Талантливая

– Какова роль оборотней во всем этом? – спросила Таня, уставившись на Джейкоба.

Джейкоб ответил прежде, чем Эдвард смог что-либо сказать.

– Если Волтури не остановятся, чтобы выслушать правду о Несси, я имею в виду Рэнесми, – он поправился, вспомнив, что Таня не знает этого глупого прозвища, – мы остановим их.

– Ты очень храбр, парень, но это невозможно сделать даже более опытным, чем вы, бойцам.

– Вы не знаете, на что мы способны.

Таня пожала плечами:

– Конечно, это ваша собственная жизнь, распоряжайтесь ею как хотите.

Глаза Джейкоба обратились к Рэнесми, – все еще находящуюся на руках у Кармен вместе с Кейт, кружащей рядом с ними, – и в его глазах нетрудно было увидеть тоску.

– Она уникальная, единственная, – размышляла Таня. – Трудно сопротивляться.

– Очень талантливое семейство, – бормотал Элеазар, вышагивая. Его темп увеличивался, каждую секунду он успевал переместиться от двери до Кармен и обратно. – Отец, читающий мысли, мать – с непроницаемым разумом, и затем самое волшебное – это экстраординарный ребенок, околдовавший нас. Интересно, есть ли название для того, что она делает, или это норма для гибрида вампира. Как будто такую вещь можно было бы когда-либо назвать нормальной! Гибрид вампира, поразительно!

– Извини меня, – сказал Эдвард ошеломленным голосом.

Он протянул руку и поймал плечо Элеазара, поскольку тот собирался снова поворачивать к двери.

– Что ты только что сказал про мою жену?

Элеазар с любопытством посмотрел на Эдварда, его безумная ходьба была моментально забыта:

– Как я думаю – это щит. Она блокирует меня сейчас, так что я не могу сказать точно.

Я уставилась на Элеазара, сдвинув брови в замешательстве. Непроницаемый разум? Что он имел в виду, говоря о том, что я его блокирую? Я стояла прямо рядом с ним, совсем не обороняясь.

– Щит? – изумленно повторил Эдвард.

– Ну да, Эдвард! Если я не могу видеть ее, то я сомневаюсь, что ты это можешь. Ты можешь слышать ее мысли прямо сейчас? – спросил Элеазар.

– Нет, – пробормотал Эдвард. – Но я никогда не мог это сделать. Даже когда она была человеком.

– Никогда? – моргнул Элеазар. – Интересно. Это указывает на довольно мощный скрытый талант, если это проявилось так ясно еще перед обращением. Я не могу обойти ее щит, чтобы сказать точно. Но она должна быть не зрелой, ведь ей всего несколько месяцев. – Он послал Эдварду сердитый взгляд. – И очевидно она полностью не осознает, что делает. Полное незнание. Это даже забавно. Аро посылал меня искать такие аномалии во всем мире, а ты просто случайно наткнулся на это и даже не понимаешь, что ты имеешь. – Элеазар недоверчиво замотал головой.

Я нахмурилась:

– О чем ты говоришь? Как я могу быть щитом? Что это означает? – Все что я смогла представить, так это смешные средневековые доспехи.

Элеазар наклонил голову на одну сторону, исследуя меня.

– Я предполагаю, что мы были чрезмерно формальны в отношении охраны. По правде говоря, классификация талантов очень субъективна; каждый талант уникален, ни один никогда не повторяется с той же точностью. Но тебя, Белла, довольно легко классифицировать. Таланты, которые являются просто защитными, которые защищают некоторую часть своего обладателя, всегда называют щитами. Ты когда-нибудь проверяла свои способности? Блокировала кого-либо, кроме меня и своего мужа?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сформулировать свой ответ, несмотря на то, что мой новый мозг работал быстро.

– Это работает только с некоторыми вещами, – сказала я ему. – Моя голова выбирает… частично. Но это не останавливает Джаспера управлять моими эмоциями или Элис видеть мое будущее.

– Просто умственная защита. – Элеазар кивнул сам себе. – Ограниченная, но сильная.

– Аро не смог услышать ее, – Эдвард вставил замечание. – Хотя она была человеком, когда они встретились.

Глаза Элеазара расширились.

– Джейн пробовала причинить мне боль, но не смогла, – сказала я. – Эдвард думает, что Деметри не сможет найти меня, и что Алек не сможет меня побеспокоить. Это хорошо?

– Весьма, – кивнул все еще потрясенный Элеазар.

– Щит! – сказал Эдвард. В его тоне чувствовалось глубокое удовлетворение. – Я никогда не думал о том, что такое может произойти. Единственным, кого я встречал прежде, была Рената. То, что она делала, просто потрясало.

Элеазар немного пришел в себя.

– Да, ни один талант не проявляется точно так же, потому что никто никогда не думает одинаково.

– Кто такая Рената? Что она делает? – спросила я. Рэнесми тоже заинтересовалась. Она отклонилась от Кармен так, чтобы видеть то, что происходит за Кейт.

– Рената – личный телохранитель Аро, – сказал мне Элеазар. – Очень практичный вид щита и очень сильный.

Я смутно помнила маленькую толпу вампиров, парящих вокруг Аро, в его жуткой башне: некоторые из них были мужчинами, некоторые – женщинами. Я не могла вспомнить женские лица в неудобной «старой» памяти. Одной из них и была Рената.

– Интересно… – размышлял Элеазар. – Видите ли, Рената – мощный щит против физического нападения. Если кто-нибудь приближается к ней или Аро, ведь она всегда около него при ситуации опасности – он оказывается… отраженным. Вокруг нее есть сила, которая отражает, хотя это почти незаметно. Ты просто идешь в другом направлении, чем планировал, со спутанной памятью относительно того, почему ты хотел сначала идти другим путем. Она может проецировать свой щит на несколько метров от себя. Она также защищает Кайуса и Маркуса, когда это требуется, но Аро – ее приоритет.

– Хотя то, что она делает, фактически не является физическим. Так же как огромное большинство наших даров он мысленный. Если бы она пробовала повернуть тебя обратно, интересно, кто бы победил? – Он покачал головой. – Я никогда не слышал о том, что бы дары Аро или Джейн не действовали.

– Мама, ты уникальна, – сказала мне Рэнесми без всякого удивления, как будто она комментировала цвет моей одежды.

Я чувствовала себя дезориентированной. Знаю ли я свой дар? Я уже и так имела свой суперсамоконтроль, который позволил мне пропустить первый ужасный год жизни новорожденного. Вампиры имели максимально только одну дополнительную способность, ведь так?

Или Эдвард был прав в начале? Прежде, чем Карлайл предложил, что мое самообладание могло быть чем-то неестественным, Эдвард думал, что моя сдержанность была только результатом хорошей подготовки – концентрация и отношение, так он говорил.

Кто был прав? Способна ли я на большее? Есть ли название или категория для того кем была я?

– Ты можешь проецировать? – заинтересованно спросила Кейт.

– Проецировать? – спросила я.

– Выставь это вокруг себя, – объяснила Кейт. – Огради кого-нибудь еще помимо себя.

– Я не знаю. Я никогда не пробовала. Я не знаю, что должна делать.

– О, ты можешь быть неспособна к этому, – быстро сказала Кейт. – Небеса знают, как я в течение многих столетий училась управлять электрическим током на своей коже.

Я ошарашенная уставилась на нее.

– Кейт получила неприятный навык, – сказал Эдвард. – Подобный навыку Джейн.

Я вздрогнула и автоматически отпрянула от Кейт, она засмеялась.

– Я не садистка, – уверила она меня. – Это только кое-что, что очень удобно во время боя.

Слова Кейт впитывались, начиная обретать смысл в моей голове. Огради кого-нибудь еще помимо себя, сказала она. Как будто был какой-то способ, чтобы впустить какого-либо другого человека в мою странную, изворотливую молчаливую голову.

Я вспомнила Эдварда, съежившегося на древних камнях в башне замка Волтури. Хотя это было человеческой памятью, это было более остро, более болезненно, чем большинство других воспоминаний, это было запечатлено в моем мозгу.

Что если я могла бы остановить это, если все повториться вновь? Что, если я могла бы защитить его? Защитить Рэнесми? Что если есть хоть маленький шанс, что я могу оградить их?

– Ты должна научить меня как это делать! – Настаивала я, легкомысленно хватая руку Кейт. – Ты должна показать мне как!

Кейт вздрогнула от моего прикосновения:

– Возможно. Если ты прекратишь пробовать сокрушить мою защиту.

– Упс! Извини!

– Ты хорошо защищаешься, – сказала Кейт. – Это движение должно было заставить тебя отдернуть руку прочь. Ты ничего не почувствовала сейчас?

– Это не было необходимо, Кейт. Она не хотела причинить никакого вреда. – Пробормотал Эдвард на одном дыхании. Ни один из нас не обратил на него внимания.

– Нет, я не почувствовала ничего. Ты сейчас использовала свой электрический ток?

– Да. Хм. Я никогда не встречала никого, кто не почувствовал бы этого, будь то бессмертный или нет.

– Ты сказала, что проецируешь это? На свою кожу?

Кейт кивнула:

– Обычно это находилось только в моих ладонях. Подобно дару Аро.

– Или Рэнесми, – вставил замечание Эдвард.

– Но после большой практики я смогла излучать электрический ток по всему телу. Это хорошая защита. Любому, кто попробует дотронуться до меня будет больно в течение секунды, но и этого будет достаточно.

Я слушала Кейт вполуха, мои мысли витали вокруг идеи о том, что я смогла бы защищать свою небольшую семью, если бы научилась этому достаточно быстро. Мне было ужасно жаль, что я не способна к проецированию так же, как я была хороша в других аспектах жизни вампира. Моя человеческая жизнь не подготовила меня к вещам, которые были естественны, и я не могла заставить себя поверить в эту способность.

Я чувствовала себя так, как будто я никогда ничего не хотела до этого так ужасно: быть способной защитить тех, кого я люблю.

Поскольку я была столь озабоченна, я не замечала тихий обмен мыслями, продолжающийся между Эдвардом и Элеазаром, пока он не перелился в разговор.

– Ты можешь думать хотя бы об одном исключении? – спросил Эдвард.

Я повернулась, чтобы понять смысл его комментариев и поняла, что все уже уставился на этих двух. Они склонились друг к другу пристально наблюдая, выражение Эдварда – напряженное и подозрительное, Элеазара – несчастное и неохотное.

– Я не хочу так думать о них, – процедил Элеазар.

Я была удивлена внезапной сменой атмосферы.

– Если ты прав… – снова начал Элеазар.

Эдвард оборвал его:

– Мысль была твоя, не моя.

– Если я прав…, я не могу даже понять, что это означало бы. Это изменило бы все в мире, который мы создали. Это изменило бы значение моей жизни. Частью чего я был?

– Твои намерения всегда были наилучшими, Элеазар.

– Это имеет значение? Что я сделал? Как много жизней…

Таня положила свою руку на плечо Элеазара в успокаивающем жесте:

– Что мы пропустили, мой друг? Я хочу знать, чтобы я могла спорить с этими мыслями. Ты никогда не делал ничего, что бы стоило наказания.

– О, не так ли? – пробормотал Элеазар.

Он пожал плечами, освобождаясь от ее руки, и продолжил свою ходьбу вновь, еще быстрее, чем прежде.

Таня наблюдала за ним полсекунды и затем сосредоточилась на Эдварде:

– Объясни.

Эдвард кивнул, его напряженные глаза следили за Элеазаром, пока он говорил.

– Он пытался понять, почему так много Волтури собрались приехать, чтобы наказать нас. Это не их обычный способ решения проблем. Конечно, мы – самая большая зрелая семья, с которой они имели дело, но в прошлом другие кланы объединялись, чтобы защитить себя, и они никогда не представляли большой опасности, несмотря на их количество. Мы более близко связаны, причина, но не основная.

– Он вспомнил другие времена, когда семьи наказывали, убивая одного или всех, и вспомнил один случай того времени. Это был случай, который остальная часть охраны никогда не будет замечать, с тех пор как Элеазар стал тем, кто передавал подходящие сведения конфиденциально Аро. Случай, который повторялся каждое следующее столетие или около того.

– Что это был за случай? – спросила Кармен, наблюдая за Элеазаром, также как и Эдвард.

– Аро не часто посещает церемонию наказания лично, – сказал Эдвард. – Но в прошлом, когда он хотел что-либо – это не публично оглашалось – он просто говорил, что клан совершил непростительное преступление. Древние решили бы продвинуться, чтобы понаблюдать, как охрана вершит правосудие. И затем, как только клан был почти разрушен, Аро давал прощение одному, в чьих мыслях было больше раскаянья. Всегда оказывалось, что этот вампир имел дар, которым Аро восхитился. Всегда этому вампиру давали место в охране. Одаренный вампир быстро соглашался, всегда испытывая огромную благодарность за такую честь. Не было никаких исключений.

– Это должен быть опрометчивый выбор, – предложила Кейт.

– Ха! – прорычал Элеазар, все еще шагая.

– Есть одна среди охраны, – сказал Эдвард, объясняя сердитую реакцию Элеазара. – Ее имя – Челси. Она может влиять на эмоциональные связи между людьми. Она может, как ослабить, так и создать эти связи. Она может заставить кого-то чувствовать себя частью Волтури, хотеть принадлежать им, хотеть служить им…

Элеазар резко остановился:

– Все мы поняли, почему Челси была важна. В борьбе, если бы мы могли сломать преданность между союзническими кланами, мы бы с легкостью могли нанести им поражение. Если бы мы могли эмоционально дистанцировать невинных членов клана от виновного, правосудие могло быть совершено без ненужной жестокости – виновный, мог быть наказан без сопротивления, а невинные могли быть спасены. Иначе, было бы невозможно запретить всему клану броситься в схватку. Челси ломала бы связи, которые держали их вместе. Мне это казалось большим благом, свидетельствовавшей о милосердии Аро. Я действительно подозревал, что Челси держала нашу собственную семью, в более сильной связи, и был положительный момент. Это сделало нас более эффективными. Это облегчило наше совместное существование.

Это прояснило мои старые воспоминания. Раньше я не видела смысла в том, как охрана повиновалась своим повелителям с таким удовольствием, с почти возлюбленной преданностью.

– Насколько силен ее дар? – спросила Таня осипшим голосом.

Ее пристальный взгляд быстро коснулся каждого члена ее семейства.

Элеазар пожал плечами:

– Я был способен уехать с Кармен, – он покачал головой. – Но что-нибудь более слабое, чем обязательства между партнерами в опасности. В нормальном семье, по крайней мере. Более слабые обязательства, чем те, что есть в нашей семье, сломаются. Воздержание от человеческой крови делает нас более цивилизованными, это позволяет нам проявлять истинную любовь друг к другу. Таня, я сомневаюсь, что она смогла бы разрушить нашу преданность.

Таня кивнула, сделав вид, что её убедили, в то время как Элеазар продолжал размышлять.

– Я думал, почему Аро решил отправиться сюда большой группой, и понял что его цель не наказание, а приобретение, – сказал Элеазар. – Он должен управлять ситуацией. Но он нуждается в полной охране для защиты от такого большого одаренного клана. С другой стороны, это оставляет других древних незащищенными в Вольтерре. Слишком опасно – кто-нибудь мог бы попробовать воспользоваться преимуществом. Так что все они прибудут. Как еще он может убедиться, что дары, которые он хочет, будут сохранены? У него, должно быть, острая необходимость в них, – размышлял Элеазар.

Эдвард говорил шепотом, почти не отделимым от его дыхания:

– Из того, что я видел прошлой весной в его мыслях, я понял, что Аро никогда ничего не хотел так же сильно, как Элис.

Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть, вспоминая кошмарные картины, которые я недавно представляла: Эдвард и Элис в черных плащах с кроваво-красными глазами, их лица холодны и отстранены, поскольку они стоят как тени, рядом с Аро… Элис видела это раньше? Она видела, что Челси пробовала сломать ее любовь к нам, связать ее с Аро, Кайусом и Маркусом?

– Поэтому Элис нас оставила? – спросила я, вздрогнув от звука её имени.

Эдвард нежно коснулся рукой моей щеки:

– Я думаю, что это должно было произойти. Чтобы препятствовать Аро получить вещь, которую он хочет больше всего. Сохранить ее мощь подальше от его рук.

Я услышала Таню и Кейт, что-то тревожно бормочущих и вспомнила, что они не знали об Элис.

– Тебя он тоже хочет, – прошептала я.

Эдвард пожал плечами, его лицо внезапно стало слишком сосредоточенным:

– Не так сильно. Я не могу в действительности дать ему что-то большее, чем он уже имеет. И, конечно, это зависит от его способа вынудить меня сделать это. Он знает меня, и он знает, что это вряд ли случиться. – Он саркастически поднял одну бровь.

Элеазар, нахмурившись, глядел на беспечность Эдварда:

– Он также знает твои слабости, – Элеазар резко остановился и посмотрел на меня.

– Это не то, что мы должны сейчас обсуждать, – сказал Эдвард быстро.

Элеазар проигнорировал намек и продолжил:

– Вполне вероятно. Что ему будет нужна и твоя жена. Он должен быть заинтригован талантом, который смог бросить ему вызов еще в человеческом воплощении.

Эдварду была неприятна эта тема. Мне тоже не понравилось. Если бы Аро хотел, чтобы я сделала что-нибудь, ему лишь стоило поставить жизнь Эдварда под угрозу и я подчинилась бы. И наоборот.

Действительно ли смерть была наилучшим из зол? Действительно ли мы должны опасаться смертельной опасности того кого любим?

Эдвард сменил тему:

– Я думаю, что для Волтури нужен был какой-то предлог. Они не могли знать, в какую форму выльется их оправдание, но план был готов еще до того, как все произошло. Именно поэтому Элис увидела их решение прежде, чем Ирина вызвала его. Решение было уже сделано, только ждало повода.

– Если бы Волтури злоупотребляли доверием, все бессмертные свергли бы их… – бормотала Кармен.

– Это имеет значение? – спросил Элеазар. – Кто поверил бы в это? И даже если другие были бы убеждены, что Волтури чрезмерно используют свое влияние, что бы это изменило? Никто не может противостоять им.

– Хотя некоторые из нас очевидно достаточно безумны, чтобы попробовать, – пробормотала Кейт.

Эдвард покачал головой:

– Вы должны быть свидетелями, Кейт. Независимо от цели Аро я не думаю, что для этого он готов бросить тень на репутацию Волтури. Если мы сможем полностью себя оправдать, он будет вынужден оставить нас в покое.

– Конечно, – пробормотала Таня.

Судя по лица никто не поверил в это. В течение нескольких долгих минут никто не сказал ни слова.

Тогда я услышала звук шин, съезжающих с шоссе на подъездную дорожку к дому Калленов.

– О, черт, Чарли, – пробормотала я. – Возможно Денали лучше подняться наверх…

– Нет, – сказал Эдвард отстраненным голосом. Его взгляд был направлен куда-то вдаль, безучастно уставившись на дверь. – Это не твой отец. – Его пристальный взгляд сосредоточился на мне. – Элис послала Питера и Шарлотту. Время, чтобы подготовиться к следующему раунду.

Дата добавления: 2015-09-02