В огромном уголовном мире есть своя ранжировка отсидки. В какую зону
лучше попасть? В сибирскую, дальневосточную, зоны Украины, Молдавии, Грузии,
Узбекистана или Прибалтики? Бывалый зэк скажет:
'Боже упаси, Боже помилуй, только не в русско-уральскую, только не в
'Белый лебедь', что в Перми'. Национальные зоны считаются мягче, там порядки
не столь жестоки даже по отношению к старшему брату - русскому зэку. В зонах
Грузии старому, какой бы он ни был национальности, уступят место,
предоставят на ночь спальную шконку, не позволят над стариком издеваться и
помоить его. Вопреки расхожему мнению в тюрьмах Армении не чешежопят и
пидоров в Закавказье меньше, чем в Сибири. Советская власть придумала
невиданную чересполосицу национальных различий по графам, пунктам, строкам,
тайным и явным записям. Народы поделили на нации, народности и этнические
группы - 'нацмен' - национальное меньшинство, в которое входили, например,
русские, проживающие в Горном Бадахшане, 'чурек' - черный житель Кавказа,
'узкоглазый', 'черножопый', 'узкопленочный' - житель Средней Азии, но туда
же может попасть и исчезнувший керек из Беринговского района Чукотки и даже
русский гуран из Забайкалья; 'жид пархатый' - кроме евреев так обзываются
армяне, айсоры, греки и даже курды; 'фашисты' - немцы СССР, вся Прибалтика -
литовцы, латыши, эстонцы, финны: В таком повседневном 'вражеском окружении'
живет простой советский человек на воле, где 'пархатых' и 'узкопленочных'
можно не замечать, обходить стороной и материть про себя или на всю
ивановскую. А как быть в зоне и тюрьме, где чучеков спрессовали в
тюки-камеры? Хлестали по морде, пинали, как могли, крепкого башкира
Урзубаева за то, что он, чурек, отказался вне очереди мыть пол в хате.
Избивал пахан Хахалин, сын учительницы из города Черепаново, что на юге
Новосибирской области. Пришел окровавленный колымчанин Дьяков, избили
потому, что 'морда бурятская', хоть он русский сроду. В расчет это не
берется, надо бить:
В ряду запомоенных пребывает большая часть 'тихих иностранцев', все еще
не опомнившихся после резни Ивана Грозного в Казани - удмуртов, марийцев,
чувашей, мордвы: Политика запомоивания 'иноземцев' начинается не с зэков.
Прибыл этап тувинцев в уральские лагеря. Почему их так далеко забросили?
Возмутились в своей кызыльской зоне порядками, введением локалок и:
начальство в Москве решило их разбросать по зонам России. Нашили парням
желтые полоски на рубахи (что означает - бунтовщики) и бросили в долгие
этапы и пересылки. В зонах бунтовщиков ждали и распределили по отрядам, и
каждый тувинец, плохо знающий русский язык, оказался одиноким в инородной
среде. В отрядах бунтарей стали воспитывать по-своему, то есть избивать,
помоить, чешежопить за то, что они, дескать, в тувинских зонах ущемляют
русскую братву и жизни не дают. Получается насилие в квадрате, так как
внешнюю охрану лагерей несут солдаты и офицеры из 'инородцев'.
Спасение от насилия в отпоре, в создании своих, национальных семей,
национальной поддержке друг друга. Организовать и получить ее не так просто,
как кажется. Как помочь земляку, ежели он пидор, а может быть, черт?
Общаться и помогать следует только зэкам своей масти, тогда все поймут и со
своей мастью можно создавать национальные семьи. На Урале крепки татарские
семьи, их поддерживают мусульмане Кавказа, Казахстана, Средней Азии и
Сибири, повсеместно объединяются кавказцы - даже азербайджанцы с армянами
создают пробивные группы, любящие занимать доходные должности - санитаров,
каптеров, заведующих столовыми, библиотекарей и даже должности западло -
руководителей СПП - сан-культсекций. Не медлят с объединением украинцы из
западных областей. При этом в русских зонах Сибири не всегда власть держат
европейцы - кишит, бурлит разношерстная уголовная среда, выдвигая и сменяя
своих лидеров. В Сибири принято доходные должности передавать по
национальной принадлежности, как бы в наследство: библиотекари немцы -
немцам, заведующие столовыми украинцы - украинцам, председатели СПП чеченцы
- чеченцам, санитары евреи - евреям. Нелегко 'старшему брату' (русские,
украинцы, немцы, прибалты) в зонах Тувы, Киргизии, Таджикистана - там своя
национальная кодла верховодит и правит. Бывает даже прожженный зэк, живущий
блатным и знающий зоны, как свои пять пальцев, попадая в такие командировки,
оказывается в пидорном сословии. Тусует зэков лагерное начальство,
предупреждает: нам не будешь подчиняться и служить, последуешь в этап. И
матерый задумается, испугается, что там, где-нибудь на Мангышлаке масть
спрашивать не будут - отчешежопят целым кишлаком. Лучше уж здесь корпеть, со
своими ментами, других помоить и чешежопить.
Чтобы выжить, надо уметь рычать, пинать, везде находить своих по
мастям, по чутью, различать по запаху. Если соплеменник пидор, ему трудно
помочь, можно только кое-что сбросить со стола, как собаке. Данный поступок
считается хорошим, благородным - запомоенный должен поблагодарить,
прославословить блатаря-земляка.
Особую группу опущенных составляют инвалиды труда, войны, жертвы
семейных битв, глухонемые и слепые. Они почти везде - запомоенный элемент.
Для них счастье, если снимут в хозобслугу, или найдут посильную работу.
Состояние таких зэков умопомрачительное: к физическим недугам примешиваются
нравственные муки. В зоновской среде не принято выражать сострадание: такова
судьба у тебя, калики перехожего. На воле не захотел жить, к нам залетел,
чтобы своим видом грусть наводить и мешать? Как мешать? А так, во всем - в
столовой тебя приходится ждать, на просчете, в бане, на работе тоже. Из-за
тебя мы стоим и околеваем на морозе, твои подшипники проверяют, костыли
ковыряют, думая, что проносишь в них чай, филки, водкой заливаешь трубки.
Везде вы мешаете - из тюрем вас зоны не берут месяцами. В хатах вы гниете,
смердите, от вас несет помойкой и свалкой. И вы не понимаете, сволочи
чокнутые, что вы противнее ментов. От вашего вида тошнит всегда.
Почти во всех зонах есть отряды тубиков, то есть страдающих легочными
заболеваниями. Тубиков на работу не выводят, кормят отдельно в казармах,
иногда подбрасывают кое-какую работенку, да и то скрыто, ночью, чтобы не
увидели. Тубики - разносчики туберкулеза. Работающие с ними офицеры получают
'чернобыльскую' надбавку. Обстановка в таких отрядах могильная - сиди,
выходи на просчеты и снова кантуйся, лежи, плети, если башка принимает,
читай библиотечный мусор. Книги, переданные из библиотек тубикам, назад не
возвращаются во избежание переноса заболевания. Безделье томит, хоть на
стенку лезь из-за смертной скуки. Тубик знает, что он, как лунатик, бродит
по краю могилы и посему за жизнь не цепляется, отдается любым порокам и, как
считают зэки, стремится и других опомоить, то есть заразить. Ксивы от них
предпочитают не принимать и не общаться с их локалкой. Начальство частенько
неугодных зэков списывает в эти отряды. Кто проверит данные рентгена? Боятся
зэки тубиков почище ШИЗО и ПКТ, страшатся очередных флюорографий.
Выходит зэк из зоны в озлоблении до конца дней на всех: ментов,
пузанов, блядей, прямо распухает ненавистью к разной сволоте.
- За что избил человека, он же старик? - спрашиваю в Новом Уренгое
одного парня.
- Для вас старик, а для меня узкоглазый тюбетеечник. На них там
нагляделся, суки, с автоматами стояли. Бить их, гадов, надо. И я при каждом
удобном случае бью.
- Этот человек, наверняка, в охране не служил - продолжаю я.
- Он может быть и ни при чем, но его соплеменники меня истязали, и
поэтому я их бью.
- Если придерживаться твоих понятий, то у себя на родине они вправе
тогда и русскую братву избивать.
- Пусть только попробуют, я на всю эту мразь черномазую зол, даже на
баб, которые с ними спят из-за денег и барахла. Их я тоже бью, ни одной
курве спуску не даю.
Читатель, не забудь, что советская власть породила море зла, не
возникающего само по себе, а заранее планируемого: уничтожило аристократию
как класс во главе с Императором и его семьей, затем сословие дворянское,
казаческое, крестьянское, колонистское (немецкое, греческое, чешское,
еврейское), торговое, ремесленное и пошло-поехало - замахнулась на целые
народы - от айсоров до якутов. Каспийское море так было забито трупами, что
на южных берегах люди боялись появляться, а Иран слал ноты в Москву с
просьбой не загрязнять чистые воды. Помоили воды трупами, землю горькими
слезами сирот и вдов, тундру - аммональниками, тайгу - скелетами. Вороны
уставали клевать, не хватало извести, чтобы могильники посыпать, а красные
комиссары-энкэвэдэшники на работу гнали собаками женщин, у которых от
истощения выпадали матки - на работу ненужную, бесполезную. Властвовали
великие паханы-интернационалисты: один, Картавый, писал тайно о
необходимости уничтожить Православную церковь, другой, Рябой, старался
извести целые этносы людей. Царствовали великие строители ГУЛАГов, зон и
необъятных социалистических лагерей.
Кум оперчасти Новосибирской тюрьмы, выпускник НИИЖТа (Новосибирский
институт инженеров железнодорожного транспорта) старший лейтенант Евгений
Дубровин на протяжении многих лет проводит личное исследование по теме:
'Восприятие карцера заключенными разных национальностей Советского Союза'.
Он делится своими выкладками и наблюдениями: 'Боятся карцеров армяне, готовы
пойти на любое унижение, чтобы туда не попасть. Кабардинцы горды в камере, в
карцере же сникают сразу и начинают просить у баландеров добавки. Евреи
умудряются так выкручиваться, что их трудно в карцер загнать, - очень
адаптированный к тюрьме народ, редко попадающий в карцеры. Хорошо и по многу
дней переносят карцер татары, особенно сибирские. Русские, украинцы,
белорусы, попадая в каземат, сначала начинают петь песни, а потом сникают,
надламываются психически. Прибалты предпочитают вызывать врачей, ссылаясь на
мнимые болезни, они полагают, что врачи и таблетки им помогут. Молдаване -
плачут, уйгуры и дунгане молчат и не вступают ни в какие разговоры; грузины
становятся агрессивны, бьются головой об обитую металлом карцерную дверь,
проклинают русских, пинают стены; народы Поволжья и Европейского Севера -
удмурты, коми, ненцы, вепсы, карелы, саами, марийцы, чуваши, башкиры сразу
впадают в спячку; буряты, тувинцы, эвенки, якуты, нанайцы, кеты, тофалары
стремятся найти или отгрызть от откидной плиты что-нибудь деревянное, щепку
или спичку, и найденное бесконечно жуют; немцы Сибири становятся
'повернутыми' - то молятся, то вскакивают беспрерывно: Почти все, попадающие
в карцер, начинают чесаться, грызть ногти и обламывать их до крови,
ковыряться в носу, часто подходить к унитазу и мочиться. Потом до конца дней
почти у всех будет недержание мочи':
Водворив подследственного в карцер, Е. А. Дубровин начинает добиваться
сотрудничества с ним: приходит в цивильной одежде, угощает чаем и просит
сообщить о деле поподробнее, о разговорах с сокамерниками: ездит домой к
подследственным и получает от них деньги, ценности, книги (он любит читать
зарубежные детективы), адреса нужных людей, особенно женщин. Последние в
цене, он и его ребята используют их для своих утех и похождений. Жена одного
скульптора-могильщика стала его любовницей, а законный муж в это время
получил смягчение режима - просторную светлую хату со шконкой и в придачу
глухонемого педераста, рабочего Челябинского тракторного завода и лауреата
премии 1985 года в Праге среди глухонемых мнемонистов Европы.
Власть тюремщиков необъятна: можно отослать осужденного в дальняк, а за
плату оставить в местной зоне. И даже не в зоне, а при тюрьме на разных
хозяйственных работах. Можно подследственному организовать ночью нужное
свидание с подельником - крупным воротилам подобное свидание обходится до
десяти тысяч рублей. Кто обнаружит такое нарушение УПК РСФСР? Свидания в
тюрьме устраиваются с кем угодно. Результат - один получает десятку, другой
- ИТР, где четыре месяца приравниваются к году выплат и такой прямо с суда
попадает в объятия семьи и друзей. Процветает ныне уже в майорском звании
Евгений Александрович Дубровин, не нарадуется на свои возможности. Кем бы он
был, если после института стал бы работать на инженерной должности? Прорабом
перестройки? Проектировщиком в проектной конторе? Короче, никем. Доходна и
выгодна служба в тюрьме, к тому же можно проводить исследования по народам,
которых в Союзе по переписи 1926 года было 194, а ныне прибавились новые -
вьетнамцы, кубинцы, на подходе китайцы. Работы непочатый край. Весь в
творчестве, майор Дубровин - предложил в своем коридоре оборудовать
специальную камеру для гермафродитов и добился, чтобы им как женщинам
приносили горячую воду и вату. (Видно, что перестройка коснулась и тюрьмы).
Вата - материал дефицитный, передается в обмен на чай педерастам.
Зоновское восприятие национальных отношений столь же причудливо и
изменчиво, как обожание советскими философами вождей народа. В младые годы
писали: 'Сталинское руководство - залог успехов Советского Киргизстана'
(доктор философских наук М. С. Джунусов); ныне тот же Масхуд Садыкович
советует националистам-перестройщикам руководствоваться методом Михаила
Горбачева.
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ПАУК В ПРОМЕЖНОСТЯХ | | | ВОР КАК ТАКОВОЙ |