Тайны Туя-Муюнских гор

Надрывный шум мотора говорил о том, что нашему «уазику» приходится справляться с подъемом не без усилий. Наконец, он тяжело выбрался на перевал и покатил, подпрыгивая по грубой ухабистой дороге. Вскоре мы остановились. Солнце медленно поднималось над горизонтом, выползая из-за восточного края плато. Отсюда были четко видны изрезанные контуры крутого склона, и хорошо обозначился вытянутый в широтном направлении скалистый известняковый массив, обрывающийся к реке.

Кругом пробуждалась жизнь. Высоко над нами царили орлы, ниже, в погоне за добычей, кружились ястребы, а в густой выгоревшей траве ползали многочисленные ленивые черепахи. Упоительный утренний воздух бодрил, нам было как-то особенно легко и радостно. Не верилось, что эти вот желтые неприветливые гребни и есть знаменитый Туя-Муюн.

В прошлом эти горы хранили немало тайн: тысячелетиями ферганские рудокопы, добывающие здесь сырье для выплавки меди и приготовления красок, не могли понять, почему они часто болеют, почему их тела покрываются долго не заживающими язвами, похожими на ожоги. Загадки горного массива стали благодатной почвой для всевозможных суеверий. Долину населяли демонами и злыми духами, слагали мрачные и зловещие легенды. Дервиши разносили их по аулам, дополняя собственными выдумками. Старожилы помнят, как обходили путники эти страшные, желтые утесы. Но сюда приходили странники. Они вели с собой овец, чтобы принести их в жертву, надеясь дождаться небесного заступничества, разумеется, за определенную мзду. Паломники лобызали камни, пили воду из источников, прикасались ладонями к деревьям. — Это небесные силы присутствуют здесь, на земле,— твердили им муллы и их помощники. — Недремлющее око аллаха все- все видит и не прощает прегрешений. Джины, живущие в этих местах, служат всевышнему и выполняют его волю, свершая суд божий...

В последние годы прошлого века через Ферганскую долину прошла железная дорога. В край устремились предприимчивые дельцы. Они прослышали о подземных богатствах Туя-Муюнских гор. И вот тут открылось одно чрезвычайно интересное обстоятельство: в образцах минералов, отправленных на лабораторные исследования в Петербург, был найден радий.

История разработки Туя-Муюнского радиевого месторождения подробно рассказана в книге С. Погодина и Э. Либмана «Как добыли советский радий».

Действие радия на организм человека сегодня хорошо изучено. Общеизвестно, что неосторожное обращение с радиевыми препаратами грозит ожогами и даже гибелью. Вот почему болели и умирали когда-то рудокопы. Сами того не ведая, доставая из недр земли руду, они облучались. Так была разгадана одна из тайн горного кряжа.

Не меньше страшных преданий и легенд ходило о пещерах этого района. Особенно популярна была история о лютом и коварном змее-драконе Ажиадаре, который жил-поживал в просторной темной пещере. Далеко просматривалась из пещеры лежащая внизу долина. И когда на дороге появлялся путник или повозка, дракон выползал из пещеры и путешественник вместе со своим имуществом исчезал в его жадной ненасытной пасти.

Пещера «Ажиадар-Ункур»

Первые путешественники, побывавшие здесь в начале века, были поражены необычным видом карстовых пещер с ярко-красной раскраской минералов. В период активной добычи радиевых минералов входы во многие пещеры были уничтожены взрывами, засыпаны пустой породой. Так что после того, как месторождение было отработано, в основные подземные галереи и дворцы, некогда существовавшие в недрах горы, попасть стало невозможно из-за завалов. Поиском путей в подземное царство загадочной горы занялись спелеологи.

* * *

...Морозный налет белоснежных кристаллов. Играют и переливаются в них прозрачные капельки влаги. Застыли в камне виноградные грозди, хризантемы, маки, розы, листва... После вспышки фотолампы стены еще долго светятся в темноте зеленоватым светом.

Этот удивительный, чудом сохранившийся уголок мы нашли в широко известной Большой Баритовой пещере. Когда-то вся ее более чем стометровая полость была украшена подобными цветами и натеками. Об этом мы сегодня узнаем из книги «Занимательная минералогия», написанной известным ученым, академиком Александром Евгеньевичем Ферсманом.

К сожалению, сейчас ничего этого в пещере нет. Кому-то очень понадобилось пробить в нижнюю часть пещеры разведочную штольню, взорвать и изувечить редкостные баритовые наплывы.

К счастью, Баритовая, несмотря на нанесенный ей ущерб, все еще чарует людское воображение. Белоснежным кристаллическим бисером покрыты стены ведущего в глубь пещеры хода. Вдруг остановка. Сверху, из мрака, внезапно появляется грозная голова Каменного Буйвола. Он настороженно присматривается к незваным пришельцам. Природа оживила скальную глыбу, вокруг которой столпились другие химеры, так же старательно изваянные водой из искрящегося известняка. Над ними, под самым сводом пещеры, расправил мощные крылья каменный орел.

Пещера «Большая Боритовая»

Преодолев двухметровую ступень-отвес, попадаем в огромных размеров зал. Его округлые плоскости отделаны молочно-туманным баритом, блещут гранями золотистого кальцита, а из расположенной высоко вверху входной воронки струится в пещеру рассеянный свет.

Да, богат на чудеса наш горный край. И совсем не надо ехать за удивительным в «тридевятое царство».

Познакомившись с подземным дворцом, возвращаемся к подножью гряды. Поразительное зрелище эта брешь. Над головой — стремительно уходящие ввысь плоскости рыжих отвесов да узкая изломанная полоска густо-синего неба. На недосягаемой высоте зияет черный провал неизвестной пещеры. Внизу, в высверленных в камне котлах и желобах, кипит студеным кипятком искристо-черная вода.

Над нею — тропа. Она идет по правому берегу, используя нависшие над рекой террасы. Кое-где на отвесных плитах выбиты ступени, а в округлых впадинах ниш — наскальные изображения: лошадь, несколько козлов, непонятных фигурок.

* * *

...Кристальная — небольшая пещера, расположенная на крайнем северо-западе массива Туя-Муюн. Множество узких труб, переходящих в круглые камеры, щели и узкие лазы — такой знали ее те немногие спелеологи, которым приходилось здесь бывать. Детально полость никто не изучал. Может какой из ходов уводит дальше? И пещера намного интереснее, чем мы о ней знаем? Это и предстояло нам выяснить.

Сегодня последний день уходящего года, встречать новый рассчитываем в пещере, хорошо бы в новом неизвестном подземном зале!

Разбредаемся, а точнее расползаемся по трубам. Они часто пересекаются, соединяются в кольца, приводя вновь и вновь к старому месту. И вот, наконец, удача. Один из ходов выводит к узкому лазу, за которым высвечивается просторная полость, протиснуться через которую непросто. Холодные многотонные тиски сдавливают грудь. Затрудняют дыхание, заставляя оглушительно биться сердце. Лишь на выходе удается преодолеть эту каменную ловушку.

Оказавшись в пустоте, включаем фонари. И... очарованные замираем. Зал огромен. Поддерживаемый массивной белоснежной колонной, его своды усыпаны кристаллами звезд. От нее, к восточному углу дворца, ровной колонной, построившись по росту, застыл отряд причудливых сталагмитов. Дальше тупик. Волнистые, забранные в густую шубу кристаллов стены смыкаются, и молчит отряд сталагмитовых фигур, словно сгорбившихся от долгого ожидания гостей.

— Ребята, все сюда! Здесь настоящий новогодний зал!

Часы отсчитывали последние секунды старого года. В пещере, озаренной огнями, вспыхнули, заблестели гранями тысячи кристаллов. Они казались необыкновенными цветами. Заискрились бисером на неровном потолке капельки влаги. Посыпались снежинками на холодный пол от тепла людей, вторгшихся в этот девственный подземный мир, мелкие кристаллики.

Мы долго наблюдали за фантастическим балом камней. В эту ночь у нас было все: и старый сталагмит, похожий на Деда Мороза, и застывшая Снегурочка, вся в блестках мелких кристаллов, и елка, украшенная разноцветными огнями камней.

* * *

разу за тесниной, на левом берегу реки расположена животноводческая ферма, откуда вход в пещеру, хорошо виден и вам каждый на него укажет. Здесь, на самом крайнем северо-восточном конце массива, расположено много различных отверстий. Самое большое из них и есть Чон-Чукур.

Шли мы к пещере с надеждой на удачу. И не только потому, что о ее глубине много рассказывали чабаны. На Туя-Муюне, особенно в северной и центральной части массива, мы встречали немало воронок, все они — начало вертикальных колодцев, некогда ведущих в недра горного массива. К сожалению, во время горных и разведочных работ они были на совесть взорваны и засыпаны породой и щебнем.

Цела лишь знаменитая пещера Ферсмана, описанная известным академиком еще в 20-х годах. Глубина пещеры, уступами уходящей в царство Плутона, 240 метров. Это самая глубокая естественная шахта, известная на сегодня в Киргизии. Однако, оказавшись в центре разработки существовавшего здесь рудника, она была превращена в мрачную закопченную и сырую полость. Лишь отдельные участки, до гладкости отполированные стены, да закопченные друзы кристаллов в нишах и «карманах» потолка напоминают о ее природном происхождении.

Чон-Чукур стоит особняком, на самом краю плато. Ее судьбу не определяли интересы рудника, отсюда и надежда на удачу.

Вход имеет эллипсовидную форму. Высота его около трех метров. Ширина в средней части 5 метров. У входа расположена небольшая ровная площадка, переходящая к западу в крутой карниз. С площадки хорошо видны Кеклик-Тоо и долина реки Араван. В трех километрах ниже по течению она прорезает небольшое поднятие, обнажая на крутых бортах скалы кремнистых сланцев.

Сразу за входом — объемный грот, мощность кровли над которым невелика, поэтому из щелей, находящихся в дальней его части, попадает с поверхности свет, а большой конус глины говорит о том, что отсюда поступает в пещеру и вода. Справа, в шести метрах от входа, расположен вертикальный колодец, вход в большую яму. Диаметр его более 2-х метров. Стены ровные, кое-где покрыты натеками.

Ничего не скажешь — впечатляет. Застраховавшись, пытаемся заглянуть внутрь. Яма смотрит на нас черным глазом. Дышит холодным влажным дыханием. Брошенный в колодец камень принес первую информацию. Отвесная часть колодца небольшая, метров 10—12, однако без веревки не спуститься.

Глубина колодца оказалась 8 метров. Оканчивается он просторным гротом, от которого в западном направлении уходит сильно наклоненный вглубь переход. Его скользкий пол засыпан обломками известняка. На потолке и стенах видны причудливые натеки. Чем дальше, тем шире переход. Вскоре он образует своеобразный вертикальный, а потому кажущийся просторным грот. В нижней части он обрывается вертикальным уступом, где вновь прибегаем к помощи веревки. Уступ неглубокий—6 метров. За ним вновь сильно наклоненный вниз ход. Вновь уступ и что

это? Глазам своим не верим: неужели конец? Вопреки всем законам пещерообразования. Не может быть! Однако мы стояли на дне. Оно представляет собой сцементированную временем массу из щебня, глины, песка и обломков известняка. Стены же, отполированные водой и украшенные натеками сталактитов, уходят прямо в глубь этой массы, словно тонут в ней.

Нет, конечно, это не конец пещеры. Видимо, ниже ход резко выполаживается, образуя очередной уступ, на котором скапливался весь этот материал. Со временем его становилось все больше и больше, пока наносная пробка не закупорила весь проход.

Досадно, ведь пройдено уже около 50 метров. Потом было предложение попробовать раскопать завал. Его сразу поддержали. Два последующих дня мы, используя подручные средства, забыв о времени и усталости, работали, сменяя друг друга. Порой мы откапывали хорошо сохранившиеся сталактиты и другие натеки, свисающие с уступов отвесных стен. Это говорило о том, что колодец заполнялся медленно, на протяжении многих лет.

Но и через два дня конца работе не было видно. Вытащенную породу стало некуда складывать, ею забили все щели, все уступы. Теперь нужно было поднимать все на поверхность, а это почти 30 метров вертикали. Словом, пришлось отступить. Возвращаясь, в средней части полости мы заметили в массивных причудливых сталактитах какую-то особую привлекательность. Все они были покрыты мелкими застывшими пузырьками, словно облиты мягкой каменной пеной. Это неожиданное открытие промелькнуло как вызов, как насмешка. Немой голос камня говорил, что все чудеса спрятаны там внизу, куда мы не дошли. И уже на поверхности, спускаясь от пещеры вниз в долину реки, мы нашли еще одно подтверждение этой мысли. Солнце уже зашло за гребень плато. Горный склон теперь остывал, расставляя утесы и тени на свои места. В этом прохладном сумраке мы заметили, что наша пещера расположена в верхней части гигантского разлома, под крутым углом падающего через весь обрывающийся склон, и уходящего под адыры и холмы. Затем сопоставили все это с пещерой, и получилось, что мы были не дальше прихожей. Пока дверь к тайнам Большой ямы осталась закрытой.

* * *

...Удача пришла неожиданно. В весенней экспедиции 1977 года одна из поисковых групп, работавшая на горе Туя-Муюн, обнаружила на крутом скалистом склоне ничем не примечательное отверстие. Пытались протиснуться в него — ничего не получилось. Вооружившись зубилом и молотком, спелеологи несколько часов, сменяя друг друга, долбили крепкий монолит. Интуиция не обманула исследователей: узкая труба вела в небольшой зал. Он весь в правильных круглых ходах, небольших камерах, напоминающих перевернутые котлы. Эти трубчатые переходы и пузырчатые камеры означали, что пещера образована термальными водами, которые когда-то, растворяя породу, по разломам поднимались на поверхность. Почти все трубы оканчивались узкими щелями. И лишь одна уводила дальше, однако и она вскоре сузилась до непроходимых размеров. Вновь раздаются размеренные гулкие удары молотка. Широкоплечие ребята, сетуя на свое сложение, поворачивают обратно. За этой трубой-отдушиной подземные ходы стали шире, и те, кто прошел «естественный отбор», двинулись дальше.

Наклонный ход сменился вертикальным отвесом. Дальше снова наклон и снова отвес. А сколько ходов! Они разбегались во все стороны, и чем дальше, тем больше таких ходов. И что любопытно: нигде ни одного крупного ребра, ни одного угла. Все круглое, выточенное, иногда до блеска. В целом картина напоминает пчелиные соты.

Пещера была открыта 9-го мая и, по единогласному мнению участников экспедиции, получила название Победная. Но пройти Победную до конца и определить ее размеры мы в ту экспедицию не успели.

И вот мы опять на площадке у входа в Победную. Нас семеро. В последний раз проверяем снаряжение, уточняем тактику прохождения пещеры.

Спускаться в Победную непросто. Извилистая, узкая, ступенчатая «кишка» тянется от поверхности почти на 100 метров вглубь. Когда преодолеешь этот участок, даже налегке, без груза, одежда превращается в лохмотья: на каждом сантиметре цепляешься за грани обломков и натеков. А протащить по этому участку сотни килограммов груза — задача еще более сложная.

Наконец «кишка» позади. Мокрые и перепачканные грязью, мы сидим на глубине 90 метров. Чуть слышно шумит примус. Ребята устроились кто где. Александр Жуканин, председатель Киргизской республиканской секции спелеологов, руководитель экспедиции, отдыхает, заклинившись в трещине. Втиснулся в щель между глыбами никогда не унывающий Болот Ибраев. У примуса, не то полулежа, не то полусидя пристроилась Оля Чипкаленко. У других участников экспедиции позы не менее «удобны».

Пещера «Победная»

Такая уж эта пещера, что большую часть пути приходится преодолевать ползком или на четвереньках, а о том, чтобы разогнуться или собраться вместе за чаем, можно только мечтать. Но залы в пещере мы все же нашли. Просторные, с довольно сухим и ровным полом. Стоять и ходить во весь рост после долгого «пресмыкания» казалось великим блаженством...

Наша основная задача — топографическая съемка пещерных ходов. Надо постараться выйти, если будет возможность, на километровый рубеж. Только топографическая съемка расскажет спелеологу, как и куда распространяется пещера, покажет направление основных разломов и трещин, удаление от поверхности и т. п.

Потянулись однообразные съемочные дни. Сегодня съемка и камералка, и завтра то же, и послезавтра. Работать трудно. Некоторые трубы почти наполовину забиты липкой грязью. Отсняв такую трубу, спелеолог становится похожим на ком грязи. За шесть дней напряженнейшей работы нам удалось отснять и закартировать 1017 метров ходов. Множество ответвлений и кольцевых ходов создали под землей запутанный клубок труб, камер и переходов. И для того, чтобы распутать его до конца, нам понадобилась еще одна экспедиция, состоявшаяся в ноябре того же года, которая окончательно установила длину пещеры — 1,5 километра.

* * *

...Пещера простирается вдоль стены каньона. Залегает она неглубоко. Отверстия, рассыпанные по ржавой стене,— это своеобразные окна таинственного подземелья. Скальный спуск. Бахрома сосулек. Вправо — высоченный и обширный зал, загроможденный скалами и основательно обжитый летучими мышами и дикобразами. Ноги беззвучно ступают по толстому ковру красной охристой пыли. В одно из «окон» выглядываем наружу. Там уже сумерки. Сумерки третьего дня работы. А начиналось все так.

Две недели назад мы приехали сюда на Туя-Муюн для того, чтобы показать товарищам известную Большую Баритовую пещеру. Осмотрев пещеру, мы спустились к началу каньона. Тут-то мы и познакомились с Владимиром Викторовичем Ивановым, руководителем московского геолого-изыскательского отряда.

Пещера «Плановая»

Владимир Викторович рассказывал, что здесь, в теснине Араван-Сая, намечается сооружение плотины, которая создаст в Кара-Кухтинской долине водохранилище, что в свою очередь поможет не только оросить многие гектары земли, но и защитить жителей Араванской долины от частых разрушительных селей, приносящих немало хлопот. Узнав, что мы спелеологи, Иванов заметно оживился.

— Работаем мы уже третий месяц. Все идет по плану, только вот меня беспокоят пещеры. Нам нужна точная картина всех подземных пустот, на всем протяжении каньона. Вот если бы вы нам помогли выполнить эту работу?

Беспокойство руководителя было понятно, ведь пещеры — это утечки воды. И не учитывать это обстоятельство при проектировании дорогостоящего гидросооружения нельзя. Мы обещали поговорить с ребятами, оставили адрес. Лето было на носу — пора отпусков и студенческих каникул. Владимир Викторович оказался человеком настойчивым, болеющим за дело. Словом, так мы оказались в группе у Иванова.

Пещера «Виктория»

В нашем распоряжении десять дней. Позади — три. Начали мы с осмотра крупных отверстий, открывающихся на стенах каньона. Задача осложнялась тем, что многие из них располагались на высоте 200—300 метров от дна, и для того, чтобы подняться к их основанию, нужно иметь не только богатый запас технических навыков скалолаза, физической подготовленности.

Поиск продолжался. Немало сюрпризов пряталось в мелких отверстиях. В своем большинстве это были тесные каменные трубы, часто переплетающиеся друг с другом. Одна из таких труб, хитро извиваясь, через несколько десятков метров выводит нас в просторный, сильно наклонный зал. В нижней части зала, украшенной нежными каменными цветами, вновь узкое отверстие, выводящее в длинный коридор, пол которого — это дно некогда журчавшей здесь речки. Сейчас о тех далеких временах напоминает лишь давно высохший песок. Далее необычная развилка: круто вверх, где длинный ход утыкан гигантскими кристаллами кальцита, и также круто — вниз, где, пройдя через несколько одетых в плотную чешую кристаллов помещений, мы вышли к подземному озеру. Пещера Сюрприз, как покажет сделанная нами топографическая съемка, простирается в центре каньона почти на 400 метров.

За 10 дней мы осмотрели 90% отверстий каньона. Результат — три крупных пещеры общей протяженностью 1600 метров. Всего же на подземную карту Араванского Данги (так называется теснина) легло около 2000 метров ходов.

И вот прозрачное утро. Мы прощаемся с новыми друзьями, с Туя-Муюном, с сизой дымкой каньона. Машина, яростно урча, лезет на перевал. В какой-то момент взору открылась желто-зеленая долина Кара-Кухты. Во всей этой гигантской картине чувствовалась удивительная безмятежность и спокойствие. Не верилось, что пройдет несколько лет и вся эта древняя земля скроется под голубым сводом рукотворного моря.

Дата добавления: 2015-09-01