День 6. Дыхание грозы.

Сегодня Соноко пришла на работу даже раньше Казекаге. Да, она была просто в бешенстве после вчерашней выходки Гаары. Но, черт подери, она не могла ослушаться его прямого приказа, и раз он приказал ей явиться на работу, она должна явиться, как ни крути. Правда, девушка наплевала на официально-деловой стиль с высокой колокольни и заявилась на работу в полном обмундировании шиноби ее уровня: кунаи, сюрикены, свитки... и маска. Маска холодного равнодушия и сухой деловитости, чтобы скрыть от Казекаге истинные чувства, которые так и норовили в любой удобный момент вырваться наружу.
Когда в приемную вошел Гаара, то ни он, ни она не обратили друг на друга ни малейшего внимания. Видимо, парень был тоже на конях. Он относительно спокойно прошел в свой кабинет, минуя опасную для его жизни зону, но так хлопнул дверью, что здание сотряслось до самого основания. Упав в кресло, Гаара стал прожигать взглядом дверь, пытаясь испепелить ни в чем не повинную деревяшку.
— Соноко-сан! Принесите мне чай и почту! — гаркнул Гаара так, что люди, находящиеся в радиусе квартала от резиденции Казекаге непроизвольно втянули головы в плечи, жалея эту самую Соноко. Конечно же, вся Суна уже знала о вчерашнем происшествии в кафе и теперь с нетерпением и благоговейным страхом ожидала развязки событий. Всем был известен буйный и своенравный характер Соноко, но с не меньшим напряжением жители ожидали реакции Казекаге на подобное поведение. Кое-где в Суне уже начинали принимать ставки кто кого прибьёт и в какой срок...
Не в силах усидеть на одном месте, Гаара встал с кресла и принялся нарезать круги по кабинету. "Просто два дня. Осталось только два дня. Два дня на минном поле. Два дня рядом со взрывной печатью неопределенного времени активации. Второй этап экзамена на чуунина отдыхает. Лес с милыми ядовитыми зверушками и забавными смертельными ловушками? Да запросто! Хоть сейчас!" — в этот момент дверь в кабинет Казекаге приоткрылась и из образовавшейся щели вылетела папка:
— Ваша почта, Казекаге-сама! – раздалось явно издевательское за дверью. Гаара машинально метнулся наперерез папке. – И чай! – В кабинет влетел прицельно пущенный поднос с чайным сервизом.
Папку-то Гаара поймал, да и поднос, в принципе, тоже... головой, правда...
Стоя посреди кабинета и чувствуя, как ему на одежду с волос радостно стекает что-то густое и жирное, юный Казекаге попробовал прибегнуть к старой доброй релаксирующей терапии.
"Раз. Я ее не убью.
Два. Все хорошо.
Три. Казекаге должен являть собой пример для остальных шиноби.
Четыре. Я абсолютно спокоен.
Пять. Я абсолютно не злюсь на эту *цензура*.
Шесть. Да, я абсолютно спокоен.
Семь. Я абсолютно уверен.
Восемь. В своем желании.
Девять. В своем самом сокровенном желании.
Десять. УБИТЬ ЕЕ!!!"
Гаара медленно и спокойно подошел к двери и весьма нежно открыл ее. Соноко сидела за своим столом, слегка покручиваясь в кресле, закинув ногу на ногу, и кунаем чистила ногти. На появление в приемной начальника девушка никак не отреагировала.
— Соноко-сан, — голос Казекаге не выражал абсолютно никаких эмоций, — Вы не могли бы мне объяснить, что в заварнике делал рамен?
Девушка взмахнула ресницами, отрываясь от своего важного занятия. Ее умиленному взору предстала поистине колоритная картина. На ушах Казекаге-самы мило расположилась лапша, в волосах свили себе уютное гнездышко кусок мяса и какая-то зелень, по одежде расплывалось жирное пятно от бульона. Само лицо парня не выражало ровным счетом ничего. И не "ничего хорошего", а именно "ни-че-го".
— Простите, Казекаге-сама, — кокетливо захлопала ресницами Соноко, — но, по-моему, у вас на голове мой обед, – и девушка очень мило улыбнулась, хотя такой улыбкой она обычно отшивала парней. Что, в принципе, сейчас и происходило.
— Кажется, мне пора начинать сомневаться в Ваших умственных способностях, Соноко-сан, — вдруг вежливо и даже с омерзительно-сладкой улыбкой ответил Гаара. Девушка внимательно слушала его, все так же мило улыбаясь. – Что ж, возможно если я буду объяснять популярно, то до Вас, — парень сделал ударение на последнем слове, — наконец-то дойдет, что в заварнике должен быть чай, а рамен — в тарелке. Понимаете? Чай в заварнике, а рамен в тарелке. Если же вы не в состоянии понять даже такие простые вещи, то возможно мне стоит отстранить Вас от Вашей работы шиноби и вновь отправить в подготовительные классы Академии? Знаете, в которых буковки начинают проходить,циферки... или циферки для Вас еще слишком рано? Или, может быть, наоборот слишком поздно? В любом случае, наличие серого вещества в Вашей голове в последнее время вызывает у меня большие подозрения,– выражение лица Соноко не менялось, но Гаара заметил, как на протяжении всего его монолога, скулы девушки сильно заострились, как если бы куноичи была очень напряжена. – Надеюсь, со второй попытки у вас получится разобраться, что должно быть в заварнике. А если вы еще не поняли меня, то поясню для некоторых особо одаренных: сделайте мне, пожалуйста, НОРМАЛЬНЫЙ чай. Я очень рассчитываю на то, что хоть с этим Вы справитесь или, может быть, мне объяснить Вам все еще раз?
Соноко не шелохнулась, застыв, словно статуя. Гаара еще раз улыбнулся и добавил в свой абсолютно непроницаемый взгляд немного жалости. После нескольких секунд абсолютной тишины парень закрыл дверь в свой кабинет.
Стараясь дышать ровно, Соноко опустила ресницы, прилагая все усилия к тому, чтобы удержать себя в руках. Не было на свете такой казни, которой бы она сейчас подвергла Гаару. Все казни, даже вместе взятые, казались девушке легким баловством пятилетних деток. Само лицо куноичи застыло, словно окаменело. Девушка, даже не с размаху всадив кунай в столешницу, аккуратно, чтобы не расплескать чашу душевного равновесия, поднялась со своего места и так же аккуратно направилась к чайному столику. Воздух в приемной заметно потяжелел и нагрелся, словно перед грозой. Листы, до этого спокойно лежащие на столе, мелко задрожали. Не дрожали только те бумаги, которые были насквозь проткнуты кунаем, лезвие которого почти до середины вошло в несчастное дерево.
Когда Соноко все так же аккуратно и все с той же маской на лице вошла в кабинет, Гаара сидел за своим столом, поставив локти на столешницу, сведя ладони в замок и прислонив их к губам. Надо отметить, что одежда на нем была абсолютно новой, а волосы были абсолютно чистыми, словом, не было и намека на то, что пять минут назад на голову Казекаге вылился жирный бульон. Пока Соноко подходила к столу, Гаара внимательно следил за каждым ее движением, а когда девушка приблизилась и аккуратно поставила поднос на стол, поднял взгляд и встретился с ее глазами. В их темно-зеленой с золотой искрой глубине было столько сладости, что Гааре стало просто тошно. Парень резко поднялся и единым движением схватил поднос за край и, словно профессиональный картежник, так ребром и запустил его в окно.

Темари с Канкуро как раз подходили к резиденции, когда услышали звон разбитого стекла. Оба резко вскинули головы: из окна кабинета Казекаге вылетал поднос с чайным сервизом. Что-то не так. Куноичи пихнула локтем брата и кинулась в здание, надеясь, что там еще будет кого спасать.

Три сальто назад и Соноко ушла из зоны ближнего боя. Она знала, что в конце концов, рано или поздно, но их с Гаарой поединок неминуемо состоится, так к чему медлить? По-видимому, медлить не собирался и Казекаге.
Заметив, что парень выбросил вперед левую руку, призывая песок, Соноко быстро стала складывать печати. Из-за спины Гаары возникла и устремилась к девушке большая песчаная лапа, но между чуть разведенными ладонями куноичи уже на мгновение появился маленький шарообразный сгусток энергии, переливающийся ярко-красными оттенками.
— Плазменный щит, — выдохнула куноичи и резко развела обе руки в стороны. Шарик между ее ладонями почти мгновенно разросся до сферы радиусом полтора метра, окружая девушку со всех сторон. И вовремя: песчаная лапа встретилась с рябившей плазменными волнами поверхностью щита, прошла сквозь нее и... шлепнулась на пол кляксой расплавленного стекла. Гаара, сообразив ситуацию, еле успел отозвать часть песка, который теперь завихрениями кружил у его ног и частично у ладоней. Пока Соноко под сферой, ему до нее не дотянуться – это стало понятно и с первого раза. Его песок лишь расплавится не более того. Но сияние щита через пару секунд стало ослабевать и гаснуть. Сфера словно пошла трещинами, и отдельные ее части стали уменьшаться и таять, словно тонкие льдинки на солнце. "Слабое место — недолговечность", — отметил про себя Гаара, но Соноко знала свои дзюцу лучше любого, поэтому за те несколько драгоценных секунд, пока щит еще охранял ее, она успела сложить следующий набор печатей и, когда сфера стала истончаться, поднесла указательный и средний пальцы, сложенные вместе, к губам и выдохнула прицельную струю пламени. Гаара сделал несколько быстрых движений руками, и от огня его заслонил поднятый и поставленный на ребро стол. Парень не вовремя вспомнил о том, что однажды его сестра рассказывала, как они с Соноко чуть не спалили какое-то поселение. "Ничего удивительного, — мелькнуло в голове парня, — с ее-то огненными техниками и воздушными техниками Темари...". Напор на столешницу с обратной стороны прекратился, движение ладонью и многострадальный стол отправлен в стену. Но Соноко уже не было на прежнем месте. Ее вообще словно нигде не было! "Сбежала? – подумал Гаара и тут же, словно кожей, почувствовал. – Сзади!". И вовремя. Развернувшись, парень еле успел встретить ладонью летящий ему в голову кулак куноичи. Что не говори, а удар у Соноко был поставлен на отлично. А вот Казекаге-то как раз был плоховат в тайдзюцу. Раньше он в них не нуждался, пока у него была абсолютная защита, и хоть после встречи с Роком Ли Гаара пробовал наверстать упущенное и даже наверстал, но до совершенства ему было далековато. Потерпев неудачу с кулаком правой руки, девушка попыталась врезать кулаком левой в живот противника, но парень перехватил и вторую ее руку. Не долго думая, Соноко чуть вывернула ладони и, сама схватив Гаару за запястья, резко потянула его на себя, выбрасывая колено вперед и вверх. Все-таки Казекаге получил в живот. Причем хорошо получил. Его слегка подбросило, но за миг до удара парень сделал свободными ладонями еще несколько движений, и песок, поднявшийся из-за его спины, толкнул девушку в открывшуюся грудь. Соноко выпустила запястья Гаары и упала на спину. Ослепляющая вспышка боли, но куноичи было не привыкать, и она уже машинально сделала кувырок назад с выходом на ноги, однако, как только девушка встала, огромный песчаный кулак ударил ее в живот, заставляя не только отлететь, но еще и прилично впечататься в стену и спиной, и затылком. От удара из легких выбило весь воздух, а из горла вырвался короткий резкий звук. Соноко съехала по стене на пол, но времени на "пожалей-себя-любимую" у нее не было: в ее голову уже летел песчаный кулак. Кое-как увернувшись, — кулак совсем рядом с грохотом ударил в стену, оставляя в ней приличную вмятину и сеть крупных трещин, — девушка сложила средние и указательные пальцы обоих рук крест на крест, создавая теневого клона. Хлопок и возникший клон метнулся справа от Гаары, в то время как Соноко-оригинал метнулась слева. Ее скорость была великолепна — Гаара еле успел выставить песчаные щиты по бокам от себя, защищаясь от кунаев и сюрикенов, пущенных в парня клоном и девушкой с обеих сторон. Но для удержания щитов Казекаге потребовались обе его руки, и он слишком поздно заметил приближающийся к его лицу кулак куноичи. Удар — и нос Гаары подозрительно хрустнул, а голова непроизвольно запрокинулась назад. Но даже в таком положении, несмотря на почти невыносимую боль, рука парня потянулась вперед, явно намериваясь схватить куноичи за горло. Соноко снова сделала два сальто назад, отдаляясь от Гаары, а на третьем чуть не сбила влетевшую в кабинет Темари.
Сестра Казекаге не растерялась и первым делом схватила Соноко сзади обеими руками, еще даже не сообразив надо девушку спасать или удерживать. Канкуро, появившийся в кабинете секундой позже, тут же бросился к Гааре, который мотал головой, пытаясь избавиться от ярких кругов, поплывших перед глазами. Соноко шипела и ужом выворачивалась из рук подруги, но Темари держала крепко. Канкуро подбежал к брату и положил ему руку на плечо, пытаясь сообразить, что делает Казекаге, потом глянул на Соноко и поспешно произнес:
— Уводи ее, — при этом на лице его явно читалось, что еще неизвестно для чьей безопасности, собственной или Гаариной, девушка должна покинуть кабинет.
Побледневшая Темари кивнула и исчезла в облачке дыма, применяя дзюцу перемещения, ибо удерживать Соноко было уже практически невозможно. Перенеслись они в гостиную квартиры последней, где Темари выпустила наконец подругу, позволяя той шлепнуться на диван. Соноко тут же схватила первую попавшуюся под руку подушку и запустила ее в девушку и, пока та уворачивалась, стала складывать печати для перемещения с явным намерением вернуться и завершить начатое. Темари, подскочив, схватила запястья подруги и с силой развела их в стороны. Соноко, зашипев, хотела толкнуть куноичи ногами в живот, но Темари не позволила ей этого сделать, поставив свое колено на колени бестии. Соноко вскинула на подругу злые глаза. Та ей ответила выразительным подавляющим сопротивление взглядом. Их борьба продолжалась минуты пол, после чего Соноко, глубоко вздохнув, опустила ресницы, заставляя гнев утихнуть.
Ну и сорвалась же она, право слово! Давненько ее так не выводили из себя. На миссиях Соноко всегда оставалась спокойна и сосредоточена, никогда не теряла самообладания, никогда не позволяла эмоциям овладеть собой... Куноичи еще раз глубоко вздохнула. Сообразив, что опасность миновала и подруга приходит в себя, Темари отпустила ее и плюхнулась рядом на диван. Заметив, что Соноко все еще трясет, сестра Казекаге, имя которого было сейчас лучше НЕ упоминать, протянула подруге подушку. Соноко взяла ее в руки, поднесла к лицу и что есть дури заорала в нее. Весьма эффективный способ избавления от напряжения. Потом куноичи подняла лицо, откинулась на спинку дивана, позволяя рукам с подушкой безвольно опуститься на колени, и уставилась в потолок. Минута или полторы прошло в молчании.
— Я же тебе говорила, что убью его, — чуть севшим после крика голосом произнесла наконец Соноко.
Темари, фыркнув, тоже откинулась на спинку дивана.
— Но ведь не убила же, — попробовала приободрить она подругу. Темари как никто знала преданность Соноко селению, то есть и Казекаге.
У самой же Соноко явно перегорела лампочка эмоций. После вспышки гнева ей овладела апатия. Девушки молчали. Темари не хотела оставлять подругу одну в опасении, что та вполне способна чего-нибудь натворить.
— Ну что за фигня? – как-то очень устало начала Соноко. – Почему я терпеть его не могу? Именно его. Не поверишь, сама порой удивляюсь себе: как я так умудряюсь постоянно играть с огнем? Это был риторический вопрос, — девушка поспешно подняла руку, этим жестом прерывая возможные высказывания Темари о том, что играть с огнем для Соноко вполне логично, раз уж ее элемент – Огонь. – Порой просто шею хочется свернуть этому индюку напыщенному, — слабо прошипела куноичи.
— Может, ты влюбилась? – вяло предположила Темари и тут же прикусила язычок, сообразив, ЧТО она ляпнула.
Однако Соноко промолчала, все еще словно бездумно глядя в потолок...
Сестра Казекаге оставила подругу только вечером. Все это время они почти не разговаривали, все попытки Темари расшевелить Соноко улетели в молоко, но и оставить девушку она не могла. Даже ей была непривычна задумчивая, тихая, такая очень человечная, такая абсолютно "безмасочная" Соноко. Не так уж часто, к слову, Темари видела истинное лицо своей лучшей подруги.
Уже только когда девушка провожала сестру Каге до двери своей квартиры, то сказала:
— Темари, я не хочу туда завтра идти.
— Так не иди, — улыбнулась подруга (от авторов: улыбка малость походила на нервный тик).
— Гаара приказал, — девушка поставила скептическое ударение на последнее слово.
— Даже так... – хмыкнула Темари. – По ходу не одна ты влюбилась, подруга, — пробормотала девушка себе под нос, а потом почти жизнерадостно произнесла: — Но ведь остался всего один день! Только день. День. Даже не сутки, а всего лишь несколько несчастных часов, за которые тебе надо постараться не убить моего братца, — Темари попыталась подхихикнуть собственной шутке.
— Ты не понимаешь, — Соноко, прислонившись к дверному косяку боком, покачала головой. – Завтра я снова начну кривляться, визжать и косить под дурочку, просто потому что он рядом... И в конце концов я опять сорвусь...
Темари подошла к подруге и обняла ее за плечи.
— Прости меня, — шепнула она на ухо Соноко (авторы: как-то пейринг незаметно поменялся... Юри спасет мир от яоя? О.о”).
— За что? – не поняла та.
— За то, что втянула тебя в это. (Темари смачно поцеловала Соноко в засос, а авторы сползли в глубокий обморок. ШУТКА, МАТЬ ВАШУ! XD) Вписала в бланк твое имя, даже не спросив тебя...
— Ой, да ладно, — фыркнула Соноко (в этот момент один автор добивала другого автора, с намерениям удалить предыдущие авторские комментарии, т. к. у нас получалось юри... Однохвостая отчаянно сопротивлялась, но все-таки поиграла эту битву и пейринг остался прежним. От Koshka: Хвала богам!). – Сама же говоришь, что остался всего день. Уж как-нибудь продержусь.
— Точно? – Темари отстранилась на расстояние вытянутых рук, оставляя ладони на плечах подруги, и серьезно заглянула в темно-зеленые с золотой искрой глаза.
— Точно, — уверенно ответила Соноко, слабо улыбнувшись.
— Ну вот и отлично, — Темари отпустила подругу и вышла за порог квартиры. – Тогда я пойду?
— Угу, иди уже, — хмыкнула Соноко. К ней определенно возвращался повседневный цинизм...
Темари нашла братьев за пределами Суны и то только благодаря свидетельствам отдельных шиноби, охраняющих ущелье-вход в деревню, и огоньку тлеющей сигареты, который она заметила задолго до подхода к Канкуро. На лежащую вокруг пустыню уже опустились первые легкие сумерки, и очертания барханов вокруг начинали смазываться и теряться на фоне чернеющего неба. Темари, подойдя к Канкуро и отметив про себя, что песок под ногами брата прямо-таки усеян бычками, только спросила:
— А Гаара где?
Канкуро как-то нервно кивнул головой вперед, указывая сестре направление, и снова тихо завел какой-то не совсем понятный мотивчик:
— Рилакс! Тэйк ит и-и-изи-и-и, – затяжка. – Со зер из насинг зет ви кант релакс... — на выдохе и очередная затяжка. — Рилакс! Тэйк ит и-и-и... (ну вы поняли...)
Темари повернула голову в указанном направлении. В пятнадцати метрах от нее на песке в позе лотоса спиной к родственничкам сидел Гаара. Плавное движение рукой и из песка перед Казекаге начинает вырастать фигура, за считанные секунды обретающая определенное сходство с небезызвестной зеленоволосой куноичи.
— Песчаный гроб, — умиленно произносит юноша, нежно сжимает ладонь и статую перед ним раздавливает окутавший ее песок. Глубокий вдох, выдох и действо повторяется заново. С каждым разом, надо отметить, Гаара все более успокаивается. Сломанный нос медики поправили за пару минут, кабинет обещали отремонтировать, даже новый стол заказали, но вот жажда крови Соноко никуда не делась.
— Что он делает? – не особо въехала Темари.
— Релаксирует, надо думать, — с чувством сплюнул в сторону Канкуро.
— Аааа... — умно протянула девушка. – Ну может тогда он справиться и сам?
— В смысле?
— Канкуро, я маленькая, беззащитная девочка, окружающий мир жесток и кровожаден, мои братья маньяки, здесь дышать темно, воздуха не видно, я боюсь открытых пространств, песчаных техник Гаары и плюшевых медведей, а еще у меня болят ножки...
—???
— Пошли домой! — Темари схватила брата за шкирку и потащила его в сторону ущелья. Тот, к слову, не особо сопротивлялся.
Поздно ночью Гаара осторожно открыл дверь в свой дом и вошел в коридор. Чтобы не разбудить брата и сестру и тупо просто потому что лень, он упал прямо на диван в гостиной и почти сразу отрубился.
На душе у юного Казекаге было как никогда спокойно и легко...

День 7 + Эпилог

Дата добавления: 2015-09-04