|
Читайте также: |
У благонравного и благочестивого милосердного римского богача Евфимиана к старости рождается долгожданный сын, Алексий, который с малых лет любит бога и священные книги. В первую брачную ночь он бежит из дому в далёкий город, где проводит 17 лет на паперти церкви, постясь и молясь. После того, как он становится знаменитым, он бежит вновь, оказываясь на это раз дома, в Риме. Неузнанный он живёт в своём доме как гость, мучимый слугами отца. Тем временем родители и жена плачут, страдают, ждут возвращения Алексия. Через 17 лет на богослужении голос из алтаря велит найти в доме Евфимиана человека Божия, угодного Богу. Люди находят Алексия, с пергаментом в руках, на котором им описана вся его жизнь. Сцена узнавания, родные Алексия плачут от счастья. Алексия кладут в центре Рима, где от прикосновения к нему начинаю исцеляться люди. Преставившегося, как видно, к тому времени Алексия кладут в золотую раку, которая истекает священным маслом, которое исцеляет людей. Люди восхваляют Господа.
Цитируя художественный фильм «Даун Хаус» можно сказать так про Алексия: «Сказочный долбо*б». Не правда ли?
Для особо желающих привожу фрагмент оригинала (дабы вы вдохновились и почувствовали дух языка):
«И принесе ему. И възьмъ, написа тайны, яже имяше съ отцьмь си, и съ материю, и еже глагола къ обрученици своей въ чьртозѣ, како ей дасть пьрстень и льзъ. И вьсе житие свое написа, да познають ѝ, яко тъ есть сынъ ею.»
Краткий пересказ:
МЕСЯЦА МАРТА В 17 ДЕНЬ
ЖИТИЕ И ЖИЗНЬ СВЯТОГО АЛЕКСИЯ ЧЕЛОВЕКА БОЖИЯ
В городе Риме жил благонравный и богобоязненный богач Евфимиан, который любил благотворительность, следовал наказам бога и проч. Однако была у него с женой беда — детей не было. И тогда жена стала молиться богу, просила дать ей сына, опору и радость на старость лет. И услышал её бог, родила она вскоре сына, всего из себя замечательного, умного. И когда подрос он — отправили его в школу, где он наукам легко обучился, особенно интересуясь божьими книгами. И когда пришла пора — женить его стали на невесте царского рода. Да вот только в первую же брачную ночь сынок, Алексий, вместо того чтобы делом заниматься, отдал жене своё золотое кольцо, велел ей хранить его, а также нашептал что-то тайное, дабы никому она сказанное не открывала. А сам той же ночью бежал из дома, сел на первый попавшийся корабль, помолился богу, попросил освободить себя от суетной жизни, доплыл до города Лаодикии (можно не запоминать), где с погонщиками ослов отправился странствовать до Эдессы сирийской, «где лежит образ Господа нашего Иисуса Христа, который некогда сам дал Авгарю». Войдя в город, продал он всё, что имел, выручку роздал нищим, а сам в нищих одеждах отправился на паперть церкви Пресвятой Богородицы, где стал постоянно жить, постясь, молясь.
Тем временем отец послал слуг искать сына, ты добрались и до Эдессы. но Алексия не узнали, вернулись домой ни с чем. Тем временем престарелая мать и молодая жена решили дождаться Алексия, во что бы то ни стало, страдая, посыпая голову пеплом (J), молясь.
Спустя 17 лет проживания Алексия на паперти церкви Пресвятой Богородицы, к пономарю церкви явилась сама Богородица, велела привести человека Божия, который весь с ног до головы свят, и «как солнце сияет для своего мира, так просияет житие его пред ангелами Божьими». Пономарь по указаниям Богородицы находит Алексия, вводит его в церковь. И о святом Алексии, человеке Божьем, расходится по миру слава.
Алексий же, поняв, что он теперь знаменит, испугался этого, бежал из Эдессы назад в Лаодикию, сел на корабль, намереваясь уплыть далеко-далеко, где о нём ещё не слышали. Да вот волею Божьей сильным ветром принесло корабль к Риму. Сошёл Алексий на берег, порадовался, что дома оказался. Да встретил его отец, но не узнал. Алексий начал молиться на старика, а тот обрадовался, велел поселить Алексия рядом со своим домом, кормить его, своим слугам служить ему.
Тем временем мать Алексия и жена продолжали страдать и ждать его.
А он в это время жил неподалёку, мучимый вечно издевавшимися слугами, но всё терпевший.
Через 17 лет такого пребывания Алексий, у которого Бог соизволил взять исповедание, записал всю свою биографию на пергамене, и то, что говорил жене своей перед побегом, и про кольцо золотое написал
В одну из воскресных молитв из алтаря, неизвестно, какой римской церкви начал вещать голос, который повелел найти в доме Евфимиана тело святого, человека Божьего. Но среди домашних своих Евфимиан сам таких не знал. Только слуга Алексия подсказал, что это, судя по всему, тот самый нищий, Алексий — человек Божий.
Евфимиан отправился к нищему, а тот уже ничего не говорил, но лицо только, аки у ангела, сверкало, а в руке был зажат пергамен. Тогда Алексия положили на ложе, взяли пергамен, прочитали. Тут и отец бросился к сыну, и мать радовалась, и жена, и все плакали, даже посторонние люди.
И тогда ложе с Алексием принесли в центр города, к которому началось паломничество, а от прикосновения к Алексию недуги исцелялись. Когда же велели уносить ложе с Алексием, народ начал толпиться, не пускать цесарей, несущих ложе. Тогда было велено бросать золото с серебром в толпу, чтобы отвлечь людей, «нъ не обратися никтоже на не, паче любяще тѣло святаго» (но никто не устремился за золотом, так как тело святого было людям дороже).
И после этого положили тело Алексия в златую раку, 17-го июля отслужили поминовение, и из раки излилось миро (масло) благовонное, которым все стали мазаться и исцеляться, славя Бога, Сына его и Святого Духа.
Happy End.
Житие — это описания жизни святых подвижников, которые решили посвятить свою жизнь служению Богу. Жития содержали большой нравственный потенциал, почему и были весьма популярны. Святые в житиях идеализировались, что передавалось даже обычным ритуальным самоуничижением автора в течение всего жития.
Первоначально на Руси появились переводные жития, одно из них — «Житие Алексия, человека Божия», которое было каноническим житием, образцом для русских житий.
Жития святых строились по определённой схеме, содержали схожие сюжетные ходы.
Так, житие обычно начиналось и заканчивалось с указания автора на собственное ничтожество, да и всех обычных людей, по сравнению с величием и святостью описываемого святого (кстати, «Житие Алексия» в этом — исключение; или просто нам перевод кривой попался). Затем по сюжету рассказывается о благочестивых родителях. Затем о сыне, который с самого начала увлекался божьими книгами, предавался молитвам и проч. Затем следует побег из дома и странствия, молитвы, терпение мук и издевательств (либо о жизни в келье). После этого рассказывается о его праведной жизни, чудесах, сотворённых им. Затем возможна сцена узнавания родственниками святого, потом смерть, после которой следуют неизменные чудеса и исцеления у мощей святого.
Также в этом житие можно встретить элемент плача и восхваления, который вошёл в жития, предположительно, из устной народной культуры и прочно закрепился в житиях.
Большинство этих непреходящих элементов наличествуют в «Житие Алексия», именно поэтому, наверное, оно и стало каноническим, образцовым для русских житий, наглядно показывающим то, каким должна быть жизнь человека, посвятившего свою жизнь Богу.
Появл. биографической (агиографической) лит-ры обусловлено общей политич. борьбой Руси за утверждение религиозной самостоятельности. В житиях князь окружался ореолом святости => что содействовало упрочению основ феодавльного строя.
«Сказание о Б и Г» (кон XI-нач XIIв.) - образец княжеского жития.
В основе – исторический факт убийства Святополком своих млад братьев Б и Г (1015г.). 40е гг. XI в. – канонизация Б и Г => необходимость в спец произведении, прославляющем «подвиг» страстотерпцев (мучеников) и мстителя за их гибель Ярослава.
Историческая конкретность. Осуждение «окаянного» Святополка. Выступление против братоубийственных раздоров, отстаивание идеи единства «Русской великой страны».
Житие несёт важную политическую идею родового старшинства в системе княжеского наследования. Подчинено задаче укреплению феодального правопорядка, прославлению вассальной верности: Б и Г не могут нарушить верности старшему брату, заменившему им отца. Б отказывается от предложения дружинников силой захватить Киев. Г, предупреждённый сестрой Предславой о готовящемся убийстве, добровольно идёт на смерть.
«Сказание» не следует традиц. композ. схеме жития, описывавшего всю жизнь подвижника: оно излагает лишь 1 эпизод из жизни героев – их злодейское уб-во. Б и Г изображ. идеальными христианскими героями-мучениками. Прославление подвига – в манере агиографической лит-ры: обильные монологи-плачи, молитвословия (ср-во выражения благочестивых чувств героев) [плач Б по умершему отцу, в кот. риторич. вопр. и воскл., хар-ные для церк. орат. прозы + образность народн. плача = опред. лирич. тональность, выраж. сыновью скорбь], [слёзное обращение Г к своим убийцам, полное драматизма]. Размышления, молитвы, плачи героев – ср-во раскрытия внутр. мира героев, их психологич. настроя.
Многие монологи произ-ся «на уме си помышляя», «глаголааше в сердце своем»; это – плод авторск. воображ. Показ благочестивые чувства, помыслы идеал героев. Включение цитат из Псалтыри, Паремийника.
Психолог. состояние героев проявл. и в авторск. описании [покинутый дружиной Б: в его душе соед-ся 2 чувства: скорбь в связи с предст. гибелью + радость идеальн. мученика] [Г, с радостью встречающий корабль в устье Смядыни, увидев на нём убийц, молит о пощаде – жизнен. правда + послед. этикетная предсмертная молитва, подобающая святому].
Для окруж-я Б и Г ореолом свят-ти – и широкое использ. религ. фантаст. в опис. посмерт. чудес [в заключ. части жития + в похвале (традиц. библ. сравн., молитвен. обращения)].
Есть и обобщённая характ-ка внешности героев, строится по принципу механич. соединен различ. положит нравственных качеств [хар-ка Б].
Идеальным князьям-мученикам противопост. отриц. персонаж – «окаянный» Святополк. Одержим завистью, гордостью, властолюбием, лютой ненавистью к братьям; причина – происхожд. С: мать была черницей, потом расстрижена и взята в жёны Ярополком, после уб-ва его Владимиром, стала жен посл.=> Святополк произош. от 2х отцов. Хар-ка Св. дана по принципу антитезы с хар-ками Б и Г. Он – носитель всех отриц. человеч. качеств. Св. «окаянный», «треклятый», «2й Каин», у него «прескверные уста», «злый глас». За своё преступление несёт заслуж. наказание: в панич. страхе бежит с поля боя, разбитый Ярославом; ему постоянно слышится топот коней Я; в пустыне «межю чехы и ляхы» испускает дух. И если убитые им Б и Г «в векы живут», являясь земли Русской «утверждением», то от могил Святополка исходит «смрад зълыи на показание чловеком».
Святополк противопоставляется не только «небесным человекам» Б и Г, но и идеальному земному правителю Я., отомстившему за гибель братьев. Подчёркивается благочестие Я: перед боем со С он произн. молитву. + Битва происх. на месте убийства Б (река Альта) – символич. значение. Победа Я якобы связана с прекращением крамолы на Руси (политическая злободневность «Сказания»).
Драматизм повествования, эмоциональность стиля изложения, полит злободневность «Сказания» делали его весьма популярным в древнерусской письменности (дошло до нас в 170 (150?) списках). [Упомяните о культе БГ Б и Г на Руси.)]
Утверждение на Руси христианства, естественно, должно было с ранних пор сопровождаться развитием проповеднической, поучительной литературы, пропагандировавшей основные драматические и нравственные положения новой веры. Проповедь, обращенная к широкому кругу слушателей и читателей, излагала элементарные основы христианской религии и пользовалась удобопонятным, простым языком. В ней отсутствовала образность выражения, стилистические украшения речи – одним словом все, что могло бы затруднить ее понимание. Другое дело – торжественная проповедь, риторически украшенная, дававшая образцы ораторского искусства. Такая проповедь в древности была одновременно фактом и фактором литературного развития.
Наиболее замечательным представителем такого рода проповеди был Иларион. Сведения о его жизни и литературной деятельности крайне скудны.. Упоминания о нем мы находим в «Повести временных лет», где под 1051 г. сообщается о том, что Ярослав вместе с собором русских епископов поставил Илариона, бывшего прежде священником в киевском пригороде Берестове, в русские митрополит. Ещё одно упоминание - в Киево-Печерском патерике, где сказано, что Илларион был пострижен в монахи Печерского монастыря. Поставление Иллариона в митрополиты было очень важным актом в истории русской государственной и церковной политики, так как оно явилось сознательным шагом к освобождению русской церкви от административного вмешательства церкви византийской, присылавшей на Русь своих митрополитов. Ни в одном из дошедших до нас списков «Слова» имя Лариона не обозначено, но за принадлежность его Илариону, помимо ряда чисто исторических соображений, говорит и то обстоятельство, что в одной из рукописей вслед за «Словом» тем же почерком написано «Исповедание веры», о котором сказано, что оно принадлежит «мниху и прозвитеру» Илариону. Кроме того, в обоих сочинениях наблюдается сходство выражений, в частности там и тут великий князь именуется «каганом».
«Слово» датируется промежутком времени от 1037 и 1050 г.г.: в нем упоминается церковь Благовещания у Золотых ворот, построенная Ярославом в 1037 году, и говорится как о живой, о жене Ярослава княгине Ирине, умершей в 1050 г. Таким образом, «Слово» было составлено еще до возведения Иллариона в сан митрополита.
«Слово» слагается из трех частей, как это явствует из его полного заглавия: «О законе Моисеем данеем, и облагодати и истине, Иисус Христос бывши и како закон отиде, благодеть же и истина всю землю исполни, и вера и вся языкы простреся и до нашего языка рускаго и похвала кагану (царю) нашему Влодимеру, от него же крещении быхом, и молитва к богу от всеа земля нашеа». Основное положение, развиваемое в первой части «Слова», - превосходство Нового завета над Ветхим, христианства над иудейством Взаимоотношение бога и людей в эпоху иудейства, по мысли Иллариона, устанавливалось «законом», началом несвободным, принудительным, формальным, в эпоху же христианства – «благодатью», означающей свободное общение человека с богом. Благодать для Иллариона – синоним истины, закон же - лишь тень, подобие истины. Закон – слуга и предтеча благодати, благодать же – слуга будущему веку, жизни нетленной. Прежде закон, потом – благодать, прежде подобие истины, потом – истина. Образ закона и благодати – Агарь и Сара, сначала первая – рабыня, затем вторая – свободная. Мысль о всемирной роли христианства иллюстрируется Илларионом целым рядом цитат из ветхозаветных книг и из Евангелия. Илларион обращается к православию Христа, как насадителя благодати.
«Вера благодатная распространилась по всей земле и дошла до нашего народа русского, и озеро закона иссохло, евангельский же источник наводнился, покрыл всю землю и пролился на нас…» Следует ряд цитат, после которых идет вторая часть «Слова» - похвала инициатору приобщения Руси к христианству – Владимиру, начинающаяся так: «Хвалить же похвальными гласы Римскаа страна Петра и Павла, има же вероваша в Иисуса Христа… все страны чтут….Похвалим же и мы …кагана нашеа земли Володимера.»
Прославив Владимира за его обращение к христианству, за распространение христианской веры в Русской земле и за его щедроты к бедным и сравнивая во всем этом русского князя с Константином Великим, Иларион переходит к прославлению Ярослава как продолжателя дела Владимира, после чего следует патетическое обращение к умершему Владимиру с призывом к нему встать и посмотреть на процветание Русской земли и русской церкви: «Встани, о честаа главо, от гроба твоего, встани, отряси сон! И си вся видев возрадуйся и возвеселися и похвали благаго бога, всем сим строителя».
В заключении Иларион обращается к Владимиру с просьбой помолиться о земле Русской, о людях и о сыне его Ярославе (в «Слове» Ярослава называют Георгий). Заканчивается «Слово» молитвой к богу от лица всей русской земли.
Написание «Слова», несомненно, вызвано было стремлением Илариона отстоять идею независимости от Византии Русской церкви, а также идею равноправия всех христианских народов, независимо от времени приобщения их к христианству. Илларион подчеркивает, что Владимир принял христианство по собственному почину и по непосредственному внушению свыше. И ниоткуда из «Слова» не видно, что Византия принимала какое-либо участие в принятии Владимиром христианства.
Иларион прославляет Владимира не только за его благочестие, но и за мужество и за государственные заслуги, за то, что он покоил (успокаивал мечом J)окруженные страны.
Если «Похвала» Владимиру является идейным средоточием «Слова», то предшествующее ей рассуждение о законе, как о символе иудейской религии, и благодати, как выражении христианского вероучения, является логическим введением к «Похвале», раскрывающим смысл значение того нового религиозного начала, которое Владимир утвердил в Русской земле, а молитва от лица Русской земли – торжественным заключением всего «слова».
Так как это торжественная проповедь, то написано произведение не простым языком, а в ораторском стиле. Особенности ораторского стиля – символический параллелизм и сравнения, олицетворение отвлеченных понятий, метафоры, антитезы, повторения, риторические восклицания и вопросы.
Образцы символического параллелизма: сопоставление закона с тенью, светом луны, ночным холодом и библейскими персонажами Агарью и Измаилом, а благодать – с солнечным сиянием, с теплотой, с Сарой и Исааком.
Метафорические выражения «Ты правдою бе облечен, крепостию препоясан, истиною обут...». Олицетворение: обращение благодати к богу с просьбой сойти на Синай и положить закон. Антитеза: «прежде закон ти, потом благодеть, прежде стень ти, потом истина».
Повторения: «ново учение, новы мехи, новы языки, и обое соблюдется», «Хрситос, победи, Христос, одоле, Христос, воцарися, Христос, прославися».
Риторические восклицания присутствуют в том же обращении к Владимиру. Риторический вопрос в начале «Слова»: «И что успе закон, что ли благодатиь?» «Слово» в ряде случаев дает образчики ритмической организации речи: «нагыа одевая, жадныа и алчныа насыщая, болящим всяко утешение посыла, должныа искупаа, работыим свободу дая». «Слово» Иллариона написано библейским, книжным языком. Большое кол-во цитат в сочинении. В иных местах влияние церковных песнопений, тропарей, акафистов.
“Повесть временных лет” была создана в XII веке и дошла до нас в составе позднейших летописей: Лаврентьевской и Ипатьевской.
Источники и редакции. Есть несколько гипотез о том, как ПВЛ возникла, и какие у нее были источники. Рассмотрим основные версии.
I. Гипотеза А. А. Шахматова. В 1039 году в Киеве учредили митрополию – самостоятельную церковную организацию. При дворе митрополита был создан “Древнейший Киевский свод”, в котором описывались события до 1037 года. Этот свод, по версии Шахматова, возник на основе греческих переводных хроник и местного фольклорного материала. Позже на основе этого свода (будьте внимательны!) создается Новгородская летопись, а на ее основе и на основе Древнейшего Киевского свода создается в 1050 году Древний Новгородский свод. В 1073 году монах Никон Великий, используя Древнейший Киевский свод, составил Первый Киево-Печерский свод, включив туда события после смерти Ярослава Мудрого в 1054 году.
На основании Первого Киево-Печерского свода и Древнего Новгородского свода создается в 1095 году Второй Киево-Печерский свод.
Он и послужил основой для “Повести временных лет”, у которой было всего 3 редакции.
1). 1113 г., Нестор, Киево-Печерский монастырь. Для этой редакции характерно особое внимание к великому киевскому князю Святополку Изяславичу. Эта редакция не сохранилась.
2). 1116 г., Сильвестр, Выдубицкий монастырь. После смерти Святополка Изяславича в 1113 году Владимир Мономах, новый великий князь киевский, передал ведение летописи игумену Сильвестру. На первый план в летописи выдвинулась фигура Владимира Мономаха.
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| О репертуаре | | | Цели и задачи курса |