Чурин В.В.

Кандидат философских наук, доцент РАНХиГС, заместитель председателя Координационного совета по развитию молодежной науки СВАО

В современном российском обществе идет процесс изменения ценностных ориентаций, появляются новые ценности, старые переосмысливаются. Многие наши соотечественники, особенно молодежь, стремятся получить знания, умения и навыки, которые способствовали бы в первую очередь росту материального благосостояния. Тем не менее сама жизнь заставляет многих задумываться над тем, какую роль в их жизни занимают духовные ценности.

Интеллектуальное развитие личности – одна из важнейших задач современного общества. Без него немыслима самодостаточная, инициативная и творческая жизнь человека. Выдающийся отечественный педагог В.А. Сухомлинский писал: “Невежда опасен для общества… Невежда не может быть счастливым сам и причиняет вред другим. Вышедший из стен школы может чего-то и не знать, но он обязательно должен быть умным человеком”.[6] Автор разводит понятия знание и ум. Поясним, что под знанием Сухомлинский подразумевает определенную заученность информации без ее осознания. В противовес знанию, ум подразумевает способность к использованию уже имеющегося и получению нового знания, т.е. понятие ум равнозначно понятию интеллект. Узко ориентированное образование осложняет процесс становления индивидуальной идентичности, необходим переход от “школы памяти к школе мышления и действия”.[4]

Окружающий мир становится все более сложным и противоречивым, что требует от человека достаточно высокого уровня развития интеллектуального потенциала. Количество информации, которое обрушивается на человека в постиндустриальную эпоху, требует наличия хотя бы элементарных познавательных навыков и навыков критической оценки происходящего.

Тем не менее овладение научным знанием само по себе не имеет прямого отношения к развитию духовности в человеке. Так, отечественный психолог В.Д. Шадриков обращает внимание на принципиальное различие духовности и знаний как результата овладения культурой: “Духовным может быть и человек со средними способностями, а талант может быть бездуховным”.[7]

А.И. Солженицын в статье “Образованщина” доказывает, что принадлежность к интеллигенции определяется “не по достигнутым научным званиям… Но – по чистоте устремлений, по душевной самоотверженности – во имя правды и, прежде всего, – для этой страны, где живёшь”.[5] Такие качества воспитываются не в библиотеках, но в душевных испытаниях; цель интеллигенции не собственное, но общее благополучие. В противовес интеллигенции, система образования создает “образованщину”, т.е. людей, немало знающих, но беспринципных, не имеющих твердых духовных идеалов.

Существующие сегодня определения интеллекта можно обобщить какимманентно присущую человеку способность к: 1) осуществлению познавательной деятельности; 2) и решению стоящих перед ним проблем (задач) внешнего, либо внутреннего характера.

Психология, особенно на Западе, достаточно успешно использует тесты измеряющие коэффициент интеллекта (IQ), что позволяет нам говорить о неравномерности развития интеллекта у различных людей. Критерием оценки интеллекта для психологов, и мы с ними готовы согласиться, служит способность решать поставленные перед человеком задачи.

Однако рационализация и гипертрофирование роли интеллекта не делает наш мир лучше, голод, войны, бедность, депрессия и другие неизлечимые заболевания увеличиваются вместе с ростом интеллектуального уровня.

Д.С. Лихачев писал: “Техника заполонила собой все и не оставила у человека ни времени, ни возможности посвящать себя истинной культуре. Но природа не терпит пустоты. Техника и весь комфорт, который с нею связан, может вытеснить духовную жизнь в человеческой деятельности, но не заменить ее. Заменила духовную жизнь внешняя цивилизация и многое с нею связанное. Это многое обладает одним свойством – страшной агрессивностью”.[3]

Интеллектуальное развитие есть непременно важное, но не единственное условие духовного развития личности. Интеллект, поставленный на службу страстям, утилитарным целям и интересам, приводит к дезорганизации общества, нарушению гармонии. Поэтому организующим интеллектуальную деятельность компонентом должно выступать этическое и эстетическое начала в человеке.

“Я убеждён, – пишет Гегель, – что высший акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо соединяются лишь в красоте, так как ни в одной области нельзя быть духовно развитым, не обладая эстетическим чувством”.[2] Необходимо согласиться с Гегелем в том, что эстетическое отношение является универсальным. Даже отношение к самому себе, не говоря уже об окружающих, человек строит в соответствии с представлениями о прекрасном, отсутствие идеала препятствует развитию. Разумеется, речь не идет о самолюбовании. Настоящее эстетическое чувство в отношении к себе проявляется в представлении о собственном несовершенстве, которое, как считал Декарт, внушено человеку Богом, и выражается в стремлении стать совершеннее, воплотить себя как человека.

Как и в случае с интеллектом, для эстетического, а также и этического развития необходимо единство всех трех компонентов духовного развития. В противном случае мы придем к эстетизму – отрыву красоты от ее смысла, признанию ее самодостаточности. Эстетизм, например, способен принять самые аморальные поступки за искусство: так, даже преступление, пусть и идеально совершенное, можно оправдать стремлением к красоте.

Однако и этизм, взятый отдельно от эстетического и интеллектуального качеств духовного развития, также не способствует гармонизации личности. Усвоение норм и ценностей – это безусловно хорошо, но нивелирует человека до уровня механизма, что неприемлемо.

М. Вебер понимал этику как характерный для определенного типа общества набор поведенческих установок. Вебер ввел термин “дух капитализма”, под которым он понимал строй мышления людей, характеризующийся систематическим и рациональным стремлением к получению законной и этически безупречной прибыли в рамках своей профессии.[1] Следовательно, “дух капитализма” заключается в совокупности существующих в капиталистическом обществе этических норм, основной целью которых является извлечение прибыли. Вебер считал, что этические нормы служат стимулом для развития рационального познания и преобразования. Однако этика протестантизма, взятая отдельно от целостного духовного развития, приводит к агрессивному капитализму, который мы наблюдали на постсоветском пространстве.

Таким образом, стремление к совершенству невозможно без органического соединения этического, эстетического и интеллектуального. Понятие “духовно развитая личность” справедливо лишь в полноте составляющих ее элементов. Стоит выпасть одной из этих составляющих, как неминуемо образуется перевес на другой стороне. Хорошее образование, развитость интеллекта, благородство манер и чувство вкуса неминуемо оборачиваются в свою противоположность в тот момент, когда обнаруживают свою безнравственность, поверхностность. Любой порок, тем более нравственный, безобразен безотносительно к тому, кто является его носителем. О. Уайлд в романе “Портрет Дориана Грея” красочно описывает ту внутреннюю безобразность, которая существует у самых, казалось бы, прекрасных представителей рода человеческого. Духовное богатство и красота противостоит животным страстям, возвышает человека над другими животными – в этом ее привлекательность.

Стремление человека к прекрасному не замыкается на себе, подлинное стремление направлено на творческое преобразование как внутреннего, так и внешнего. В процессе жизнедеятельности человек преображает окружающий мир, который, в свою очередь, преображает и самого человека. Нравственное очищение человека заключается не только в неприятии аморального как такового, но эстетически неприятного, пошлого, ложного.

Прекрасное влечет человека к себе, в этом его имманентное свойство. Без такого влечения сложно понять стремление человека к нравственной чистоте, ко всему возвышенному и благородному. Прекрасное помогает человеку сделать правильный выбор, преодолеть в себе и обществе существующие пороки и животные страсти.

Любое изменение невозможно без осознания и переживания проблемы. Переживание своего безобразия становится для человека началом преображения, началом духовного развития. Именно такого осознания не достает многим из тех, кто, встав на путь нравственного порока, продолжает свое духовное разложение. Принципы полезности оборачиваются в таком случае эгоистическим утилитаризмом. Только тот, кто может посмотреть на себя со стороны, оценить свои поступки под углом общечеловеческой пользы, осознать всю низость и пошлость своих эгоистических поступков, способен дойти до той точки, что содрогнется его нравственное самосознание. Без рефлексии, как мы уже показали, проблему не решить, только самостоятельная работа над собой может принести внутреннее удовлетворение.

Список литературы:

1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избр. произв. М.: Прогресс, 1990. С.85

2. Гегель Г. Работы разных лет. В 2-х т. М., 1970, т. 1, с. 212.

3. Лихачев Д.С. Духовность и бездуховность // Избранное: мысли о жизни, истории, культуре / сост. Д.С. Бакун. - М.: Рос. фонд культуры, 2006. - С. 52.

4. Рябов В.В. Макс Вебер – знакомый и незнакомый. «Уроки Макса Вебера» // Сборник научных трудов МГПУ. – М., 1995. с.6

5. Солженицын А.И. Образованщина // Новый мир. - 1991. No 5. - С. 28 - 46.

6. Сухомлинский В.А. Об умственном воспитании. Киев, 1983. С. 3

7. Шадриков В. Д. Психология деятельности и способности человека. М.: Логос, 1996. С. 257

Дата добавления: 2015-09-01