Глава 1. Две души.

Ты искала во мне то, что во многих утратила,

И ждала перемен, роняя слезы на скатерть,

Разбавляла грусть бокалами виски.

Знала, что я вернусь, а позже уйду по-английски,

Пыталась меня забыть, удаляла контакты,

Но гнев остывал, ты возвращалась обратно,

В спальню из парадной — мой привычный маршрут

В этой квартире, я знал, меня всегда там ждут.

Я просто приходил за дозой лжевдохновения,

Прогнать не было сил, да ты и не хотела наверно,

И снова по венам наркотик на букву Л,

Что вызывал привыкание и близость наших тел.

Гулял с другой, доходил до тебя лишь под утро,

Нет, не родной, но все же любимый ублюдок,

Мои фирмовые блюда — причинять тебе боль,

А ты кричала надрывисто — «Я больна только тобой».

(Black — Её любимый ублюдок)

Она опять его впустила. Сколько раз зарекалась, что больше никогда с ним не заговорит и даже не откроет дверь. Но он опять пришёл. А она вновь его впустила. Гермиона застонала и со злостью кинула чашку из-под кофе в зеркало. Осколки чашки и разбитого зеркала упали на мягкий ковёр. Почему? Почему она опять ему позволила прийти к ней? Почему она разрешила ему остаться? Они прекрасно знали, что их отношения ничем хорошим не закончатся. Но он каждый день приходил, а она всегда его впускала. Впускала в свою квартиру, в свою спальню, в себя. Она ненавидела его, но без него уже не могла. Если по каким-то причинам он не приходил, она не могла заснуть, а просто сидела у окна и смотрела в небо. За последний год он стал нужнее, чем сон, еда или воздух. Она даже не поняла, когда он вошёл в квартиру и прошёл в гостиную. Тихо подошел и зарылся лицом в её волосы. Он всегда так делал, когда сильно уставал после работы и хотел расслабиться. Была ли это любовь? Нет, не было никакой любви и пылких признаний. Был просто секс. Уже настолько необходимый, что было всё равно, что у него невеста, а у неё — ни о чём не подозревающие друзья. Гермиона откинула голову назад, открывая доступ к шее для его губ.

— Ты поздно, — сказала она. Он ничего не ответил, а только повернул девушку к себе, обнимая и целуя в губы. Поцелуй был жадным и властным. Он будто показывал, что может делать с ними всё, что хочет. И с ней. Гермиона застонала, когда его горячие руки обожгли ей кожу под свитером. Стон потонул в поцелуе, и парень стянул с неё свитер, ненадолго оторвавшись от губ. Сразу стало холодно. Но через секунду он уже нёс девушку в спальню, продолжая терзать её губы. Кровать прогнулась под весом двух тел. Гермиона уже сама стягивала с парня рубашку, пыталась расстегнуть пряжку ремня, притягивала его всё ближе и ближе, к себе, за волосы, уже отросшие и отливающие серебром.

— Вот это отличное окончание этого гребаного дня, — бархатным голосом сказал он, отчего у Гермионы пробежали мурашки по коже. Его голос действовал на неё как гипноз.

— Опять допросы? — Гермиона всё-таки смогла задать внятный вопрос, хотя, казалось, что она сейчас вообще не может соображать. Парень уже исследовал её грудь и живот, мучительно долго целуя и посасывая грудь. Девушка выгнулась навстречу ласке, и парень опять перебрался к её губам, впиваясь в неё долгим поцелуем, проникая языком в рот и исследуя там каждый миллиметр. Гермиона отвечала на поцелуй, пытаясь запомнить его вкус. Вкус, который так быстро исчезал уже на следующее утро.

— Да, и я надеюсь, что больше их не будет. Я предоставил им все имена, которые только могли быть. Больше имён даже я не знаю!

Гермиона застонала, когда он нашел её промежность и резко вошел туда пальцем, внимательно следя за её реакцией. Он всегда так делал, когда доставлял ей удовольствие. Ему нравилось следить за тем, как Гермиона стонет под ним и кончает уже от одного его пальца. Это льстило. Парень добавил второй палец, отчего Гермиона опять выгнулась навстречу, и он удовлетворенно ухмыльнулся, когда она последний раз выгнулась и упала на кровать, тяжело дыша. Он лег на девушку, раздвинув её ноги в сторону. Наклонился к её губам и опять поцеловал, а потом резко вошел. Она была горячей и узкой, и парень еле сдерживался, чтобы не начать наслаждаться самому и не сделать ей больно. Ему нравилось доставлять ей удовольствие, а потом наблюдать, как она с криком кончает и прижимается к нему, дрожа всем телом. Парень постепенно начал набирать ритм, толчки становились всё резче и резче. Гермиона обвила его спину ногами и ногтями царапала его кожу на спине и плечах. Парень зарычал и вошел ещё глубже.

— Скажи моё имя... Скажи, — резко входя и выходя из девушки, прошептал он ей на ухо.

— Мал... Малфой, — простонала Гермиона между поцелуями.

— Нет! Скажи моё имя, — зарычал он и потянул Гермиону за волосы, кусая её в шею. — Скажи его, ну же, Грейнджер! Ты же храбрая гребаная Гриффиндорка! Ты же ничего не боишься!

Малфой кусал её шею, а потом сразу же зализывал языком, оставляя влажный след на её нежной коже. Гермиона вскрикнула, когда он опять полностью вошёл в неё, и тихо пробормотала:

— Драко...

— Нет, скажи его громче!

— Драко... Драко! — уже на всю комнату крикнула девушка, и парень опять вошел в неё, впиваясь своими губами в её рот.

— Умница, — Драко всё быстрее и быстрее набирал темп. Она всегда отвечала на его ласки и прикосновения, всегда была готовой. Для него. Только для него. Малфой вошел в неё ещё глубже, вдруг представив себе, как она точно также извивается под Уизелом или Поттером. Злость поглотила его, и он опять начал терзать её губы, хватая зубами ее нижнюю губу и оттягивая вперёд. Гермиона лежала с закрытыми глазами.

— Открой глаза! — властно приказал Драко, чувствуя, что скоро уже кончит. — Смотри на меня! Открой глаза, Грейнджер!

Гермиона медленно открыла глаза и помутневшим взглядом посмотрела на парня. Малфой, не переставая смотреть на неё, входил в неё и выходил, лаская её там ещё и пальцами, отчего девушка в последний раз выгнулась и с криком кончила. Второй раз за последние пять минут. Малфой в последний раз вошел в неё и тоже кончил, уткнувшись лицом в её шею. Гермиона почувствовала разливающееся внутри неё тепло и устало выдохнула. Парень приподнялся с неё и лег рядом, накрывая её простыней и привлекая к себе. Гермиона почувствовала его горячие руки на своей талии и придвинулась ещё ближе. Малфой обнимал её одной рукой, а второй крутил локон её волос. Она поняла, что это была его слабость. Сразу после их первого раза. Тогда она пыталась прийти в себя и скрыть неловкость от того, что не знала, как себя вести в первый раз, а Малфой лежал рядом и также крутил её локон, зарывшись лицом в её волосы. Она так и заснула на его плече, но проснулась уже одна. В квартире было холодно, и Гермиона, стараясь заглушить в себе обиду, осторожно встала с кровати, стараясь не потревожить болевшие места, и пошла принимать душ. Он опять пришёл вечером. А она опять проснулась одна на следующее утро. Они лежали и молчали, и в тишине раздавалось только их размеренное дыхание.

— Ты опять уйдёшь утром? — спросила Гермиона, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более равнодушно.

— Да, мне нужно до работы попасть домой, взять кое-какие документы, — ответил Драко, вдыхая аромат её волос. Они пахли весной и свежестью. Всегда так пахли.

— Ясно.

— Сходи куда-нибудь после работы, а то вечно дома сидишь.

— Я подумаю, — Гермиона с закрытыми глазами наслаждалась его присутствием, его запахом и его мерно вздымающейся грудью. — Может, зайду к Джинни.

— Там будут твои дружки? — напрягся Малфой.

— Не знаю, наверное, — Гермиона не понимала его реакции. Они официально не встречались, но он всегда реагировал на Гарри и Рона так остро, будто она его собственность. Это её злило, но, в то же время, радовало. Значит, она всё-таки для него что-нибудь да значит. На большее она и не рассчитывала. Гермиона прекрасно понимала, что Малфой не будет на весь мир заявлять о том, что спит с грязнокровкой. Да и ей это было не нужно. После войны прошло два года, а в стране всё ещё было не очень спокойно. Все пытались оправиться после тяжелых времен и учились жить заново. Гарри с Роном пытались поймать всех оставшихся Пожирателей, а Малфой был прекрасным информатором. Он за два дня предоставил им первый список имён и адресов приближенных к уже мёртвому Темному Лорду, а потом сам участвовал в допросах, сдавая всех друзей и знакомых отца и отправляя их в Азкабан. Зато Люциусу будет не скучно одному. Жалел ли он отца? Нет, не жалел. Тот сам ему говорил, что Малфои должны в любой ситуации искать выгоду для себя. Драко её нашел и обеспечил себе спокойное будущее с матерью и с будущей женой, которую ему предложит Нарцисса. Он перевёл взгляд на Гермиону. Она уже заснула, а ему опять пора было уходить. Малфой осторожно выбрался из кровати, укрыл Гермиону пледом, а сам стал одеваться. — Когда-нибудь я останусь, Гермиона. И мы вместе проснёмся в одной кровати, — тихо шепнул парень и, поцеловав девушку в макушку, вышел из спальни. Медленно приближался рассвет, новый день, новые заботы и дела. Только вечером всё продолжалось по старому сценарию, и две одинокие души искали себя друг в друге.

* * *

Гермиона водила пальцем по запотевшему стеклу, пока Джинни, Луна и Лаванда весело щебетали, выбирая из магических журналов модели свадебных платьев. Свадьба Гарри и Джинни была назначена на конец месяца, и сейчас в Норе царила суматоха и предпраздничная суета. Гермиона искренне была рада за друзей, но совершенно не понимала, как можно так радоваться предстоящей свадьбе на семьсот персон. Если не больше. Гермиона считала, что сама свадьба не так важна, как последующая жизнь с мужем. И она была бы рада свадьбе даже на три человека, только бы это были самые родные ей люди. Гермиона хмыкнула. Потенциальных женихов рядом с ней не крутилось, так что она засунула свои мечты куда подальше.

— Гермиона, ты как думаешь: белый или молочный цвет? — подруги ждали её ответа с серьезными лицами, как будто речь шла о судьбе мира, а не обычном свадебном платье.

— Думаю, белый лучше, — с улыбкой сказала она. Не стоит из-за плохого настроения портить его другим. Тем более Джинни. Она заслужила эту радость, как и Гарри.

— Я же говорила! — довольно сказала Лаванда и опять отвернулась к многочисленным журналам на столе. Гермиона снова отвернулась к окну, за которым шёл сильный ливень. Природа словно не желала расставаться с летом и всеми способами избегала осени. Гермиону отвлёк от размышлений голос Луны, которая что-то говорила про Малфоя. Она прислушалась к разговору.

— Говорят, он приумножил свое состояние в два раза быстрее за последний год, чем Люциус за всю свою жизнь.

— Ещё бы, мозги у него есть, красивая мордашка — тоже, — фыркнула Лаванда. Гермиона мысленно согласилась.

— Кстати, Джинни, он будет на свадьбе?

— Да, Гарри его уже пригласил.

— Интересно, с кем он будет? — мечтательно пропела Лаванда, представляя себе красивого молодого аристократа. Г

Гермиона перестала слушать болтовню подруг и снова посмотрела в окно. Дождь всё лил и лил, и было такое ощущение, что небо оплакивает что-то или кого-то. Наверняка, Малфой придет с какой-нибудь чистокровной красивой пустышкой, и все весь вечер будут восторгаться тем, какая же они красивая пара. Чистокровная. Раньше Гермионе было всё равно на то, что она магглорожденная, но за последний год она уже тысячи раз пожалела, что не имеет в роду пару-тройку волшебников. А ещё жалела о том, что начала сотрудничать с Малфоем. Потом начала с ним спать. А потом он вновь приходил к ней вечером, и ей становилось всё равно. Всё равно на то, кто она и кто он.

— Я слышала, что он часто появляется теперь с Гринграсс, — сказала Луна, задумчиво листая журнал.

— Да, я тоже что-то такое слышала, — Лаванда стояла у зеркала и примеряла фотографию платья на себя. Ну конечно, свадьба же у неё, а не у Джинни. — Наверняка, она от него залетела, вот они и хотят поскорее пожениться.

— Лаванда! — Джинни возмущённо подняла взгляд на подругу. — Хочешь сказать, что и мы с Гарри из-за этого женимся?!

— Нет, Джинни, у вас любовь!

— Тогда почему и у них не может быть любви?

— Потому что он Малфой! — сказала Лаванда, будто этим всё объяснила. Джинни лишь покачала головой. Гермиона резко слезла с подоконника и направилась к двери.

— Я пойду вниз, может, Молли нужна помощь, — ответила она на вопросительные взгляды подруг и вышла из комнаты.

— Вы заметили, что с ней что-то не так? — Джинни обеспокоено смотрела на закрывшуюся дверь. Лаванда и Луна лишь пожали плечами.

— Так и знал, что ты сбежишь, — рядом с Гермионой приземлился Гарри, с улыбкой смотря на подругу. Гермиона в ответ улыбнулась.

— Я чуть не уснула.

— Понимаю, — Гарри перевёл взгляд на выключенный камин. — К тому же представить тебя сплетничающей обо всех подряд и примеряющей свадебные платья очень трудно.

— Да, — сказала Гермиона с улыбкой, стараясь скрыть горечь в голосе. Иногда ей так хотелось стать такой же. Легкомысленной, счастливой, беззаботной. Тоже примерять свадебные платья и готовиться к свадьбе с любимым человеком. Но она уже давно поняла, что у неё ничего из этого не будет.

— Ты в порядке? В последнее время ты всё чаще пропадаешь на работе и дома, — Гарри волновался за подругу.

— Да, Гарри, все хорошо, — Гермиона ободряюще улыбнулась. — Просто много работы в последнее время.

— Не пропадай, хорошо? — Гарри сжал руку девушки и улыбнулся.

— Конечно, куда я от вас денусь? — Гермиона со смехом взлохматила его волосы.

И действительно, она не может без своих друзей. Вот только они могут пропасть когда угодно, и она ничего не сможет с этим сделать. Это взрослая жизнь, и у каждого скоро будет своя дорога. Встречи станут реже, интересы поменяются. Дождь все барабанил по окнам, оставляя после себя на стекле дорожки слёз. Осень пришла в этом году как-то быстро и незаметно.

09.08.2011

Дата добавления: 2015-09-04