Книга пятая. Общие отношения спроса, предложения и стоимости. 8 страница

Равным образом, когда существуют два способа достижения одинакового результата — один при помощи квалифицированного труда, а другой — посредством неквалифицированного, — применение найдет тот из них, который принесет большую выгоду пропорционально издержкам. Сохранится предельный отрезок, в рамках которого окажется безразличным, какой из них применять [Квалифицированный физический труд обычно применяется для выполнения специальных заказов и для изготовления одинаковых предметов в малом количестве, а для других видов работ применяется неквалифицированный труд на специализированных машинах. На каждом крупном заводе можно наблюдать параллельное использование обоих видов труда на одинаковой работе, но их соотношение на разных заводах несколько разное.]. На этом отрезке эффективность применения каждого из них пропорциональна уплачиваемой за него цене, с учетом особых условий разных районов и разных заводов в одном и том же районе. Иными словами, заработная плата квалифицированного труда и заработная плата неквалифицированного находится в таком же соотношении, как и соотношение производительности каждого из них на пределе безразличия.

Кроме того, между ручным трудом и машинным трудом возникает конкуренция, подобная конкуренции между двумя разными видами ручного труда или двумя разными видами машинного труда. Так, на некоторых операциях выгоднее применять ручной труд, как, например, при прополке ценных культур с разновысокими стеблями; в свою очередь для прополки обычной репы выгоднее использовать конную тягу; каждый из этих видов энергии получает применение в любом районе до тех пор, пока он не перестает там приносить чистую выгоду. На пределе безразличия в применении ручного труда и конной тяги цены их должны быть пропорциональны их производительности; таким образом, действие принципа замещения ведет к установлению прямого соотношения между заработной платой рабочих и ценой, которую приходится платить за конную тягу.

§ 3. Как правило, многие виды труда, сырья, машин и другого оборудования, а также хозяйственной организационной деятельности — как внутренней, так и внешней — используются для производства товара; преимущества экономической свободы никогда так отчетливо не проявляются, как в том случае, когда наделенный талантом бизнесмен ставит на свой собственный риск эксперименты с целью найти новый метод или комбинацию старых методов, обеспечивающих большую эффективность предприятия, чем старые. В действительности каждый предприниматель постоянно стремится — в меру своей энергичности и способности — получить представление об относительной эффективности каждого фактора производства, который он применяет, а также других факторов, коими можно было бы заменить некоторые из уже используемых. Он в меру своих способностей высчитывает, какая доля чистого продукта (т.е. чистой прибавки к стоимости его валового продукта) получена в результате некоторого дополнительного использования какого-либо фактора; чистый продукт мы получаем после вычитания каких-либо дополнительных издержек, которые могут быть косвенно вызваны таким нововведением, и прибавлением суммы любых побочных сбережений. Он старается использовать каждый фактор производства до того предела, при котором чистый продукт этого фактора уже не превышает цены, которую пришлось за него платить. Наш предприниматель строит свою деятельность, руководствуясь обычно не строгими расчетами, а натренированным инстинктом; с другой точки зрения работа его строится по схеме, в существенной мере аналогичной той, какую мы наблюдали при исследовании производного спроса; а еще с одной точки зрения ее можно охарактеризовать как следствие сложной и искусной системы двойной бухгалтерии. Изменения, которые он хочет внести, могут носить такой характер, что осуществление их возможно лишь в крупном масштабе, как, например, замена на какой-либо фабрике ручного труда паровой энергией; в этом случае нововведение связано с известным элементом неопределенности и риска. Однако, когда мы рассматриваем эту меру с точки зрения отдельных лиц, подобные нарушения непрерывности неизбежны как в производстве, так и в потреблении. Но так же как на крупном рынке существует постоянный спрос на шляпы, часы и свадебные пироги, хотя отдельные лица не покупают их в большом количестве (см. кн. III, гл. III, § 5), так всегда будут существовать отрасли, в которых мелкие предприятия работают экономнее всего без применения паровой энергии, а крупные предприятия - с ее применением, тогда как средние предприятия находятся на промежуточной грани между ними. Кроме того, даже на крупных предприятиях, уже использующих энергию пара, всегда сохраняются какие-то работы, выполняемые здесь вручную, хотя на других предприятиях их выполняют с помощью паровых машин и т. д.

Мы уже ссылались на некоторые простейшие расчеты подобного рода. Мы, например, видели, что соотношение хмеля и солода в пиве может изменяться и что повышенная цена, которую можно получить за пиво путем увеличения в нем количества хмеля, служит следствием причин, регулирующих цену спроса на хмель. При допущении, что такое использование добавочного количества хмеля не связано с дополнительными усилиями или затратами и что необходимость в таком добавочном его использовании сомнительна, дополнительная стоимость, приданная таким образом пиву, представляет собой искомый предельный чистый продукт хмеля. В этом случае, как и в большинстве других, чистый продукт выступает как повышение качества или как общий вклад в стоимость продукта; он не является определенной его частью, которую можно обособить от остальных его частей. Однако в исключительных случаях это можно сделать [См. кн. V гл. VI §2 и Замечание XVI в Математическом приложении. См. также другие примеры в кн. V, < a href=mar506.htm target=506>гл. VI и VII. Еще одна иллюстрация отношения между заработной платой предельного пастуха и чистым продуктом его труда будет приведена в подробностях в кн. VI, гл. I, § 7. ].

§ 4. Понятие о предельном использовании всякого фактора производства подразумевает возможность тенденции убывающей отдачи от увеличения его использования.

Чрезмерное применение любого средства для достижения какой-либо цели должно, конечно, давать убывающую отдачу во всех отраслях хозяйства, а можно сказать, что и во всех жизненных обстоятельствах. Можно привести еще несколько примеров уже проиллюстрированной выше закономерности [См. кн. V, гл. IV, § 4; см. также примечание о фон Тюнене далее, кн. VI, гл. I §9.]. В производстве швейных машин вполне можно некоторые их части изготавливать из чугуна; в производстве других машин может пригодиться обычный сорт стали; но есть и такие машины, для которых требуется особенно дорогая трехслойная сталь; при этом все части должны быть более или менее тщательно отшлифованы, чтобы машина работала, не испытывая сопротивления. Когда кто-либо затрачивает слишком много хлопот и издержек на выбор материалов для второстепенных видов их применения, можно сказать наверняка, что такие затраты дают быстро уменьшающуюся отдачу и что лучше бы часть этих издержек направить на обеспечение надежной работы своих машин или даже на производство большого количества машин; еще того хуже, когда производятся чрезмерные затраты на филигранную отделку изделия, в то время как применяется низкосортный металл там, где требуется высокосортный.

На первый взгляд это соображение упрощает экономические проблемы, но в действительности оно служит главным источником трудностей и путаницы. Дело в том, что, хотя между всеми указанными тенденциями к сокращению отдачи и существует известное сходство, они все же не идентичны. Так, убывающая отдача, возникающая вследствие плохо сбалансированного применения различных факторов производства для выполнения определенной задачи, имеет мало общего с непреоборимой тенденцией плотного и всевозрастающего населения оказывать свое воздействие на объем средств существования. Великий закон убывающей отдачи находит свое главное приложение не к какой-то отдельной культуре, а ко всем важнейшим продовольственным культурам. Он строится на посылке, что фермеры, как правило, возделывают те культуры, которые лучше всего пригодны для их земель и других ресурсов, причем принимается в расчет соотношение спроса на различные сельскохозяйственные продукты, а также что производится пропорциональное распределение ресурсов между разными их назначениями. Закон не приписывает фермерам безграничный ум и мудрость, но предполагает, что, вместе взятые, они проявляют достаточную осмотрительность и благоразумие в распределении этих ресурсов. Он распространяется на страну, все земли которой уже поделены между действующими предпринимателями, способными дополнять свой собственный капитал банковскими ссудами, как только они докажут целесообразность их применения; закон устанавливает, что увеличение общего размера капитала, применяемого в сельском хозяйстве этой страны, дает сокращающуюся отдачу его совокупного продукта. Это утверждение сходно, хотя и не вполне идентично, с утверждением о том, что, когда фермер плохо распределяет свои ресурсы между различными сельскохозяйственными работами, те элементы его издержек, которые превышают целесообразные, дают явно убывающую отдачу.

Например, в каждом конкретном случае существует определенное соотношение между размерами затрат, которые выгоднее всего произвести на пахоту и боронование или унавоживание. Здесь возможны расхождения во мнениях, но лишь в узких пределах. Неопытного земледельца, много раз вспахивающего землю, уже находящуюся в хорошем механическом состоянии, но вносящего очень мало или вовсе не вносящего в нее удобрения, в которых она остро нуждается, обычно будут порицать за такие чрезмерные затраты на пахоту, которые станут давать быстро сокращающуюся отдачу. Однако это следствие неправильного распределения ресурсов не имеет очень прямой связи с наличествующей в сельском хозяйстве старой страны тенденцией уменьшения отдачи от общего увеличения ресурсов, вполне правомерно применяемых в возделывании земли; можно обнаружить в совершенно аналогичных случаях сокращение отдачи на отдельные элементы затрат, производимых в неправильных пропорциях, даже в тех хозяйствах, которые обеспечивают возрастающую отдачу на увеличение применения капитала и труда в надлежащих пропорциях. [См. ранее, кн. IV, гл. III, § 8; Carver. Distribution of Wealth, ch.II, и приведенные ранее сноски кн. IV, гл. XIII, § 2. Дж. А. Гобсон является плодовитым и компетентным автором в области практических и социальных аспектов экономической науки; однако в качестве критика рикардианских доктрин он, очевидно, склонен недооценивать трудности рассматриваемых им проблем. Он утверждает, что, когда предельное применение какого-либо фактора производства сокращается, это настолько дезорганизует производство, что все другие факторы начинают действовать менее производительно, чем прежде, и что поэтому общие вытекающие отсюда потери включат не только подлинно предельный продукт данного фактора, но также и часть продукта других факторов; но он при этом, очевидно, упускает из виду следующие обстоятельства: 1) существуют постоянно действующие силы, ведущие к такой перестройке распределения ресурсов между их различными назначениями, что всякое нарушение приостанавливается еще до того, как оно заходит слишком далеко; наша аргументация не претендует на применимость к исключительным случаям резких нарушений; 2) когда структура распределения ресурсов такова, что приносит наилучшие результаты, незначительное изменение пропорций их применения уменьшает эффективность этой структуры на величину, очень малую по сравнению с параметрами самого изменения, т.е., выражаясь техническим языком, на "малую величину второго порядка", а поэтому по отношению к данному изменению ее можно игнорировать. (Выражаясь чисто математически, производительность рассматривается как функция пропорций факторов; когда производительность находится в своем максимуме, ее дифференциальный коэффициент по отношению к любой из этих пропорций равен нулю). Было бы, следовательно, большой ошибкой делать поправки на те элементы, которые, как полагает Гобсон, упущены из виду; 3) экономическая наука, как и физика, имеет дело с изменениями, совершающимися обычно непрерывно. Могут, конечно, возникать конвульсивные изменения, но их следует рассматривать особо; пример конвульсивногo изменения не в состоянии пролить истинный свет на процессы нормальной постоянной эволюции. В конкретной проблеме, которую мы здесь рассматриваем, такое предостережение приобретает особое значение, так как резкая приостановка предложения одного из факторов производства может запросто сделать практически бесполезным применение всех других факторов; она поэтому в состоянии вызвать потери, намного превосходящие по своим масштабам ущерб от маленькой задержки предложения первого фактора, когда его применяют до того предела, при котором еще неясно, окупится ли добавочный чистый продукт, полученный в результате небольшою дополнительного применения этого фактора. Исследование изменений в сложных количественных отношениях часто искажается игнорированием этого соображения, которое, очевидно, оспаривает Гобсон, что следует из его замечаний о "предельном пастухе" в его работе "The Industrial System", р. 11О. См. блестящий анализ двух случаев, приведенных в данной сноске, сделанный проф. Эджуортом в: Quarterly Journal of Economics, 1904, p. 167, и в: "Scientia", 1910, р. 95-100.]

§ 5. Роль, которую играет в современной теории распределения чистый продукт на пределе производства, склонны понимать неправильно. В частности, многие способные авторы предположили, что он представляет собой предельное использование вещи, как регулирующее стоимость всего продукта. Но это не так; теория утверждает, что следует обратиться к пределу, чтобы исследовать действие тех сил, которые регулируют стоимость всего продукта; а это уж совсем иное дело. Разумеется, изъятие (скажем) железа из любого вида его необходимого применения оказало бы точно такое же влияние на его стоимость, как и его изъятие из областей предельного применения; это равносильно тому, что на давление в котле для варки пищи под высоким давлением окажет влияние любая утечка пара так же, как: и его утечка через предохранительные клапаны, но в действительности пар из котла выходит не иначе как через предохранительные клапаны. Равным образом и железо, как и всякий другой фактор производства, не изымается (при обычных условиях) из употребления до тех пор, пока не достигается такой момент, когда его употребление перестает приносить явный избыток прибыли, т.е. железо изымается только из своего предельного употребления.

В свою очередь стрелка автоматических весов определяет, в смысле показывает, искомый вес. Так и утечка пара через предохранительный клапан, регулируемая пружиной, выдерживающей давление в сто фунтов на квадратный дюйм, определяет давление пара в котле в том смысле, что она показывает достижение паром давления в сто фунтов на квадратный дюйм. Давление вызывается нагревом, пружина в клапане регулирует давление, заставляя клапан выпускать часть пара, когда его накапливается так много приданной температуре нагрева, что он уже преодолевает сопротивление пружины.

Равным образом и в отношении машин и других изготовленных человеком средств производства существует предел, которого достигает дополнительное их предложение после преодоления сопротивления пружины, называемой "издержками производства". Когда предложение указанных средств производства настолько мало по сравнению со спросом, что ожидаемый от дополнительного предложения доход превышает нормальный процент (или прибыль, когда сюда включается и управленческий доход) на издержки их производства после вычета амортизации и т.п., тогда клапан открывается и возникает новое предложение. Когда доходы ниже этого уровня, клапан остается закрытым; а поскольку наличные средства производства так или иначе постоянно находятся в процессе медленного разрушения и в результате употребления и под влиянием времени, предложение всегда сокращается при закрытом клапане. Клапан представляет собой часть механизма, посредством которого общие отношения спроса и предложения регулируют стоимость. Но предельные виды употребления средств производства не регулируют стоимость, так как они, наряду со стоимостью, сами регулируются этими общими отношениями.

§ 6. Итак, до тех пор пока средства индивидуального производителя находятся в форме общей покупательной способности, он наращивает каждый вид инвестиций вплоть до предела, на котором он уже не ожидает от него более высокого чистого дохода, чем может получить, расходуя свои ресурсы на какой-либо другой материал, или машину, или рекламу, или на наем добавочной рабочей силы; при этом каждое вложение, так сказать, дотягивается до уровня, при котором сила клапана, оказывающего ему сопротивление, сравнивается с его собственной энергией расширения. Когда производитель вкладывает ресурсы в сырье или в рабочую силу, это вскоре находит свое воплощение в том или ином продукте для продажи: продажа восполняет его свободный (fluid) капитал, а последний снова вкладывается вплоть до предела, при котором любые дальнейшие вложения будут уже давать настолько сокращенную отдачу, что перестанут приносить прибыль.

Но когда производитель инвестирует свои ресурсы в землю, или в долговременные сооружения, или в машины, размер отдачи от его капиталовложений может резко отличаться от ожидаемого им. Его доход регулируется рынком сбыта его продукции, который в большой степени меняет свой характер под влиянием новых изобретений, изменений моды и т. д. в течение жизни машины, не говоря уже о вечной жизни земли. Размеры доходов, которые он может получить от вложений в землю и в машины, отличаются от его индивидуальной оценки главным образом в более длительной жизни земли. Однако, что касается производства вообще, наибольшая разница между ожидаемым и фактическим доходом проистекает из того факта, что предложение земли это величина постоянная (хотя во вновь заселяемой стране предложение используемой на службу человеку земли может возрастать), тогда как предложение машин способно увеличиваться беспредельно. И эта разница действует на индивидуального производителя. Дело в том, что, когда никакие крупные новые изобретения не приводят к устарению применяемых им машин и при этом сохраняется устойчивый спрос на производимую с их помощью продукцию, последняя постоянно поступает в продажу по цене, примерно равняющейся издержкам ее производства, а машины обычно приносят предпринимателю нормальную прибыль на эти издержки производства после соответствующих амортизационных отчислений.

Следовательно, процентная ставка - это отношение, обе вещи, которые оно связывает, выражаются в денежных суммах. Когда капитал "свободен", а сумма денег или создаваемая им общая покупательная способное к известны, чистый денежный доход, какой ожидают извлечь из этого капитала, может сразу же быть выражен в виде данного отношения (4 или 5, или 10%) к указанной сумме. Но когда свободный капитал помещен в конкретную вещь, ее денежная стоимость, как правило, не может быть установлена иначе как путем капитализации приносимого ею чистого дохода; поэтому причины, регулирующие ее денежную стоимость, вероятно, в большей или в меньшей степени сходны с причинами, регулирующими ренту.

Мы, таким образом, подошли к центральной доктрине этого раздела экономической науки, а именно: "То, что справедливо считается процентом на "свободный " или "оборотный" (floating) капитал, или на вновь вкладываемый капитал, в отношении старых инвестиций капитала более правильно трактуется как разновидность ренты, называемая ниже "квазирентой". К тому же не существует четкой разграничительной линии между оборотным капиталом и капиталом, "помещенным" в oтдельную отрасль производства, так же как ее нет и между новыми и старыми инвестициями капитала, поскольку каждый из этих видов капитала постепенно превращается один в другой. Таким образом, даже земельная рента видится нам не как изолированная категория, а как основная разновидность длинного ряда явлений, хотя она, разумеется, обладает своими специфическими особенностями, имеющими первостепенное теоретическое и практическое значение". [Это положение взято из предисловия к 1-му Изданию настоящего труда.]

капитала. Главная концепция данной группы глав.

Глава девятая. Отношение предельных издержек к стоимостям. Общие принципы (продолжение)

§ 1. Формы землепользования столь сложны и столь многие связанные с ними практические вопросы вызывали споры по побочным аспектам проблемы стоимости, что представляется уместным дополнить приведенный выше пример из сферы использования земли. Можно взять в качестве другого примера воображаемый товар, подобранный таким образом, чтобы каждая стадия анализа приобрела четкие очертания и чтобы не было (оснований опасаться при этом возражения, что такие четкие очертания не встречаются в фактических отношениях между лендлордом и арендатором.

Но прежде, чем приступить к этому, необходимо по ходу дела подготовиться к использованию примеров из практики налогообложения, проливающих свет на побочные аспекты проблемы стоимости. В самом деле, большой раздел экономической науки исследует распространение в обществе экономических перемен, которые воздействуют преимущественно на какую-нибудь отдельную отрасль производства или потребления; и едва ли существует экономический закон, который нельзя (было бы надлежащим образом проиллюстрировать анализом сдвигов в воздействии какого-либо налога — в одних случаях в направлении "вперед", т. е. от производителя сырья и орудий производства к конечному потребителю, а в других - в противоположном направлении, "назад". Но это особенно верно в отношении рассматриваемой нами здесь группы проблем. [В основу данного параграфа положены ответы на вопросы, поставленные Королевской комиссией по местным налогам (см. The Royal Commission on Local Taxation 95 28, 1899, p.l 12 - 126).]

Существует общее правило: когда некий налог оказывает давление на любой фактор, используемый одной группой лиц в производстве товаров или услуг, предназначенных для продажи другим лицам, он ведет к сдерживанию производства. Это в свою очередь приводит к переложению значительной части налогового бремени на потребителей, т. е. в направлении вперед, и к возложению небольшой части этого бремени на тех, кто поставляет необходимые средства для данной группы производителей, т. е. в обратном направлении. Равным образом налог на потребление какого-либо товара в большей или меньшей степени оказывает давление на производителей этого товара, т. е. в обратном направлении.

Например, внезапно введенный крупный налог на книгопечатание тяжело ударит по тем, кто занят в этой отрасли, так как, если они попытаются намного повысить цены, спрос быстро упадет, но удар скажется неравномерно на различных категориях занятых в отрасли. Поскольку печатным машинам и труду наборщиков нелегко найти применение за пределами полиграфической промышленности, цены на печатные машины и заработная плата наборщиков будут в течение некоторого времени сохраняться на низком уровне. С другой стороны, здания и паровые машины, грузчики, машинисты и конторские служащие не станут ожидать, пока медленный процесс естественного упадка отрасли заставит ее приспособиться к сокращенному спросу, часть из них быстро переключиться на работу в другие отрасли, а на тех, кто останется в типографском деле, бремя нового налога не будет давить долго. Кроме того, значительная доля бремени падет на смежные отрасли, например производящие бумагу и наборные шрифты, поскольку сбыт их продукции сократится. Авторы и издатели также несколько пострадают, так как они вынуждены будут либо повысить цены на книги, а это приведет к снижению сбыта, либо смириться со значительным сокращением своих доходов в результате увеличения издержек производства. Наконец, уменьшится общий оборот книготорговцев, и они также несколько пострадают.

До сих пор предполагалось, что налог распространяется на очень широкую сферу и охватывает все местности, в которые легко переместить служащее нам примером книгопечатное дело. Однако, когда налог носит лишь местный характер, наборщики переселяются в район за пределами его действия, а на владельцев типографий может при этом лечь пропорционально большая, а не меньшая доля налогового бремени, чем на тех, чьи средства производства более узко специализированы, но более мобильны. Если местный налог не компенсируется действиями какого-либо обстоятельства, привлекающего население, часть бремени ляжет на местных пекарей, бакалейщиков и т. п., торговля которых сократится.

Теперь предположим, что налогом облагаются печатные машины, а не печатная продукция. В этом случае, если владельцы типографий обладают не полуустаревшими машинами, которые они готовы уничтожить или оставить бездействующими, налог не ударит по предельному производству, он не окажет немедленного влияния на выпуск печатной продукции, а следовательно, не повлияет и на ее цену. Он лишь перехватит часть доходов от печатных машин на пути их следования к владельцам машин и понизит квазиренту от печатных машин. Но он не скажется на норме чистой прибыли, которая необходима, чтобы побудить людей вкладывать свободный капитал в печатные станки, а поэтому — поскольку старые станки износились — налог повысит предельные издержки, т. е. издержки, которые производитель волен по своему усмотрению производить или не производить и целесообразность которых для него еще сомнительна. Поэтому предложение печатной продукции сократится, цена на нее повысится, а новые печатные станки будут устанавливаться лишь до предела, на котором они окажутся способными, по мнению всех владельцев типографий вообще, погашать налоги вместе с тем приносить нормальную прибыль на произведенные затраты. Когда достигается эта стадия, распределение налогового бремени на печатные машины будет в последующем почти таким же, как и распределение бремени налога на печатную продукцию, за исключением лишь того, что возникает больше стимулов к увеличению загрузки каждого печатного станка. Напри мер, большее число станков может использоваться для работы в две смены, несмотря даже на тот факт, что работа в ночные часы связана с особыми издержками.

Перейдем теперь к приложению этих принципов изменения характера воздействия налогов к нашему главному примеру.

§ 2. Предположим, что метеоритный дождь из нескольких тысяч крупных камней, по твердости превосходящих алмаз, выпал в каком-то одном месте, в силу чего их все сразу подобрали и никакие поиски не в состоянии обнаружить еще хотя бы один камень. Эти камни, способные резать любой материал, революционизируют многие отрасли промышленности, а собственники камней станут получать дополнительное преимущество от их применения в производстве, которое обеспечит им производительский избыток. Размер указанного избытка будет регулироваться исключительно безотлагательностью и объемом спроса на их продукцию, с одной стороны, и имеющимся количеством камней — с другой стороны; на него не могут повлиять издержки приобретения новых камней, так как их никакой ценой нельзя добыть. Конечно, на их стоимость могут косвенно повлиять издержки производства, в котором они применяются, но они равняются затратам на изготовленные из твердой стали и других материалов инструменты, предложение которых можно увеличить по мере увеличения спроса на них. Пока любой из этих камней привычно используется разумными производителями для работы, которая в равной мере может быть выполнена такими инструментами, стоимость метеоритного камня не намного превысит стоимость производства инструментов (с учетом амортизации), обладающих равной производительностью при выполнении простейших работ.

Камни, обладающие такой твердостью, что они не подвержены износу, очевидно, станут использовать в течение всего рабочего дня. А если результаты их применения оказываются очень ценными, может представиться целесообразным использовать труд рабочих и в сверхурочные часы или даже работать в две или три смены, чтобы получить от них наибольшую отдачу. Но чем интенсивнее их используют, тем меньше чистый доход, извлекаемый из каждого дополнительного их употребления; это служит подтверждением закона, согласно которому интенсивное использование не только земли, но и всякого другого средства производства, скорее всего, повлечет за собой сокращение отдачи, если оно доводится до чрезвычайной степени.

Общее предложение метеоритных камней неизменно. Но разумеется, каждый отдельный промышленник может приобрести их столько, за сколько готов заплатить; он рассчитывает, что с течением времени его затраты на них окупятся, да еще с процентом (или с прибылью, если вознаграждение за его собственный труд не учитывается отдельно), точно так же, как если бы он купил машины, общий парк которых может увеличиваться по мере потребности, а их цена весьма близко соответствует издержкам их производства.

Но коль скоро он купил эти камни, изменения в технологии производства или колебания спроса на продукцию, изготовленную с их помощью, могут привести к тому, что приносимый ими доход окажется вдвое больше или вдвое меньше, чем он рассчитывал. В последнем случае доход от камней будет примерно таким же, как доход от машины, не обладающей новейшими усовершенствованиями и способной давать лишь половину эффекта, получаемого от новой машины равной стоимости. Стоимость камня и стоимость машины одинаково достигаются путем капитализации дохода, который они способны обеспечить, а этот доход регулируется чистой стоимостью продукции, производимой с помощью камней и машин. Способность тех и других приносить доход, а следовательно, и их стоимость не зависят от издержек их собственного производства, но регулируются отношением общего спроса на их продукцию к общему предложению этой продукции. Но в случае с машиной указанное предложение обусловлено издержками производства новых машин равной производительности со старой; в случае же с камнем такого ограничения нет, поскольку все существующие камни применяются для работы, которую ничем другим выполнять невозможно.

Дата добавления: 2015-09-04