День 1. Начало конца.

Утром следующего дня, примерно за час до начала общего рабочего времени, Соноко сидела у себя дома в гостиной, хмуро сверлила взглядом противоположенную стену и вертела в руках круглую медную монетку – подарок Темари. Монетка была коллекционной, такую выпустили в своё время в честь заступления Гаары на пост Казекаге. С одной стороны был отчеканен профиль Гаары, с другой – иероглиф "Казе". "Не хочу туда идти. Не хочу туда идти, — думала Соноко. — Но и Темари подводить нельзя... Не хочу туда идти. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Как Темари не понимает, что нам с Гаарой опасно находиться в одном помещении дольше пяти минут?.. Не хочу туда идти. Не хочу. Не хочу. Черт! Что за дилемма?! – монетка выскользнула из рук и упала на ковер. – Отлично! – скептически подумала Соноко, прежде чем опустить взгляд на медный кругляш. – Доверимся случаю! Если наш уважаемый Казекаге уткнулся носом в ковер, то с носом он и останется и на работу я не выйду, если же нет..." — Соноко предпочла не додумывать эту мысль до конца, чтобы не расстраивать себя любимую. Но госпожа Удача сегодня гордо показывала девушке задние карманы своих брюк. Монетка лежала иероглифом вниз. Девушка зло чертыхнулась про себя, поднялась с дивана и покинула квартиру, громко хлопнув дверью.
На работу Соноко шла не в лучшем настроении. "Да пошел он к черту, этот Казекаге!.. Нет-нет, не так. Спокойно, Соноко. Ты его не убьешь, ты ведь хорошая, милая и добрая. Успокойся... Я его убью!.. Нет. Так нельзя. Суне нужен Каге... Да я его..." — и так на протяжении всего пути до резиденции Казекаге.
Уже в приемной девушка хмуро покосилась на целую гору бумаг на столе и, с чувством плюхнувшись в секретарское кресло, обвела помещение взглядом. На противоположенной стене в рамочке висел портрет Гаары – видимо пребывающая в отпуске секретарша Казекаге относилась с большим уважением, если не сказать подобострастием, к своему начальнику. Девушка меланхолично достала из задней сумочки кунай (ей и в голову не пришло оставить их дома или вообще одеться в подобающем случаю деловом стиле) и запустила его в портрет на стене. Рамка брызнула мелкими осколками. Соноко кровожадно ухмыльнулась: она не была бы собой, если бы не попала бумажному Гааре прямо между глаз. Предвкушая веселье, девушка достала и уже запустила в фотографию второй кунай, но тому так и не суждено было достичь цели. Непонятно откуда взявшийся Гаара опустил вскинутую руку и положил на секретарский стол перехваченное оружие. Девушка зло скрипнула зубами.
– Доброе утро, Соноко-сан, — начал Гаара ровным голосом, но на куноичи не взглянул. – Эту неделю мы вынуждены сотрудничать, и мы оба заинтересованы в результате нашей совместной работы, так что давайте оставим наши личные предрассудки в стороне, — парень взял с секретарского стола пару документов. – Будьте добры, рассортируйте эти бумаги. Часть из них потребует моей подписи и печати, так что принесете их мне. Остальные надо будет разнести по отделам, но это можно будет доверить и курьеру, — Гаара направился к двери в своей кабинет, на ходу читая взятые бумаги. – Да, и сделайте мне, пожалуйста, чай, — юный Казекаге скрылся в своем кабинете, так ни разу и не взглянув на Соноко.
"Фига с два тебе чай!" — зло подумала Соноко и придвинула к себе стопку документов. Из рамки на стене так и остался торчать кунай.
"Вот так и надо, — облегченно подумал Гаара, опускаясь в свое кресло. – Надо просто держать ее на расстоянии... Просто не давать повода..." Но парень, видимо, подзабыл, с кем имеет дело...
Прошел уже час, а Гаара так и не дождался своего чая. Не то чтобы его это окончательно взбесило, но несколько напрягло. "Черт, — подумал он. – Придется пожестче поставить ее на место". Гаара встал из-за стола, подошел к двери и открыл ее.
— Соноко-сан, насколько я помню, я еще час назад просил Вас принести мне чай, — дальше этой фразы Гаара ничего произнести не смог, так как изумленно уставился на Соноко, которая, полностью игнорируя Гаару, кунаем нарезала бахрому очередному документу. "Спокойно, Гаара, спокойно, — подумал парень. – Разговаривай с ней, как с маленькой... Да-да, как с маленьким, неразумным ребенком… спокойно... уверенно... миролюбиво...". — Соноко-сан, я понимаю, Вы не привыкли к офисной обстановке и к работе с документами, но все же здесь я Ваш начальник, следовательно мои просьбы надо воспринимать как приказ, а приказ как стихийное бедствие, — кунай в руке Соноко остановился. – Так что все же сделайте мне чай, — на этом победном аккорде Гаара закрыл дверь, коротко вздохнул, весьма довольный собой, и направился к своему столу.
Конечно, он не видел, как кунай в руке Соноко задрожал и сорвался со стола, оставив на деревянной столешнице глубокую зарубку. "Черт бы побрал тебя, Гаара, — СЛИШКОМ спокойно подумала Соноко и подняла СЛИШКОМ спокойные и абсолютно непроницаемые глаза на дверь кабинета Казекаге. – Один-ноль в твою пользу". Затем она встала, неторопливо подошла к чайному столику, где стояли поднос, несколько чашек, заварников и маленькая плитка с чайником, и приступила к приготовлению чая.
Через пару минут дверь в кабинет Казекаге тихонечко скрипнула (беги, Гаара, беги!!! — слезно умоляют парня авторы), открываясь, и в ее проеме с подносом в руках появилась Соноко. Гаара предпочел не отрываться от заполнения очередного документа, чтобы еще раз показать девушке КТО здесь главный. Зря. Соноко легко и абсолютно бесшумно подлетела к столу "начальника" и остановилась сбоку от кресла Гаары.
— Ваш чай, Казекаге-сама! – радостно возвестила куноичи и с этими словами опрокинула чайный сервиз на голову Гаары. "Муахахахаха! Получил?!" — Простите, Казекаге-сама, я такая неловкая! — ненатурально пролепетала девушка. — Гыыыыыы! – и по ее лицу расплывалась улыбка блаженного идиота. Нервы Соноко сдали, и она захохотала в голос. Созерцание Казекаге с заваркой на волосах, с которых мелкими струйками стекает чай, кого хочешь до такого состояния доведет... Девушка, держась за живот и сгибаясь пополам от хохота (пещерный юмор?.. О.о”), кое-как выползла из кабинета Гаары, оставив того кипеть в одиночестве.
"Выскочка. Недоделанная. Курица. Общипанная. Кактус. Неухоженный. Но ничего-ничего... Этим ты меня не возьмешь", — Гаара старался дышать глубоко и ровно. Для начала он вытащил все чайные листики из волос, а потом, не повышая голоса, обратился ко все еще открытой двери:
— Соноко-сан, где документы на подпись?
В ответ послышалось еще более радостное:
— Пожалуйста, Казекаге-сама! – и из открытой двери в Гаару полетела папка с документами. Парень повел бровью, и неизвестно откуда взявшаяся песчаная лапа перехватила прицельно пущенную папку на полпути и плавно опустила последнюю Гааре на стол. Постепенно парень приходил в норму, успокаивался. Уже совершенно спокойно он открыл папку. В нос ударил резкий запах. Первая же бумага была разрисована чем-то ярко-красным. Если к цвету добавить еще и характерный запах, то... "Она что, специально лак вылила на все документы? Она что, пользуется лаком?!" (нет-нет, — терпеливо поясняют авторы. – Соноко просто нашла лак в секретарском столе и решила применить его по назначению...). Гаара недоуменно перебирал бумаги. Он ошибся. Лак был не везде (просто тупо не хватило на все листы). Остальные "очень важные" документы были заляпаны шоколадом, залиты чаем и обсыпаны крошками хлебобулочного происхождения. "Да чтоб ей пусто было! – подумал Гаара, стряхивая крошки с очередного документа и все же подписывая его. – Ничего... Перебесится... Надо просто не подавать виду..."
Через некоторое время он расписался и поставил печать на всех необходимых документах и хотел уже позвать Соноко, чтобы та забрала документы и разнесла их по отделам, но дверь кабинета открылась, и внутрь с видом полноправной хозяйки вошла сама куноичи. Ни слова не сказав Гааре, даже не взглянув на него, она прошествовала к книжным полкам и начала что-то увлеченно выискивать. Казекаге, так и застывший с папкой документов наперевес, оторопел от такой наглости. Только через минуту до нашего ненаглядного дошло, что кабинет-то его и этой пигал... кхе-кхем... красавице тут в принципе делать нечего...
— Простите, Соноко-сан, — таким милым и ласковым тоном начал Гаара. — Вы что-то ищете? (Прям так она тебе и сказала, наивняк плюшевый! – ухмыляются авторы)
Соноко рассеяно повернулась на голос, наигранно расширила глаза и вскинула брови, словно очень удивившись, что в комнате есть еще кто-то кроме нее. После этого разогнулась (а вы бы попробовали на нижних полочках книги поискать!) и подошла к столу Гаары.
— Вообще-то, Казекаге-сама, — начала девушка скучающим голосом, — я искала какой-нибудь романчик, — она изящно и небрежно повела рукой, словно это было так естественно. — А то там так скучно сидеть, — вздох полный горечи.
— Простите, что? – не въехал Гаара.
— Ну, знаете, книга такая, — девушка присела на край стола Казекаге. — Я вот тут, кстати, недавно читала кое-что, и мне так один момент понравился, — Соноко оперлась одной рукой на столешницу, подобрала под себя стройные ножки, при этом почти полностью расположившись на столе, а кончиками пальцев другой руки нежно и чувственно (нежно и чувственно? Нежно и чувственно. Нежно и чувственно! – авторы хлещут валерьянку) убрала со вспотевшего(!) лба Гаары несколько непослушный кроваво-красных прядок. — Там героиня и герой остаются одни в пустом кабинете, она садится на его стол, гладит его волосы, — голос девушки был так сладок и бархатен, а вся ее поза выражала такую истому, что Гаара нервно сглотнул, — и мягко касается его лица, — кончиками пальцев Соноко обвела контур его уха и скользнула по несколько острой линии его подбородка, — а потом... — Соноко наклонила свое лицо, приближая его к лицу Гаары, которого все еще держала кончиками пальцев за подбородок. Парень застыл как изваяние, не в силах пошевелить ни единым мускулом. Его обдало запахом ее туалетной воды, чуть заметной, но очень нежной и приятной струей. "Она... сейчас..." — как-то несвязно пронеслось в голове юного Казекаге. Но Соноко вдруг резко отстранилась. — Впрочем, Вы еще не доросли до этого, Казекаге-сама, — девушка вздохнула, словно выражая свое глубочайшее сожаление по этому поводу. Сам Гаара так и не шевельнулся, по ходу, даже подзабыв, что надо дышать. – Я полагаю, эти документы можно уже забирать, — Соноко буквально силой вырвала папку из вцепившихся в нее мертвой хваткой пальцев Гаары. – С Вами как всегда приятно иметь дело, Казекаге-сама, — очень мило улыбнулась Соноко и торжественно покинула кабинет.
Через пару минут Гаара сумел наконец-таки моргнуть. Потом онемевшими, ставшими совсем чужими ладонями вытереть вспотевший лоб... "Ну, бестия!" — практически восхищенно подумал Гаара. Но восхищение тут же сменилось все более нарастающей злостью.
Через пятнадцать минут, когда тело окончательно вышло из столбняка, Гаара открыл дверь своего кабинета и направился к столу Соноко. Несмотря ни на что, девушку следовало отчитать за испорченные документы. Но в данный момент его секретарь что-то писала, высунув язык и сопя от усердия. От Гаары все закрыли ее волосы, поэтому как бы он не хотел подсмотреть, это все равно не представлялось возможным.
— Соноко! — девушка вскинула голову, позволяя Гааре рассмотреть свою работу. Парень так и застыл с открытым ртом. На рисунке угадывался Казекаге. Именно угадывался, потому что у нарисованного человечка были слоновьи уши, огромные рога, козлиная бородка и свиное рыло. Из набитого какой-то дрянью рта выглядывали огромные кривые зубы. Единственное, что осталось в рисунке от Гаары – это обведенные черным глаза и иероглиф на лбу. Про одежду нарисованного лучше вообще промолчать, потому что говорить про нее был бы смысл, если бы она присутствовала на рисунке. — Чем вы занимаетесь?.. — Гаара оторопело рассматривал это художество. Соноко, словно прочитав что-то по его глазам, крайне профессионально(!) смутилась и втянула голову в плечи.
— Простите, Казекаге-сама, — опять ОЧЕНЬ естественно залепетала девушка. — Я подумала, что я немного перестаралась, — Соноко чуть кивнула головой на что-то, находившееся за спиной Гаары, — и решила, что должна все исправить, — Гаара обернулся, и его нижняя челюсть, совершив незамысловатый пируэт, звонко цокнулась об пол. Его портрет, висевший на противоположенной стене, был целиком и полностью утыкан кунаями и сюрикенами. Соноко в это время все еще "оправдывалась". — Я совершенно случайно, Казекаге-сама! Сама не понимаю, как так получилось?! Вот поэтому я и решила нарисовать Ваш новый портрет! По-моему, очень неплохо получилось, не правда ли? — танковая башня Гаары повернулась в ее сторону, а глаза с ужасом впились в ТО, что девушка именовала "достойной заменой". Соноко высоко пискнула. – Вам что-то не нравится, Казекаге-сама? – она опустила взгляд на свое творение и наигранно ужаснулась, словно осознав свою чудовищнейшую ошибку. — Я сейчас все исправлю! — и девушка дорисовала "Гааре" набедренную повязку. — Вот! — ее лицо так и лучилось счастьем, чего явно не скажешь о Казекаге. У Гаары был такой вид, будто он лимон целиком съел. Казекаге на автомате развернулся и, ни слова не говоря, пошел в свой кабинет...
— Йёс! — Соноко подпрыгнула на стуле. Она это сделала! Первый день на работе, а Гаара уже в ауте! (авторы торопливо вытерли кружевными платочками пот со своих лбов) Теперь с чистой совестью и домой пойти можно.
Девушка собралась за несколько секунд и птицей выпорхнула из резиденции Казекаге.

Дата добавления: 2015-09-04