Читайте также:
|
Снова жужжание. Это был мой телефон на тумбочке. Я потянулась и перевернула его, увидев имя Трента.
«Адама арестовали. Джон Савадж в списке мертвых»
Вот и все, что в нем было сказано. Я почувствовала тошноту, удалив сообщение, обеспокоенная, что Трент не предоставил больше информации, так как полиция уже была у Джима — отца Трэвиса. Может, в этот момент они говорили ему, что Трэвис может иметь к этому отношение. Я глянула на время. Было десять часов.
Джон Савадж; еще одним человеком в расследовании меньше. Еще одна смерть на совести Трэва. Я пыталась вспомнить, видела ли я Джона после начала пожара. Его сбили на пол. Может, он так и не встал. Я подумала о тех напуганных девочках, которых мы с Трентом видели в коридоре подвала. Я подумала о Хилари Шорт, которую знала с математического курса и которая улыбалась, стоя рядом с новым парнем у противоположной стены Китона за пять минут до пожара. Каким длинным на самом деле был список умерших — я старалась не думать об этом.
Возможно, мы все заслуживали наказания. По правде, все мы должны были нести ответственность за собственную безответственность. Существует немаловажная причина, почему пожарные устраивают зачистки на таких собраниях и принимают меры безопасности. Мы это проигнорировали. Включить радио или телевизор, не увидев картинки новостей, было невозможно, потому мы с Трэвом избегали их. Но внимание прессы означало, что следователи будут более заинтересованы в том, чтобы найти виновника. Я гадала, остановится ли их охота на Адаме, или они жаждали больше крови. Будь я родителем одного из мертвых студентов, я бы хотела продолжения.
Мне не хотелось смотреть, как Трэвиса посадят в тюрьму из-за безответственности всех присутствующих — это никого не вернет. Я сделала все возможное, чтобы уберечь его, и буду отрицать его присутствие в Китоне в ту ночь до последнего вздоха.
Люди и не такое делали ради любимых.
— Трэвис, — позвала я, пихая его. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушку.
— М-м-м-м-м-м, — недовольно проворчал он. — Хочешь, чтобы я приготовил завтрак? Яичницу?
— Сейчас всего лишь начало одиннадцатого.
— Тем не менее, это все еще квалифицируется как поздний завтрак. — Когда я не ответила, он продолжил: — Ладно, как насчет яичного сэндвича?
Я замерла, а затем повернулась к нему с улыбкой.
— Милый?
— Да?
— Мы в Вегасе.
Трэвис резко поднял голову и включил лампу. Как только память о последних двадцати четырех часах вернулась к нему, парень вытащил руку из-под подушки и подтянул меня под себя. Он устроился своими бедрами между моих ног, а затем наклонил голову, чтобы поцеловать меня; нежно, ласково, позволяя своим губам задержаться на моих, пока они не согрелись и не распухли.
— Я все равно могу достать тебе яичницу. Хочешь, я позвоню в обслуживание номеров?
— Вообще-то, нам еще нужно попасть на самолет.
Его лицо поникло.
— Сколько у нас есть времени?
— Самолет в четыре. Выезд в одиннадцать.
Парень нахмурился и посмотрел в окно.
— Мне стоило снять номер на еще один день. Вот бы полежать в кровати или у бассейна…
Я поцеловала его в щеку.
— Завтра у нас занятия. Лучше сэкономим и потом съездим куда-нибудь. Я все равно не хочу проводить наш медовый месяц в Вегасе.
Лицо Трэвиса скривилось от отвращения.
— Я определенно не хочу проводить его в Иллинойсе.
Я покорно кивнула. Тут и не поспоришь. Иллинойс был далеко не первым местом, приходившим на ум, когда я задумывалась о медовом месяце.
— В Сент-Томасе очень красиво. Нам даже не понадобятся паспорта.
— Это хорошо. Поскольку я больше не буду участвовать в боях, нам придется по возможности экономить.
Я улыбнулась.
— Не будешь?
— Я же говорил, Голубка. Мне это не нужно, когда есть ты. Ты все изменила. Ты мое будущее. Мой апокалипсис.
Я сморщила нос.
— Не думаю, что мне нравится это слово.
Он улыбнулся и перекатился на кровать, оставаясь в паре дюймов от меня. Лежа на животе, он спрятал руки себе под грудь и прижался щекой к матрасу, наблюдая за мной. Его глаза вперились в мои.
— Ты кое-что сказал на свадьбе… что мы были как Джонни и Джун. Я не до конца поняла сравнение.
Трэв усмехнулся.
— Ты не слышала о Джонни Кэше и Джун Картер?
— Вроде бы нет.
— Она тоже боролась за него изо всех сил. Они часто ссорились, Джонни во многом был неправ. Но они разобрались с этим и прожили остаток жизни вместе.
— Да ладно? Могу поспорить, у нее не было папочки вроде Мика.
— Он больше никогда не причинит тебе вреда, Голубка.
— Ты не можешь этого гарантировать. Стоит мне начать где-нибудь приживаться, как он обязательно появляется.
— Ну, у нас будет постоянная работа, скудная жизнь обычного студента, и ему будет не к чему прикопаться ради денег. Нам понадобится каждый цент. Хорошо, что я откладывал их на нашу совместную жизнь.
— Есть идеи, куда ты будешь подаваться на работу? Я подумывала о преподавании математики.
Трэв улыбнулся.
— У тебя хорошо получится. Может, я буду преподавать естественные науки.
— В этом ты на высоте. Я могла бы поручиться за тебя.
— Рекомендации от жены? Не думаю, что это сработает.
Я моргнула.
— Господи. Это так безумно звучит!
Трэв рассмеялся.
— Не так ли? Мне это чертовски нравится. Я позабочусь о тебе, Голубка. Я не могу пообещать, что Мик никогда тебе больше не навредит, но обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось. А если все же случится, наша любовь это переживет.
Я слабо улыбнулась и потянулась, чтобы погладить его по щеке.
— Люблю тебя.
— И я тебя, — тут же ответил парень. — А он был хорошим отцом… до всего этого?
— Не знаю, — я уставилась в потолок. — Я думала, что да. Но что ребенок может знать о том, каким должен быть хороший отец? У меня есть теплые воспоминания о нем. Он пил столько, сколько я себя помню, и ворчал, но когда ему везло, он был добрым. Щедрым. Многие из его друзей были семьянинами… они тоже работали на банду, но у них были дети. Они были милыми и не возражали, когда Мик приводил меня. Я провела много времени за кулисами, видя то, что большинство детей не могли. Тогда он водил меня с собой повсюду. — Я почувствовала закрадывающуюся улыбку и падающую слезу. — Да, думаю, был, по-своему. Я любила его. Для меня он был идеальным.
Трэвис коснулся кончиком пальца моего виска, нежно вытирая влагу.
— Не плачь, Голубка.
Я покачала головой, пытаясь взять себя в руки.
— Видишь? Даже если его нет рядом, он все равно может причинить мне боль.
— Я с тобой, — сказал он, беря меня за руку. Трэвис все еще смотрел на меня, прижавшись щекой к покрывалам. — Ты перевернула мой мир, и я начал все с чистого листа… как апокалипсис.
Я нахмурилась.
— Все еще не нравится.
Парень оттолкнулся от кровати, обматывая свою талию покрывалом.
— Зависит от того, как трактовать это слово.
— Это вряд ли, — говорю я, наблюдая, как он идет в ванну.
— Буду через пять минут.
Я потянулась, вытянув все свои конечности в разные стороны на кровати, а затем села, распутывая волосы пальцами. Послышался звук слива унитаза и включенного крана. Он не шутил. Трэв будет готов через пять минут, а я все еще валялась голая в постели.
Положить платье и его костюм в наши маленькие сумки оказалось задачей не из легких, но мне удалось. Трэвис вышел из ванной и задел меня рукой, когда проходил мимо.
Почистив зубы и расчесавшись, я переоделась, и в одиннадцать мы выписались из отеля.
Трэв сфотографировал на мобильный потолок в вестибюле, а затем мы в последний раз окинули взглядом местность, прежде чем встать в длинную очередь на такси. Даже в тени было жарко, и мои ноги уже прилипали к джинсам.
В сумочке завибрировал телефон. Я быстро посмотрела.
«Копы только что ушли. Папа у Тима, но я сказал им, что вы были в Вегасе, женились. Кажется, они купились.»
«Серьезно?»
«Да! За это дерьмо я достоин Оскара!»
Я выдохнула от облегчения.
— Это кто? — поинтересовался Трэвис.
— Америка, — я спрятала телефон в сумочку. — Она в бешенстве.
— Я даже не сомневался, — улыбнулся он. — Куда мы? В аэропорт?
Я взяла его за руку, поворачивая ее так, чтобы увидеть свою кличку на запястье.
— Нет, я думаю, нам стоит еще кое-куда заехать.
Он приподнял одну бровь.
— Куда же?
— Увидишь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Наконец | | | В смысле? — побледнел Трэвис. — Мы здесь не из-за меня? |