Здесь тесно, но я не пытаюсь бежать.

Кажется, что за прошедшие пять лет фрау Каулитц совсем не изменилась. Но так только на первый взгляд. Если смотреть внимательнее, то становится заметно насколько стали глубже морщины на лице, а в руки стали чуть дрожать. Не такой Том помнил ее.

- Может, все же перекусите перед началом работы? – она с нескрываемой нежностью и любовью смотрит на внука.

- Не, Том поел, а я еще не хочу, - Билл стягивает с себя рубашку и небрежно бросает на перила веранды. – Чем быстрее закончим, тем быстрее освободимся. У нас с Томом на вечер планы, - его нахальная улыбка и прищуренный взгляд заставляют Тома нервно выдохнуть.

- Смотрите, мальчики, если захотите есть, я все приготовлю, - фрау Каулитц открыто улыбается.

Том почти не смотрит в ее сторону, все внимание привлекает Билл в дурацкой майке-борцовке, что позволяет бесстыдно следить за чуть напряженной шеей и разворотом оголенных плеч.

- Чего стоишь? Присоединяйся. – Билл почти торжественно вручает кисточку и небольшую банку с белой краской. – Ты слева начнешь, я справа, на середине встретимся, - подмигивает он.

Сейчас разглядывая ленивые движения Билла вверх-вниз по забору, Том понимает, что это была глупая идея – помочь. Какая уж тут помощь, когда смотришь не на деревянные колышки перед собой, а на майку Билла, что впитывает стекающий пот. Хочется курить. Так ведь никаких нервов не хватит.

- У тебя кто-то есть в городе? – вопрос Билла сбивает с толку. Он даже не смотрит в сторону Тома.

Можно конечно сделать вид, что не понял вопроса или же ускользнуть от ответа, Билл не станет настаивать. Но почему-то хочется быть честным. До конца. Будто какое-то негласное правило для самого себя.

- Нет, мы с ней расстались, - воспоминание о ней уже не вызывает почти никаких эмоций. Утихло или забылось? Билл помог или Том сам решил перестать думать? Том не хочет сейчас размышлять об этом. – А у тебя?

- Нет. Курить хочу, - кажется, для Билла все намного проще и легче. Он откладывает подальше от себя банку с краской и кисточкой. – Есть сигареты?

- Да, только я не смогу достать их с кармана, - Том сам не заметил, как замазался краской.

- Я сам достану, - улыбается Билл. Он подходит близко, почти вплотную. По ходу ему вообще плевать на всех. Никого не стесняется, ни от кого не скрывается.

Почти, как рефлекс сбивается дыхание, когда он прикасается к Тому. То ли от запах краски, то ли от близости Билла в голове становится мутно. Тяжело сосредоточиться на какой-то одной мысли.

- Я тебя возбуждаю? – шепчет Билл в губы. Его рука проворно забирается в карман. Короткие ногти едва заметно царапают кожу сквозь тонкую ткань.

«И что ответить?»

Том подается всем телом вперед – резко, неожиданно. Слегка прихватывает губами приоткрывшиеся губы Билла. Скорее от неожиданности, чем от готовности Билл отвечает на поцелуй. Воздух моментально заканчивается в легких. Всё кажется таким неуместным и неправильным. Должно быть только для двоих. Не напоказ. И Билл, будто читая мысли, легко отстраняется. Так будто ничего не было. Только сигареты так и остаются в кармане. Тому уже плевать, что замарает джинсы. Самому хочется курить. До горечи на языке. Выбить сигарету из пачки получается только со второго раза. Не глядя на Билла, бросает пачку. Словит – не словит, Тома это уже не волнует. Волнует совсем другое – почему он так легко ведется на провокацию Билла, теряя связь с реальностью?

- Я… - слова застревают в горле у Билла.

- Давай закончим с забором, - Том выбрасывает выкуренную в несколько затягов сигарету под ноги. Он старается не смотреть в сторону Билла.

- Давай, - соглашается без возражений он.

Монотонное движение кисточкой вверх – вниз почти вводит в транс. Из задумчивости выводит веселый голос Ники.

- Привет! – широко улыбается она, поправляя очки.

Билл, откладывая кисть и банку, легко поднимается на ноги и подходит к Веснушке. Их приветственный поцелуй в щеку почему-то вызывает в Томе какое-то неправильное тянущее чувство ревности. Ну, не к Ники же ревновать. Она ребенок, и ее влюбленность пройдет с отъездом Билла, но подавить это чувство Том не может.

- Как дела, Ники? – Билл даже и не думает возвращаться к прерванной работе.

- Хорошо. А вы тут заняты, да, - говорит она очевидную вещь, не отводя взгляда от Билла. – Пойдете сегодня в клуб?

Парни почти синхронно отвечают «Нет». Хоть где-то сошлись во мнении.

- А почему? – Начинает теребить край короткого платья. Кажется, Веснушка расстроена их отказом.

- У нас другие планы на вечер, - спокойно говорит Билл и даже не стесняется двусмысленности произнесенной фразы. Зато лицо Ники заливается ярким румянцем, и кажется, что даже кончики ушей краснеют.

Правильная и умная девочка. Понимает, что лишняя.

- Ты собираешься докрашивать свою часть или как? – Том смотрит пристально на Ники. Стушевавшись под его прямым взглядом, она быстро и скомкано прощается.

- Может, ты докрасишь? – бессовестно заявляет Билл.

- Мы так не договаривались, - Том чувствует, что если не дать отпор Биллу, то он и не такое запросит.

- Как продвигается работа над отчетом? – он легко перепрыгивает с одной темы на другую. Нить повествования получается какой-то разорванной и неправильной.

- Никак, - честно признается Том. – В городе сделаю. Здесь не получается, - почему не получается, он благоразумно решaет умолчать. Вся концентрация летит на хр*н, когда в голове появляются мысли о Билле. В последнее время слишком часто появляются.

- Правильно, летом нужно отдыхать, - Билл небрежно бросает кисточку в банку. – Все мне надоело, давай сделаем перерыв.

- А как же «чем быстрее начнем, тем быстрее закончим», - у Тома даже интонация получается очень похожей. Билл улыбаясь, подходит ближе. Наклоняется к сидящему на корточках Тому и шепчет на ухо:

- Уже не терпится, да?

- Да, - врать он не собирается. Всё по-честному. Недосказанных слов не останется.

- Если ты не заметил, то время только близится к обеду, - насмешливо отвечает он. – Пошли отдохнем, - Билл приподнимает край майки и вытирает лицо.

Том начинает привыкать к мерному гулу в голове, когда смотрит на полуобнаженного Билла. Слишком часто тот оголяется. Специально или нет – эффект один: Тома ведёт. Ведёт от острых стрел выступающих ключиц, легкого загара, надписи тату с еще не раскрытым смыслом, плоского живота и едва заметной ровной дорожки темных волос, ведущей от пупка вниз под джинсы.

Он замечает его взгляд, улыбается так…понимающе. Как будто поймал на месте преступления. Бесит.

Билл сказав, что скоро будет, исчезает в доме. Солнце в самом зените, отливает почти белым светом. Невозможно смотреть. Жарко. Том жалеет, что не надел шорты. Хочется пить. На веранде чуть прохладнее. Он садится на ступеньки, стирая рукой пот с шеи.

Билл появляется в проеме двери с большой кружкой воды. Садится рядом, протягивая Тому воду. Касается оголенным плечом. Зубы сладко сводит от ледяной воды. Хочется отвлечься от Билла. Много. Его слишком много.

- Когда ты сделал ее? - стирая границы, Том прикасается к татуировке. Билл немного вздрагивает от прикосновения.

- В девятнадцать загорелся идеей. Год решался и искал подходящие эскизы. Выбрать оказалось сложнее, чем решиться вообще сделать татуировку, - Билл мягко улыбается, будто что-то вспоминая.

- Больно было? – Том непроизвольно закусывает нижнюю губу.

- Да, - легко признается в ответ он.

Фрау Каулитц появляется совсем не вовремя. Вытирает мокрые руки о передник.

- Может, все же перекусите?

«И как только Билл терпит эту навязчивую опеку?» - поднимаясь со ступеньки, думает Том.

- Спасибо, фрау Каулитц, но я сыт, - отказать получается очень даже вежливо.

- Я тоже, - тут же поддакивает Билл. Хотя насколько понял Том, он даже не завтракал. С утра сразу пришел к нему. От этой догадки становится приятно и тепло где-то внутри.

К прерванной работе Том приступает с неохотой, но обещанное «ночью всё будет» подбадривает. Смутному чувству тревоги, что сегодня всё опять пойдет наперекосяк, он старается не придавать значения.

Они почти не смотрят и не разговаривают друг с другом. Через полчаса Том «подходит» к условленной середине. Откладывает кисть и садится на примятую траву, глядя на завершающие «штрихи» Билла.

- Я уже начинаю тебя бояться. Вдруг ночью ты на меня накинешься и изнасилуешь, - серьезно произносит Билл. – С таким рвением пытаешься побыстрее закончить работу, - уже смеется он.

«Твою ж мать! Будто ты так просто дашься» - отрешенно думает Том и оставляет без комментариев его реплику. Пусть понимает, как хочет.

- Спасибо за помощь, - от простых слов Билла к горлу подкатывает что-то горячее, царапающее нёбо. Лихорадочное возбуждение расходится плавными тягучими волнами по телу. – Я не стану заходить за тобой, встретимся на обрыве, - предельно четко и ясно.

- Хорошо, - соглашается Том. Уходить совсем не хочется, но если останется рядом – сорвётся.

Уже без сомнений.

До вечера ничего особенного не происходит. Утомленное вечернее солнце уходит за горизонт, окрашивая его в яркие алые полосы. В воздухе горько-полынный запах смешивается со сладковатым запахом цветущих трав. Золотистая дымка заката быстро рассеивается, уступая место бесконечному полотну звездного неба. Том уже привык к мельтешащему и хаотичному полету невзрачных серых бабочек и мерному стрекоту сверчков. Всё на своём месте.

На обрыв он начинает собираться задолго до назначенного времени. Тома одновременно охватывает приятная дрожь и необъяснимое чувство тревоги. Но хочется верить, что сегодня Билл не сбежит. Переступить черту не так просто, как казалось сначала. Но отступать Том не собирается.

Жара, палившая днем, наконец-то отступает. Ночная прохлада воздуха приятно холодит тело. В голове кристально – чистая ясность.

На противоположном берегу слышно пьяный смех подростков и визгливые крики девушек. Только подойдя к обрыву, Том вспоминает, что хотел взять плед с собой. Билл приходит почти сразу. В темноте не видно его выражения лица, но почему-то Том уверен, что он улыбается. Насмешливо – понимающе. Только ведь не одного Тома ведет на Билле. Его также клинит на нем. Если бы было неправдой, то навряд ли бы он пришел. Не так ли?

Кофта небрежно брошена на землю. Приглашающий жест и Билл садится рядом. Они молчат. Но молчание не тягостное и напряженное. Нет. Дающее время привыкнуть и уже решиться сделать шаг вперед. Билл привычно забирает уже наполовину скуренную сигарету из рук Тома. Затягивается, но дым не выпускает. Пьяно ведет от его уверенных движений. Теплая ладонь на лице. От мутного дыма между ним и Биллом в голове плывёт.

Стоит чуть сильнее надавить на шею и, кажется, что можно почувствовать пульс. Слов нет. Только ощущение правильности происходящего.

Том, выдохнув, расстилает кофту на земле. Минимальные удобства для максимального получения удовольствия. Билл ложится на землю. От кофты мало толку: мелкие камушки впиваются в спину. Но сейчас обращать на это внимание никто не станет.

Том наклоняется над Биллом, и в паре сантиметров зависает.

«А дальше?»

«А надо?»

«Конечно.»

Билл прижимает его ближе, тянет на себя. То ли от ночной прохлады, то ли от поцелуя вдоль позвоночника расходятся мурашки. Руки дрожат от того, что приходится держать тело на весу. Но, кажется, что если коснешься Билла всем телом, то уже не сможешь остановиться.

- Я сейчас упаду, - шепчет в его приоткрытые губы Том.

- Ложись сверху, - легкое решение для одного и сложная дилемма для другого.

Билл закрывает глаза. Темные ресницы и немного обветренные губы. Или искусанные? Том не сдерживаясь, приподнимает голову Биллу и зарывается ладонью в черную густоту волос. Выбритые виски приятно покалывают кончики пальцев.

Смех и приглушенные голоса с другого берега кажутся ненастоящими и выдуманными. Тягучее возбуждение начинает скапливаться внизу живота. Тянет за собой. От шеи Билла исходит тонкий запах ментолового лосьона после бритья. Готовился. От неожиданно пришедшей догадки, Том улыбается. Рука уже блуждает под футболкой Билла. Его вздохи переходят в тихие едва слышные стоны. Тянет целовать. Прикусывает нижнюю губу, не давая отстраниться. Давно Том не целовался до онемения губ, до потери чувствительности.

Первым контроль теряет Билл. Настойчиво тянет руку Тома к своему паху, давит сверху. Грубая ткань джинсов приносит и наслаждение, и боль. Болт легко поддается его уверенному движению. На миг Том останавливается, будто решаясь. Но уже через секунду накрывает ладонью возбужденную плоть сквозь тонкую ткань боксеров. «Зубчики» расстегнутой ширинки коротко царапают кожу на руке.

- Приподнимись, - шепчет хриплым голосом Том. Стягивает чуть ниже джинсы вместе с бельем. Накрывает перевитый выпуклыми венами член и сжимает в плотное кольцо пальцев. Стон - всхлип, сорвавшийся с губ Билла, срывает тормоза. Ритм быстрых движений вверх-вниз кажется неправильным и странным. Но остановиться Том не может. Тянется к своей ширинке. Дергано тянет вниз собачку. Не поддается. От возбуждения и злости с силой тянет вниз. И кажется, выдирает с «мясом». Ну и пох*й! Стягивает джинсы на бедра. Нависает сверху над Биллом. Целует жадно, почти теряя контроль над собой. Билл что-то беззвучно шепчет в глубокую темноту ночи. Ничего не разобрать. Только касаться, сжимать до боли в объятиях, срываясь на шепот, и тихо стонать. Вжиматься в бедра Билла, тереться об него возбужденной плотью.

Билл впивается короткими ногтями в спину, на секунду становится крепче стали и быстрыми теплыми толчками изливается между ними, тут же расслабляясь. Том, стараясь сдержать рвущийся наружу стон, прикусывает изгиб шеи до боли. Вязкая горько-соленая сперма окропляет живот Билла.

И только бескрайнее звездное небо становится свидетелем одного безумства на двоих.

Дата добавления: 2015-10-24