах, что я не удивлюсь, если они не могут отличить день от ночи.

— Как думаешь, кто это сделал? Отец ребенка?

Неплохая теория. Мне она нравится гораздо больше моей — той, по которой убийца истребляет идеальные парочки.

— Может быть. Или, может быть, отец ребенка идиот-студентишка, который о беременности даже и не знает.

— Ты уверена, что это не ребенок Логана?

Кивнув, я ем пиццу.

— Ладно. А кто еще мог хотеть ее смерти?

Я с минуту гляжу на него. Список будет длинным. На ум приходят сразу с десяток девчонок, над которыми она издевалась, и столько же парней, которых она оскорбила.

Логана же, наоборот, почти все любили.

— Дело не только в ней. Я думаю, что тот, кто убил ее, убил и Логана.

Теперь Карлос хмурится.

— Я думал, это был несчастный случай.

Я качаю головой.

— О. Трижды вау. Реально сценарий для фильма.

— Для такого, чтобы по кабельному показывали.

— Кстати, о рейтинговых сценах. Что у тебя произошло с Кайлом Бруно? Когда это я успел заснуть, чтобы проснувшись обнаружить, что власть в королевстве в твоих руках? Какого черта, Зои?

Я пожимаю плечами.

— Я столкнулась с ним в школе на прошлой неделе. Он пригласил меня на свидание после тренировки по лакроссу. Потом мы несколько раз поболтали по телефону. Он предложил добросить меня утром до школы. И не успела я оглянуться, как он попросил меня стать его девушкой и пригласил на вечер встречи выпускников.

Потрясенный Карлос аж закрыл рот ладонями. Я бы не назвала его трепетным, но время от времени он делает вот такое лицо, и я не могу сдержать смеха.

— Боже мой! Ты идешь на встречу выпускников?

Я киваю.

— И мне нужно, чтобы моя фея-крестная помогла выбрать платье. О, — хмуро продолжаю я, — и лемминги, по-моему, хотят пойти со мной.

— Окей. Во-первых, ты должна перестать их так называть. Они теперь твои лемминги, и ты должна об этом помнить. Я серьезно, Зои. И во-вторых, ты не можешь называть меня феей-крестной. Это оскорбительно.

Я открываю рот, чтобы извиниться, и Карлос смеется. Я показываю ему фак.

— Если я не могу больше называть их леммингами, то как же мне тогда их звать? Приближенными? О, я знаю — последователями!

— Как насчет: «друзьями»?

— Может не надо? — надуваю я губы.

— Надо, — кивает он. — Прости. Это часть лидерства.

— А если я не хочу быть лидером?

Карлос снова смеется.

— Ты должна была подумать об этом до того, как стала встречаться с самым популярным парнем в школе и одеваться как модель. — Его глаза расширяются. — Погоди! Так вот для чего ты хотела принарядиться? Чтобы заполучить себя парня?

— В точку, — кривлюсь я.

Он складывает руки на груди.

— Скажу тебе честно, Зои, что я никогда еще не был горд тобой так, как сейчас. Ты воспользовалась своими маленькими женскими хитростями, чтобы поймать на крючок беспомощного парня. Да еще и такого обалденного парня. Я очень горд тобой.

— Заткнись, а?

— Я лишь хочу по полной насладиться моментом, — с дьявольской ухмылочкой отвечает мне он.

— А я хочу, чтобы мне не пришлось убивать тебя и закапывать твое тело. Я много чего хочу, Карлос, но рытье могил не входит в список моих желаний.

— И ты еще удивляешься, почему полицейские подозревают, что ты психически больной маньяк-убийца.

— Ну… в психической болезни они меня не обвиняли.

— Только потому, что они тебя не знают.

Я встаю и усаживаю Брим на пол рядом с Карлосом. Она тут же принимается тереться об него, а он — чихать.

— Это низко, Зои.

— Котенок-бомба, — пожимаю я плечами. — Новое оружие на поле аллерго-войны.

Карлос мягко отпихивает Брим.

— Только не забывай о том, что с большой популярностью приходит и большая ответственность.

Я вопросительно поднимаю бровь.

Он вздыхает.

— Я имею в виду, что Кайли, например, использовала свою власть во зло. Помнишь ту девятиклассницу, которая загремела в больницу, перестав есть после того, как Кайли обозвала ее жирной?

— Как не помнить. Я всегда считала, что Кайли должна это внести в свое резюме. Или еще тот случай, когда парень на уроке химии обвинил ее в списывании, а она подговорила футбольную команду столкнуть его джип в бассейн.

— В этом вся Кайли. О том я и говорю. Что, если ты будешь использовать свою новоприобретенную популярность в хороших целях? Для того, чтобы облегчать жизнь людям, а не делать их несчастными?

— Ты меня заинтриговал. К чему ты ведешь?

— Ты в курсе, что Дискуссионный клуб потерял свои сбережения и в этом году не может объехать штат?

— Нет, — хмурюсь я, — я не слышала об этом.

— Мне об этом рассказал один парень с урока истории. Так вот, что, если школьный совет — поддерживаемый тобой и твоими новыми друзьями — организует сбор средств для них, ну или сделает что-то другое для помощи им.

— Мне нравится эта идея. — Я беру листок бумаги с карандашом и протягиваю их Карлосу. — На, запиши все свои идеи.

Вытерев ладони о штаны, он начинает размашисто писать. Закончив, рассеянно жует ластик на конце карандаша.

— Что? — спрашиваю я.

— Ты можешь попросить директора, чтобы не только выпускников отпускали обедать в город. Это разрешит проблему столпотворения в столовой.

— Притормози, — поднимаю я руки, — я что, похожа ну чудотворца?

Карлос наклоняет голову.

— Нет, ты похожа на правящую Королеву Оук Хай Скул.

— Кайли была королевой, — не соглашаюсь я.

— Та королева мертва. Да здравствует новая королева.

Я подавляю дрожь.

Большую часть вечера Карлос выдумывает, как я должна воспользоваться своим лидерством, начиная от установки торговых автоматов и заканчивая сменой старых шкафчиков на новые — побольше. Я и половины записанных им идей не смогу воплотить в жизнь. Но он обожает составлять разные списки, и он прав. Я на самом деле могу в свой последний школьный год сделать что-то хорошее. Когда Карлос протягивает мне список, у меня на глазах выступают слезы.

— Ты плачешь? — шокировано спрашивает он.

— Пфф, — корчу я ему рожицу. — Нет. Это у меня глаза потеют.

Он тихо смеется.

— Да ладно тебе. Это же я. Что с тобой?

Я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться. Эмоции с такой сильной нахлынули и перемешались во мне, что я ощущаю себя каким-то эстрагеновым блендером. Да что со мной такое?

Я потираю уголок глаза.

— Знаешь, я думала… думала, что так и закончу школу никем. Что меня так никто и не увидит, что всем так и будет наплевать на то, что я думаю или делаю. Теперь же…

— Все на тебя смотрят.

— Именно, — киваю я. — Я за ночь превратилась из невидимки в центр всеобщего внимания. И все это благодаря тому, что перестала быть самой собой. Я ощущаю себя фальшивкой.

Как только я произношу эти слова, они болью отзываются в сердце. Потому что это правда. Я фальшивая девушка Бруно, фальшивая подруга, фальшивая лидерша. Я могу и дальше убеждать себя, что делала все это ради Логана, но глубоко в душе знаю — я хотела, чтобы меня увидели. Я добилась своего, но все о чем могу думать сейчас: как легко бы все это отдала, если бы это могло вернуть Логана.

Я судорожно вздыхаю.

— Что, Зои?

Я поднимаю глаза на Карлоса, терпеливо ожидающего, когда я расскажу ему все свои секреты. Но я не могу. Я никогда не смогу произнести слова, пожирающие мою душу. Только не вслух. Ни ему, ни кому-либо другому.

Я влюблена в Логана.

Я прикрываю рот рукой, чтобы истерично не рассмеяться. Конечно, я влюблена в Логана. Для меня он олицетворение недостижимого героя. Красивый, умный, безумно раздражающий меня, но очень хороший парень. По правде говоря, он идеален, если не считать того, что он мертв.

Ну вот. Я как всегда в своем репертуаре. У меня есть замечательный идеальный парень, который все еще дышит, и популярность, которую я так всегда хотела. И что же я делаю? Влюбляюсь в парня без пульса.

У меня большие проблемы с головой.

В мозгу вдруг вспыхивает: а что, если Логан не преследует меня? Что, если у меня психическое расстройство? Это кажется более правдоподобным, чем правда.

— Интересно…

— Что? — спрашивает Карлос, беря еще один кусок пиццы.

— Интересно, есть ли группа поддержки для таких ненормальных, как я?

— Очень сомневаюсь, — подмигивает мне Карлос.

Карлос уходит после девяти. Я лежу в постели, натянув до подбородка одеяло, уставившись в потолок. Я пытаюсь вспомнить, нащупать момент, когда перестала дружить с головой. Что легче сказать, чем сделать, потому что, будем смотреть правде в глаза, я не в себе со смерти папы. Я снова и снова прокручиваю в голове похороны Логана и то, как увидела его в гробу. Все это мелькает в мозгу яркими цветными картинками. Живот подводит, и рот наполняется слюной, как будто меня сейчас вырвет. И мне так холодно, что все тело трясет.

Шок.

Наверное, это шок.

Может, позвать маму?

Как только приходит эта мысль, в комнате появляется Логан. Я больше чувствую его, чем вижу. Свет выключен, шторы задернуты. Я даже выключила будильник. В комнате темнота и легкая тень.

— Зои, ты как?

Звук его голоса распутывает клубок боли в моей пустой груди. Я крепко зажмуриваюсь. Вдруг включается свет, и я резко сажусь.

Логан стоит, держа ладонь на выключателе, и переводит с него на меня такой же удивленный взгляд, который, должно быть, видит у меня.

— Что случилось? — спрашивает он, садясь у меня в ногах.

Согнув ноги, чтобы не мешать ему, я плюхаюсь на спину.

— Меня сегодня практически обвинили в убийстве твоей девушки. Дай передохнуть. — В моем голосе горечь и холод, а тон резче, чем мне бы того хотелось. Но мне так больно, так плохо, что если я не наброшусь на кого-нибудь — кого угодно, — то раздеру саму себя на куски.

— Да, насчет этого, я некоторое время пробыл рядом с копами. Похоже, ты была их единственной зацепкой, но когда смогла все объяснить… скажем так, они поверили тебе, а это главное.

— У них есть другие зацепки? Хоть что-то у них есть?

Логан подбирает под себя ноги и прислоняется к спинке кровати.

— Ничего у них нет. Они ищут таинственного парня, с которым Кайли встречалась. Сказали, что она была беременна всего лишь несколько недель, так что о взятии ДНК и речь быть не может.

— Да если бы даже и могли, толку-то? С чем бы они сравнивали эту ДНКа, если не знают, с кем Кайли встречалась?

— Именно. Поэтому я вернулся к радиовышке, где полицейские нашли ее тело. Они думают, что ее сбросили сверху.

По моему телу проходит дрожь, хоть я и так уже в мурашках.

— И они уверены, что она не спрыгнула?

— Похоже, ее сначала сильно избили. Я видел ее тело. В морге. Я просто… — его голос надломился.

Я изо всех сил пытаюсь не смотреть на него. Не хочу видеть боль в его глазах. Мне достаточно и своего эмоционального потрясения. Его бы пережить.

— После этого я побывал у нее дома, на кладбище, в школе. Везде, куда мне пришло в голову сходить.

Я тяжело сглатываю, слюна проходит по сжатому горлу как раскаленные угли.

— Ты искал ее. Ее призрак.

— И не нашел. Не нашел никого, кроме того привидения, что ходит за мной. Сегодня на кладбище он подошел ко мне очень близко, Зои. Я подумал… У меня было такое чувство, что если он коснется меня, я исчезну. Как будто он сожрет мою душу. Я жутко перепугался и начал кричать. Я спрашивал его, ушла Кайли или нет.

Я ждала продолжения, не шевелясь и даже не дыша — совершенно парализованная.

— Он не ответил — во всяком случае, я его ответа не услышал. Но я его почувствовал. Это трудно объяснить, однако я знаю, что Кайли здесь нет. Она не призрак.

— Думаешь, он добрался до нее, этот Жнец?

— Жнец? Ты имеешь в виду Мрачного Жнеца, собирающего души?

Логан на долгое мгновение замолчал.

— Да, думаю в этом есть смысл. Да и похож он на Жнеца. Просто я всегда думал, что это чушь собачья.

— Так же, как призраки?

— Ты права. Но нет, вряд ли он с ней что-то сделал. Я думаю, она ушла, куда и положено.

Я закатываю глаза.

— Если она попала в рай, то я направлю на небеса официальную жалобу.

Логан тихо смеется. Я медленно сажусь, позволяя горечи бальзамом пролиться на боль, притупляя внутри все чувства.

— Она была нашей лучшей зацепкой, Логан. Что нам теперь делать?

— Вернувшись на вышку, я кое-что вспомнил.

— Что?

— Как ехал туда той ночью. Я хотел побыть один, но на стоянке увидел машину Кайли. Я припарковался, открыл дверцу и вот тогда-то и услышал.

— Что?

— Звуки борьбы. Ее крик. Я снова завел машину и поехал прямо через лес к вышке. Помню, как увидел Кайли в свете фар. Она была…

— Да говори же, черт возьми!

— Голой. Она была голой.

— Твою ж мать.

— Помню, как подумал: что случилось? Я подумал, что она от кого-то бежит. Но на ее лице не было страха, на нем было удивление. Она была не одна. Она была…

— Без деталей, пожалуйста, — поднимаю я руку. — Я и так креплюсь, чтобы меня сегодня не вырвало.

— В общем, ты поняла.

— Подожди. Так значит, ты видел парня? Этого ее таинственного парня?

Дата добавления: 2015-10-24