ПРИЗРАК 2 страница

Так я и шла вместе с Игорем на тренировку мимо школы, кстати, вот и она – моя настоящая школа, где училась Аня. В школе у меня было мало друзей. Многие завидовали мне, что я могу прогуливать уроки из-за выступлений, что фигурное катание транслировали по телевизору. Меня дразнили зазнайкой и звездюлькой. А я обижалась и плакала, ведь никто не знал, какой пыткой были для меня эти тренировки.

За школой располагался небольшой парк, я знаю здесь каждую скамейку и фонтан. Зимой, после тренировки, Игорь бросал в меня снежки, и нам было очень весело. Везде были воспоминания. Я прошла переход, зашла за супермаркет, прошла еще немного вперед и оказалась между гаражами. Это место считалось не безопасным, родители предупреждали детей остерегаться этих мест. Гаражи представляли собой лабиринт. Все они были похожи друг на друга, а протягивались они до следующего района. Там же было множество одинаковых поворотов, в которых легко можно заблудиться. За гаражами простиралась железная дорога, на которой электрички, поезда и товарные вагоны не умолкали ни днем, ни ночью. Но основная опасность заключалась в том, что в таком шумном лабиринте встречались люди-недоброжелатели.

Несмотря на все предостережения, дорога через гаражи выводила на проспект Глинки намного быстрее, нежели в обход по улицам, и некоторые смельчаки решались идти по ней. Сейчас я тоже шла на проспект Николая Глинки, так как там есть остановка, откуда мне удобно добраться домой без пересадок. Поиски Игоря я начну завтра, а сейчас уже темнеет и надо возвращаться, ведь никто не знает, куда я ушла, и очень волнуются за меня. Эх, мама Люба меня убьёт: ушла в церковь ненадолго, а вернулась только к ночи.

Я ускорила шаг, стараясь идти аккуратно, не наступать в грязь и лужи. Прошла совсем чуть-чуть и снова почувствовала, как будто за мной кто-то следит. Обернулась, постояла немного, прислушиваясь к звукам, но вокруг никого не было. Или так только казалось? Пугаться было нечего, и я пошла вперед.

Сзади раздался шорох, я обернулась и увидела рядом с собой большую черную собаку. В пасти она держала окорочок. Не обратив на меня никакого внимания, собака продолжила свой путь. Я вздохнула с облегчением, понимая, что голодна и тоже не отказалась бы от окорочка. В животе проурчало в подтверждение.

Солнце уже зашло, небо стало серым и темнело на глазах, мне пришлось снова ускорить шаг. В пути я споткнулась через какую-то доску, бацнула ботинком камень, один раз окунулась в луже. Но, зато, я продвигалась и прошла большую часть гаражей. Справа раздался шум и гудок поезда, сначала издалека, потом все ближе и ближе, затем просвистел составами и, наконец, звук стал отдаляться. Затем я услышала глухой удар, потом еще и еще. Он исходил впереди, за левым поворотом. Я тихо подкралась и выглянула из-за стенки гаража. Четверо взрослых парней ногами избивали жертву. Во мраке трудно разглядеть лицо парня, что корчился у них под ногами. Тем более он был в грязи и в крови. Я немного наклонилась и присмотрелась.

- О, Боже! – Прошептала я. – Это же Игорь!

«Что он натворил? За что его так бьют? Как неожиданно я его нашла».

Его избивали сильно, а он кричал при этом, чтобы его били еще сильнее. Обзывал их слабаками и девочками. Парни злились и пинали Игоря по-зверски. А он корчился он боли и улыбался, с глаз лились слезы, но он был доволен и просил добавки.

«Что ты делаешь, Игорь? За что ты так себя наказываешь? Неужели душевная боль сильнее, чем физическая?»

Я совсем забыла про осторожность, вышла из укрытия и меня заметили.

- Там кто-то есть. – Сказал один. – Посмотри.

В мою сторону направились двое. Я спряталась за стенкой.

«Что делать, что делать?» – лихорадочно думала я. Драться я не умею. Как защититься? Чем? Вокруг нет даже палки. Кричать! Никто не услышит, гаражи поглощают все звуки. А кто и услышит, тоже не поможет. Бежать и привести помощь! Нет, далеко и долго, не выйдет, они могут скрыться. Позвонить! Черт, телефон, почему я никогда не беру с собой телефон!!

- Ты смотри, кто здесь! – Подошел ко мне бугай и засветил лицо фонариком.

- Ночь будет сладкая. Презент целый.

Они подхватили меня под руки и потащили к избитому Игорю.

- Давай, кончай с этим, и займемся цыпочкой, глянь, какая она кровь с молоком.

- Стойте. Не бейте его. – Закричала я и кинулась к другу. – За что вы его так? Да вы знаете кто он?

- Тварь он! – Ответил кто-то. – Это чмо убило Аньку Макаренко, вот теперь и поплатится своей жизнью.

- О чем вы говорите? Что за бред, это не правда! Он не виноват! Она сама не удержала равновесие и упала. Да и вообще, какая вам разница, что с ней стало, вы не похожи на фанатов фигурного спорта.

- Нам папаша ее заплатил за месть этому щенку. Так что не мешай.

- На кой черт ты ей отчитываешься! – Упрекнул один другого.

- Что? Повтори: папа заплатил! Я не верю вам. Он никогда этого не сделал бы!

- Отойди! – Простонал Игорь. – Пусть они убьют меня, я и так почти мертв, я не хочу больше жить!

- Игорь, что ты говоришь, дурак!? Опомнись! Они что тебе мозги уже вышибли?

- Это все трогательно, но нам некогда. Цыпочка, в сторону!

- Нет! Стойте! Сколько заплатил вам отец? Я заплачу больше! Я заплачу больше за его жизнь!

Амбалы замерли, а затем громко дружно рассмеялись. Я не знала, сколько отец заплатил им, но понимала, что у меня нет таких денег. Отец явно сошел с ума и, если он решил отомстить за смерть дочери, то выложит кругленькую сумму, не поскупится.

- Не смешно. – Прорычала я. – Говорю серьезно.

Мне нужно потянуть время. Если Игоря убьют на моих глазах, я этого не переживу, возможно кто-то будет идти мимо, возможно кто-то придет на помощь.

- Цыпочка, ты заплатишь не деньгами, ты заплатишь собой! – Ответил мне один из толпы, послал мне воздушный поцелуй и вновь прогремел смех.

- Беги отсюда, дура, мне не нужна твоя помощь! – Простонал Игорь.

- Глянь, защитница какая! – Произнес избиватель. – Кто ты ваще такая! Что тебя связывает с этим упырем? На кой черт он тебе сдался?

- Любовь их связывает, - сказал кто-то из толпы. – Его девчонка вероятно.

- Он мой друг. И я буду его защищать, слышите!

- Драться будешь с нами? – Ухмыльнулся амбал и потер свой подбородок.

М-да, этот вопрос тупиковый. Разве я могу с ними драться, с четырьмя вышибалами. Мне смотреть на них страшно, коленки трясутся. Боже, что же мне делать? Именно в такие моменты необходимо настоящее чудо.

- Прекращаем базар!

- Да. Я буду драться! – Испуганно крикнула я, сама того не ожидая. - Не трогайте его! Иначе,… иначе,…

- Красавица, я сейчас на тебя дуну, и ты упадешь. Парни взяли его!

- Нет… нет…

Вдруг раздался тихий удар железа и один амбал упал без сознания. Потом второй удар, и второй парень упал рядом с первым. С криками началась драка, и слышался непрерывный град ударов. Еще два амбала лежали под гаражом и стонали. Напротив меня стоял Женя, он выпустил из рук металлический прут и, молча, нагнулся к Игорю, тот лежал без сознания.

- Ему надо в больницу. – Произнес мой муж, и водрузил Игоря себе на спину.

- Как,…но, как ты здесь оказался?

- Следил за тобой.

- Следил… СЛЕДИЛ!? Весь день?

- Весь день-весь день.

Значит, это была правда, мне не казалось, что меня кто-то преследует, все становится на свои места.

Мы вышли из гаражей, Женя остановил такси, и мы поехали в больницу.

*****

Когда осматривали Игоря, на часах было 10 часов ночи, мы с Женей сидели под кабинетом врача. Женя выглядел задумчивым и мрачным. Как то странно, ни сейчас, ни в дороге он не о чем не спросил, не поинтересовался кто такой Игорь, не задавал никаких вопросов, я всю дорогу переживала, думала, что ему ответить. Я мысленно прокручивала весь день, все события, и, вдруг замерла. Женя следил за мной весь день, а значит, был и в церкви, где я батюшке выплакивала свою историю. В таком случае, Женя мог слышать все, и, теперь, он знает мою тайну. Может поэтому он такой задумчивый и сосредоточенный. Что теперь будет? Как ему объяснить?

- Женя, - обратилась я к нему. – Ты…

А если он не слышал мой разговор в церкви, тогда я сама себя выдам, и он не поймет меня. Он не сможет принять меня, возненавидит и уйдет, уйдет навсегда. Нет, я не смогу без него жить.

- Что? – Смотрел на меня муж.

- Я… эм-м…в церк… нет… когда… я… а-а…

Открылась дверь, и к нам вышел доктор.

- Кто вы ему будете?

- Мы… - Начала говорить я, Женя внимательно на меня покосился. Вот он момент истины. Кто мы ему будем, действительно? – Он… Я его знаю. – Проговорила я и опустила глаза. Только бы он не подумал, что Игорь мой любовник.

- Сообщите родственникам, что юноша в больнице, и, по возможности приобретите список таких лекарств.

Врач протянул листок и продолжил.

- Что я могу сказать крепкий малый. У него травмы, ссадины, гематомы, - а в целом, жить будет.

Мать Игоря не заставила себя долго ждать, она прибыла в поликлинику так быстро, как только могла, она так сердечно благодарила меня с Женей за спасение сына и называла себя вечной должницей перед нами.

Ночь прошла незаметно, дома мне пришлось объясниться с мамой, выслушать, как сильно она переживала, извиниться перед ней и пообещать больше никогда не допускать такой ситуации, а также никогда больше не забывать брать с собой телефон. Небо просветлело, погасли звезды и уличные фонари. Часы пробили восемь утра. Женя настоял, чтобы я с ним вернулась в больницу и навестила своего друга. Никакие причины, даже такие как остаться мне с Евой, не могли сломить его настойчивость.

В палату к Игорю разрешили войти. Парень выглядел намного лучше, несмотря на то, что похож он был на упавшее с дерева яблоко, - побитый в гематомах и с напухшими веками глаз. Но, он мог говорить, и, первое, что он попросил это выйти мать на пару минут и дать ему пообщаться со своими спасителями наедине. Татьяна Алексеевна неохотно, но покинула палату.

- Я не знаю вас, кто ты, - обратился ко мне Игорь. – Объясни, откуда тебе так много известно обо мне и Ане?

Он очень быстро меня подвел, я так надеялась, что проснувшись, он забудет многое из прошлой ночи, но Игорь сразу завел разговор, который мне не хотелось обсуждать при муже. И теперь мне некуда деться, Женя специально привел меня в больницу к Игорю, чтобы услышать этот разговор, и теперь они смотрят на меня оба и ждут объяснений.

- Я Полина, а это мой муж Евгений… Я…Я… Подруга Ани.

- Под-ру-га? – Усмехнулся Игорь. – У нее никогда не было подруг, и это знали все.

- Да. Это правда.… Но, я стала ее подругой незадолго до ее смерти, поэтому никто обо мне так и не узнал.

- Предположим. – Ответил Игорь. Но тебя не было на тренировке, ты не могла знать, что случилось в тот день.

Верно, Полина не могла этого знать, и кто меня за язык тянул. Что сказать?

- Меня не было на тренировке, но там было много людей, и они видели…

- Видели, как же, все видели, что я не удержал ее. Так сказали все и писали в газете!

- Игорь, - обратился вдруг Женя, - насколько я понял, речь идет о Макаренко Ане, расскажи мне, кто она такая, какой она была и, что случилось в тот день на репетиции?

Глаза Игоря наполнились болью, между бровями пролегла морщинка.

- Откуда такой интерес? Вы что очередные журналисты? Сенсаций мало, да?

- Что ты, мы не из прессы, но мне нужно услышать о ней, потому что в последнее время наша с Полиной жизнь каким-то образом крутиться вокруг этой загадочной Ани, при этом я чувствую, что Полина мне что-то не договаривает, поэтому расскажи о ней. Может хоть что-то проясниться для меня.

Игорь внимательно посмотрел на нас с Женей. Женя перевел взгляд с Игоря на меня. Мне же хотелось раствориться в воздухе.

- Странные вы. – Отметил Игорь, отвернулся, взглянул на потолок. - Ее отец никогда мне этого не простит. Аня была моим партнером по фигурному катанию и, на занятии, она упала на лед, произошло кровоизлияние, и она умерла, так и не пришедши в сознание.

У меня затряслись руки, слышать о своей собственной смерти невероятно тяжело и страшно, из последних сил я сжимала губы, чтобы не вскрикнуть от переполняющей боли в моем сердце.

- Это большая разница, кататься одному или в паре, большая ответственность за партнера, и я не оправдал ее доверие. – Игорь примолк, рассматривая потолок. - И любил ее… Я любил ее так сильно, и, ее не стало на моих глазах. Не смог схватить, удержать. Я не успел даже отреагировать, не успел протянуть руку, а она.… Уже лежала, и струйка крови брызнула на лед из ее уха. Я ничего не смог сделать, ни-че-го…

Словно северный ветер обжог мое лицо и всколыхнул волосы. Любил!? Игорь любил Аню, то есть меня! Я забыла, только теперь я вспомнила о его любви ко мне, только сейчас вспомнила, когда он сам напомнил об этом.

Игорь всегда был открытым парнем, он не скрывал, что у него на сердце. В его мечтах он видел меня своей невестой. Он ухаживал за мной, провожал домой или хотя бы до двери отцовского автомобиля, баловал сладостями, когда мне становилось грустно, старался подбодрить, но я… Я видела в нем всего лишь коллегу по фигурному катанию. Катание, которое я с трудом переносила, негативно отражалось на всем, что было с ним связано. Игорь был единомышленником моего отца – всегда пытался привить мне любовь к этому спорту. Ане запрещено было думать о любви на карте ее судьбы в первую очередь стояла блестящая карьера фигуристки, что исключало любые отношения, семью и романтику. Впереди ей грезили контракты с известными тренерами и серьезные выступления в Европе. Я превратилась в робота, выполняющий точный распорядок дня и все требования родителей. Я перестала чувствовать сердцем, и не чувствовала сердца других людей. Игорь потешал меня своей любовью, я никогда не относилась к нему серьезно:

«- Аня, знаешь о чем я думаю?

- О чем же?

- Когда мы прославимся и станем знаменитыми фигуристами в Европе, нет, во всем Мире, я прилюдно объявлю о нашей помолвке, и ты не посмеешь мне отказать. Обещаешь?

- Игорь, какая глупость. – Засмеялась я.

- Разве любить – это глупость? Аня, ты нравишься мне. Нашему дуэту завидует целый спорткомплекс. Говорят, мы лучшая спортивная пара.

- Игорь, мы никогда не будем вместе.

- Когда ты так говоришь, ты меня расстраиваешь. Почему ты так в этом уверена? Когда тебе исполнится 20 лет, ты по-другому взглянешь на меня, просто ты еще маленькая капризная девчонка.

- Когда мне исполнится 20 лет, я брошу фигурное катание…

- Нет, не бросишь.

- Почему это?

- Я тебе не позволю, иначе моя мечта не сбудется, кому же я тогда признаюсь прилюдно в своей любви».

- Полина, - раздался голос Жени, - что с тобой?

Я очнулась. Парни заинтересованно на меня смотрели.

- Ничего. – Ответила я, вернувшись в реальность.

- В тот день на репетицию она пришла какой-то рассеянной, взволнованной, точно, как сейчас твоя Полина. – Продолжил Игорь свой рассказ. - Она не призналась тогда, но было видно, что она не спала, наверное, всю ночь. Я спросил у нее: «Аня, что стряслось у тебя, с отцом поругалась?». Она подняла замученные глаза и нервно прокричала: «Игорь, если бы тебе сказали, что ты не человек, а помидор, ты бы поверил? Вот и я не знаю – верить ли?». Так она мне ответила, и я до сих пор не знаю, что она хотела этим сказать.

Действительно, в тот день на репетицию я пришла расстроенная и несобранная, но, что именно меня тогда беспокоило, я сейчас не могу вспомнить. Точно знаю, что-то произошло внутри семьи, точно внутри семьи, но, что?..

- Какой она была трогательной, грустным ангелом на белом льду. А еще нерешительной и постоянно задумчивой, но очень доброй. Аня ненавидела фигурное катание, ее отец принуждал заниматься спортом. Она же могла весь день просидеть над лоскутком ткани что-то пришивать или вышивать. Она… она пресекала все мои попытки поцеловать ее, я ни разу не коснулся ее губами, а теперь, потеряв ее, не знаю, как жить без нее дальше.

- Игорь, подожди, - прервал Женя. – Правильно ли я понял, Аня умела шить?

«Игорь, умоляю тебя, молчи. Пожалуйста, молчи».

- Да. Она любила и умела шить. Рукоделие занимало все ее мысли.

Муж повернулся ко мне, в его глазах сверкали вспышки догадок, но он ничего не сказал. Я же сидела неподвижно, до боли сжимая колени ног.

- Знаешь, Жека, я единственный, кто был тогда на репетиции к ней ближе всех, я должен был подхватить ее, удержать, это только моя вина. Я убил ее!

- Игорь, падение Ани на лед стало лучшим, что с ней могло случиться, не смей себя казнить. Поверь мне, она сейчас счастливая и свободная. И.. она очень волнуется за тебя…. Там, на небесах, Аня не простит тебе, что из-за нее, ты погубишь свою жизнь, свою мечту. Поэтому, я прошу тебя, вернись на тренировки, после больницы, исполни свою мечту…, исполни для нее танец. Прощальный танец, поверь, она ждет этого. Ведь ты любишь катание, и она будет гордиться тобой там вверху, она будет благодарна тебе, за твою заботу.

В палате повисла тишина, у Игоря на глазах была скорбь, Женя не сводил с меня глаз, я опустила голову вниз. Я сказала слишком много и могла себя выдать, надежда на то, что они пропустили мои слова мимо ушей – маловероятна, особенно, зная внимательность своего мужа. И сейчас я осознала главную ошибку, которую допустила необдуманно. Я сказала, что я подруга Ани, но и Женя, и Наташа знают и поймут, что Полина никак не могла быть ее подругой – слишком разные у нас социальные статусы: Макаренко Анна жила в другом конце города, ездила в дорогих автомобилях, занималась дорогим видом спорта, и сейчас, она даже похоронена на элитном кладбище; Липчанской Полине из обычной семьи со средним достатком и совсем не интересующейся ледовым спортом, невозможно было даже приблизиться к Ане, не то, чтобы стать ее подругой. И только из-за этой моей оплошности, оговорки, можно понять, что я завралась. Это значит, что Женя устроит мне дома серьезное «собеседование» и потребует объяснений. Что тут скажешь…

*****

Но, вернувшись, из больницы домой, мы с Женей пообедали, беседуя ни о чем, а потом он ушел и сел за компьютер, готовиться к завтрашней сессии.

Женя следил за мной весь день, ему позвонила моя мама и сказала, что я снова куда-то убежала из дома, и она попросила его, чтобы он нашел меня и был рядом. Он ходил за мной везде: был в церкви, потом ждал меня около дома Игоря, потом пошел следом за мной в гаражи. И, даже после беседы с Игорем в больнице, Женя не задал мне ни единого вопроса. Мы просто пообедали, и все.

Я сидела за кухонным столом, сжимая в руках чашку чая. «Женя сердится на меня». - Думала я. Он понял, что я завралась, понял, что скрываю от него что-то. Или, еще ужаснее, он уже сам догадался обо всем.

Я подошла к парню, и села на край дивана, около компьютерного стола. Женя читал что-то на сайте в Интернете. Лицо его было серьезным и сосредоточенным на чтении, меня он как будто не замечал. Я нервно трепала рукав своей кофты, не зная, как начать разговор.

- Женя, - обратилась я.

- Что? – Спросил он, как будто ждал этого обращения.

- Мне надо объяснить тебе кое-что,… это про…. вчера…. И про сегодня… Когда ты следил за мной…. И про Игоря….

- Не нужно объяснять. – Прервал меня муж и повернулся ко мне. – Я уже все понял.

У меня расширились глаза, а сердце чуть не упало в мою ладонь. Когда Женя заметил мое испуганное замешательство, поспешил объяснить.

- Я понял, что Игорь твой знакомый, о нем ты узнала от Ани, с которой ты подружилась незадолго до ее смерти. А потом тебе снились сны, ты пошла на кладбище и увидела могилу подруги, поэтому сильно расстроилась. Я правильно говорю?

В моем горле пересохло. Неужели Женя все обдумал и решил в это поверить.

- Да…. Верно…. – Сказала я. Но с другой стороны, это даже больше похоже на правду, нежели рассказ о переселении души. Поэтому, даже если Женя и сомневается в чем-то, то никому, даже ему в голову не придет, что душа Ани живет в теле Полины.

Я облегченно вздохнула, Женя посмотрел на меня рентгеновским взглядом и отвернулся к компьютеру.

- Тогда я пойду на кухню готовить кушать, не буду тебе мешать.

- Давай.

На кухне очищая картофель от кожуры, невольно я вспоминала разговор Игоря и Жени:

«- Я слышал, что отец Ани заплатил за тебя тем кретинам. Тебе нужно быть осторожнее, та компания может тебя разыскать и завершить начатое дело. – Сказал Женя.

- Нет. Им заплатили, не за мое убийство, а чтобы меня продержали три дня, помучили и кости переломали, иначе говоря, чтобы ноги моей больше на катке не было. – Ответил Игорь».

Мой отец очень жесток, он, конечно, любит меня, но не умеет правильно выражать свою любовь. Заставляя заниматься фигурным спортом, он не учитывал мои желания. Когда я пыталась противостоять ему, не раз получала пощечины, угрозы и крики. Даже моя мама боялась ему прекословить, зная тяжелый, агрессивный характер своего мужа. В лучшем положении оказался Максим, брат вынужден заниматься бизнесом отца, но ему это нравится или, в крайнем случае, он просто с этим смирился. Но теперь от моего папы досталось и Игорю, я и представить не могла, что отец такой мстительный.

Я дочистила картофель и поставила на плиту вариться. Надо же, Игорь любил меня. Только сейчас я начинаю вспоминать его ухаживания. Но почему моего брата раздражало это. Насколько я помню, Максим впадал в ярость при виде Игоря. Ревновал меня что ли – бред. С чего бы это, ведь я его сестра. Скорее всего, у него сложный характер, ой бедная Наташа, нелегко ей придется.

Я вытерла стол тряпкой и увидела на стене календарь. Завтра мне на работу выходить, это значит, завтра я увижу свою тетю. Смогу ли я вести себя как раньше не принужденно и спокойно? Как мне контролировать себя?

Моя тетя, Тамара Васильевна, она всегда ассоциировалась у меня с доброй феей. Не смотря на расписанный по часам день Ани, когда приходила тетя, она в любой момент могла меня забрать к себе, и мы шили с ней какие-нибудь модели одежды. В семье Макаренко, Тамара Васильевна, занимала какое-то особенное место. И когда тетя отпрашивала меня у мамы, мама отменяла даже встречу с репетитором английского языка, и тетя меня уводила на прогулку вместе со своими двумя дочерями. Завтра я вновь увижу ее и мне даже не вериться, что я работаю вместе с ней, так, как когда-то мечтала.

Закончив готовить на кухне. Я вошла в спальню и посмотрела на фоторамку, на фотографии запечатлено событие давно минувших дней: Полина, вместе с Наташей и мамой ели большой арбуз где-то на природе. «Полина, мне жаль тебя. Не знаю, почему так получилось с нами, за что мы так наказаны…» Я достала свечу, поставила в стакан и зажгла. «Господи, помилуй блуждающую душу рабы твоей Полины, прости ее за совершенный ею отчаянный шаг самоубийства, спаси и верни ее душе покой. Аминь».

Странное чувство охватило меня, показалось, что в комнате кто-то есть. Свеча погасла и дымка взлетела вверх, а в атмосфере возникли невидимые частицы гнетущей ненависти и злости. Словно темная аура окутала все пространство, стало так тяжело, как будто упало атмосферное давление и небо покрылось тучами перед дождем. Обернувшись, увидела, как в углу комнаты растворился сгусток полупрозрачного тумана. Меня отшатнуло назад, перехватило дыхание. Что это было? Неужели призрак Полины? «Не ищи могилу, не ищи ее даже во сне!» - Предупреждала меня старушка из больницы. Я никогда не задумывалась над этими словами, почему она так говорила?

- Я нашел зарядку от твоего плеера и наушники. Ты искала, помнишь?

В комнату вошел Женя, увидел меня у стола бледную и полуживую, услышал запах погасшей свечи, подошел ко мне и протянул руку, но я вновь отстранилась от него шагов на пять. Парень опустил руку, но, по его глазам было видно, что он не удивлен моим странным поведением. Он взглянул на свечу, потом на фоторамку и на меня.

- Иди за мной. – Сказал он.

Женя привел меня в кухню, посадил за стол. Достал из ящика бутылку вина, поставил на стол стакан, налил и протянул мне:

- Ты должна это выпить.

- Женя,… зачем это?

- Тебе надо расслабиться. Если не желаешь пить, то сейчас примешь успокоительное средство в уколах?

Успокоительное, что приписали мне врачи, было сильного действия, от него я впадала в полусонное состояние и чувствовала себя еще более разбитой, чем была на самом деле. Я взяла стакан с вином и стала пить. Когда закончила, Женя налил еще, он достал из холодильника банку с маслинами, высыпал в тарелку и поставил передо мной для закуски. После третьего стакана, я выпила четвертый. В голову ударило, тело обмякло, но где-то в горле образовался комок, и он рос и рос до тех пор, пока из глаз не хлынули слезные реки, нет, я не плакала, я рыдала как никогда, рыдала, как ненормальная до хрипоты в голосе, до слепоты в глазах. Закрылась руками и выла минут 40 без остановки. Женя не трогал меня, он терпеливо ждал, когда я освобожу себя от душевной боли.

- Знаешь. – Заговорила я заплетающимся языком. – Гаварят, что Полина изменилась, - вдруг я улыбнулась и покачала головой. - Полина больше никогда не сможет стать такой, какой была, и никогда не вспомнит.… Ничего не вспомнит. – Я икнула и продолжила, - у меня не амнезия, не-ет…. Это другое…. Я не хочу тебя обманывать,… но есть весчи,… ка-аторые невазможна даже представить, не то чтобы говорить.… - Я прикрыла рукой рот, икнула и произнесла. – Ты же атеист, Женя, значит, ты не па-аймешь. Мне плохо, Женя, я боюсь.… Я очень боюсь, и будущего, и прошлого, не знаю, что мне делать…

- Аня, завтра у меня сессия, если ты будешь так плакать, я не смогу... – Недослушала я, нервно вздрогнула, сердце сжалось, я испугано взглянула на него и вскочила из-за стола, пошатываясь и цепляясь за стул руками.

- Ч-что, что ты сказал?!... Как ты назвал?...

Парень удивленно замолчал, покачал головой и повторил:

- Говорю, с завтрашнего дня у меня сессия. – Повторил он. – Если ты будешь так плакать, я не смогу сосредоточиться на учебе. Поэтому, прекрати, Полина. Не изводи себя, я хочу видеть твою улыбку. Мне нужна здоровая жена, которая сможет родить сестру или братика для Евы. Чтобы не произошло - береги себя.

Его слова так растрогали меня, согрели опустошённую душу. Он любит меня, волнуется, так заботится обо мне, а я…. Неужели я способна только плакать? Нет-нет… я не должна создавать неудобства окружающим. Не должна. Я взглянула на пустой стакан и на маслины, села обратно на стул; кошмар, мне послышалось, что Женя назвал меня Анной. От испуга, я даже протрезвела. Он прав, мне нужно успокоиться, иначе я сойду с ума.

Я взглянула на мужа, он убирал со стола бутылку вина и приборы. Меня бросило в жар, щеки раскраснелись – я все еще была пьяна.

- Пойду я…. Поставлю плеер на зарядку. – Ответила я.

- Тебе уже лучше?

- Да, гораздо лучше, спасибо.

- Тогда иди. – Ответил он мне и улыбнулся.

«Женя, я виду себя странно, это факт, но ты тоже, очень подозрительно себя ведешь. Другой бы на твоем месте исходил яростью и добивался объяснений. Где ты берешь силы, чтобы терпеть все мои истерики? Как ты можешь оставаться таким спокойным? Женя, ты тоже, очень-очень странный».

Я подключила зарядное устройство к плееру и задумалась: иногда мне кажется, что Женя недооценивает себя или даже не уверен в себе. Его любовь очень жертвенна и, если вспоминать все рассказы о Полине, то до амнезии она была сильной, смелой, уверенной в себе, озорная и боевая девушка, совсем не похожа на нынешнюю плаксу и трусиху Анну. И Женя любил ту решительную девушку, новая Полина не такая, значит и чувства его должны были измениться.

Я легла на кровать и укрылась одеялом. Вообще-то это очень странно, что сильная, уверенная в себе девушка прыгает с крыши, как-то не соответствует это ее характеру. Что могло произойти такое страшное, чтобы привести ее к таким отчаянным действиям? Я перевернулась на другой бок. Если бы узнать ее лучше, разобраться во всем, или найти ее личный дневник и почитать.

Надо же, тот же вопрос можно задать и Анне: «Что случилось в тот день в семье Ани, что на тренировке она была крайне рассеянная? Ведь будучи расстроенной и несобранной, я не удержалась на коньках и ударилась об лед». Боже, как все запутанно, сколько всего еще не разгадано…

*****

В ателье «Украинка» девочки-сотрудницы тепло меня встретили и радовались моему возвращению. Я очень по ним соскучилась: за правильной и мудрой толстушкой Светой, за веселой Катей, и за строгой Викой. Но с большим нетерпением моего возвращения ждала Тамара Васильевна, увидав меня, она сразу же пригласила меня в свой кабинет.

Трудно описать те чувства, что я испытывала в тот момент, я просто заворожённо смотрела на родную, любимую тетю и с трудом понимала, о чем она говорит. Я сжимала в кулак эмоции, и чувствовала себя не в своей тарелке.

- Полина, ты работала в моем ателье всего неделю, выполнила первый заказ достаточно не плохо. С первого дня я очень внимательно за тобой наблюдала, пока ты вдруг не оказалась в больнице, кстати, как твое самочувствие, что с тобой случилось?

- Плохо себя чувствовала, но сейчас мне уже лучше.

Дата добавления: 2015-09-04