Глава 4. в которой Десятый Бык узнает от настоятеля о корне молнии

в которой Десятый Бык узнает от настоятеля о корне молнии, о последнем императоре династии Суй, о жестокой прародительнице и об ошибке великого Тан Тайцзуна

По словам настоятеля жень-шень — самое спорное из всех лекарственных растений в мире. И в то время как одни маститые доктора утверждают, что он не полезнее крепкого чая, другие готовы поклясться, что это наипервейшее средство в лечении малокровия, истощения, золотухи, катара желудка, равно как и нарушений работы легких, почек, печени, сердца и гениталий. В давние времена, когда корня было много, крестьяне смешивали его с мозгом совы и черепашьим жиром и, втирая мазь в голову больных, лечили безумие. Также женьшень смешивался с истолченными рогами оленя, и этим порошком лечили туберкулез. Для искателей же корня и по сей день это не просто растение, а целый культ.

Они называют его чандянь чэнь, что значит «корень молнии», и верят, что он появляется только в том месте, где маленький горный источник был высушен ударом молнии. После трехсот лет жизни зеленый сок женьшеня становится белым и у него появляется душа. Отныне он может принимать облик человека, но никогда не станет им по-настоящему, поскольку лишен тщеславия и эгоизма.

Женьшень — истинное добро и с радостью пожертвует собой, чтобы помочь людям, чьи помыслы чисты. В человеческом же обличье он может появляться в виде мужчины или прекрасной женщины, но более часто его видят как пухленького загорелого ребенка с розовыми щечками и озорными искорками в глазах. Злые люди обнаружили, что, перевязав растение красной лентой, женьшень можно поработить, и вот почему теперь так сложно найти этот корень. Он вынужден прятаться от зла, и потому поиск женьшеня стал одним из самых опасных занятий на Земле.

Искатель женьшеня должен с самого начала показать чистоту своих помыслов, и потому, отправляясь на поиски, он никогда не берет с собой оружия. При себе у него есть только конической формы шляпа из березовой коры, сандалии из дубленой свиной кожи, смазанный маслом передник для защиты от росы и лоскут барсучьей кожи, чтобы сидеть на мокрой земле. Также искатель берет с собой два маленьких заступа из кости и два гибких ножика, совершенно непригодных для самообороны. Не считая небольшого запаса еды и вина, это — все, и теперь его путь лежит в дикие горы, где еще не ступала нога человека. Отныне на него могут напасть дикие животные или еще более странные и опасные твари, вроде крошечных сов, которые завлекают людей в Лес Забвения, откуда еще никто не возвращался. На обратном пути бандиты могут убить его и забрать драгоценный корень. Опасность повсюду.

Однако истинный искатель женьшеня не боится и следует за своей звездой. Если же, обыскав всю местность, он не находит ничего, искатель помечает кору деревьев као чу куа крошечными тайными знаками, говорящими другим, чтобы те не тратили попусту время. Искатели никогда не обманывают друг друга, потому что они — не конкуренты, а братья одной веры. Там же, где был найден корень, воздвигается своего рода алтарь, куда всеми, кто ищет растение, кладутся пожертвования в виде камней или лоскутков ткани. Если кто-то находит женьшень, который еще недостаточно созрел, он огораживает его колышками со своим знаком. Другие помолятся и положат на святое место приношения. Они скорее перережут себе горло, чем украдут драгоценный дар.

Но еще более диковинно и странно ведет себя тот, кто нашел, что искал.

Усталый, изможденный, умирающий с голоду искатель, продравшись сквозь колючий кустарник, вдруг видит маленькое растение с пятью веточками и красными ягодами посредине. И тогда, плача от радости, счастливчик падает на колени и широко разводит руки, дабы показать, что не вооружен. Затем он низко кланяется, бьется три раза головой о землю и произносит молитву: «О Великий Дух, не покидай меня! Я пришел с чистым сердцем, и в моей душе нет места дурным помыслам и злу».

Затем он закрывает глаза и так лежит много минут. Женьшень может не поверить человеку и, обернувшись красивой женщиной или румяным ребенком, убежать. И искатель не должен видеть это. Если же, открыв глаза, он по-прежнему видит чандянь чэнь перед собой, радость его безгранична, и не столько от факта, что он нашел драгоценное растение, сколько от осознания того, что он действительно чист в душе.

Теперь нужно взять семена и осторожно пересадить их в другое место, чтобы женьшень мог снова расти. Потом ободрать листья и цветы и произвести церемониальное сожжение, сопровождаемое многочисленными молитвами. И, наконец, при помощи маленькой костяной лопатки выкапывается сам корень, довольно ветвистый и по своей форме напоминающий человека. (Скептики считают, что именно из-за этого растение стало предметом культа.) Затем гибкими ножичками очищаются крохотные усики, называемые бородками, в которых, по поверьям, и сосредоточена основная лечащая сила. Корень заворачивается в березовую кору, посыпается перцем, чтобы уберечь от насекомых, и счастливый обладатель женьшеня начинает долгий и не менее опасный путь домой.

- Где ему, возможно, перережет глотку кто-нибудь вроде Хапуги Ма,— угрюмо закончил настоятель.— Которого в свою очередь обманет какой-нибудь оценщик Фан, который продаст драгоценный корень прародительнице, которая как гигантская ядовитая жаба воссядет на том легендарном божестве, чья единственная цель — просто помогать добрым людям.

— Почтенный господин, мне неловко, но я никогда не слышал о прародительнице,— смущенно сказал я.

Настоятель откинулся в кресле и устало потер глаза.

— Ах, что за женщина,— произнес он с деланным восхищением.— Она начала свой путь одиннадцатилетней наложницей императора Вэньди и к шестнадцати годам настолько окрутила старика, что он сделал ее своей третьей женой. Затем прародительница отравила императора, задушила всех его жен, обезглавила всех сыновей, кроме безвольного младшего Яна, которого тут же посадила на трон, в результате чего стала практически полноправной правительницей Китая.

— Но, почтенный господин, я всегда думал, что император Ян — злобный и безнравственный правитель, который почти развалил империю,— воскликнул я.

— Так принято считать, приплюсовав сюда и отцеубийство,— сухо ответил настоятель.— На самом же деле Ян был тихим и славным малым. Реальным правителем являлась прародительница, присвоившая этот титул, дабы придать своему облику определенную конфуцианскую завершенность. А ее правление... Оно было кратким, но ярким, поверь мне. Она почти разорила империю, повелев, чтобы каждый лист из ее сада, упавший наземь, заменялся искусственным, сотканным из самого дорогого шелка. Ее прогулочная ладья была двести семьдесят чи длиной, имела четыре палубы, огромный тронный зал и сто двадцать кают, украшенных золотом и нефритом. Проблема состояла в том, чтобы найти подходящий по размеру водоем. Тогда она согнала три миллиона шестьсот тысяч крестьян и приказала им соединить Янцзы и Желтую реку, вырыв канал в сорок чи глубиной, пятьдесят чжанов шириной и тысячу ли длиной. С практической точки зрения Великий канал абсолютно бесполезен, но для прародительницы было важно другое. При строительстве погибло три миллиона человек, и такая цифра, по ее мнению, подтверждала ее божественную власть.

— Когда же канал был закончен,— продолжал настоятель,— прародительница пригласила своих друзей сопровождать се в очень важной поездке в провинцию Янчжоу. Флотилия прогулочных лодок протянулась на шестьдесят ли, движимая девятью тысячами гребцов и восьмьюдесятью тысячами бурлаков, некоторые из которых остались в живых. Важнейшей же миссией было посмотреть на цветение лунных цветов. Правда, сам император Ян их так и не увидел. Каприз прародительницы был исполнен от его имени, а он все время провел в каюте. Ян глядел в зеркало и сокрушался: «Ах, какая красивая голова. Интересно, кто ее когда-нибудь отрубит?»... Это сделали друзья великого воина Ли Шимина, который в конце концов взял себе имя Тан Тайцзуна и по сей день управляет империей. Судя по всему, он станет одним из величайших императоров в истории Китая, но я все же считаю, что он допустил огромную ошибку, обвинив юного Яна во всех грехах династии Суй и тем самым позволив прародительнице доживать свои дни в роскоши и богатстве.

Я был настолько ошарашен, что не мог вымолвить и слова. Настоятель наклонился и похлопал меня по колену.

— Сынок, ты отправляешься в путь с человеком, который рисковал своей жизнью по меньшей мере девяносто лет. И Мастер Ли знает все слабости прародительницы куда лучше, чем я. Так что, надеюсь, вам повезет.

Настоятель умолк и задумался. В теплом воздухе жужжали пчелы и мухи, и я думал, слышит ли он и стук моего сердца. Несколько минут назад я был готов помчаться в путь, как олень; сейчас же мне хотелось попросту зарыться в землю.

— Ты хороший парень, Десятый Бык, и я бы не позавидовал тому, кому придется помериться с тобою силами. Но ты почти ничего не знаешь о мире. По правде говоря, я не так волнуюсь за твое тело, как за твою душу, мой мальчик. Понимаешь, ты ничего не знаешь о таких людях, как мастер Ли. Он сказал, ему надо остановиться в Пекине, чтобы взять немного денег, тогда как на самом деле...

Он запнулся, словно подбирая нужное слово. Но, наверное, потребовалось бы несколько лет, чтобы мне все объяснить.

— Десятый Бык, мастер Ли — наша единственная надежда,— угрюмо сказал настоятель.— И ты должен во всем его слушаться. Ступай, я буду молиться за тебя.

С этим довольно тревожным благословением он отпустил меня, и я пошел попрощаться с друзьями и семьей. Чуть позже меня сморил сон. Я спал, и мне снились румяные детки женьшеня, которые резвились и прыгали вокруг, пока я пытался перевязать красной ленточкой волшебные растения, росшие в саду, где три миллиона шелковых листьев трепыхались на ветру, разносящем смрад трех миллионов мертвых тел.

Дата добавления: 2015-09-02